"Сколько еще ракет должно прилететь, чтобы люди это осознали?" Рэпер Yarmak – о русском языке, службе в ВСУ и кумире, которого встретил на фронте

Александр Ярмак (Yarmak) – известный украинский рэпер, который с первых дней полномасштабного вторжения добровольно стал на защиту страны. Сейчас он занимает должность командира боевого технологического подразделения Darknode, входящего в состав 412-го отдельного полка беспилотных систем Nemesis – одного из самых передовых подразделений современной войны.

Видео дня

OBOZ.UA встретился с артистом в Киеве на Atlas Festival 2025 – крупнейшем музыкальном фестивале Украины и Восточной Европы. Музыкант впервые согласился выступить перед большой аудиторией за несколько последних лет.

– Александр, вы сейчас – командир в ВСУ, и ваше участие в фестивале стало событием для многих поклонников. Как вам удалось вырваться в Киев, учитывая ежедневные обязанности по службе?

– Я согласился выступить на фестивале много месяцев назад. Мне казалось, что в этот период будет немного легче отлучиться. А оказалось наоборот: настолько тяжело, что едва успеваю подготовиться к выступлению. Для меня Atlas – это не просто сцена. Это событие, где важно достойно выступить, спеть качественно, а также сказать зрителям правильные вещи. Такой выход требовал четкого планирования, времени и усилий. Но самое важное для меня – чтобы от этого не пострадала боевая работа. И я очень благодарен своей команде, которая подстраховывает на эти несколько дней, пока я здесь.

Как проходил процесс согласования моего присутствия на фестивале? На четвертый год войны в армии уже есть определенная гибкость – возможность краткосрочных отпусков, взаимопонимание с командирами. Все понимают, что на сегодняшний день война – это не только поле боя. Это и логистика, ресурсы, коммуникация, крепкий тыл. Я здесь не просто как артист. На самом деле мое присутствие – часть военной работы. Во-первых, хорошо знаю, что происходит с атаками дронов-камикадзе, потому что наша команда непосредственно этим занимается – мы перехватываем вражеские дроны и обеспечиваем аэроразведку. Сейчас нужно участие каждого – вся страна должна быть привлечена, потому что украинское небо можно защитить только вместе. А публичное внимание к этому – тоже оружие.

Во-вторых, ресурсы. Несмотря на то что наше подразделение получает хорошее обеспечение от государства, есть много вещей, которые нельзя закрыть быстро из-за процедурных моментов – детали, компоненты, ремонтные или технические нужды. Это могут быть расходы на миллион-два гривен, и они критически важны. Именно для этого нужны публичные площадки, донаты, внимание общества. И в-третьих, хочу привлечь новых людей в наше подразделение. Об этом буду говорить со сцены. Если есть мотивация, силы, желание – присоединяйтесь. Каждый день здесь ожидается по 25 тысяч человек – а это фактически как пять бригад или целый армейский корпус. В армии очень нужны умные и мотивированные люди – те, кто может быстро учиться, разобраться в задачах и работать на результат.

– Что бы вы сказали тем украинцам, которые еще колеблются в решении присоединиться к Силам обороны?

– Я бы сказал так: присоединяйтесь к нашему подразделению Darknode. Мы занимаемся борьбой с ударными дронами стратегического уровня, которые запускает Россия. Это относительно безопасная работа, это супертехнологическая работа, это суперинтересная работа – с дронами, радарами, электроникой, аналитикой. На днях на своей странице в Instagram разместил фотографии побратимов: кандидат исторических наук, скрипач, предприниматель, депутат, блогер, спортсмен, инженер авиационной техники, строитель. И это еще далеко не все профессии. Ни один из нас не планировал становиться военным. Но как профессионально эти ребята наваливают оккупантам! Чтобы вы понимали, в моем подразделении сейчас служат два папы детей из садика, куда ходит моя дочь.

– Это ваша заслуга?

