"Когда она в кокошнике прыгала перед россиянами, погиб на фронте мой дядя". Анжелика Рудницкая – о темных историях украинского шоу-бизнеса

Анжелика Рудницкая – телеведущая, певица, художница и волонтер, которая стояла у истоков украинского шоу-бизнеса. В свое время возглавляла "Территорию А" – первый украинский телевизионный музыкальный хит-парад, а сегодня реализует авторский проект "Территория РождествА", где народные колядки и щедривки звучат в современном художественном исполнении и объединяют на сцене военных и известных артистов.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Анжелика Рудницкая поделилась воспоминаниями о "Территории А", рассказала, как преодолевала серьезную болезнь и что думает о сплетнях вокруг личной жизни. А также честно прокомментировала ситуацию в украинском шоу-бизнесе сегодня.

– Анжелика, сколько уже лет существует проект "Территория РождествА"?

– В следующем году будет праздновать десятилетие. В 2016 году я решила создать свой рождественский альбом. Помню фотосессию для обложки: падает легкий снег, рядом наш фотограф, который сейчас на фронте, и стилист. Мы долго искали название, спорили, и вдруг он говорит: "Территория Рождества! И "А" – большой буквой, чтобы перекликалось с "Территорией А". Сначала это был только альбом – локальная идея, но я всегда мечтала ее масштабировать, потому что я не могу скромно, чтобы никто не видел (смеется). Когда речь идет обо мне – могу не выделять себя. Но когда об украинской культуре – скромность не просто лишняя, она вредная. Потому что долгие годы мы позволяли кому-то формировать представление о нас и делать все, чтобы украинская культура оставалась незаметной. Теперь осознали, насколько это было ошибочно. Наша культура мощная, яркая и достойна того, чтобы ее знали в мире. И когда мы сами будем смело о ней говорить, нас больше не будут ассоциировать неизвестно с кем.

– Чем особенно гордитесь из съемок в этом году?

– Тем, что удалось объединить на одной площадке гражданских и военных. Сегодня часто говорят о якобы расслоении общества – и это, кстати, один из тех нарративов, которые постоянно навязывает Россия: то "восток против запада", то "два президента", то еще что-то. Классическая технология "разделяй и властвуй". Я даже военных, когда они говорят: "Вот вы, гражданские...", прошу: "Давайте не делиться". Потому что мы один целостный организм: сильная армия и сознательный тыл. Иначе не выжить. Не все могут быть на передовой – и я говорю это совсем не умаляя героизм наших защитников. Но тыл – это тоже огромная сила. Мы собираем деньги, покупаем необходимое, когда государство не справляется. Плетем сетки – делаем все, чтобы быть полезными для победы. Поэтому для меня было важно поставить всех этих людей рядом.

В проекте поют артисты Руслана, Павел Зибров, Мария Бурмака, Vlad Darwin, Фагот, Наталья Сумская, Евгений Нищук, Зиновий Карач, Марта Адамчук, Андрей Антоненко ("GG ГуляйГород") и многие другие. А также военные и ветераны Дмитрий "Орест" Казацкий, Юлия "Тайра" Паевская, Дмитрий Лазуткин, Юлия "Куба" Сидорова, Виталий Кириченко ("Нумер 482"), Сергей Василюк ("Тень Солнца"), Эдуард Драч, Ptashkin (Михаил Панчишин) и другие. Это невероятные люди, которыми мы гордимся. И мне было важно поставить их всех вместе.

Есть у нас Кристинка Панасюк – певица, которая уже два года служит на фронте. Есть Наташа Трач, сестра композитора и певца Владимира Трача (он тоже принял участие в проекте), которая когда-то волонтерила, а теперь стала военнослужащей. Ее миссия – возвращать погибших воинов домой, их семьям. Это тяжелая, почти невыносимая работа. Когда она приехала на студию, сказала: "У меня сегодня день сказки. Жаль, что не могу здесь остаться, потому что потом снова будут слезы и отчаяние". Она искренне переживает боль вместе с семьями – и к этому невозможно привыкнуть. Я не перечислила всех – людей было много. В каждом выступлении присутствует военный, парамедик или ветеран. И у каждого свой опыт этой войны. Да и среди гражданских нет случайных – у всех своя история.

