"Я передал, чтобы они шли на три буквы". Основатель МУР – о национализме, отказе от всего русского и "месте женщины в Google-календаре"

Основатель проекта МУР, поэт и режиссер мюзиклов "Ты [Романтика]" и "Ребелия [1991]" Александр Хоменко как никто другой знает, как это – быть русифицированным украинцем. Но он смог сделать то, что не удавалось Министерству образования и науки за годы независимости, – популяризировать украинскую литературу так, чтобы его образовательные видео на YouTube включали на уроках в школах. А начиналось все с того, что, выйдя из оккупации, будущий режиссер и фанат русского творчества заставлял себя читать украинских авторов и постепенно влюбился в них.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Александр Хоменко поделился, как продал 3,5 тысячи билетов на тогда еще неизвестный мюзикл "Ты [Романтика]", рассказал, использует ли искусственный интеллект в своих работах и за что может безжалостно уволить. Также режиссер вспомнил, как с началом полномасштабного вторжения получал предложения сотрудничества с россиянами в странах Балтии, объяснил, почему национализм сегодня является жизненно важным, и посоветовал обществу разделять талант художника с его частными поступками.

– Чем лично для вас спектакль-мюзикл "Ребелия [1991]" отличается от предыдущего "Ты [Романтика]"?

– Это история о восстановлении независимости Украины. По своему масштабу она на голову выше, чем "Ты [Романтика]". Мы отдали полгода своей жизни, просто 24/7, чтобы подготовить то, что имеем сейчас. Как было с "Романтикой"? Она писалась дольше, около 10-12 месяцев, но мы параллельно работали и учились в университетах. Как по мне, очень мало продуктов в Украине могут сравниться со спектаклем "Ребелия [1991]". Ему, к сожалению, нет пока аналога.

Мюзиклы, которые делает МУР, требуют огромного количества усилий очень многих людей, потому что это и хореография, и костюмы, и свет, и музыка, и тексты, и мизансцены, и драматические диалоги. Мы не ограничиваем себя в количестве людей на сцене – иногда доходит до 30 актеров. Декорации, которые двигаются, спускаются с потолка, вылезают сзади. Это просто огромный уровень продакшна!

– Поддерживаете ли вы отношения с Еленой Кравец, Сергеем Жаданом и другими, кто присоединился к выпуску третьего альбома МУР "Ты [Романтика]"? Сложно ли было договариваться со знаменитостями? Можно ли сказать, что успех "Романтики" помог привлечь к "Ребелии" еще больше украинских звезд?

– Елена Кравец присоединялась к нашему концерту в Харькове в прошлом году, когда там еще никто не проводил публичные события. Безопасного зала для мюзикла "Ты [Романтика]" не было, поэтому мы выбрали концертный формат, исполняя песни из альбома. С нами тогда поехали Nazva, Женя Янович и Елена Кравец. Сергей Жадан тоже нас поддерживал, когда мы делали премьеру киноверсии "Ты [Романтика]" в Харькове. Договаривались со всеми по-разному. С Сергеем вообще получилась смешная история. Я очень старался, писал огромное сообщение с аргументами, объяснениями, почему важно, чтобы этот альбом стал популярным, а Сергей ответил: "Ок" (смеется).

Успех "Романтики" и системная работа МУР помогли легче договариваться – уже можно было обойтись без огромных сообщений и сотен аргументов. Хотя с некоторыми артистами нужны были отдельные встречи и откровенные разговоры, чтобы все же сойтись на том, что именно этот артист нам нужен.

– Как вам удалось продать более 3,5 тысяч билетов на фильм "Ты [Романтика]" еще до начала проката?

– У нас сейчас сформирована сильная аудитория, которая следит за всеми обновлениями. Обычно так в прокат фильмы не выходят, но мы решили рискнуть и убедили дистрибьюторов. Для всех в киноиндустрии это было новым.

Кстати, мы много внесли необычного со своим фильмом. Когда в процессе постпродакшна мы дошли до сведения звука в кинотеатре, наш звукорежиссер говорил, что мы либо сумасшедшие, либо гении, потому что на некоторых моментах мы выкручивали звук так, что все вокруг тряслось! А это очень нужно для передачи эмоционального состояния.

