"Украину уничтожают, а мы хотим оставить Достоевского?" Алла Самойленко – о кастингах в кино, трагедии в семье и мести русскоязычным

Самая известная кастинг-директор и мама защитника "Азовстали" Алла Самойленко знает все о закулисье украинской киноиндустрии. Судьба послала ей непростые испытания, но женщина не только достойно приняла вызов, но и сама поддерживает тех, кто в этом нуждается. Еще имеет способность – находить талантливых актеров посреди улицы.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA кинодеятель рассказала, влияет ли украиноязычность актеров на шансы пройти кастинг, как изменилось украинское кино с началом полномасштабного вторжения и почему считала себя самозванкой. Также Алла Самойленко поделилась самыми болезненными периодами в жизни и объяснила, почему так активно защищает студенток, пострадавших от харассмента преподавателей.

– Алла, вы не только одна из самых известных кастинг-директоров, но и мама троих детей: Героя Украины – Ильи Самойленко, офицера "Азова", который во время АТО потерял глаз и руку, а с началом большой войны прошел ад на "Азовстали" и четыре месяца пробыл в российском плену. Средний сын Глеб – пережил клиническую смерть и потерял возможность ходить и говорить. Также воспитываете шестилетнюю дочь Маргариту...

– Знаете, из-за того, что случилось с Глебчиком, я прошла через все стадии – отрицание, гнев, компромисс, депрессию и принятие. Я поняла, что никто не виноват, все происходит так, как должно происходить. Есть некий замысел, а в его пределах у человека есть определенная воля, но она ограничена. В той ситуации меня утешила книга регрессолога-психолога Долорес Кэннон "Между жизнью и смертью". Очень четкая концепция, которая может объяснить все, что происходит с нашим рождением, жизнью и смертью. Исходя из нее, человек, проживающий такой урок, вполне вероятно, его выбирает сам еще на этапе, когда душа бестелесна. Если уж живет мой больной мальчик, мой Глебчик, мое дорогое дитя, в таком теле, то, возможно, от чего-то себя спасает. Возможно, меня спасает, я не знаю... (Глеб Самойленко 12 лет парализован после длительной остановки сердца. – Ред.).

В ситуации с Глебчиком все могло быть намного хуже. Например, он мог быть без сознания, весь в трубочках и зондах, ему могло быть больно. А он, к счастью, даже частично помнит прошлое. Я благодарна хотя бы за это...

С другой стороны, я поняла еще одну вещь. Когда человек попадает в такую ситуацию (у Глеба произошла внезапная остановка дыхания и сердца, длившаяся более 10 минут), не стоит проводить реанимацию... Надо дать человеку спокойно и достойно перейти в другое измерение, а родным оставить светлую память. Ни одна страна мира, какой бы развитой медицина там ни была, не может ничего сделать с такими пациентами, кроме редких случаев с синдромом Лазаря, когда у человека просто снижаются все жизненные показатели до минимального уровня. Но когда уже была остановка, когда появились пятна на лице, как мне сказал врач скорой... Зачем его реанимировали?

Я тысячу раз думала, что, наверное, если бы они позволили ему уйти, я бы это выплакала, я бы очень горевала по нему всю жизнь, но не знала бы его таким, какой он есть сейчас. Это совсем другой человек. На это тяжело смотреть. Очень больно воспринимать, что твой замечательный, умный, вполне здоровый мальчик стал таким. У Глеба крошатся зубы, деградируют внутренние органы, судорожные конечности и скрюченный позвоночник. Все, на что он способен, – просто лежать, сидеть, смотреть телевизор и есть. Вот и я не знаю даже, что лучше... Мне трудно об этом говорить. Я приняла ситуацию. Единственное желание – чтобы он не страдал от боли.

– Читала, что после трагедии с Глебом вы перестали ходить в церковь, однако в разговорах продолжаете упоминать Бога. Вы еще во что-то или в кого-то верите?

– У меня появилась Маргарита, совершенно какое-то чудо небесное! Вы спрашиваете о Боге. Вот у меня ощущение, что он поцеловал меня в макушку, когда этот ребенок пришел в нашу жизнь. Это тот самый замысел. Как его передать, не знаю. Наверное, только через опыт. Знаете, мне иногда пишут в личные сообщения с благодарностью за рассказы о Глебе, женщины признаются, что мои слова им помогли. Я очень дорожу такими письмами.