– Нет, я бы не сказал, что это лично моя заслуга. Они готовились и планировали присоединиться к армии. Но, как это часто бывает в жизни, именно из-за личного контакта и доверия этот шаг становится проще. Мне очень приятно слышать их отзывы. Это люди из ІТ-сферы, и после первых дней в нашем подразделении они сказали: "Не можем поверить, что в армии может быть такая атмосфера". Мы действительно строим новую армию – современную, человекоцентричную, ориентированную на результат. На первом плане – аналитика, четкие цели, эффективность, и это, казалось бы, привычные вещи для гражданского мира, но они до сих пор редкость в военной системе.

За эти три с половиной года мы видели очень много всего на своем пути. Очень много раз хотелось сказать: все, устал. И часто возникало желание все бросить. Но лучше менять систему изнутри. Хочешь что-то изменить – приди и сделай это сам. У нас именно такой коллектив: мы ценим инициативу, креативность, ответственность. Люди, которые попадают к нам, часто говорят, что это похоже на военную ИТ-корпорацию. И это наша цель – создать команду, где комфортно работать, где есть высокая результативность и, насколько возможно в условиях войны, относительная безопасность.

– С кем из коллег-артистов вам было особенно приятно встретиться на фестивале? Возможно, с кем-то имеете личную историю дружбы или боевого побратимства?

– Мне всегда было приятно видеть "Бумбокс" и Андрея Хлывнюка. Мы даже пересекались с ним на Херсонском направлении – это было где-то на втором году полномасштабной войны. Андрей – один из тех, кто реально способствует нашей победе. Еще в юности я слушал "Бумбокс" – и вижу, как музыка и четкая социальная позиция могут влиять на поколение. В определенном смысле Андрей повлиял на меня, а я стараюсь передавать это влияние дальше – младшему поколению. И знаете, я считаю, что культурная миссия не менее важна, чем военная. Потому что если на фронте мы уничтожаем сотни дронов и техники, то культура влияет на миллионы людей. Она формирует сознание.

– Удается ли вам сейчас выступать – и если да, то для кого прежде всего? Есть ли место музыке во время войны?

– Сейчас я вообще не даю концертов в привычном смысле. Если и выпадает возможность, то это что-то очень локальное – например, переезжая на новые направления, могу где-то выступить для военных. Но это больше поддержка, чем выступление. Иногда участвую в благотворительных мероприятиях, но очень редко. Последний раз, кажется, выступал около восьми месяцев назад. Просто физически почти нет на это времени, и по объективным причинам: сначала надо сохранить страну. После победы, когда станет немного спокойнее, с удовольствием вернусь к музыке, потому что без нее не представляю жизни. Это то, в чем чувствую себя лучше всего и наиболее искренне.

– Изменилось ли, по вашему мнению, восприятие вас публикой – по сравнению с довоенным временем? И как вы сами ощущаете эти изменения?

– Да, конечно. В целом изменилась вся страна, и это меня искренне радует. Изменился я сам, изменилась моя музыка, мое внутреннее состояние. И я действительно радуюсь тем трансформациям, которые проходим. Наконец-то мы становимся сознательной, социально активной нацией. И это, на мой взгляд, единственный путь, чтобы победить такого сильного и циничного врага, с которым имеем дело.

– На пресс-конференции перед открытием фестиваля ваш коллега Рамиль Насиров из группы "Курган & Agregat" резко высказался об артистах, которые раньше пели на русском – "потому что так лучше заходило", – а теперь не спешат переводить песни: "Эти хитро*опые артисты не удаляют русскоязычные треки – на случай, если все изменится. К ним много вопросов: почему не помогаете армии? В конце концов только благодаря ей вы и ваши огромные команды ездите на концерты. Если будете думать только о собственных кошельках, то враг дойдет до ваших домов – и тогда ваши песни уже никому не будут нужны".