Моя любовь к Рождеству началась очень рано, задолго до того, как я стала взрослой. В детстве колядовать нам было нельзя. Но мы это делали – у бабушки с дедушкой, у их соседей. Бабушка... не то чтобы запрещала, но она была против того, чтобы мы воспринимали колядку как способ заработать. Она объясняла: мы это делаем, чтобы прославлять Бога, а не ради денег. Бабушка и дедушка пели в церковном хоре. Я могла замереть и часами слушать, как они исполняют колядки и щедривки. В школе об этом, конечно, нельзя было рассказывать – колядование тогда просто не существовало в публичном пространстве. Во времена учебы на факультете журналистики в университете уже была независимая Украина, но традиция еще не вернулась. И тогда мы создали свой студенческий вертеп и ходили к преподавателям и известным украинским художникам домой.

– Как интересно! А как вы узнавали адреса?

– У нас были свои способы (смеется). Например, нынешний директор киностудии Довженко Андрей Дончик – мы еще детьми ходили колядовать к его родителям, его папа был писателем. Ежегодно нас принимала Лина Костенко – была нашей любимой поэтессой. Недавно встретила ее дочь Оксану Пахлевскую – и говорю ей: "Оксана, а вы помните, что мы к вам приходили?" А она: "Конечно, помним, мы вас очень любили".

Нас везде встречали очень тепло: угощали конфетами, пирожками... Бедные студенты могли хоть раз в год вволю наесться (смеется). Колядовали и у Драча, и у Павлычко. В нашем вертепе тогда было немало людей, которые сейчас на слуху: телеведущие Елена Фроляк, Оксана Соколова, Олег Панюта, Константин Грубич, несколько нынешних профессоров КНУ им. Шевченко, даже экс-министр культуры Николай Точицкий. Ирина Геращенко – бывшая первая вице-спикер парламента, нардеп Николай Княжицкий. Мы все знакомы еще с тех времен. Собственно, это и была моя первая "Территория Рождества".

Мы звонили в дверь, и нас охотно впускали. Но все предупреждали: держитесь вместе и застегивайте куртки, чтобы не было видно вышиванок, потому что помнили репрессированный вертеп и боялись за нас. Вспоминаю, однажды мы пришли колядовать к семье, а за праздничным столом сидела Нина Матвиенко – оказалось, что она кума хозяйки. Так состоялось мое первое знакомство с Ниной Митрофановной.

– Тоня Матвиенко рассказывала в интервью нам, что в ее детстве на праздники в их дом приходили колядовать целые народные коллективы – очередь стояла: "Хотя при советской власти такое не слишком приветствовали, к Нине Матвиенко все равно приходили без боязни".

– Нет, мы тогда не ходили к ней. Вообще, я почему-то очень мало рассказываю о нашем студенческом вертепе, хотя стоило бы чаще, потому что это действительно незабываемые моменты. Это было наше и творческое становление, и гражданское тоже – ведь тогда это было опасно. Взрослые за нас волновались, а мы... Что может бояться 18-летняя молодежь?

– В этом году вы праздновали еще один юбилей – "Территории А", художественного агентства, вошедшего в историю как первый телевизионный хит-парад клипов на украинском языке. Когда начинали, представляли ли вы, что об этом проекте будут вспоминать и через десятилетия?

– Если честно, даже не думала об этом. Я тогда была маленькой и просто мечтала о собственной программе. Видела ее точно не как хит-парад, а как программу новостей: с репортажами, с интервью. Мне всегда хотелось делать большие интервью, потому что люди – это самое интересное, что есть в этом мире: их истории, их опыт, путь. У вас очень классная работа.

– С кем из артистов "Территории А" вы до сих пор поддерживаете связь?

