Для Трампа сделка с Китаем важнее условной "победы Украины", но если не договорятся – увидим "большую конфронтацию". Интервью с Харой

Уже более трех лет Китай демонстрирует изящную дипломатическую гибкость в контексте войны России против Украины. С одной стороны – официальная поддержка принципа суверенитета и территориальной целостности всех государств. С другой – стратегическое партнерство с Москвой, энергетические соглашения, совместные военные учения и системная поддержка России на международной арене. Пекин не присоединился ни к одной из антироссийских санкций, но одновременно предлагает себя как потенциального посредника в переговорах. Его "мирная формула" вызвала противоречивую реакцию на Западе: ее называли как дипломатическим жестом, так и попыткой легализовать статус-кво оккупации.

Видео дня

Но этим летом Китай, похоже, решил окончательно покончить с играми в "нейтрального миротворца" в российско-украинской войне и продемонстрировать свои реальные приоритеты. Сигналов, что для Китая поражение России в войне нежелательно, за последние месяцы накопилось немало. После символического визита лидера КНР Си Цзиньпина на парад в Москву глава МИД Китая Ван И в июле заявил представителям ЕС, что Пекин не хочет, чтобы Россия проиграла в войне. Все это происходит на фоне постоянных заявлений Украины и Запада о наращивании военного сотрудничества между Пекином и Москвой, которое КНР отрицает.

Что Китай будет делать дальше? Особенно сейчас, когда президент США Дональд Трамп будет пытаться давить на Россию. Возможен ли более тесный и открытый союз РФ и КНР? Существует ли предел, после которого Пекин был бы вынужден публично дистанцироваться от Москвы? Каким может быть "китайский компромисс" по Украине, если он вообще возможен?

Своими мыслями по этим и другим актуальным вопросам в эксклюзивном интервью OBOZ.UA поделился директор Центра оборонных стратегий Александр Хара.

– Похоже, несколько недель этого лета окончательно продемонстрировали, что Китай завершил игру в "нейтрального миротворца" и четко дал понять, чего именно хочет в этой войне. Во всяком случае Ван И, главный дипломат КНР, министр иностранных дел, заявил Кае Каллас, главному дипломату Евросоюза, что Китай по меньшей мере не хочет поражения России. Как Китай будет действовать теперь? Особенно учитывая то, что Трамп готовится оказывать давление на Россию. Чего он на самом деле хочет – ослабления Запада, сохранения внутренней стабильности, контроля над Россией?

– Лидер КНР Си Цзиньпин прежде всего стремится сохранить себя и Коммунистическую партию у власти. Это не просто риторическая фраза – это основа всей системной логики Китая. Си изменил Конституцию, формализовал свое единоличное правление, взял под полный контроль и политическую элиту, и вооруженные силы. Также он пытается справиться с экономическими и структурными проблемами. У Китая – колоссальный долг, около 13 триллионов долларов. Да, это не 36 триллионов, как у США, но все равно цифра впечатляющая. Экономика пережила серьезный удар из-за COVID-19, и страна до сих пор не оправилась. Мы видели даже уличные протесты рядовых китайцев против локдаунов – это вообще немыслимо для коммунистического Китая, где все контролируется спецслужбами, нет независимых медиа или общественных организаций. Так что для Си ключевое – стабильность, контроль и выход из кризиса.

А внешне Китай считает, что уже достаточно набрал мощности, чтобы действовать более агрессивно. Есть примеры: Тайвань, Южно-Китайское море, напряженность с Японией. В стратегической перспективе Си хочет, чтобы Китай достиг такого же глобального влияния, как США, а в идеале – вообще вытеснил Штаты из лидерства вместе с их союзниками. И именно в этой логике вписываются все действия Китая по войне в Украине.

С самого начала конфликта Китай вел себя, знаете, как в одной криминальной басне из советских времен: когда осужденные бежали из Сибири, брали с собой "корову" – человека, которого планировали съесть по дороге к свободе. И мне кажется, что так Китай видит Россию. Еще до 2014 года, а тем более после 2022-го – как слабого, исчерпывающегося партнера, из которого можно выжимать ресурсы и использовать в своей стратегической игре.

