Левченко: капитуляция Москвы и российского "Гитлера" – не вариант, есть две лучшие цели. Интервью

Из-за агрессии России Украина временно потеряла контроль над пятой частью своей территории. Это не самый лучший момент для того, чтобы садиться за стол переговоров с оккупантом, ведь в таком случае эти земли можно потерять навсегда.

Капитуляция Москвы – слишком сложная задача. Киев должен ставить перед собой другие цели – возвращение к границам по состоянию на 23 февраля, а также постепенное возобновление контроля над оккупированными Крымом и Донбассом политическим путем.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал экс-посол Украины в Хорватии, Боснии и Герцеговине Александр Левченко.

– Италия и Венгрия, поддержанные Кипром, предложили внести изменения в проект итогового заявления саммита ЕС, который состоялся 30-31 мая, а именно: добавить в него пункт о немедленном прекращении боевых действий и мирные переговоры. Большинство стран ЕС признают право Украины защищать свой суверенитет и не предлагают такого. Что стоит за такой инициативой?

– Что касается Венгрии, то она вообще занимает позицию лоббиста Кремля. На Кипре огромные российские средства, и эта страна заинтересована в том, чтобы они были разморожены. А Италия – традиционный покупатель российского газа, которая, наверное, не хотела бы приобщаться к газовому эмбарго.

Переговоры ведутся, исходя из точки, на которой находятся войска, поэтому сейчас позиция Украины очень уязвима, ведь 20% территории под оккупацией.

В истории дипломатии считается, что "плохой мир лучше хорошей войны", но это не стоит применять в ситуации, в которой сейчас оказалась Украина.

Если бы у нас не было надежды на тяжелые вооружения, конечно, надо было бы садиться за стол переговоров. Но ожидается, что когда эти вооружения поступят на фронт, нам удастся военным путем отвоевать целый ряд территорий на юге Украины, Харьковщине и Донбассе.

Если садиться за стол переговоров после этих побед, переговорная позиция Украины усиливается. Тогда можно договариваться о вещах, отвечающих национальным интересам Украины.

Таким образом, Италия, Венгрия и Кипр вроде бы используют традиционную дипломатическую формулу, но, с другой стороны, мы чувствуем, что такие переговоры сейчас не принесут успеха. Россия потребует часть территорий, которые она уже захватила, оставить себе в пользование с возможностью аннексировать их в ближайшем будущем.

Эта позиция не приемлема для Киева. Ситуация требует, чтобы наши партнеры помогали в достижении военно-технического паритета на фронтах с войсками РФ.

В Давосе словацкий и латвийский премьеры заявили, что если Украина терпит поражение в этой войне с Россией, их страны будут следующими жертвами российской агрессии, поэтому нельзя допустить, чтобы Россия победила.

Как это можно сделать? Всевозможной военной, финансовой поддержкой и санкционной политикой против России. Все эти факторы помогут нивелировать военное превосходство России и помогут украинской армии окончательно отразить российское нападение и выйти хотя бы на линию 23 февраля. Затем мы готовы вступить в мирные переговоры.

– Кремль в очередной раз обвинил Украину в нежелании садиться за стол переговоров – тематическое заявление сделал помощник президента РФ Мединский. Он сказал, что мяч на стороне Украины, якобы избравшей путь "замораживания" переговоров. Что будет тем маркером, который будет указывать на то, что время для мирных переговоров с агрессором настало? Это наши победы на поле боя, о которых вы сказали, или что-нибудь еще?

– Наш президент определил этот маркер: мы выходим на линию 23 февраля и дальше уже готовы вести переговоры. Пока РФ не выведет своих войск, мы не видим большого смысла в переговорах. Зачем? Чтобы заморозить ситуацию? Чтобы линия фронта, которая сейчас есть, была законсервирована? Это нас не устраивает, поэтому мы теряем 20% своей территории, которую украла Россия военным путем.

– Обратите внимание, что в списке стран, с которого мы начали, нет европейских лидеров – Франции и Германии. Это случайность? Или эти страны несколько изменили свое отношение к ситуации?

– Франция и Германия понимают, о чем идет речь, мы постоянно объясняем им ситуацию. Они были близки к позициям, которые сейчас занимают эти страны, но постоянные встречи, переговоры и аргументация украинской стороны и их коллег по Евросоюзу, Польши, Словакии, Литвы, Эстонии уже имеют свой отзыв.

– Недавно президент Франции Макрон повторил нарратив о необходимости "сохранения лица" Путина. Мы помним, как жестко ответил президент Украины Зеленский. Когда этот нарратив полностью исчезнет с политического поля Европы? Что еще нужно сделать Украине, чтобы это произошло?

– Мы все объясняем европейцам, почему об этом не может идти речи. Мы напомнили ситуацию 1938 года, позицию Франции и Великобритании относительно большой части территории Чехословакии, которую предложили отдать Гитлеру, чтобы задобрить его. Париж и Лондон думали, что таким образом аппетиты агрессора будут удовлетворены и удастся предотвратить большую войну в Европе.

Как оказалось, это была большая ошибка. Гитлер почувствовал слабость Запада и, напротив, продолжил агрессию. Через год он начал Вторую мировую войну.

Наконец, кто-то донес Макрону понимание политической ситуации тогда и сейчас. Что нельзя сейчас допускать такие же ошибки, какие были сделаны в прошлом веке.

Наш посол в Германии доносил нашу точку зрения до Берлина и объяснял, что та наглая политика Кремля, которую мы видим сейчас, во многом обязана тому, что бывшая канцлер Меркель очень часто использовала свои связи с Москвой для продвижения их экономических нарративов, хотя при этом, конечно, Германия и зарабатывала. Германия заработала на торговле с Россией, но в Москве вырастила монстра, угрожающего всей системе общеевропейской безопасности.

– Сегодня очень часто действия Путина сравнивают с действиями Гитлера. Вы также провели такую параллель. Мы помним, что с Гитлером не было мирных переговоров – была просто капитуляция Германии. Следует ли, учитывая многочисленные военные преступления армии Путина, говорить не о мирных переговорах, а о капитуляции страны-агрессора?

– Конечно, жертвы велики. Но плохо то, что они могут быть еще больше.

Я являюсь свидетелем войн в Хорватии и в Боснии и Герцеговине. По формату войны в Боснии у нас должно погибнуть 1,2 млн, а по формату войны в Хорватии – 240 тыс. У нас жертв гораздо меньше. Между тем там садились и, в конце концов, договаривались, даже после таких жертв.

Поэтому говорить о том, чтобы Россия капитулировала… Это было бы очень хорошо, но не забывайте, что у России фактически безграничный ресурс – финансовый, экономический, территориальный. Я уже не говорю о военном. Ядерное вооружение. Капитуляция – это оккупация российской территории, смена правительства и т.д. Это вещи очень сложные и труднодоступные. Главное для нас – вернуть временно оккупированные территории. Других земель нам не нужно.

Потому победой в этой войне будет не акт капитуляции, а договоренность о том, что Россия вернет все временно оккупированные территории. Я имею в виду также Крым и части Донецкой и Луганской областей, которые были оккупированы ранее. Впрочем, это может быть не сиюминутно. Относительно Крыма – сто процентов это будет достигаться политическим путем.

Но мы еще очень далеки от этого состояния. Поверьте, чтобы достичь этого, понадобятся огромные силы, энергия, к сожалению, еще и огромные потери. Сейчас наша главная задача – выйти на линию 23 февраля, а вторая – предметные переговоры по возвращению Крыма и Донбасса.