Я верю в существование высшего замысла по отношению ко всем нам. Мне комфортно думать, что есть высшая сила, у которой есть план. Хотя то, что происходит в Украине и мире, не подлежит человеческому объяснению ни высшим разумом, ни тем более коллективной виной. Мне кажется, у нас сейчас накопилось очень много вопросов к высшим силам.

– Каким для вас было 24 февраля 2022 года?

– Помню, накануне я посмотрела ту самую речь Путина и плакала где-то до двух часов ночи. А уже в четыре проснулась от взрывов и наблюдала за всем как в прямом эфире.

За несколько дней до большой войны мой старший сын Илья пришел домой, забрал часть своего снаряжения, провел с нами вечер и сказал, что едет в Мариуполь. Якобы будет читать там лекцию и вернется. Но не вернулся. Перед этим он уволился с военной службы и около полугода работал в американской компании, занимался международными продажами и планировал делать карьеру в этой сфере. Когда началось вторжение, мы с ним переписывались достаточно активно. Илья – разведчик и очень умный человек, умеет так общаться, чтобы не возникало лишних вопросов. Мариуполь очень быстро взяли в кольцо, и стало понятно, что оттуда никакого выхода нет...

– Насколько понимаю, вы не покидали Киев?

– У меня много иностранных знакомых, которые тепло относятся к Украине. Они предлагали мне приехать, но я просто не могла представить себе эту дорогу с Глебом. Когда стало понятно, что еще и Киев в полуокружении, перспектива вообще показалась очень туманной. Честно говоря, мы рассматривали выезд в другой город, например в Тернополь, но в итоге остались в столице.

В первые дни вторжения я была очень эмоциональна. Выходила в прямое включение со шведским, испанским и польским телевидением. Я рассказывала им, что по трассе на Киев едут танки, что они стреляют по домам, что убивают мирных людей, что нам нужна помощь, просила, чтобы нас спасли! Я считала это своим долгом и таким образом пыталась найти себе занятие, которое могло бы меня сконцентрировать, отвлечь от масштаба угрозы. На самом деле я немного была готова к войне. Мне удалось уговорить мужа подготовить запасы еды, и мы безболезненно, можно сказать, провели где-то месяц. Российские оккупанты предпринимали попытки перейти Житомирскую трассу. Если бы это произошло, то, думаю, нам бы очень быстро пришел конец...

– А связь со старшим сыном удавалось поддерживать?

– Когда русские отступили, я жила в Мариуполе, очень часто переписывались с Ильей. Большим плюсом было то, что он всегда имел доступ к связи. Сочувствую тем, кто не мог связаться со своими близкими, находившимися в Мариуполе... Илья не рассказывал всех ужасов. Многое я узнавала из его сообщений в Telegram-канале. Когда началась осада Мариуполя, Илья начал туда писать свои соображения, связанные с военной ситуацией. Вся эта информация позволила мне держаться, быть ментально здоровой даже тогда, когда он попал в плен.

Конечно, было очень страшно. Несколько раз в течение тех четырех месяцев меня охватывало отчаяние, я начинала думать о худшем. Тогда нашла очень много информации обо всем, что связано с пленом, все возможные пути коммуникации, пыталась самостоятельно находить какие-то концы и пробовать куда-то достучаться.

После того как сына освободили, ко мне очень часто обращались люди с вопросами, что делать. Я давала им маленькие инструкции, потому что в то время еще не было такого общего списка от координационного штаба. Позже появилась координированная деятельность со стороны женских организаций, таких как Ассоциация семей защитников "Азовстали".

– Давайте от грустных воспоминаний перейдем к вашей работе. Расскажите, как вы выбираете актеров на ту или иную роль?

– В основе моей работы – сценарий. Если он интересный, качественный и я вижу, как можно визуально воплотить продукт, то разговариваю с режиссером. Слушаю его, предлагаю что-то свое. Если наши мысли совпадают в ключевых вещах, начинается сотрудничество.

