Тина Канделаки скрывает ожоги на руках (ФОТО)

Известная телеведущая Тина Канделаки появилась на публике впервые после загадочной аварии в Ницце. Напомним, что Канделаки находилась в Ferrari миллиардера Сулеймана Керимова, который в результате аварии оказался в тяжелом состоянии в больнице.

Журналистам "Комсомольской правды" удалось взять интервью у Тины в понедельник, когда она приехала на эфир радиостанции "Эхо Москвы" и телеканала RTVi, где Канделаки ведет передачу "Особое мнение".

"Ну что, я жива! И, как видите, со мной все в порядке, никаких ожогов! - сказала Тина Канделаки, держа при этом руки в карманах пальто.

Она пообещала дать интервью после эфира на радио и рассказать подробности аварии в Ницце, однако затем отказалась от него, объяснив это необходимостью согласовывать свои слова с PR-службой телеканала СТС.

Затем Канделаки вышла и в телеэфир. В своем ток-шоу "Детали" Тина предстала перед зрителями в открытом светлом платье и длинных белых перчатках.

Навряд ли эта деталь туалета продиктована советами стилиста, скорее всего звезда скрывала таким образом полученные в Ницце ожоги.

Диалог Канделаки и Доренко о произошедшем в Ницце

Расшифровка начала программы "Особое мнение", прошедшей в эфире радиостанции "Эхо Москвы" 4 декабря (скачать видео). Ее вели журналисты Тина Канделаки и Сергей Доренко.

Канделаки: Добрый вечер. В эфире программа "Особое мнение". И я - Тина Канделаки. Вы нас надеюсь, видите и слышите. В интересный момент вы к нам подключились, потому что Сережа меня спрашивал: а тебя спрашивать? Здравствуй, дорогой Сережа.

Доренко: Здравствуй, Тина. Я говорю, потому что не настолько интересно, во всяком случае, точно неактуально мое мнение в тот момент, когда все напряженно думают, как ты чудом спаслась.

Канделаки: Ты вы курсе?

Доренко: Я не в курсе. Я в ужасе от того, что свинка. Я надеюсь, что была не свинка, а хомячок. Что меня гораздо больше устраивает. Потому что от свинки могут быть какие-то серьезные последствия. А я ею не болел. Интернет весь переполнен.

Канделаки: Поэтому ты знаешь.

Доренко: Я знаю по Интернету, что все что угодно. Что ты была на Луне, на Марсе, что ты была..., а также Enzo, горела в самолете.

Канделаки: Ты абсолютно правильно сказал, что я правда не та самая фигура, которая заслуживает столь пристального внимания. Это первое.

Доренко: Ты клеевая вообще. Я тебе сообщаю сейчас. Вообще в принципе. Однажды я должен был признаться. Ты вообще классная.

Канделаки: Ты рискуешь сейчас.

Доренко: Поэтому не надо удивляться.

Канделаки: Сереж, я о себе гораздо более скромного мнения, чем как оказалось большое количество людей. Единственное, что меня удивило, и правда немножко изменило мое мнение об окружающем мире, то, что советская журналистика не умерла. Она жива и принцип, который ты наверняка не понаслышке знаешь: нас там не было, но мы осуждаем - я реально поняла, что он мне родной. В течение недели я каждый день понимала, что я сейчас живу по этому принципу. Мне кажется, единственное, что я могу сказать после этой истории. Мне реально добавить нечего, обсудить нечего, ты абсолютно прав. Но жалко, мне казалось, что за эти годы жизнь изменилась.

Доренко: Мы не будем спрашивать, мы сами как-нибудь сядем в Феррари и попробуем, что это такое.

Канделаки: Мы не осуждаем хотя бы.

Доренко: По крайней мере, мы рады, что ты с нами. Вот и все. Это уже достаточно.

Канделаки: Я с вами - это надолго, поверь мне.

Доренко: Ура, ура.