"Это были самые длинные секунды моей жизни". Тарас Тополя – о разрушенной квартире, решении судиться с Марьяной Безуглой и воспоминаниях с войны

Лидер группы АНТИТЕЛА Тарас Тополя с началом полномасштабного российского вторжения вместе с коллегами присоединился к 130-му батальону ТрО, где служил парамедиком. Сейчас он остается военнослужащим, а еще активно занимается волонтерством. В браке с певицей Еленой Тополей воспитывает троих детей.

В разговоре с OBOZ.UA музыкант признался, почему решил судиться с депутатом Мариной Безуглой и какие воспоминания с фронта не отпускают его до сих пор. А еще рассказал, что изменилось в его жизни после того, как семейное жилье пострадало от ракетного обстрела, и какие у него мечты о большом концерте после победы Украины.

– Тарас, проходят последние дни лета. Ваши сыновья готовы к школе?

– Местами думаю, что еще не совсем (смеется). Сейчас дети вернулись из первого в своей жизни похода. Мы организовали для детей наших погибших побратимов из 130-го батальона путешествие в горы. Там было 23 ребенка разного возраста. Их учили скаутингу, выживанию и другим туристическим навыкам. Вместе с этими детьми я отправил и Романа с Марком – чтобы познакомились, сдружились, получили новые яркие и важные эмоции. Трудно ли было сыновьям? А мы не знали – там не было связи (смеется). Но если бы была необходимость, с нами бы обязательно связались.

Ребята вернулись, готовим их к школе. Сыновья остаются в тех же заведениях, где учились. Маруся – в садике. Наша квартира сейчас в ремонте, и мы очень надеемся, что к первому сентября уже будет пригодной для жизни. Делаем все возможное, чтобы вернуться к расписанию, которое было до того дня, когда наш дом пострадал от взрывной волны во время обстрела. Обезопасим пространство, чтобы иметь возможность прятаться от потенциальных угроз – поставили бронированные окна, противопожарные двери, наклеили защитную пленку и делаем другие необходимые шаги. Ремонтируем общий коридор между несущими стенами. Надеемся, что дважды в одно место не прилетает... Ну а что делать?

Мы думали о приобретении дома. Но, к сожалению, в нашем районе не нашлось такого, который бы отвечал требованиям безопасности: с подвальным помещением и удобным расположением. Так что пока продолжим жить в квартире. Переезд за город не рассматривался, ведь вся наша жизнь подстроена под детей в районе, где живем: их занятия, школу, спорт, музыку. Вся логистика сосредоточена здесь. Надеюсь, в этом году мальчишки станут более самостоятельными.

– Жизнь артистов – это ненормированный рабочий график. Кто помогает с детьми?

– Мои родители, родители Елены, а также няня. Она не находится с нами постоянно, но приезжает на несколько недель и живет в отдельной комнате. Помогает с бытом и воспитанием детей, берет на себя часть ежедневных забот.

– Как вспоминаете ту ночь, когда российская ракета попала в дом рядом с вашим?

– В то время в квартире была Елена, слава богу, вместе с родным братом и его сыном. Нас с детьми дома не было. Когда она позвонила, я больше общался с Русланом, потому что жена находилась в шоковом состоянии. Он помог быстро собрать все необходимое – документы и другие вещи, ведь в любой момент в квартире мог вспыхнуть пожар – рядом пылало и несколько очагов возгорания возникли и в квартире. Вынес все на улицу и поддерживал Елену, пока не приехали родители и друзья. На некоторое время она перебралась к своим родителям на Нивки, а потом стала снова ночевать в квартире – разбирала вещи, сортировала, убирала.

Пока не прошла комиссия, ничего ремонтировать нельзя было. После того, как все осмотрели и зафиксировали, мы начали ремонт. Делаем все сами, не дожидаясь выплат. Они будут, конечно, не покроют всех расходов, но сама процедура бюрократическая и длительная. А возвращаться надо быстро, учебный год не ждет, поэтому восстанавливаем жилье своими силами. Что обидно, так это общее состояние дома. Почти три месяца после прилета ничего не происходило с восстановлением фасада. Впереди дожди и снег, и если заведется грибок или плесень – будет плохо. Дом напротив, куда попала баллистическая ракета, с моей точки зрения, не подлежит восстановлению. И с ним также ничего не делают. Его не сносят – просто стоит. Мне интересно: сколько времени городу нужно, чтобы начать? К сожалению, наблюдаю, что это касается не только нашей ситуации, а многих других зданий, пострадавших от российской баллистики или "шахедов". Там тоже ничего не происходит.