Сегодня Китай не может "покинуть" Россию как минимум по нескольким причинам. Первая – совпадение ценностей: авторитаризм, ненависть к либеральной демократии, сопротивление западному порядку, построенному вокруг США и ЕС. Вторая – общие геостратегические цели: расширение влияния, создание альтернативного мироустройства. И третья – Россия важна как инструмент. В случае операции против Тайваня Китай, вероятно, рассчитывает на российский ядерный шантаж – не как союзника в войне, а как фактор непредсказуемости, сдерживающий США и их партнеров в Индо-Тихоокеанском регионе.

Ну и, наконец, стратегическая логика: одна из китайских журналисток в свое время прямо спросила меня: "Вы что, хотите, чтобы мы помогли США и Европе победить Россию, а они потом все ресурсы направят против нас?" Вот вам и ответ. Китай поддерживал Россию с самого начала, потому что распыление ресурсов Запада – это выгодно. И эта позиция не изменилась. То, что Ван И озвучил ее вслух, удивляет лишь тем, что он наконец сказал то, что и так было понятно.

– На фоне возможного давления США на Россию после 8 августа как вы оцениваете перспективы более тесного военно-экономического союза между Китаем и РФ? Насколько реален еще более тесный союз между Пекином и Москвой?

– Абсолютно нереален. Да, у них общие цели, общая риторика – можно хоть каждый день повторять мантру о "партнерстве без ограничений". Но на самом деле между ними – глубокое недоверие и исторические обиды. Китай не забыл, как имперская Россия откусила большие территории на Дальнем Востоке. Эти земли на официальных китайских картах до сих пор обозначены как "исконно китайские". Не забыли и унижения времен Мао, и вооруженный конфликт на Даманском острове в конце 60-х. И они видят, как Россия "помогает" союзникам – ничем. Это не партнер, это балласт. Да еще и непредсказуемый.

Я почти уверен, что Си не был в курсе планов Путина по полномасштабному вторжению в Украину. Да, Китаю пришлось это принять и подстроиться, но это точно не было частью плана. Пекин на самом деле имел совсем другие планы – инициатива "Один пояс – один путь" предусматривала прокладывание маршрута в Европу через Россию, Центральную Азию и Украину. А теперь этот путь заблокирован войной.

Европа на это реагирует. Растет недоверие к Китаю, сотрудничество приторможено – и в торговле, и в инвестициях. Соединенные Штаты, в свою очередь, стремятся ограничить технологический рост Китая, вернуть часть производства обратно в США. До недавнего времени Китай балансировал: поддерживал РФ, но осторожно – чтобы не потерять доступ к западным рынкам и не попасть под санкции. Это балансирование – единственная причина, почему Китай до сих пор не начал открыто поставлять оружие России.

Относительно Трампа – здесь сложно. Он действительно хочет уменьшить дефицит торговли с Китаем и общий госдолг США. Один из инструментов – новые тарифы. Если переговоры между Пекином и Вашингтоном завершатся успешно, он их не введет. А вот если нет – тогда он может использовать тему Украины как элемент давления. У него свое видение: выгодная сделка с Китаем важнее, чем условная "победа Украины". Это будет выгодно ему внутриполитически, экономически, стратегически.

Сейчас идут переговоры. Возможно, уже в сентябре будет встреча Трампа с Си. Если договорятся – будет "большая сделка". Если нет – увидим "большую конфронтацию". Но пока Китай играет свою сложную игру. И открытый союз с Россией в эту игру не вписывается.

– Насколько в общем нынешняя внешняя политика Дональда Трампа – по крайней мере в том виде, в котором он и его команда ее очерчивают – играет на руку Китаю? Ведь, с одной стороны, они прямо говорят: Китай – главная угроза для США в ближайшие годы. А с другой – поведение американского президента, мягко говоря, отталкивает союзников: от Европы до Азии и Северной Америки.