– Честно говоря, я так много работаю, что уже сама возможность увидеться с мамой – это для меня роскошь. Но во время 30-летия "Территории А" мы собрали большое количество артистов и в Киеве, и во Львове – тогда я со всеми и увиделась. А вот в формате "посидеть, попить чаю" – такого у меня просто нет из-за недостатка времени. Мой график выглядит так: прибежала домой, перекусила, поспала, вскочила и снова побежала. Поэтому в основном мы все видимся, как и большинство людей сейчас, в соцсетях. Поздравляем друг друга с праздниками, днем рождения.

В прошлом году виделись с Мариной Одольской, которая живет в Ирландии. Мы как раз должны были работать в студии. Она предложила: "А давайте вам какие-то бэки позаписываю. Потому что соскучилась по этому всему". Но сломался замок, и мы не попали внутрь. Режиссер извинялся. А мы в итоге просто посидели в кафе, поговорили, обнялись, посмеялись. Замечательная встреча. У меня даже подарок от Марины – традиционная ирландская подвеска.

Я не могу сказать, что ностальгирую по "Территории А" – у меня нет на это времени. Ностальгия возникает, когда ты сидишь без дела. А у меня жизнь летит на бешеной скорости. Вот мы сейчас говорим, а уже есть несколько пропущенных звонков. Идей много, но порой не хватает рук. Часть творческих людей выехала за границу, они открыли свои дела, и вырвать из этого процесса невозможно. Кроме того, коммуникация со всеми сегодня сложная – мы истощены. Не то что ссоримся, но ворчим. За это время у многих коллег был прилет рядом с домом: повыбивало окна, повредило помещение. И ты все это проживаешь вместе с людьми. А потом – не спав несколько ночей – едешь в студию и должен петь рождественские песни так, чтобы это звучало нежно и светло. Это вызов, но одновременно и мотивация.

– Как вы вспоминаете период, когда на пике популярности закрыли "Территорию А"? Почему это произошло?

– Сейчас мы уже спокойно можем сказать: это была политическая воля. Но тогда, когда однажды только намекнула об этом, меня сразу убрали из всех эфиров. Помню, дала большое интервью и пожаловалась на ситуацию – после этого меня просто не стало в украинском телепространстве. Некоторое время преимущественно выступала за рубежом. Относительно самой программы – для любого канала абсолютно бессмысленно отказываться от суперпопулярного проекта, который приносит деньги. На ICTV мы работали в формате совместного производства: "Территория А" делала контент, а канал предоставлял эфир. Мы делили рекламное время и именно благодаря этому доходу существовали.

А потом нам просто сообщили, что с определенной даты в эфир мы больше не выходим. Конечно, не хотелось грустно прощаться со зрителями, поэтому продолжали делать жизнерадостные хит-парады до самого конца. И тогда мы получили множество писем от поклонников. Люди писали, что, видимо, я не хочу делать программу, потому что занялась пением. Это было неправдой, поэтому я была вынуждена дать интервью и объяснить, что на самом деле произошло. И обратите внимание: именно на этом же канале вскоре появился теперь уже ярый российский пропагандист Дмитрий Киселев. На этом же канале начал работать Савик Шустер. Поэтому подумайте, какие решения тогда принимались, почему канал сделал именно так – и почему он до сих пор прекрасно чувствует себя в Украине.

– В одном из интервью вы упоминали, что на ICTV быстро появился музыкальный хит-парад, который начал вести Кузьма Скрябин. И вы какое-то время обижались на него, потому что он даже не позвонил вам перед тем, как принять предложение.

– Я думаю, ему просто было страшно. "Территория А" много сделала для Скрябина. Впервые вывела его в эфир как ведущего – это была программа "Территория Данс", всеукраинский телевизионный фестиваль. В день съемок он едва не сорвал процесс: "Какой из меня ведущий? Я не умею. Как это вообще будет?" Отказывался выходить на сцену, но я упрямая. Мы крутили клипы группы в хит-параде множество раз – а это, конечно, тоже добавляло ему популярности.

Позже нам все же удалось поговорить. Как-то я была у него на дне рождения – он пригласил. Мы сели где-то в уголке, перекинулись несколькими откровенными фразами, насколько это возможно было на шумном праздновании. Он вздохнул: "Ну вот так случилось". Но уже таких близких дружеских отношений, как раньше, позже не было.