Я не могу работать в условиях, когда мне просто дают список, кого надо вызвать на кастинг. Кастинг – не менее творческая профессия, чем любая другая в создании кино. Это место озарения, ощущения, интуиции. Если я с актером знакома и видела его в какой-то работе, я его откладываю в памяти, фиксируя впечатления, ассоциации, куда этого человека можно применить. Потом, когда читаю сценарий, то могу его "увидеть". Очень доверяю своей интуиции.

Я люблю живые кастинги, потому что в процессе узнаешь много нового об актерах, о себе, о режиссере. Еще обожаю делать дебютные короткометражные студенческие фильмы, потому что тогда есть возможность поделиться своим опытом с режиссерами, которые того желают. Я работаю только ради режиссера, его проекта. Моя задача – найти идеальных исполнителей для него, и я ищу до тех пор, пока он не будет полностью удовлетворен. Компромиссы – это не наш путь.

– Просил ли кто-то роль для себя или кого-то из своего окружения, пользуясь знакомством с вами?

– Это невозможно. Все утверждения происходят только в том случае, если это логично для картины. По крайней мере, такова моя практика.

– Вы обращаете внимание на язык общения актера? Является ли украиноязычность одним из факторов, чтобы его выбрали на роль?

– Это важный фактор. В моей фильмографии было много случаев, когда постановки происходили на региональных диалектах. Это очень увлекательное занятие – искать актеров, которые ими владеют. С 2013 года я пропагандирую среди актеров беречь свои говоры, не вытравливать их из себя, не делать язык сугубо академическим. Традиционная речь органично звучит на телевидении и, возможно, сцене академического театра. Кино живет иначе. Здесь очень ценится жизнеподобие, способность к трансляции человеческой многогранности, где не последнее место занимает языковая характеризация. Важно хорошо владеть различными формами речи, применять их в соответствии с задачей.

Когда мы искали актеров на фильм "Братья", я сосредоточилась на западном регионе страны, актерам оттуда было легче выучить гуцульский диалект. Только киевлянин Виктор Демерташ не смог этого сделать. Наши актеры много лет настолько пытались выучить русский язык и преуспели в этом, что просто вытравили из себя украинский.

Сегодня происходит обратный процесс – часть актеров нетерпима к русскому языку в своей среде. Однако значительное количество из них продолжает общаться в быту на русском, к сожалению. В общих местах, где тебя могут услышать, все стараются переходить на украинский. Соцсети сейчас – это только украинский. Это такой код, по которому мы друг друга идентифицируем, потому что, если человек ведет их на русском, ты делаешь вывод: это повод не работать с таким лицом. Или когда ко мне обращаются на русском языке, то делаю вид, что я его не понимаю, и это приносит мне большое облегчение.

– В интервью OBOZ.UA актриса Соломия Кириллова рассказывала, что кастинг-директор сначала прислала ей предложение сыграть любовницу брата Памфира, но режиссер фильма Дмитрий Сухолиткий-Собчук увидел в ней главную героиню и изменил ее жизнь...

– Так бывает. Кино имеет способность менять судьбы, жизни, отношение к себе. Счастье, когда актер встретит своего режиссера, который его раскроет. Хорошо, когда этому помогает кастинг-директор.

Кастинг-директор должен обладать повышенной способностью аккумулировать всесторонние знания об актерах, их личностные проявления, профессиональный путь, скрытые возможности и специальные навыки. Кастинг-директор в идеале также может стать адвокатом для актера, убеждая группу, режиссера, продюсера, что актер может больше, что это именно ОН и ему надо дать шанс. В такие моменты ты как рука Бога. Бывает, что нужные актеры появляются неожиданно, когда не ждешь. В моей практике часто главные роли играли дети, которых нашли на улице; бывало множество случаев, когда человек снимался в массовке, а потом получал роль и впоследствии становился полноценным актером; много дебютантов среди театральных актеров, студентов театральных отделений.

– С какими фильмами у вас самые яркие воспоминания?