– Абсолютно справедливо. Вы касаетесь ключевой темы. Есть много дискуссий среди теоретиков и практиков международных отношений – будет ли XXI век двухполярным, трехполярным или многополярным? Я склоняюсь к тому, что двухполярным – точно нет.

Потому что двухполярность означает существование двух сверхдержав – сверхмощи. А сегодня США потеряли эту способность. Смещение эпицентра экономической мощи в Азию, рост Китая, других стран – все это играет против них. Но есть еще один важный фактор – внутриамериканский. Большую часть политической элиты, в частности сторонников Трампа, можно охарактеризовать как изоляционистов. Их не интересует роль "глобального полицейского". Они считают, что это не их проблема. В то же время, чтобы сдерживать Китай, а именно это главная стратегическая задача США, нужна широкая коалиция союзников. Иначе Америка рискует попасть в так называемую ловушку Фукидида: когда растущая держава вступает в вооруженное противостояние с той, что теряет лидерство.

И вот тут мы приходим к парадоксу Трампа. Ему действительно нужны союзники. Но у него нет целостного видения мирового порядка. Он мыслит в категориях "персональной сделки с лидером". Если у него хорошие отношения с тем или иным президентом – значит, у него, по его мнению, все хорошо с этой страной. Именно поэтому он критически относится к НАТО – потому что считает, что эта структура неэффективна в Индо-Тихоокеанском регионе, где, собственно, сейчас главный вызов. И если быть откровенным, частично он прав: только четыре европейские страны хоть как-то вовлечены в регион – Британия (авианосец), Франция (авианосная группа, подводные лодки), Нидерланды и Германия присылают несколько кораблей. Это не серьезное военное присутствие.

Америка же все больше делает ставку на собственные силы. Но США понимают, что время не на их стороне. Китай строит корабли в фантастическом темпе. Так, пока у него только три авианосца, а в США – одиннадцать. Пока американцы имеют преимущество в ядерных силах. Но Китай планирует к 2027 году иметь тысячу ядерных боезарядов, и направлены они будут прежде всего на американские базы и сами США. Этот страх, что они проиграют гонку, толкает американцев на самоизоляцию – а это, на мой взгляд, ошибочный путь. Вместо замыкаться в себе надо активизировать союзников, усиливать коалицию, привлекать новых партнеров – не только тех, кто просто "сидит под зонтиком безопасности". Выход один – усиливать себя, развивать кооперацию с демократическими странами, заключать более глубокое партнерство для сдерживания Китая, например с Индией. К сожалению, в Нью-Дели это еще не до конца осознали.

– Насколько эффективной может быть стратегия диалога и взаимной выгоды в отношениях с Китаем? Вот, например, недавно состоялся саммит ЕС – Китай. Урсула фон дер Ляйен заявила, что неприемлема поддержка России, которая позволяет Путину продолжать войну. Китайцы в ответ: "Для нас неприемлемы санкции". При этом европейский рынок – один из ключевых для Китая после американского. Может ли экономика стать рычагом влияния на Пекин? Или Европа и США способны предложить какие-то более жесткие методы?

– Я не думаю, что Запад может серьезно повлиять на позицию Китая в отношении России и Украины. Потому что эта позиция – вопрос стратегических интересов, как их видит Си Цзиньпин. Это первое.

То есть даже через экономическое давление заставить Пекин хотя бы пересмотреть свою позицию невозможно?

– Нет, не думаю. Хотя, конечно, страх перед вторичными санкциями может заставить некоторые крупные государственные китайские компании избегать прямой помощи России. Но всегда можно создать мелкую "прокладку", через которую все равно будет осуществляться поддержка. Главное, что поддержка России полностью соответствует стратегическим целям Китая: иметь рядом удобного, зависимого младшего партнера для совместной борьбы против либерального миропорядка и для собственного усиления как глобального политического лидера.