Мне почему-то думалось, что на четвертом году войны у чиновников уже должен быть быстрый алгоритм действий в таких случаях. Я знаю, что есть донорские средства, что работает много программ и миллиарды выделяются из-за границы в поддержку гражданской инфраструктуры Украины и восстановление после разрушений. Но пока этого не наблюдаю. Я не жалуюсь – просто констатирую факт.

– Интересно, не возникало ли у вас желание лично пообщаться с Марьяной Безуглой? (После того, что произошло с жильем семьи Тополи, народный депутат опубликовала пост, в котором обвинила его в "фейковой службе" в ВСУ. В ответ Тополя организовал сбор средств на психиатрическую помощь для Безуглой. – Ред.)

– Нет, не было. А для чего?

– Изменилось ли ваше отношение к ней после того, как она сообщила, что имеет синдром Аспергера, который затрудняет понимание эмоций других людей?

– Что изменилось в моем отношении? Недавно – и я делюсь этим впервые – мой юрист подал иск для опровержения клеветнической информации о том, что я якобы фейково мобилизовался и не служил. Безуглая будет нести за это ответственность в суде.

Кроме того, мы направили ей несколько официальных писем о распределении средств, которые собирались на ее диагностику и потенциальное лечение. Она ответила, что хочет потратить эти средства на другие нужды. В ответ мы объяснили, что это было бы мошенничеством с нашей стороны, поскольку целью сбора была именно ее диагностика и лечение, а альтернативно – поддержка детей погибших побратимов из 130-го батальона. Поскольку она отказалась от обследования и возможного курса лечения, мы сообщили, что средства будут направлены именно на поддержку детей погибших, как это было заявлено при сборе.

– Находясь на передовой, вы рассказывали жене, что там происходит?

– Нет, не рассказывал. Не то что боялся... Считал, что ей не нужно знать. Не только ей – моя мама тоже очень переживала. Война – это совсем не романтика. Это кровь, грязь, слезы, смерть, ранения, увечья, обстрелы. Мы работали в эвакуации как парамедики, оказывая первую медицинскую помощь непосредственно на нуле. Эвакуировали раненых от нулевых позиций до стабилизационных пунктов. Многое тогда произошло, несколько раз мы могли погибнуть.

Одна из картинок, которую всегда буду помнить, – это очередной обстрел, когда снаряд попал в наш двор, где была эвакуационная точка. Снаряд развалил все вокруг, а его кусок отсек ногу одному из бойцов. Нам нужно было срочно его эвакуировать, но наш "фольксваген" не заводился. Я слышал, как чмыхал стартер, и это были самые длинные секунды в моей жизни. Некоторые моменты даже не хочу вспоминать. Они касаются не нашего 130-го батальона, а смежных подразделений. Были случаи, когда на позициях ребята еще не успевали выгрузиться, а их уже накрывали мины. И даже не зайдя на позицию, были погибшие и раненые. Это война, к сожалению.

– Вы поддерживаете связь с кем-то из тех людей, которых спасали?

– Да, поддерживаем. Очень приятно, что во время информационных атак, которые, к сожалению, время от времени случаются в интернете и социальных сетях, эти люди дают о себе знать. И когда кто-то вроде Безуглой начинает рассказывать, что АНТИТЕЛА не воевали, то десятки живых свидетелей, которых мы эвакуировали, подчеркивают, что это неправда. Такое очень важно, ведь понимаешь: это в определенной степени братство.

– Было трудно восстанавливаться?

– Думаю, что больше всего мне помогло осознание: у меня есть ради кого жить. А еще – сама атмосфера родного Киева, которая по-своему лечит. И, конечно, семья. Которая, даже если на расстоянии, все равно создает сильную эмоциональную связь: любимая, дети, музыканты группы, друзья – каждый делал свое дело и поддерживал. Но я не могу сказать, что окончательно вернулся к мирной жизни, потому что в стране ее сейчас нет. Однако смог вернуться к более-менее привычному ритму.

– С началом полномасштабного вторжения Елена вместе с детьми нашла временное убежище от войны в США. Вернувшись в Украину, в интервью нашему изданию призналась, что время пребывания в Америке было для нее очень непростым.