Но знаете, я вообще не держу ни на кого зла – у меня нет такой опции в голове. Да, все помню, но не вижу смысла в этом застревать. Почему я, например, открыто говорю о Могилевской или Козловском, которые в свое время очень легко переобувались? Потому что они не мне лично сделали что-то плохое – нанесли вред стране и украинцам. А когда речь идет о каких-то историях, касающихся только меня, – я сама с этим разберусь. Это не имеет большого значения для других. Верю ли сейчас в искренность Могилевской и Козловского? Мы уже говорили с вами об этом год назад в интервью. Пока не вижу оснований для доверия. Наоборот, замечаю, как кучкуются все те, кто в свое время подставлял Украину. Вижу, как они сейчас чувствуют себя хорошо, как сплачиваются, и это настораживает.

– А что вы скажете об Оле Поляковой? Она тоже появлялась в эфирах "Территории А".

– Ничего, потому что я вообще не интересуюсь ею. Это настолько не мое, поэтому я даже не могу комментировать. Во времена "Территории А" старались же всем давать шанс показать себя. Тогда она была скромной девушкой, которая очень хотела петь. Это была другая Полякова.

Сейчас я не могу комментировать ее деятельность, потому что она не появляется в моем информационном поле, и намеренно отслеживать нет желания. Это просто не мой формат музыки и не моя сфера интереса. Ее заявление о том, что именно она рвется на "Евровидение", а ее не пускают – это было смешно. Потому что опять все ей что-то должны. Извините, в то время, когда она в кокошнике прыгала перед россиянами, погиб на фронте мой дядя – ему было всего 46 лет (родственник Рудницкой погиб в 2014 году под Луганском в подразделении "Айдар", спасая ценой своей жизни 11 побратимов. – Ред.). Почему я должна это забыть? Почему должна делать вид, что этого не было?

Или она действительно изменилась? Я хочу верить, что люди способны осознавать, что такое страна, и делать выводы. Но очень часто вижу другое: немало тех, кто просто использует Украину для продвижения своих идей и своего бизнеса. Даже те, кто живет за границей, но регулярно приезжает сюда зарабатывать, потому что там их творчество не очень-то и нужно. Те же The Hardkiss, например. Хотела бы я потерять Юлию Санину как украинскую артистку? Нет. Она классная, яркая, самобытная. Но факт остается фактом: коллектив находится за границей. Помните, как Потап тоже пытался вернуться, чтобы заработать. Ему сказали, что никто здесь не ждет – и он исчез.

– В начале своей карьеры Алексей Потапенко был участником группы "Вхід у змінному взутті", чьи работы тоже участвовали в хит-параде "Территории А".

– Нет, его в то время в группе не было. Он как-то появлялся у нас с определенными идеями, но его предложения были слишком коммерциализированными, поэтому сотрудничество не сложилось.

– Таисия Повалий и Ани Лорак – украинки, которые сейчас живут и работают в России, несмотря на то что эта страна вторглась на их Родину. Искренне ли они полюбили новую землю, как об этом заявляют?

– Иногда попадаются в соцсетях какие-то короткие видео с Таей. Это так отвратительно и абсурдно, что трудно воспринимать всерьез: девушка из Шамраевки Киевской области рассказывает о "великой России", которая ей дала все. Это, мягко говоря, чушь. Мне кажется, что ею постоянно кто-то руководит, и она поддается этому. Что касается Ани Лорак, то, из того, что вижу, она постоянно в поисках личного счастья. Все остальное ей неинтересно.

Мне ужасно обидно, что украинские художники до сих пор не чувствуют себя в стране достаточно востребованными. Значит, недостаточно патриотической среды. Значит, недостаточно мы все работаем на украинскую идею. Воспитание начинается с детства. По моему мнению, начало ломаться все тогда, когда убрали детские программы из телевизионного эфира. Нет украинских мультиков, "Спокойной ночи, дети". То, что потом обсуждали в садиках – мультики, фильмы, песни, – и это формировало поколение. Именно такие общие воспоминания "сшивают" страну. К сожалению, мы уничтожили эту традицию. Нужно начинать снова предлагать детям качественный контент. Но я не понимаю, почему этого до сих пор не делается, иногда складывается впечатление, что это делают умышленно, чтобы разрушать Украину.

