Политический цейтнот. Банковая против Майдана
Говорят, что меня якобы интересует политическая мораль. Да что вы, разве я мистик?
С.Е. Лец
Общим местом, почти аксиомой, стало мнение, что решительный перевес на выборах Виктору Ющенко дал новый стандарт моральности в политике, предложенный им украинскому обществу. На фоне теневых махинаций кучмовской администрации, масштабных злоупотреблений и коррупции, моральный призыв Ющенко производил потрясающее впечатление.
В тот период было даже неудобно ставить вопрос о том, насколько соответствует предложенному моральному стандарту сам «народный кандидат». Те, кто осмеливался такой вопрос задать, по определению считались (и, в общем, небезосновательно) представителями противоположного лагеря – аморального по определению, а потому и не имеющими права рассуждать на такие темы.
Однако, сентябрьский политический кризис позволил вновь поставить вопрос о моральной адекватности Президента. Приведем самый краткий перечень моральных огрехов, сделанных Президентом на протяжении нескольких дней, «запустивших» политический кризис в стране.
1) Президент представил отставку правительства, как следствие противоречий между членами команды, утраты командного духа и т.п.
Во-первых, как можно говорить о «командном духе» в ситуации, когда правительство подбиралось не по принципу единства взглядов на будущее страны (или, хотя бы, первоочередных шагов новой власти), а по принципу кто и сколько стоял на Майдане? Через Майдан прошли миллионы людей, часто кардинально отличающихся по политическим взглядам. Они хотели изменить страну, но не имели (и не могли иметь!) общего взгляда на характер этих изменений. Никакой общей программы, помимо избрания нового Президента, у них не было. Об этом следовало честно сказать с самого начала, но Президент не желает этого понимать и сейчас.
Во-вторых, единственным требованием Майдана к новому Президенту, по сути, было требование не стать «Кучмой-3», не продуцировать систему, которая всем так надоела. Когда Ющенко начал говорить об утрате «командного духа» стало очевидно – он забыл об этом требовании Майдана.
2) Президент не дал ответ на поставленный в заявлениях Зинченко и Томенко вопрос. Они спрашивали, почему его ближайшее окружение занимается коррупционными действиями. В ответ было отправлено в отставку правительство…
А между тем, заявления этих политиков – отнюдь не «первый звоночек». Тимошенко уже в открытую утверждала, что Порошенко на государственном посту занимается своим бизнесом… Что сделал Президент? Правильно – заставил их пожать друг-другу руки и сделать вид, что все в порядке… Как там сказала Коробова? «Если, к примеру, эсдековский малыш Шуфрич воскликнет: "И эти люди не дали нам ковырять в носу?!" – я буду прям в затруднении, что ему ответить». А ведь Коробова за словом в карман не лезет…
Между прочим, вопрос относительно реальной готовности Президента бороться с коррупцией встал не вчера. Еще в те времена, когда был арестован гендиректор «Ленинской кузни», Ющенко дал довольно четкую дефиницию слова «олигарх» – что-то вроде того, что если лично у него язык не повернется назвать человека «олигархом», значит он – честный бизнесмен…
3) Кстати, еще о борьбе с коррупцией. Интересная у Президента манера борьбы с коррупцией – в прямом эфире советовать следствию, чем должна закончится его проверка… Так прямо и было сказано: проверяйте, но я уверен, что ничего не найдете. Кстати, Пискун все понял правильно и отрапортовал – таки нет, не нашли, а дела возбуждены для отчистки совести – по факту, а не против конкретного лица…
Впрочем, для Президента такое поведение по отношению к органам следствия и суда – норма, а не исключение, связанное с личностью Порошенко. Например, он не стеснялся в прямом эфире заявлять, что «Криворожсталь» «украдена». То, что он при этом, мягко выражаясь, говорил неправду – очевидно по всему ходу расследования и судебных разбирательств. Приватизацию отменили по факту нарушений, но без выявления виновных в этих нарушениях. Кроме того, сами по себе судебные решения по поводу «Криворожстали» настолько сомнительны, что, вероятно, все же будут рассматриваться в Европейском суде по правам человека… Нет, не поняли суды намеков Президента. А потому возникла необходимость угроз (вспомните заявление главы Высшего хозяйственного суда Притыки) и взяток (о чем говорил Пинчук), со стороны Порошенко, который, если эти заявления содержат хотя бы часть правды, всего лишь пытался спасти репутацию Президента. Ведь в случае провала в судах, Ющенко выглядел бы лжецом – сказал, что завод украли, а доказать не смог…
4) Отсюда же следует вопрос и о доказательствах коррупции своего ближайшего окружения, которые Президент потребовал от Зинченко.
Сейчас Ющенко нуждается в доказательствах. Но как было с доказательствами лично у него, когда он обвинял Кучму и Пинчука в «воровской» приватизации «Кривожстали»? Ведь даже когда у него появились возможности все прояснить, не было проведено следствия, которое бы показало, что Президент заставил ФГИ продать завод своему родственнику (ни для кого не секрет, что дело о приватизации КРС сводится именно к этому, а вовсе не к каким-то «нарушениям»).