– Потому что это не ее родной дом. Ее дом – здесь, в Киеве. Мы уже 15 лет вместе: она любит меня, я – ее. А отношения на расстоянии – это всегда нелегко. Она скучала по мне, по нашей семье вместе. К тому же музыка для нее вынужденно была поставлена на паузу. Плюс жизнь у родственников – это все равно не дома. Любая невестка, которая живет в доме свекрови, сталкивается с нюансами – и положительными, и отрицательными. Думаю, здесь много объяснять не нужно. И даже если бы это были родные мама и папа – ситуация существенно не изменилась бы. Любому взрослому самостоятельному человеку непросто жить по чужим правилам.

– За 15 лет вместе вы уже притерлись друг к другу или этот процесс еще продолжается?

– Этот процесс постоянно динамичный, ведь отношения – это непростая вещь. Их нужно строить, над ними надо работать. 15 лет – много это или мало? Не знаю. Я ничего менять не планирую, и надеюсь, она тоже. У нас трое детей, которых мы вместе родили, воспитываем, любим. Но, конечно, как в каждой семье, в нашей тоже бывают и штормы, и штили, и страсти, и выяснения отношений. Мы живые люди, как и все.

– Ваши трое детей – разные или похожи по характеру?

– Разные. Марк больше похож на меня, Роман – на Елену. У детей разные не только характеры, но даже конституция тела. Младший – крепкий, не слишком сентиментальный, лихой. Рома – наоборот: очень чувствительный, гибкий, пластичный. Исходя из этого, используем разные подходы в воспитании. Маруся – это совсем другой вайб, немного даже мимический. Она родилась в августе, поэтому настоящая львица. Такая себе маленькая "генеральша" – любого может поставить на место. Очень умная, сообразительная, талантливая. Для меня она – лучшая во всем мире. Какой я папа? Какой есть. Надеюсь, что хороший, в конце концов другого папы у них нет. Стараюсь давать детям любовь в том виде и понимании, как сам ее воспринимаю.

В семье мы с Леной держим определенные рамки и ограничения – они должны быть. В принципиальных вещах мы строги: если "нет" – то это "нет", если надо сделать – значит надо. Но если речь идет о ситуации, где надо подискутировать, слушаем их точку зрения, учитываем желания. Стараемся с детьми строить равноправные отношения, быть друзьями. В то же время они должны помнить, что мы – их родители.

– Две творческие личности в одной семье – это тяжело?

– О творчестве за кухонным столом мы с женой не говорим. Делимся планами, ставим в известность, советуемся – да, такое есть. Но в основном дома разговоры идут о семейных делах, о потребностях детей, о планах, связанных с семьей.

– Как вспоминаете сотрудничество с известными актерами – Адой Роговцевой, Алексеем Горбуновым, Владимиром Зеленским?

– С Адой Роговцевой мы не работали вместе на съемочной площадке. Мы написали саундтрек к короткометражному фильму "Собачий вальс", в котором она играла. Кадры этой картины стали основой нашего клипа "А я открыл тебя". С Алексеем Горбуновым работалось очень легко, хотя он человек с характером – очень вспыльчивая личность. Это хорошо видно в клипе "Одиночка". Мы до сих пор поддерживаем отношения, и он приглашает нас на свои концерты. С Владимиром Зеленским тоже было легко. Мы снимали клип на песню "Лего", которая стала саундтреком к фильму "Я, ты, он, она". Это было еще до похода Владимира Александровича в политику. Для меня приятным удивлением стало, что он, прибыв на площадку, буквально за несколько минут включился в работу: понял, что и как нужно делать, и выполнил все безупречно. Надел мой костюм и точно повторил все, что я делал в кадре – такая была задумка сценаристов: перевоплощение друг в друга. Гонорар? Нет, он снимался бесплатно. Это было взаимное сотрудничество в рамках продвижения фильма.

– Виделись ли вы с тех пор?

– Конечно, неоднократно. Самая эмоциональная встреча была после боевого задания на Харьковщине: мы только сдали дежурство, и мне позвонил друг – попросил подъехать на одну точку, мол, надо о чем-то переговорить. Я был очень уставший, но приехал, в полной экипировке. И оказалось, что именно там Владимир Александрович проводил совещание с харьковскими военными. Мы поздоровались, пообщались – очень искренне и эмоционально. Это было лето 2022 года. После того тоже встречались, ведь я являюсь представителем Молодежного совета при президенте Украины. Недавно виделись на Молодежном форуме ко Дню молодежи – удалось немного пообщаться. В то же время я никогда этим не злоупотреблял. Считаю неправильным навязывать свои вопросы или просьбы тогда, когда решаются столь судьбоносные для страны процессы.