– Актер Евгений Янович, с которым вы создали культурный батл "Протагонисты", вашу первую встречу описывал примерно так: посреди самой большой барной стойки столицы какой-то "нарванный и самоуверенный пацан артистично читал толпе "Солнечные кларнеты". А какой эта встреча осталась в ваших воспоминаниях? Считаете ли ее судьбоносной – в смысле, что изменила вашу жизнь в профессиональном плане?

– На самом деле я не так сильно запомнил нашу первую встречу в баре "БарменДиктат". Больше в памяти отложилась та, что состоялась в книжном магазине Readeat, где мы просидели часа четыре – говорили о книгах, литературе, поэзии. Я тогда искренне удивился: не ожидал, что найду человека, с которым это все будет настолько естественно и интересно. Потом мы почти регулярно – раз в две недели – ходили вместе в театр. И, пожалуй, в определенном смысле это и было похоже на отношения: постоянное присутствие, забота, традиции. Но, что интересно, не в медийном смысле этого слова. Прежде всего я нашел друга – человека, с которым хочется создавать новые проекты и с которым это получается органично.

– Под студийным альбомом МУР "Ребелия [1991]" на YouTube я обратила внимание на интересный факт: не нашла ни одного негативного комментария. Наоборот, взрослые мужчины писали, что плакали во время просмотра, были зрители, которые предлагали внести проект МУР в образовательную программу. Вы читаете комментарии? Что чувствуете в такие моменты?

– Я знаю, что многие учителя уже включают МУР для учеников на своих уроках. Как-то не успеваю ловить моменты гордости, потому что много времени проводим за материалом, репетициями. Я постоянно сосредоточен на мыслях или о чем-то следующем, или как сделано то, что люди видят сейчас, чем на том, чтобы просто наслаждаться успехом. Но комментарии под нашими видео всегда читаю и стараюсь отвечать, когда откликается чье-то мнение.

– Используете ли вы искусственный интеллект в своих работах? Как вообще к нему относитесь?

– Прекрасно, что существует искусственный интеллект. Наш режиссер монтажа Мария О'Райли использует его, чтобы сэкономить время. У нас есть иллюстратор, госпожа Хвылевая, которая рисовала рисунки к "Танго маленьких людей" и большинству работ, которые есть в "Ребелии [1991]". Просто это помогает сэкономить время и усилия и выдавать полноценную историю. В создании именно альбома ИИ не используется, потому что это было бы по меньшей мере странно, а вот в лирик-видео, насколько знаю, пользовались, потому что это добавляет кадры в визуальный ряд и позволяет экспериментировать и воспроизводить иногда невозможные для рисования сцены.

Я огромный фанат использования искусственного интеллекта. Единственное, чему ИИ пока не научился, – это писать тексты, особенно рифмованные. Но, например, когда нужна идея для сцены, то он пишет 20 разных. Недавно был случай, когда сценарист фильма "Таксист" выложил пост, мол, мы проиграли, потому что он попросил ChatGPT написать ему десять идей для сценария – и тот сделал это за три секунды! Мало того, все они были лучше его, а две из них – вообще гениальные. Это написал сценарист, получивший премию "Оскар"! Но я бы не назвал это поражением человечества. Искусственный интеллект просто в руках мастеров, ведь результат зависит от того, как ты поставишь запрос. На то он и искусственный, что никогда не решит сам что-то сделать.

– В Европе и дальше можно наблюдать увлечение русской литературой. Как-то я встретила в театре молодого португальца с книгой Федора Достоевского "Преступление и наказание". В то же время актриса Мария де Медейруш, сыгравшая в фильме "Криминальное чтиво", рассказывала, что увлекается нашей поэтессой и военнослужащей Яриной Черногуз, а дома у нее лежит прочитанная книга писателя Андрея Куркова "Форель а la нежность". Что бы лично вы рекомендовали иностранцам для прочтения?