– Одна из самых ценных вещей, которую может дать кастинг-директор актерам и в целом съемочной группе, – это свою уверенность и веру в конкретную творческую единицу. То есть самая выразительная особенность моей работы – возможность быть адвокатом для актеров, отстаивать их перед продюсерами, убедить дать возможность. Но самым главным все же остается замысел и ощущение режиссера.

Я очень люблю рассказывать историю о фильме "Братья. Последняя исповедь" Виктории Трофименко. Это определенная точка отсчета для новейшей истории украинского кино и меня как творческой единицы в нем. Там все складывалось уникально. Во-первых, это был тур свободного падения, я просто поехала на запад Украины. И уже в процессе поездки мы обо всем договаривались буквально на ходу – о встречах, о записях и так далее. То есть это было такое полноценное путешествие: я погружалась в местную культуру, в привычки и порядки.

Как-то поехала из Ивано-Франковска на старинном паровозике, который состоял из двух вагончиков. Он завез меня в бывший городок Карловка, ныне село Прутовка. Этот городок обозначен историческим контекстом, где процветала еще в Австро-Венгрии "Просвита" – знаменитое общество, которое служило интересам украинской культуры. И представьте, там существует народный театр, известный еще с тех самых, "просветительских" времен. Помню, как меня уже ждали с водкой, домашней колбасой, домашним паштетом, который они тут же намазывали на вкуснейший ржаной хлебчик и угощали столичную гостью (улыбается). Там были председатель сельсовета, его жена и сын – актеры этого театра! Причем театр очень заслуженный и уважаемый, лауреат разных художественных смотров любительских театров. Я имела незабываемое общение с этими людьми и до сих пор храню записи того кастинга.

Впоследствии я пригласила нескольких людей в различные проекты. Одна из них – учительница Мария Васильевна, которая восстановила театр. Я рассказываю эту историю – и мне хочется плакать по ним, их историям, рассказанным на кастинге, как у кого-то один дед воевал за УПА, а другой за Красную армию, как местная женщина уехала на заработки в Италию, бросив хозяйство на бабушек, а дети растут без мамы, папы. А сколько они сами в кадре плакали... Этот портрет сельского театра еще больше пробудил любовь к тому, кем является наш народ, какие есть человеческие типы, сильные характеры, их проявления...

Эта учительница, Мария Васильевна, была репрессирована, ее муж был репрессирован и погиб. Она вернулась в родное село после того, как отбыла десять лет лагерей, и восстановила театр! Марию Васильевну я пригласила на рекламный политический ролик, который снимал режиссер Олесь Санин, это было так пронзительно. Она играла бабушку, к которой во двор приехал экскаватор и разрушает ее дом. Она выходит, показывает свои документы, понимает, что это уже не ее земля, потому что ее забрали преступники. Она идет в дом, в тишине белит печь, снимает икону и выходит. Извините, я не могу без слез рассказывать... Она стоит с этой иконой и смотрит в камеру... Ей было 84 года. Для нее это была как миссия всей жизни. Бабушка приехала к нам на такси из Верховины, сыграла эту роль, вложила туда все, что у нее было: всю свою боль, жизненный опыт, любовь к актерству. Это был исключительный ролик.

Или еще расскажу, как я Ивгу (актриса Вероника Шостак, тогда первокурсница Львовского университета. – Ред.) из "Братьев" встретила. Целый день во Львове в Национальном академическом театре имени Марии Заньковецкой проводила кастинг. В какой-то момент выхожу в коридор, поворачиваю голову – вижу лучик солнца, который падает на рыжие волосы, и понимаю, что это она, что это наша Евга! И как это произошло, не могу объяснить.

Очевидно, если очень долго профессионально чем-то занимаешься, то появляются какие-то ментальные артефакты. Я могу смотреть телевизор под призмой того, что кого-то могу там найти (так было с Антоном Вельбоем для фильма "Короли рэпа"), могу поехать в другой город и во время прогулки на улице на кого-то случайно наткнуться.