– Я когда-то тоже был русскоязычным артистом. У меня было много песен на русском, и понадобилось время, чтобы что-то осознать. Но признаю: некоторые вещи осознал слишком поздно. И для меня очень странно видеть, что некоторые до сих пор ничего не поняли. Мы потеряли целое поколение подростков, которые сегодня слушают российскую музыку. И этот пробел – на нас, культурных деятелях. Мы, к сожалению, до сих пор почти не создаем качественного украиноязычного молодежного контента. Нам нужен детский и подростковый культурный фронт – популярные блогеры, мультфильмы, музыка.

Если мы сейчас не повлияем на те поколения, которые формируются во время войны, – последствия будут катастрофическими. Потому что отсюда и вопрос слабой мобилизации, и ложного представления о том, кто наш враг. Некоторые считают, что враг – это ТЦК. Но единственный наш враг – это Россия и ее войска. И такая искаженная оптика – прямое следствие российской культурной экспансии, которую мы когда-то прозевали. Сейчас мы пожинаем горькие плоды этой недооценки.

– Что вы чувствуете, когда приезжаете в относительно мирный Киев?

– Меня триггерит русский язык. И это говорит человек, который до 2019 года сам разговаривал на русском. Но теперь просто не понимаю: что еще должно произойти, сколько еще ракет должно прилететь, сколько людей погибнуть, чтобы к каждому пришло осознание? Переход на украинский – это самое простое, что должен сделать каждый. Если мы говорим о будущей Украине – сильной, высокотехнологичной, с мощной армией, стабильной экономикой, – то она невозможна без единой культурной основы. А основа культуры – это единый язык. Так построены все развитые страны.

– Как вы реагируете, когда слышите русский язык в быту или в публичном пространстве? Делаете замечания или просто проходите мимо?

– Могу сделать замечание – стараюсь корректно. Например, если человек говорит на украинском, а потом внезапно переходит на русский, могу сказать: "Тебе украинский значительно больше подходит". Но бывают ситуации, когда без жесткой реакции не обойтись. Например, буквально 10 дней назад я приехал домой, и соседи через несколько домов, что-то празднуя, громко пели русские песни, типа "Я люблю тебя до слез". Пришлось ночью идти и делать уже достаточно резкое замечание.

– Как война повлияла на ваши отношения в семье? Как вам с женой удается сохранять связь и поддержку, несмотря на вынужденное расстояние?

– Сейчас в стране много разводов, и это понятно. Война очень истощает эмоционально. Моя семья несколько раз тоже была на грани развода. Ты возвращаешься домой истощенный, нервный, можешь не заметить, что где-то не уделил внимания. Все непросто, и я над этим стараюсь работать. И с другой стороны, каждый в семье тоже проходит свой фронт. Иногда кажется, что твоя усталость важнее, но это не так. Я искренне благодарен жене и дочери за поддержку. Мы находим общий язык, хотя критические моменты бывают до сих пор, признаюсь откровенно. Но несмотря на все, семья для меня – это главный смысл того, почему я в армии. Я защищаю свою страну, потому что хочу жить в ней со своей семьей.

– Есть ли у вас с женой какие-то собственные правила или ритуалы, которые помогают сохранять отношения на расстоянии?

– Очень много пар, к сожалению, расстаются именно из-за потери внимания друг к другу. Поэтому я стараюсь не забывать о каких-то приятностях – подарить цветы, сказать что-то хорошее. В общем, просто быть на связи, потому что это все очень важно. Легко ли отпустила меня жена войну? Нет. Думаю, любая женщина, которая искренне любит, поступила бы так же. Это всегда трудно. Но мы стараемся держать контакт, поддерживать друг друга даже в такие тяжелые времена. Мы вместе уже 11 лет, из них 9 – в браке. В следующем году будем праздновать юбилей – 10 лет вместе официально.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актером Григорием Баклановым – о прилетах во время съемок в родной Одессе, настоящих гонорарах актеров и втором образовании.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!