– В контексте нарядов к видеоработам вспомнилась история, как ваша бабушка мечтала купить вам костюм "с отливом", как у Павла Зиброва...

– Для моей бабушки, царство ей небесное, я стал популярным тогда, когда песни группы АНТИТЕЛА начали звучать по проводному радио. Помните такое? У нее оно постоянно было включено. Как-то я приехал, а она говорит: "О, так ты популярный!"

– Не жалеете, что объявили продажу билетов на концерт в Ялте? Это была классная идея, но время идет, дата выступления – под вопросом.

– Все билеты действительны – концерт обязательно однажды состоится. Тем временем средства работают на пользу. Часть направили в ГУР, и за них приобрели вещи, которые чрезвычайно важны и помогают эффективно выполнять военные задачи на Крымском направлении.

В начале следующего года готовим масштабный тур – концерты будут и в Киеве. Это будет уникальная программа – со специально разработанными световыми решениями, новыми музыкальными идеями и презентациями свежих песен. Параллельно работаем над новым альбомом.

Не оставляю надежды, что после победы и установления правильного мира в Украину приедут мои друзья – Боно, Эд Ширан, а возможно, и группа U2 в полном составе. В моих мечтах – большой концерт на НСК "Олимпийский" с их участием. Они обещали, что после войны обязательно приедут к нам. Мы поддерживаем контакты. Недавно Эд Ширан записал поздравление ко Дню молодежи. Я позвонил, объяснил ему: соберутся молодые украинцы, которые, несмотря на тяжелые обстоятельства, продолжают мечтать, двигаться вперед. И попросил записать мотивационное видео для них. Он согласился, и его обращение показали во время форума. Так же и Боно. После ракетного прилета к моему дому он написал мне слова поддержки. Но я не люблю быть навязчивым и обращаюсь только тогда, когда есть повод.

Интересно, что наши контакты не ограничиваются только сотрудничеством с певцами. Недавно состоялась очень крутая инициатива, направленная на привлечение внимания к детям погибших воинов 130-го батальона. Всемирно известные барабанщики исполнили одну из наших песен. К коллаборации присоединились барабанщик Элтона Джона, бывший участник Priory of Brion, финалист UK Young Drummer of the Year 2024 и другие музыканты. Такие партнерства, такие коллаборации с мировыми звездами помогают привлекать внимание к войне в Украине. Это позволяет держать нашу тему в центре мирового информационного пространства. И я уверен: даже небольшими, а тем более большими шагами, это приближает победу.

– Актер Даниил Мирешкин, который сейчас находится на фронте, в интервью нашему изданию отметил, что единственный способ выиграть войну – это создать сознательное общество. Только так мы сможем обезопасить себя от будущих захватнических войн России. Она отступит только тогда, когда поймет: здесь нет "ждунов", все говорят на украинском и четко идентифицируют себя как украинцы.

– Коммуникация с теми же "ждунами" – чрезвычайно сложная. Это подтверждаю из своего опыта и наблюдений. Мои попытки объяснить причины и суть войны в основном не имели результата: на любые факты сразу находились "контраргументы". В водовороте искаженной информации и альтернативных трактовок событий человеку сложно составить объективную картину. Для этого нужны аналитические способности и способность отбросить эмоции.

Единственное, в чем уверен на сто процентов, – это важность языкового фактора. По моим наблюдениям, те, кто воспитывался в украиноязычных семьях, гораздо быстрее осознают суть борьбы нашего народа за независимость и войны за будущее, которая продолжается как на полях боя, так и в медиа. На них меньше влияет российская пропаганда. Хотя у меня есть много русскоязычных друзей и знакомых, которые сделали много для победы.

В то же время существует категория людей, которые признают агрессию, но пытаются ее оправдать – мол, Кремль был "вынужден". Как их убеждать? Я считаю, что оглядываться назад нет смысла. Надо смотреть вперед. Переубедить старшее поколение трудно – у многих работают советские "коды" и установки. Поэтому наша задача – воспитывать молодое поколение в проукраинском духе, прививать ему ценности независимого государства. Надо смотреть вперед и работать с молодежью, а не пытаться изменить тех, кто полжизни провел под влиянием российского телевизора.

Также читайте интервью с музыкантом группы "ТНМК" Фаготом – о драке в Киеве с артистами из РФ, дружбе с предательницей Егоровой и брате в Харькове, который скучает по СССР.

А еще на OBOZ.UA интервью с рэпером Yarmak – о русском языке, службе в ВСУ и кумире, которого встретил на фронте.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!