Интересно вышло с Олегом Мосийчуком, который в "Братьях" дебютировал. Когда-то он окончил Днепропетровское театральное училище, где-то в 1970-м году снимался в эпизодической роли на киностудии Довженко, а потом всю жизнь работал художественным руководителем театра. Я искала актера на роль Войтка и не могла найти. Я "рыла" театры, театральные странички и наткнулась на его портрет – а он удивительной красоты мужчина! Брюнет с голубыми глазами, похожий на итальянскую звезду 60-х годов, и думаю: да это же Войтко, только молодой! Когда он к нам приезжал, ему, кажется, было немножко за 60, а бегал, как юноша! Дедушку сыграл так, что никто и не верит, что ему на тот момент не было 90 лет! Ярко перевоплотился!

– Объясните, пожалуйста, почему украинское кино сегодня не получает достаточного внимания от кинотеатров, сеансы ставят на неудобные для большинства зрителей часы, а продажи билетов оставляют желать лучшего?

– Во-первых, кинотеатры являются частным бизнесом. Их политика часто продиктована банальными экономическими расчетами, несмотря на закон, обязывающий их квотировать отечественное кино.

Второй момент – это кино как явление и особенности его восприятия в Украине. Наш зритель раньше очень часто ссылался на то, что украинского кино якобы не существует. При этом не прилагал никаких усилий, чтобы узнать больше об отечественном кинематографе. Да что говорить – до сих пор хватает таких людей. Когда начинаешь с такими разговор, понимаешь, что они практически ничего не видели. Возможно, и смотрели один фильм и теперь по нему делают вывод обо всем кино как явлении.

На самом деле это также одно из последствий длительного колониального положения, комплексная обработка со стороны России. Даже сегодня большое количество людей в киноиндустрии сидит и ждет, чем все закончится. Для них не имеет значения – будет это украинский язык или русский. Они будут делать бизнес, к сожалению. Есть очень много "ждунов", которые думают о том, "какая великая русская культура"! В то же время они ненавидят все украинское и тем не менее снимают нам сейчас кино! Эпоха прагматиков и циников. Они просто зарабатывают деньги, без всяких ценностных и художественных ориентиров. И печально то, что все это делается из украинского бюджета.

Третий момент – время. Полноценно кино у нас существует всего лишь каких-то 10 лет. Это мало. Спорадические непродуманные действия в направлении развития индустрии не способствуют ее комфортному существованию. Классные фильмы не доходят до целевой аудитории из-за нехватки финансирования и неразвитых маркетинговых инструментов для их продвижения. Масс-маркет-фильмы имеют свое ядро – около 300 тысяч зрителей, что, конечно, мало как для такого количества населения, как у нас. Но из положительных моментов – после полномасштабного вторжения на волне большого интереса украинцев ко всему собственному рынок таки растет. Не менее важным фактором является и репрезентация нашего кино в мире. Если мы не будем снимать собственные фильмы, нам о нас будут рассказывать другие.

– Слышала не одну историю, как поляки и американцы предлагали украинским актерам сыграть "хороших русских"...

– А почему вы удивляетесь? Они особо не различают Украину и Россию, для них это общее пространство. У них устоявшиеся стереотипы о русских, созданные российской пропагандой. Иностранцы старательно оправдывают "хороших русских". У нас также есть актеры, это в основном те, кто живет за границей, они не видят ничего плохого в этом...

В то же время есть и неофиты, которые до 2022 года не замечали войны, а потом вдруг прозрели. Сейчас это самые ярые защитники украинского языка! Однако мне кажется, они снова перейдут на русский. Все еще очень живое, эти комплексы, культурное восприятие себя: "Кто я? На чем вырос?" Таким людям отказаться от чего-то – это отказаться от себя, потому что это часть их личности.

Для меня, например, это было легко. Я сама с Киевщины, выросла на суржике, однако в быту говорила на русском языке. В 2022-м вдруг поймала себя на мысли, что для меня русский язык – как лягушка, и эта лягушка мне всю жизнь не дает покоя! Считала себя самозванкой, когда говорила на русском. Но после вторжения необходимость разговаривать на русском исчезла. Я почувствовала такое облегчение...

Еще я вдруг поняла о себе одну интересную вещь: у меня есть много публичных выступлений, но вы не найдете ни одного на русском языке! Даже в 1991 году, когда я как одна из победительниц конкурса "Мисс Киев" давала интервью для украинского телевидения, то говорила на украинском языке. Для меня это абсолютно логично, несмотря на то, что я очень хорошо знаю русскую культуру, русскую литературу.