Есть еще фактор личностей. Путин начал полномасштабное вторжение, исходя из абсолютно неадекватного представления о собственных силах, об Украине и о реакции Запада. Ему просто хотелось войти в историю. То же самое, кстати, может произойти с Си Цзиньпином. Он вписал себя в Конституцию, сконцентрировал в своих руках всю власть. И хотя система в Китае не является демократической, раньше там был хотя бы какой-то внутренний противовес.

И еще – я не думаю, что Си серьезно воспринимает Европейский Союз как геополитического игрока. Да, ЕС – это богатый рынок, привлекательный экономический актив, но не игрок. Европа не способна выступить единым фронтом. Вспомните хотя бы Орбана. Орбан – это не только продвигатель интересов России в ЕС и НАТО. Он затягивает Китай в Европу. Например, США считают Huawei угрозой нацбезопасности – особенно в сфере 5G. Некоторые европейцы соглашаются. Но при этом самое большое производство Huawei в Европе – в Венгрии. И его еще планируют расширять. Си Цзиньпин убежден, что экономическим влиянием он все равно "перетянет" Европу. Тем более что европейцы хотят компенсировать потерю российского рынка – и ресурсного, и сбытового. А вот с США сложнее. С одной стороны, Трамп непредсказуем, с другой – понятен: с ним, при желании, можно договориться. Да, вторичные санкции могут отпугивать крупные компании. Но в целом китайское правительство ничего не будет делать для ограничения поддержки российской оборонки или сокращения импорта из России.

– То есть той границы, за которой Китай вынужден будет хотя бы публично дистанцироваться от Москвы, не существует?

– Не думаю. Единственное исключение – это если, не дай бог, "фюрер русского мира" решит нажать на красную кнопку. Но вспомните – еще в 2022–2023 годах все пять постоянных членов Совбеза ООН заявили, что в ядерной войне не может быть победителя, а значит, ее нельзя начинать. И я почти уверен, что из Пекина тогда не раз звонили в Кремль, чтобы "подлить холодной воды" на голову фюреру. Потому что если Россия пересечет ядерную границу – открывается ящик Пандоры. И тогда уже США и их союзники могут снизить порог для собственного применения ядерного оружия – скажем, в случае конфликта вокруг Тайваня. Для Китая это абсолютно неприемлемо с точки зрения его национальных интересов.

Но все остальное – не триггер. Ну посмотрите: сколько преступлений совершила Россия в отношении Украины – и против людей, и против детей, и против природы. Ежедневно происходит уничтожение страны. И хоть бы одно критическое заявление со стороны Пекина прозвучало? Ни одного. В голосованиях по резолюциям ООН – о территориальной целостности (2014), об осуждении агрессии (2022), о принципах мира – Китай просто воздерживался. Это позиция, которая не изменится.

– В связи с этим у меня есть вопрос. Возможен ли вообще какой-то китайский компромисс по завершению войны в Украине? И второй: куда делась китайская формула мира? Она сначала была из 12 пунктов, потом – совместная с Бразилией. А дальше – "друзья мира". Это все звучало каждый день. Что китайцы собираются, что-то там обсуждают... А теперь – тишина. Это что, была просто ширма, чтобы создать впечатление, будто они "за мир и нейтральные", а сейчас просто потребность отпала?

– Напомню, что китайскую позицию по политическому урегулированию так называемого украинского кризиса, как они эвфемистично называют геноцидную войну России против Украины, обнародовали на годовщину полномасштабного вторжения. Если сейчас внимательно перечитать тот документ, то станет очевидно: только треть там касается Украины. Все остальное – это китайские интересы в отношениях с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами. Если бы это была формула именно об Украине, то в первом же пункте было бы прямо указано: Китай уважает суверенитет и территориальную целостность Украины. А так – это все выглядит как завуалированное продвижение собственных геополитических амбиций.