Сейчас я с тревогой наблюдаю откат. Вижу, как бывшие антимайдановцы, долгое время остававшиеся незаметными, тихо сидевшие, их почти не было слышно, теперь везде – звезды всего, что только можно. Куда ни глянь, куда ни поверни голову – они. И в то же время патриотические артисты не могут реализовать большие проекты. Например, Мария Бурмака почти 40 лет на сцене, но не может оплатить два миллиона гривен за сольный концерт во Дворце "Украина". А почему у Могилевской есть эти деньги? Где они взялись? Мне приходится выигрывать гранты, искать софинансирование, чтобы возрождать забытые украинские традиции. Все, кто работает со мной, соглашаются на большие скидки, потому что понимают важность проекта. Но это мизер, такого контента должно быть много.

– Как вспоминаете солиста группы Green Grey Дизеля? После смерти Андрея, готовя воспоминания коллег о нем, узнала, что он был очень неравнодушен к судьбе молодых музыкантов, устраивал джем-сейшены – сам искал локации, организовывал выступления. Из этих вечеринок выросло немало известных ныне артистов, которые влюбились в музыку благодаря ему.

– Меня он тоже несколько раз приглашал на эти вечеринки. Он был чрезвычайно креативный и неутомимый, постоянно как маленький двигатель. Больше всего мне запомнился его "вертикальный" концерт на крыше в Славутиче: они делали выступление, а люди смотрели его с балконов номеров отеля, которые сняли заранее. Я не знаю, он сам придумал эту идею или подсмотрел, но это было невероятно. Позже там еще проводили концерты и другие артисты.

Он всегда был энергичен и работал в нескольких направлениях одновременно. Например, когда группа пришла на наш хит-парад, у них еще даже не было клипа – только готовили. Мы попросили их спеть что-то в студии, а наши звукорежиссеры настраивали звук на месте. Мурик пришел со своим сыном, и это был очень прикольный эфир. Жаль, что все это неизвестно где, потому что канал нам не отдал записи. Многое из того сохранилось только в домашних записях – качество там низкое. Переписано 100 раз с кассет, ясно, что оно плохое.

– Анжелика, период, когда очень активно гремела "Территория А", принес вам благосостояние? Вот глобальные вещи – жилье, машина – появились в то время?

– Машина у меня была еще до появления всех этих артистов, поэтому нет – это не связано. А квартиру я купила уже тогда, когда хит-парада не существовало. Все деньги, которые мы зарабатывали, мы вкладывали обратно в производство. Да и вообще, это был очень короткий период для бизнеса. Плюс – это же 90-е. О каком состоянии можно говорить? Материально это был сплошной кошмар – чрезвычайно тяжелый период. Элементарно не было за что покупать, не было что надевать. Вспомните только те купоны. В 90-е нормально жили только те, кто сотрудничал с бандитами. Мы этого не делали.

– Известно, что в вашей жизни был очень непростой период: после одного из изнурительных гастрольных туров вас внезапно парализовало. И вы не один месяц провели в постели. Как удалось выбраться из того состояния?

– Не знаю... Врачи тогда говорили, что больше не буду ходить, что буду на коляске. Это был очень тяжелый момент. Что именно тогда произошло? Нервная система дала сбой. Я еще пришла на диагностику своими ногами, а во время обследования мне сказали: "Вы не могли самостоятельно прийти". То есть организм уже работал на пределе. Мы все много работаем, и нервная система – это не только про эмоции. Это о нервных окончаниях, об их состоянии, об усталости, накопленном напряжении. Спасалась я верой и искусством. Начала рисовать – и это стало для меня выходом. После вердикта врача мама сказала: "Мы больше не пускаем домой тех, кто не верит в твое выздоровление". И мы начали искать разные пути, чтобы вытащить меня из того состояния.