– Наша беда заключается исключительно в отсутствии финансирования перевода нашей литературы, но украинский авангард никоим образом не уступает русскому. Михайль Семенко, который пропагандировал футуризм, делал это еще до Владимира Маяковского и вдохновлялся итальянскими футуристами. Если бы у нас были качественные переводы Семенко и они попали бы в руки зарубежного зрителя, то я думаю, что проблем с распространением не было бы.

То, что вы встречаете людей с книгой Достоевского, – это лишь вопрос маркетинга и огромной финансовой машины, которая есть в России. Они же сами говорят о культурном наступлении. Даже глава Третьяковской галереи давал интервью относительно полномасштабного вторжения в Украину о том, как им удалось провести "специальную культурную операцию", и выставки российских художников и писателей были по всему миру.

Как человек, который был очень увлечен русской литературой до 24 февраля 2022 года, когда вернулся из оккупации, я себя заставлял открывать украинскую литературу, потому что также думал, что она скучная. Но надо же как-то начинать понимать, что это гораздо интереснее, актуальнее, сложнее, чем то, что пишут массовые российские авторы. Один Николай Хвылевой чего стоит. Например, его повесть "Санаторная зона" очень сложно написана. Или новелла "Арабески" – просто фантастика. Такое российскому читателю даже не снилось. И Хвылевой очень много времени проводил вместе со своими единомышленниками, чтобы повести нашу литературу. Пусть она будет иногда более абстрактной, возможно, со странными, нетрадиционными сюжетами, но пусть она будет напоминать что-то западное. Это лучше, чем двигаться в сторону "загадочной русской души".

– Продюсер Николай Кучерявый нам рассказывал, как в школе ему внушали мысль, что украинская литература – это для села и что даже сегодня нашему обществу нужно прививать любовь к украинской культуре...

– Мне кажется, что некоторые учителя украинского языка были специально подсажены агентами ФСБ: настолько скучно и неумело они рассказывали, настолько умело отбивали любовь к этому предмету! Но стоит почитать Михайля Семенко или Виктора Петрова-Домонтовича – и сразу любой миф о "второстепенной" украинской литературе или литературе "для села" исчезает. Я думаю, сейчас уже с этим проблем нет – о Семенко не слышал разве что ленивый.

По состоянию на конец 2025 года трудно говорить о недооцененности украинской литературы. Это все в прошлом, ведь мы видим, что топовые запросы в магазинах – это книги украинских писателей. В прошлом году в топ-3 очень долго держалась книга Владимира Кулиша "Слово о доме "Слово". И она феноменальна.

До 24 февраля мы имели огромную проблему с массовым среднестатистическим украинцем, который здесь живет и не понимает, кто он. Я был таким. Просто негде было брать информацию, это не финансировалось и никому не было интересно. Хотя была маленькая группа людей, которая пыталась популяризировать это еще с 1991 года, но массово все равно никому не было нужно. А с 2024-го появилась куча дерзких людей, которые об этом рассказывают в очень интересной форме. Если вы до 24 февраля не хотели изучать украинский язык, литература и культура казались вам скучными, то можно было искренне сказать: не было людей, которые интересно об этом рассказывают. Сейчас такого нет, сейчас это – лень.

– Почему вы в юности все же больше увлекались русской литературой?

– Есть одна очень смешная история, связанная с этим. Я выходил со спектакля в Черновцах. На черном входе меня ждала дама, которая была чем-то недовольна. Обычно на черном входе стоят люди, которые просят подписать им фото.

Огромная толпа, а дама смотрит на меня так, как будто я что-то ей сделал. Я подошел и поинтересовался, как у нее дела и могу ли чем-то помочь. Она отвечает: "Вам не стыдно? Вы же делали о русской литературе много всего, а украинская литература такая интересная! Как вы могли этого не понимать?" Я согласился с ней, а она продолжила кричать, что это якобы просто лень и отсутствие желания гуглить! Потому что есть "фантастическая история об Иване Багряном, который спрыгнул с поезда, чемоданчик бросил вверх, а потом российские агенты хотели его убить".