Но для людей, которые себя идентифицировали с этим, вырастали на русской культуре, это означает перечеркнуть себя. Мы должны помогать тем, кто сознательно выбирает этот путь, хотя в то же время я против мягкой украинизации. Я за то, чтобы создавать людям с "не такой челюстью" проблемы так же, как они создавали нам. Почему я, человек из украиноязычной семьи, сломала себя для того, чтобы им было удобно?! Это массовое явление даже сегодня. Почему мы не можем сейчас сделать по отношению к ним то же самое?! Я не хочу слышать русский в публичном пространстве, меня он травмирует! Я с этим борюсь. Я делаю замечания русскоязычным, когда долго еду в автобусе или в поезде, причем в жесткой форме. И это работает.

– Одна известная актриса рассказывала нам, что отказалась от русской литературы, хотя и была ее поклонницей до начала большой войны. В то время как другая – утверждала, что не перестанет любить Достоевского из-за того, что вытворяет Путин

– Это очень ярко характеризует человека. Мы сейчас имеем интерес к украинскому – к театру, книгам, кино, которые раньше были репрессированы. Мы наконец открываем свою культуру. Это потом когда-то, при желании, можно будет инструментизировать русский в быту, в личном обучении, когда минует опасность для существования Украины. Но сейчас всем адвокатам русского в нашем инфопространстве я могу сказать только одно – отойдите молча и дайте наконец произойти украинской культуре. От нее зависит жизнь страны, народа.

Вспоминаю свою встречу с одним американским продюсером, который приезжал в Украину в 2004 году. Очень умный человек, израильтянин из Голливуда, прошедший путь от помощника реквизитора до исполнительного продюсера блокбастеров. Как-то он спросил:"Что у вас есть в украинской культуре? Кого ты можешь назвать из тех, кого знает весь мир?" Когда я не смогла назвать ни одной фамилии, которая бы у него нашла отклик, очень расстроилась. Сейчас я могу рассказать много историй, скрытых, украденных, недооцененных современниками, которые он точно знал бы.

Моя русофобия родом из детства. В 17 лет я впервые узнала о вещах политической окраски, которые меня очень поразили. Например, что весь наш архив казацкий находится в России, что мы его оттуда никак не заберем. Я поняла, что нас очень сильно обокрали, продолжают обворовывать и уничтожать то, что украсть невозможно. И после всего этого люди хотят, чтобы им оставили Достоевского, потому что он не путинский?! Но на фоне того, что сделали с Украиной, с ее культурой, забрав и присвоив себе все – от мелодий и заканчивая великими именами; украли историю, исказив смысл многих вещей и выставив их своими... Просто потому, что какое-то ничтожество решило, что для империи и величия нужно унизить другую культуру, иначе они не чувствуют себя полноценными? И после этого человек будет говорить, что не отдаст Достоевского?

Поэтому повторюсь: дайте расцвести украинскому! Пусть созреет понимание своего! Пусть устоится, пусть оно зайдет в мозг к маленьким детям, пусть они усвоят, что это такое! Я своей дочери говорю: "Ты будешь знать русский язык, но сейчас чтобы я его не слышала! Мы не будем обращаться к нему в любых случаях, потому что тебе надо вырасти в украинском, сформировать твое мировоззрение в украинском поле, где ты должна получить базовую информацию для жизни, а потом можешь выучить русский". Почему так говорю? Окружение сплошь русскоязычное. Люди на улице. Дети в классе, порой даже у украиноязычных родителей. Ребенок все равно перенимает тот "язык". Приходится бороться.

– Украинский писатель Антин Мухарский, комментируя громкий секс-скандал в университете Карпенко-Карого, сравнил актрис с проститутками и фактически высмеял феминный популизм. Вы читали то сообщение?

– Обычно те, кто обвиняет жертв, – люди старого советского воспитания. Я себя также отношу к этой категории, ведь успела даже вступить в комсомол и выйти из него первой из всего класса. Но иметь такую зацементированную систему убеждений и даже не усомниться, что это может быть неправильно? Человек себе на лоб поставил штамп: я сексист, мизогин и "совковый" старикан. Это феномен, связанный с несвободой. Для меня это патриархальный уклад, который мужчинам отдает всю власть, а все остальные должны подчиняться. И с этим укладом наше общество склонно обвинять жертв, обвинять девушек!