Вся эта дипломатическая активность – китайская позиция, затем совместная позиция с Бразилией – была попыткой торпедировать миротворческую инициативу Украины. Потому что именно в это время президент Украины Зеленский активно продвигал украинскую формулу мира, проводил международные встречи, конференции, включал в процесс государства Глобального Юга. И это представляло угрозу интересам Китая. Поэтому они пытались перебить украинскую инициативу информационно-дипломатически. Они говорили, что собрали более 100 стран-сторонников. Но не уточняли, какие именно страны поддержали китайский подход.

Сейчас речь не идет о каких-то форумах или переговорах, где реально решается вопрос прекращения войны. Лидерство в этом процессе пока взяло на себя руководство США. Можно критиковать их действия, манеру – но альтернативы просто нет. Именно Америка делает шаги, чтобы заставить Россию прекратить агрессию. И Китай здесь не будет иметь никакой определяющей роли. Но Китай однозначно хочет сыграть роль в послевоенном урегулировании. То есть после того, как будут зафиксированы какие-то параметры прекращения огня. И я убежден, что прекращение огня таки будет. Возможно, в конце этого года или в начале следующего.

– На чем базируется такой прогноз, ведь большинство обозревателей считают, что по крайней мере в следующем году полноценная война еще будет продолжаться?

– Во-первых, в России накапливаются внутренние социально-экономические проблемы. Во-вторых, она не способна быстро генерировать новые силы и ресурсы, чтобы переломить ситуацию на фронте. Поэтому Путин нуждается в паузе. Но это не будет завершение войны – только очередная фаза. Как это было после 2014 года – война не прекращалась, просто перешла в латентную форму. И вот в момент этой новой фазы Китай, вероятно, попытается сыграть роль "миротворца". Ему нужна стабильная Европа – прежде всего для торговли. Китайцы не хотят воевать – они хотят продавать. И хотят иметь голос в европейских делах.

Более того, я уверен: Китай захочет участвовать в послевоенном восстановлении Украины. Но здесь нам нужно быть очень осторожными. Уже сейчас готовятся ограничения: только те страны, которые помогали Украине во время войны – прежде всего оружием, – смогут претендовать на доступ к фондам, европейским или американским.

– Ресурсное соглашение с США прямо фиксирует: страны, которые помогали РФ, не могут принимать участие в восстановлении Украины.

– Да. Но Китай может сказать: мы хотим вкладывать собственные деньги – не гранты, не кредиты, а прямые инвестиции – в аграрную или транспортную инфраструктуру. Потому что им нужно зерно. Они покупали у нас много. Им нужны также другие ресурсы. И здесь важно: китайские инвестиции всегда приходят со "скрытым пакетом". И это не секрет – особенно в странах Африки, где Китай через долги получал фактически контроль над стратегическими объектами. В итоге – потеря политической субъектности. Поэтому, без сомнения, Пекин попытается расширить свое влияние и в Европе, и в Украине.

– Анонсирована личная встреча Дональда Трампа и Си Цзиньпина, которая, вероятно, состоится в сентябре или чуть позже. Учитывая то, что вы говорили о любви Трампа к персональным "сделкам", а Си тоже фактически автократ, можем ожидать каких-то судьбоносных решений?

– Надеюсь, что да. Потому что когда два экономических гиганта находятся в состоянии торговой войны – это плохо для всех. И я действительно надеюсь, что они договорятся хотя бы о тарифах или взаимных инвестициях. Кстати, китайские инвестиции в США в десятки раз меньше, чем американские в Китай.

По Украине – все будет зависеть от того, как сложится ситуация с тем "сроком Трампа для Путина". Если россияне пойдут на прекращение огня, то, вероятно, на пресс-конференции прозвучит что-то типа: "Мы приветствуем этот шаг, готовы помогать, чтобы был устойчивый мир". Но не более того. Компромисса как такового быть не может. Потому что Россия – не союзник Китая и не будет. Я уже говорил: уровень недоверия высок. И многие россияне понимают: Китай – это угроза. Давайте посмотрим хотя бы на Сибирь и Дальний Восток. Россия сама не способна развивать эти территории, использовать их ресурсный потенциал.