Бюджет угольных генералов: дотации – по миллиарду, часы – по $100000, мобилки – по 20000

- Андрей Александрович, как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Луганской области?

- Я думаю, что простые люди ждут явных перемен. Они уже знают, как было при старой власти и теперь им очень интересно как себя поведет новая власть. Но отдельные представители старой власти изо всех сил пытаются цепляться за свои кресла, за свои места, используя для этого самые непристойные методы борьбы. Это и кулуарные интриги, и попытки дискредитации новой власти через СМИ. Когда постоянно идут рассказы о том, как хорошо жилось при Кучме, и как плохо стало при Ющенко. Хотя как работала предыдущая власть известно всем. Работала на себя. В том числе и при помощи хитрых схем, чтобы растаскивать бюджет.

- То есть, можно говорить, что предыдущая власть занималась банальным дерибаном с использованием своих полномочий?

- Именно так банальным дерибаном. Потому что при прежней власти было достаточно месяц посидеть в каком-нибудь кресле, чтобы уже наколядовать какую-то приличную сумму.

- А о каких суммах может речь при таких колядках? Скажем, для группы бывшего губернатора Ефремова?

- Я думаю, они миллионеры. В долларовом, естественно, эквиваленте.

- А что делает новая власть, чтобы опровергнуть оппонентов?

- Луганская область сегодня выглядит как неопределившаяся. Люди во всем разуверились и не верят в то, что можно что-то изменить. Я сам родом оттуда и хорошо это знаю. А команда Данилова пытается привлечь и иностранных инвесторов, и инвесторов из других областей Украины. Совершенно не рассчитывая при разработке экономических программ на бюджетные средства. Т.е. бюджет больше будет направлен на решение социальных проблем, а для работы экономики нужны инвестиции. Причем, Данилов сейчас делает все, чтобы люди увидели, что в области можно нормально работать. Люди должны увидеть, что нормально работают все структуры. Что, скажем, банки это не кормушки для избранных, а налоговая это не инструмент для репрессий.

- Какие на ваш взгляд на сегодня самые главные болевые точки в регионе?

- Первое это местные СМИ, которые по-прежнему подчинены представителям старой власти.

- А что, луганчане отдают предпочтение исключительно местным СМИ? Ведь киевские газеты и телевидение дают все же достаточно объективную картину происходящего в стране.

- Дело в том, что предыдущая команда работала в регионе порядка десяти лет. И за это время область была фактически загнана в информационную блокаду. Т.е. население, по сути, приучили к тому, что и на экранах, и на страницах газет появляются одни и те же лица, с чьим мнением просто некому спорить или возражать. Ну а когда на протяжении столь долгого времени вам показывают и говорят одно и то же, теряется объективность восприятия информации. Я встречаю знакомых и говорю, что, мол, та или иная информация - это неправда. А в ответ слышу: как это неправда. Об этом же по телевизору говорили. Т.е. все, что бы не сказали бывшие руководители, автоматически воспринималось как единственная и неоспоримая истина. Я уже не говорю о том, что творилось в луганских СМИ во время президентской кампании. Все эти ролики, выступления, реклама и т.д.

Вторая болевая точка это низкая деловая активность. Люди просто смирились с тем, что они в этой жизни уже сами ничего не смогут изменить.

За десять лет постоянной обработки мозгов у подавляющего людей атрофировалось чувство сопротивления. Единственное, что они могут на сегодня это просто плыть по течению, направление которого им определяли сверху.

Как о болевой точке, можно говорить, конечно, и о проблеме силовиков, которые привыкли вмешиваться в бизнес. Но сейчас эта проблема решается. И при этом, кстати, нельзя сказать, что наши силовики все эти годы бедствовали. Отнюдь.

Я имею в виду официальную зарплату. Многие милиционеры получали и тысячу и полторы тысячи гривен в месяц, что для Луганска считается вполне приличными деньгами. Но все привыкли иметь доходы слева – прикрывая бизнес. Посмотрите, на каких машинах они ездят, в каких домах живут. И они этого не скрывают, а наоборот, бравируют. Даже сейчас. Правда, не только они. У нас есть угольные генералы директора холдингов. Некоторые носят часы по 70-100 тысяч долларов. Или мобильные телефоны по 20 тысяч долларов. А потом со всеми этими игрушками они выходят объяснять бастующим шахтерам сложное экономическое положение в государстве.