Если человек знает биологию, он никогда такого не скажет. Такими выпадами и Мухарский, и Винничук, и все, кто их поддерживает, демонстрируют свою неосведомленность. Если бы они хорошо изучали биологию человека в старших классах школы, им было бы известно, что префронтальная кора головного мозга формируется до 25 лет. Юность сопровождается тектоническими гормональными изменениями, молодые люди порой могут вести себя с вызовом, исследуя границы возможного, учатся завоевывать расположение противоположного пола, не умея на 100% контролировать свои проявления. Это инстинктивные вещи. И для комфортного сосуществования в учебном процессе у нас есть эмоционально и физически зрелые педагоги, которые должны уметь контролировать это хотя бы со своей стороны и не реагировать на посылы от молодых девушек или парней. Есть такая специальная наука – это этология, это комплекс знаний о поведении человека с точки зрения его животного происхождения. Если прочитать хотя бы несколько популярных статей на эту тему, мозг становится на место, и мизогинные и пещерные взгляды, которые транслируют люди старшего поколения, просто растают.

Это должно стать социально неприемлемым поведением, когда педагог или руководитель использует служебное положение и зависимость подчиненных ему людей и совершает действия, однозначно трактуемые как домогательства. Как могут реагировать на агрессивное, обусловленное полом поведение преподавателей молодые люди, у которых эмоционально-волевая сфера не до конца сформирована? Тяжелой психологической травмой, имеющей фатальное влияние на всю жизнь.

Эти события подсветили, насколько у нас устаревшая система преподавания, система званий для сохранения госзаказа студентов, непрозрачное использование средств. Бездумное и безответственное раздувание актерских курсов, размножение актерских факультетов в непрофильных вузах, превращение обучения актерству в прибыльный бизнес без возможности студентам в будущем реализоваться, потому что ни театров, ни кино-сериального производства для такого количества актеров нет. Система мастерских, которая провоцирует патологические проявления со стороны отдельных педагогов, злоупотребление властью и психологическое давление...

– Извините, что снова перехожу на личное. В соцсетях вы писали о том, как 20 лет назад обратились в полицию из-за физического насилия со стороны экс-супруга, и в то же время за вами ухаживал полицейский, который принимал жалобу. Также вы упоминали, что, когда были студенткой, вас чуть не изнасиловал преподаватель. Вы поэтому настолько активно стали на защиту 46 студенток, которые обвинили своих преподавателей в харассменте?

– Я таких людей узнаю, они вокруг нас – все эти сексисты, которые на девушек смотрят только через объективацию. Я знаю вполне уважаемых людей, но они говорят настолько сальные комплименты женщинам, не понимая, что это харассмент... Сложная тема. Учитывая то, как развиваются события, понятно, это только начало пути. Андрей Билоус вернулся на свою должность в Молодом театре. Некоторые курсы передали другим педагогам, кого-то уволили, кого-то тихонько отстранили на некоторое время. Чтобы движение под лозунгом "Со мной так нельзя!" принесло плоды в виде системных изменений, должно быть большое постоянное внимание и работа всего общества.

Также надеюсь на то, что по крайней мере восприятие этих моделей поведения изменится. Что такая аномальная половая активность педагогов в отношении студентов и студенток больше не будет социально приемлемой и вознаграждаемой. Что возьмут иностранные протоколы, хотя бы прочитают, проведут тренинги. Объяснят педагогам и студентам, где границы, как их обходить, как избегать харассмента, что такое харассмент, в конце концов.

Читайте также на OBOZ.UA интервью с народным артистом Украины Анатолием Матвийчуком – о цинизме Потапа, жизни в США и звезде, которая должна была поехать от Украины на Евровидение-2025

А еще на OBOZ.UA интервью с продюсером Николаем Кучерявым – о Евровидении-2022, поездках на фронт и остром вопросе Леониду Кравчуку.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!