Максим Леонидов: «Кто любит, тот услышит»

Максим Леонидов — человек удивительный. Впервые о нем узнали почти двадцать лет назад как о солисте «ленинградской четвер­ки», так тогда называли суперпопулярный бит-квартет «Секрет». Потом он надолго пропал и появился вновь с хитом «То ли де­вочка, то ли виденье». Снова исчез, и очеред­ной всплеск популярности: на сей раз в дуэте с Андреем Макаревичем — вдвоем они спели забавную песенку про «тонкий шрам на любимой попе»...

—Максим, складывается впечатление, что вы совер­шенно отдельно стоящий от музыкальной, как рок-, так и поп-тусовки артист. Как бы существуете сами по себе. Это действительно так?

— Да, это действительно так.

—А почему? Это созна­тельный выбор или — чужой везде человек?

— Выходит, что чужой. Вез­де какой-то не свой, ни там, ни тут. Я не скажу, что по этому поводу очень переживаю. Это просто так есть, поэтому что переживать? Это некое естест­во, его же не переделаешь на­рочно, правда? Другое дело, что это создает определенные неудобства в жизни, так как ко­гда существуют сборные кон­церты «русского шансона», ме­ня туда не зовут, на сборные концерты попсовой музыки ме­ня не зовут, и на сборные рок-н-ролльные концерты меня то­же не зовут. Собственно, ниче­го страшного, кто любит, тот ус­лышит.

—Группа «Секрет» была этакимисоветскими «Битлз». Сколько лет про­шло с тех пор, как она распа­лась, но вы своим музыкаль­ным традициям не изменили. Не значит ли это, что время никак не влияет на вас как на музыканта?

— Вы знаете, это опять же не сознательный выбор, что вот сейчас время изменилось, я бу­ду тоже меняться. Просто есть некое состояние души, которое в ту или иную сторону может отклоняться, но, по сути, от главного фарватера, может быть, и не отходит. Отсюда и музыка. Я стараюсь искать ка­кие-то новые вещи. Я имею в виду новые по стилям. Рэп я, естественно, не пою, хотя поче­му бы и нет, может, когда-ни­будь попробую. Но сейчас пою и баллады, которые совсем не «секретовские», и стихи, кото­рые далеки от того, что я писал раньше, потому что и время идет, и мы меняемся, и как-то по-новому смотришь на многие вещи. Но все равно люди, кото­рые слушают эту музыку, узнают меня. И мне кажется, что это хорошо.

—Наверняка вас уже ты­сячу раз спрашивали, почему вы уехали в Израиль и почему вернулись...

— Вы знаете, если бы я был стоматологом или программи­стом, я бы нашел там работу и спокойно зарабатывал. Но я же творческий человек, кото­рый постоянно пытается что-то писать, занимается песня­ми. Потому что можно было выучить язык, даже можно на­учиться писать на нем стихи, рифмовать строчки, но у меня не было и не будет общего прошлого с этими людьми, ты не служил с ними в армии, не учился с ними в школе. И именно поэтому я там был чужим.

—А вы писали на иврите?

— Да, у меня вышел даже целый альбом.

—И как?

— Мне не понравилось. Я не могу сказать, что он был очень успешным. С точки зрения и творческой, и коммерческой.

—Вы, можно сказать, уехали из одной страны, а вернулись совсем в другую. Помните свои первые впе­чатления, когда первый раз?

— Я приехал в Петербург, встретиться с друзьями, погу­лять. Это было в году 1993-м, может, 1992-м. И это было чу­довищное совершенно ощуще­ние. Потому что я помню эти жуткие ларьки, на каждом шагу людей, которые что-то прода­вали. И я приехал и уехал с очень тяжелым сердцем. Хотя получил очень большое удо­вольствие от того, что увидел родных людей, друзей. Потом прошло какое-то время, я при­ехал еще раз, еще, и... Во-пер­вых, я как бы привык. Во-вто­рых, появилась какая-то пер­спектива, все перестало стоять на месте, появилась надежда. И действительно, что-то начало меняться, и эти ларьки исчезли вдруг, и эта грязь с улиц начала исчезать... И потом, появились новые песни, которые хотелось бы петь для всех, я начал ис­кать, как это сделать, кто может помочь. Андрюша Макаревич, Саша Кутиков помогли очень, рискнули выпустить мой пер­вый альбом «Командир», хотя с коммерческой точки зрения, наверное, он в тот момент не представлял особого интереса. Но все-та­ки мы его записа­ли. Это было для меня очень большим и важным ша­гом на пути к возвращению обратно.

— Вы по образованию — артист драматиче­ского театра, из актер­ской семьи. Странно, что вы ни разу к этому не вер­нулись. Один раз, по-моему, играли в спектакле про Элви­са Пресли, это было очень давно. Не было предложений, или у вас нет желания что-то сделать на драматиче­ской сцене?

— Мне кажется, что театру надо себя целиком отдавать или вообще им не заниматься. А мое желание этим занимать­ся, видимо, не настолько горя­чее, чтобы в это погрузиться с головой.

—А вы были хорошим дра­матическим актером?

— Трудно сказать. Во всяком случае, отзывы о моей игре бы­ли хорошие.

—Ваша совместная с Анд­реем Макаревичем песня «Тонкий шрам на любимой попе». Чей это проект и от­чего вы, такой стильный ис­полнитель, опустились до уровня шуточек с эротиче­ским уклоном?..

— Вообще-то это песня о

любви! Но если вы ее так вос­принимаете... Это не я ее пою, это Андрей Вадимович испол­няет. Я там, в основном, на подпевках и в клипах снялся. Во­обще это авторский проект Макаревича, его разработка, идея. Главное, чтобы он людям нра­вился.

Денис ЛОБКОВ, «ВВ»

www.vv.com.ua