Та же история – с «политическим убийством», затеянным «преступной властью». Не хочется ссылаться на мнение Турчинова, но факт остается фактом – дело об отравлении заглохло…
Вывод прост: Зинченко пользовался теми же образцами политической морали, которые еще год назад использовал «моральный авторитет украинской нации». Спрашивается: какое сейчас Ющенко имеет моральное право требовать от Зинченко исполнения норм, которые сам он никогда не исполнял? За что боролись – на то и напоролись…
5) Момент, на который неоднократно обращали внимание: когда же все-таки Ющенко говорил неправду – когда расписывал высокую маркоэкономическую культуру правительства или когда отправлял его в отставку по непонятным причинам? Если правительство действительно такое «уникальное», то им, казалось бы, надо дорожить? А если проблема в социально-экономической несостоятельности правительства (о чем много писали вполне благожелательно настроенные к новой власти эксперты – тот же Ослунд), то зачем было расписывать эту самую «уникальность»?
6) Вообще – почему правительство отправлено не за результаты собственной деятельности, а из-за того, что бывший глава президентской администрации обвинил в коррупции бывшего секретаря СНБОУ (отметим – оба этих органа не имеют прямого отношения к Кабинету Министров)? Это что – новый стандарт открытости в работе государственной власти?
Теперь о вещах не столь очевидных, но также вызывающих некоторые вопросы.
7) Президент упомянул о двух вариантах разрешения кризиса, возникшего после выступления Зинченко – «мягком» (отставка только Порошенко и еще кое-кого) и «жестком» (отставка всех подряд). В действительности никакого «мягкого» варианта просто не существовало.
Вся новая система власти строилась на противопоставлении нескольких центров власти (КМ – АП – кабинет Президента – СНБОУ), возглавляемых политическими конкурентами, зачастую ненавидящими друг-друга и на личностном уровне (Тимошенко и Порошенко никогда не скрывали своих чувств).
Таким образом, никакого «мягкого» варианта, предполагающего отставку только одного из сильных игроков в окружении Президента, быть не могло. Это бы действительно разрушило всю властную конструкцию и, фактически, поставило бы Президента под контроль сохранившего свои позиции политика (что, вероятно, и было целью Тимошенко – вывести Ющенко из-под влияния «коррумпированного окружения» и поставить его на «твердую почву Майдана»). Ну нет у Ющенко выдающихся манипулятивных способностей Кучмы – умение очаровать избирателя мало помогает в аппаратных интригах…
В конечном итоге, Тимошенко довольно детально проинформировала общественность о содержании своих переговоров с Президентом и верхушкой НСНУ. Опять же, не хотелось бы обращаться к этому источнику, но очевидно – «мягкий» вариант отличался от «жесткого» только тем, что Тимошенко сохраняла пост премьера. Ее же политические возможности сокращались до минимума.
8) Относительно обвинений в PR-е. Согласен, что правительство занималось преимущественно PR-ом. Во всяком случае, его «открытость» явно «зашкаливала».
Однако вызывает вопрос один маленький факт: одним из лидеров PR-а в правительстве был Рыбачук. Его эффективность как менеджера оказалась столь сомнительной (о чем весьма убедительно писала «Украинская правда»), что в результате практически все возможные функции вице-премьера по евроинтеграции перешли к Тарасюку и Тимошенко. Однако, он перешел на «теплое место» в Секретариат, а вот правительство было отправлено в отставку…
Не меньше можно сказать о самопиаре министров экономики, внутренних дел, транспорта… Так был ли Президент откровенен, когда выставлял правительству обвинения в этом самом пиаре? Может, лучше было назвать конкретные факты?
Вывод: Нынешний политический кризис обусловлен, в первую очередь, кризисом президентской морали. Проблема заключается в том, что Виктор Ющенко – действительно «моральный политик». Он убежден в своем моральном авторитете и в том, что любые его слова и действия являются образцом высокой морали. Даже в том случае, если он позднее вынужден от них отказаться (как было в случае с оскорбительными выпадами в адрес корреспондента «Украинской правды», где Президент, кажется, остался убежденным, что правда на его стороне).
Таким образом, он не может самостоятельно привести свою личную «моральность» хоть в какое-то соответствие с общепринятыми моральными нормами – только под сильным давлением общественности и только внешне, не меняя своих внутренних убеждений.
Сейчас, после отставки правительства Тимошенко, уже и «оранжевая» часть украинского общества встала перед проблемой «моральной агрессии» со стороны Президента. Когда для большинства украинцев эта проблема станет очевидной и окажется, что большинство даже сторонников программы Президента не готовы принять его мораль, узкополитический кризис вполне может перейти в общенациональный. Хотелось бы только, чтобы этот кризис разрешился в рамках демократической избирательной процедуры и на основе стратегии морального объединения народа Украины…