В этот момент я понимаю, что она цитирует... образовательное видео МУР! Потом эта дама еще вспомнила стихотворение Симоненко, спасшего жизнь женщине, которая хотела себя убить. И это тоже сторителлинг из МУР. Я поинтересовался, откуда она это взяла. Женщина открыла на YouTube видео МУР. Когда же я попросил посмотреть описание видео, где указан автор текста, она застыла! Я спокойно продолжил: "Просто, когда я ходил в школу, МУР не было".

– Когда Ирину Фарион называли националисткой, она воспринимала это как комплимент. Что для вас означает национализм и считаете ли вы себя националистом?

– Если просмотреть российскую прессу, то я уже "лидер украинонацистов", поэтому очевидно, что мы националисты. Удивительный путь проделан – от любви к Пушкину до "лидера украинонацистов" (улыбается). Я считаю, что сейчас национализм очень необходим для выживания нации как вера и желание отдать все силы на то, чтобы твоя национальная идея существовала, чтобы твоя нация существовала. Национализм – это необходимый источник для того, чтобы понимать, что делать дальше.

Я даже читал книгу об основе идеологии украинского национализма, где собраны работы разных авторов. Часть из них была слишком радикальная, даже страшно было такое читать, но другая часть, наоборот, объясняет, почему сложилась такая ситуация и нам никогда не надо возвращаться в Москву. Вопрос о том, что моя нация, которая очень хорошая, не должен идти вместе с вопросом, что все другие нации хуже. Это тонкая грань, которую следует сохранять, потому что есть определенные ветви национализма, которые немного заходят в тупик. Например, есть термин "великая русская литература", придуманный россиянами, смысл которого, что все другие литературы – г*вно. Но вы никогда не слышали термин "великая украинская литература", потому что наша терминология не шовинистическая. Она не о том, что у всех остальных хлам, а у нас лучшее. Она о том, что есть и другие мировые литературы – и они прекрасны.

Поэтому думаю, что многие люди могут назвать МУР националистами. И это огромный комплимент, есть чем гордиться. Это означает, что твоя работа приносит пользу Украине.

– Вы рассказывали, как во время полномасштабного вторжения в странах Балтии вам предлагали то ли ставить там спектакли, то ли читать лекции о российских художниках...

– Это несколько историй было. Например, мне звонила женщина из фонда под названием "Женщины за мир", предлагала финансовую поддержку МУР. Я поинтересовался у нее, почему такое удивительное название. Почему не "Жінки за мир", почему не Women for Peace? Она ответила, что "в фонде есть россиянки, но они давно не живут в России". Я попросил ее передать россиянкам, чтобы... шли на три буквы! И тогда подумал: если бы когда-то, будучи 17-летним юношей, увидел себя сейчас, не узнал бы себя!

– А что бы вы сегодня сказали себе 30-летнему? (Сейчас Александру Хоменко 24 года. – Авт.)

– Ого, я – живой, класс! (улыбается). А еще вы очень удивитесь, потому что это вообще идет вразрез с художественным публичным пространством. Но я бы спросил, есть ли рядом со мной женщина, которую я люблю, с которой я буду иметь семью. Я бы очень хотел иметь ребенка. Не сейчас, но для меня очень важно стать нормальным отцом для своего ребенка.

– Ваша девушка, которой вы посвящали стихи, еще не в статусе невесты?

– Нет, мы разошлись с той барышней. Я себя чувствую гораздо лучше сейчас в новых отношениях, чем за все время моих прошлых отношений с Софией. У грузинского поэта Шота Руставели есть такая фраза: "Ни одна любовь не умирает сама по себе. Ее убивали, убивают и будут убивать". И я думаю, что было совершено очень много действий, уничтоживших мою любовь к человеку, которого в определенный момент считал своим партнером на всю жизнь. Но я ошибался. Сейчас я очень рад, что вместе с Александрой. А стихи пишутся намного лучше.

– По вашему мнению, идеальная женщина – это...?

– Я считаю, что место женщины вообще не на кухне и даже не дома. Место женщины где-то в Google-календаре, когда она делает какой-то свой проект, которым она вдохновляет других, от которого она получает наслаждение. И чтобы она работала, имела возможность реализовываться. Пара занятых людей гораздо интереснее друг другу, чем извечная судьба, которая раньше в истории предназначалась женщине, когда мужчина занимался всем интересным, покорял мир, зарабатывал деньги, а она сидела дома, смотрела сериалы и готовила для него.