Никаких специальных реабилитаций я не проходила. Хотя когда это произошло во второй раз, пробовала. Но и тогда профессора не понимали, что именно происходит. Организм просто в определенный момент "выключался" – и все. Честно говоря, я не очень люблю об этом говорить. Люди часто не могут помочь, но при этом приходят с советами, которые не имеют ничего общего с реальностью. Но с другой стороны, эта история помогает мне общаться с нашими воинами в госпиталях. Я говорю им: "У меня тоже был такой опыт. И вот я стою перед вами на каблуках, хотя говорили, что не буду ходить". Поэтому вера, настойчивость и работа над собой действительно важны.

– Вас уже не раз спрашивали в интервью, не думаете ли написать книгу об истории украинского шоу-бизнеса. Возможно, эта идея уже созрела? Тем более что опыт есть: Оксана Билозир рассказывала нам в интервью, что именно вы стали автором книги о ней.

– И все в шутку подталкивают меня: "Ну, давай уже!" Я как-то тоже пошутила в интервью: мол, не могу писать такую книгу, потому что потом меня убьют. В публикации это подали нормально, отметили в скобках, что смеюсь. Но другие медиа перепечатали так, будто мне реально угрожают, если вдруг открою какую-то информацию. Я каждый раз удивляюсь, как у нас могут перекручивать слова.

Относительно книги об Оксане Билозир – да, она действительно вышла. Ее, кажется, уже множество раз перепечатывали. Это был удачный момент для такого проекта: тогда я заново училась ходить и не могла активно двигаться. Поэтому письменная работа стала способом самовыражения, тем, чем я могла заниматься без больших физических нагрузок. Поэтому и взялась за эту книгу. А сейчас – просто нет времени. Оксана – молодец, она все время в движении, постоянно что-то делает.

– В разговоре с нами она вспоминала, что порой у нее более 10 концертов в месяц.

– А чему удивляться – она может.

– Не каждый после стольких лет в профессии сохраняет такой гастрольный темп.

– Но при чем здесь годы? Сколько лет Трампу, а он руководит страной. Разговоры о том, что в определенном возрасте уже "не время гастролировать" – это чисто совковая привычка. Вышел на пенсию – и вроде уже не человек для активной жизни. А на самом деле именно тогда начинается другая молодость. Раньше женщина вынуждена строить карьеру, заботиться о детях, тянуть на себе кучу обязанностей. А когда этот период позади, она наконец может позволить себе заниматься тем, что действительно нравится. Не оглядываться на то, кто что скажет – в юности мы очень на это обращаем внимание, из-за чего набираемся комплексов. А с годами думаешь: да какая разница. Поэтому Оксана – молодец. Она активная, красивая, энергичная, и дай Бог ей счастья и здоровья. Я была на одном из ее концертов – получила большое удовольствие. Еще очень нравится Аурика Ротару. Она выступала на нашем юбилейном концерте "Территории А" – тоже была в свое время в хит-параде. Аурика – большая молодчинка, очень активно работает.

– Почему ее старшая сестра сейчас не выступает, не дает интервью и почти не высказывается публично о войне?

– Мы с Аурикой этого никогда не обсуждали. Кстати, очень ее уважаю за то, что она ни при каких обстоятельствах не говорит ничего плохого о сестре. Я никогда не задавала ей таких вопросов, и она всегда корректно отвечает журналистам, что не будет комментировать все, что касается сестры. Для меня это проявление большой мудрости. Потому что кто, как не родной человек, может защитить? Все вопросы по этому поводу следует адресовать Софии Михайловне.

– И еще напоследок объясните, откуда взялась история о том, что вы – жена Юрка Юрченко и что у вас якобы была свадьба?

– Это появилось на каком-то фейковом новостном сайте. Как шутка, которую разнесли дальше как правду. Меня тогда "женили" со всеми, кто приходил ко мне на эфир или интервью. Мы в эфире много смеялись, обнимались – а телевидение тогда было значительно более официальным и сдержанным. Вот и начинали придумывать истории. Как я отношусь к сплетням о личной жизни? Когда была маленькая, расстраивалась, а сейчас – безразлично.

Также читайте на OBOZ.UA интервью со звездой сериалов Натальей Корецкой – о россиянах, которые "прописались" в Киеве, работе поваром и издевательствах народного артиста.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!