Я этого не желаю женщинам и не поддерживаю это. Потому что я очень выступаю за феминистические ценности. И это, мне кажется, обязанность любого мужчины сейчас. Прошлая эра завершилась. Слава Богу. Поэтому сегодня стоит задуматься над тем, не пришлось ли отказаться от всех своих мечтаний и желаний ради того, чтобы просто выполнить роль матери и жены. Чтобы не оказаться в ситуации, когда женщине 40 лет и она считает себя неинтересной, осознает, что отказалась от своих мечтаний и не достигла того, что могла достичь, потому что ее посадили дома с детьми. Это очень, к сожалению, частая судьба и боль у женщин. И почему-то у меня тоже.

Я считаю, что женщины стоят гораздо лучших вещей. И я очень счастлив, что человек, с которым встречаюсь сейчас, часто занят, что-то ездит, организует, пытается найти финансирование для культурного наследия. Мы действительно обмениваемся иногда Google-календарями друг с другом или встречаемся только вечером, и это очень вдохновляет. Потому что нам обоим есть что рассказать за столом. А не только муж рассказывает, какой он классный, а жена ему только подсыпает макароны. Поэтому я просто желаю максимально насыщенной и яркой жизни женщинам. Они этого заслуживают, ведь очень долго за это боролись. И было бы тупо дальше слушать мужчин, которые указывают им, где их место. Вот я за это борюсь и считаю правильным.

– Вы говорите, что хотели бы стать отцом. А где в такой насыщенной жизни взять время, чтобы посвятить его ребенку?

– Можно вдохновиться и спросить об этом у Ярославы Гресь – одной из самых крутых, пассионарных женщин Украины, которая делает очень классные вещи. Она, думаю, очень занята, но прекрасно "материт" для своих детей. Я могу судить об этом, потому что мы друзья и часто общаемся. Если ей удалось, то, думаю, и другим удастся.

Вообще мужчина должен максимально прислушиваться к желаниям своей любимой. Если она хочет оставаться дома с ребенком – прекрасно, ведь и он тоже может это делать. То есть можно чередоваться, балансировать.

– Как-то вы сказали, что не нужно бояться обсуждать темы секса в медиа, мол, здесь нет ничего такого. Но не должны ли быть все-таки определенные нормы в обществе, о чем можно говорить, а о чем нет? Чтобы не было как в случае с Виктором Розовым и Ольгой Мерзликиной, когда их интимную историю обсуждала чуть ли не вся страна?

– Какие могут быть нормы между двумя взрослыми людьми, которые делают что-то по взаимному согласию? Аморальным это является только тогда, когда согласия нет и удовольствие получает только один человек. Такие ситуации следует пресекать, осуждать и максимально рассказывать как случаи насилия или харассмента. Но если двое взрослых людей, независимо от пола, которые друг с другом делают любые вещи в этом мире, после этого лежат счастливые, улыбаются и говорят: "Это было хорошо, спасибо тебе", то что в этом постыдного?! Есть такая фраза, что разврат – это секс, в котором вы не участвуете. Чтобы рассказывать о чем-то совместном, стоит спросить разрешения у человека, который с тобой в этом.

Но, знаете, я считаю, что у нас есть немного проблема с нормализацией человеческой сексуальности: когда взрослые люди прославляют секс – это почему-то очень странно и ненормально. Поэтому я считаю, что надо уметь прямо говорить об этом, потому что из-за определенного замалчивания от родителей или отсутствия информации в публичном пространстве очень часто бывают случаи, когда 16-17-летние люди, которые начинают свой путь, терпят плохое отношение к себе.

Я за свою жизнь имел счастье общаться с разными женщинами. И не только общаться. Очень часто в разговорах они рассказывали мне о своем предыдущем опыте, что он был очень неудовлетворительным, что им не нравилось. То есть они не знали, как это должно быть, и терпели годами, находясь в отношениях, и даже не догадывались, что может быть иначе. И это может случаться в том числе из-за отсутствия нормального образования и разговоров. Мне кажется, если подросток посмотрит, как в публичном пространстве обсуждают секс, каким он может быть, как можно получать удовольствие, это пойдет ему только на пользу.

– По вашему мнению, должно ли общество разделять талант художника и его частные поступки? Должен ли МУР терпеть присутствие таких людей в культурной среде? Какой была ваша реакция, когда актер Константин Темляк, который в свое время сыграл Павла Тычину в фильме Тараса Томенко "Дом "Слово", отказался от кинопремии "Золота дзиґа"?

– Это очень дешевое благородство. Есть разница между личным художника и его искусством и избиением, изнасилованием и угрозами. Например, ваш любимый музыкант в свободное время любит ходить по квартире на каблуках – допустимо ли отделять это от его серьезных песен о войне? Да. Но если ваш любимый музыкант в свободное время душит собак или насилует детей – отделять нельзя, потому что речь идет уже о преступлении. Это уголовная ответственность. Насилие является преступлением. И нельзя терпеть такого человека только потому, что он – художник. Мы больше не терпим такое искусство. Если бы Константин Темляк был не актером, а просто маркетологом в корпорации, его бы тоже уволили, если бы об этом узнал весь офис.

Суть в том, что человек совершает аморальные поступки, которые скрывает. Физическое избиение – это уже действие, и его нельзя терпеть, как и искусство такого человека.

– Как вы считаете, стоит ли тянуть в украинское медиапространство "хороших русских" – российских артистов, которые не поддерживают войну? Максим Галкин недавно поразил сеть, спев на концерте в Таллине песню Степана Гиги "Этот сон". Более того, муж Аллы Пугачевой говорил со зрителями на украинском!

– У меня есть только одна мысль по этому поводу: когда я увидел видео, как Максим Галкин пытается общаться на украинском языке, и в то же время встречаю на улицах людей, которые разговаривают на русском в Киеве, у меня возникает диссонанс и определенная боль внутри. То есть он за границей его учит, а вы не можете приложить усилия здесь, в Украине?

– Еще до записи интервью, когда я вам сказала, что вы кажетесь мне приятным человеком, вы ответили, что это потому, что я по ту сторону экрана. Интересно, есть ли у вас недостатки, которые хотели бы искоренить в себе?

– Безжалостность во время создания. Когда билеты на спектакли проданы, тогда я дружелюбный (улыбается). Но если при создании чего-то нового кто-то или что-то мешает этому или делает это некачественно, я сметаю такого человека с пути. И если кто-то не соответствует стандартам работы со мной, то я не использую слов вроде "ничего, ты можешь лучше". Во время работы я бываю очень резок и жесток с людям. Это неэмпатично, но для меня главное – результат. Можно убить и себя, и команду ради того, чтобы получилась вещь, которая превзойдет все, что было до этого. Но на самом деле я становлюсь лучше, добрее. По крайней мере, я надеюсь.

– А что этому способствует?

– Вы не поверите, но... возраст. Если бы меня спросили, какая разница, кроме идеологической, между мной в 18 и в 24 года, то я бы ответил, что с каждым годом становлюсь все спокойнее и толерантнее. Потому что в 18 лет я был готов объявить пожизненную вражду человеку, который со мной расходился в культурных вкусах на какой-то фильм! Я бы спорил с ним со всем гневом мира только за то, что он хоть в чем-то со мной не согласен! А сейчас, когда кто-то может нести абсолютную ахинею, я только улыбаюсь, потому что понимаю, что у человека есть свое мнение. Знаете, как писал Марк Аврелий? "Если видишь колючку – просто обойди ее". И с возрастом этот принцип становится все более присущим мне. Но это не касается моментов, когда я должен быть настроенным на результат.

Читайте также на OBOZ.UA интервью с режиссером Ростиславом Держипильским – о мистике "Довбуша", проклятии гуцулов и родственниках в оккупации: "Разговаривать на русском – это показатель уровня интеллекта".

А еще на OBOZ.UA интервью с кастинг-директором Аллой Самойленко – о кастингах в кино, трагедии в семье и мести русскоязычным: "Украину уничтожают, а мы хотим оставить Достоевского?"

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!