- А что нужно сделать в первую очередь, чтобы эти болевые точки убрать?

- Нужно время. Время, за которое люди поверят новой власти. Важно, чтобы доверие было не только снизу, но и сверху. Чтобы власть в Киеве, не обращала внимания на те «волны протестов», которые у нас затевают различные политические силы исключительно в интересах личной выгоды. На все эти войны с Даниловым и его командой. В первую очередь по поводу кадровой политики. Ну а что касается конкретных сроков, то здесь однозначно говорить сложно, потому что ситуация в регионе, как я сказал, крайне непростая. Хотя, я думаю, что уже в самое ближайшее время люди начнут реально ощущать перемены. Достаточно сказать, что впервые в истории Луганской области, в Пенсионный фонд поступило порядка 170 миллионов гривен. Это рекорд.

- А если подойти к этому вопросу несколько иначе. Вы ведь бизнесмен. Так вот, у вас есть задача составить бизнес-план по развитию такого себе предприятия под названием Луганская область. Какие первые этапы в этом бизнес-плане вы бы отметили?

- Во-первых, нужно составить представление о реальном состоянии дел в каждой отрасли. Мы, собственно, с этого и начали. Когда пришла новая команда, то мы начали с составления паспортов на каждое предприятие. Т.е. паспорт на шахту, паспорт на завод, паспорт на медицинское учреждение До нас таких паспортов никто не делал.

- А когда вы пришли и начали исследовать то, что получили в наследство от прежнего режима, какое было ваше впечатление от увиденного?

- Сказать, что я был шокирован, это не сказать ничего. Мне достаточно хорошо, скажем, были известны схемы и комбинации, которые прежняя власть использовала в угольной отрасли. Но я никогда не мог себе представить объемы, в которых все это работало. В качестве небольшого примера можно сказать, что в 2004 году угольная отрасль Луганской области получила 1 миллиард 200 миллионов гривен в качестве дотаций. Из этих денег ни одна шахта не получила ни копейки.

А, сделав паспорт на каждую, скажем, шахту, уже можно будет понять, в каком состоянии находится тот или иной объект. После этого под каждый объект можно разрабатывать целевую программу. Возьмем все ту же угольную отрасль. Ей всегда управляли в ручном режиме. Все решалось на уровне областного руководства по принципу этому продаем, этому не продаем. Здесь будут такие цены, здесь такие. Плюс система откатов, плюс те же мертвые души. У нас есть холдинг «Ровенькиантрацит». Там, по документам, работает 28 тысяч человек. Из них, по моей информации, порядка 2 тысяч это мертвые души. Т.е. люди, которые просто числятся, но при этом им идет начисление зарплаты. Но это лишь штрих.

Когда мы делали паспорт на холдинг «Первомайскуголь», то выяснилось, что себестоимость одной тонны поднятой на гора 2600 гривен, а продают ее за 214 гривен.

- Минус 2284 гривны. Отличный бизнес.

- Но в нашей угольной отрасли это неизбежная практика, когда отпускная цена гораздо ниже себестоимости. Отрасль то дотационная. Но такая разница это еще ничего. У нас есть шахты, которые готовятся к закрытию. Такие, где добывается очень мало угля. Ну, до десяти тонн в месяц. Но там при этом работает от 800 до 1000 человек. То есть они на работу ходят, но ничего при этом не делают. Так вот на таких шахтах себестоимость одной тонны угля достигает 25 тысяч гривен. А цена реализации та же самая - 214. так вот эту разницу между ценой реализации и себестоимостью перекрывают дотациями. Так называемой господдержкой. Так зачем, собственно, в таких условиях добиваться уменьшения себестоимости. Нужно только стимулировать стахановскую добычу угля, потому что каждая лишняя тонна лишь увеличивает размеры государственной дотации.

- И что, угольная отрасль навсегда обречена на такое состояние? А если завтра государство начнет сокращать дотации, чтобы немножко подстимулировать руководство шахт?

- Если угольный бизнес находится в частных руках, то он становится прибыльным. А кое где и сверхприбыльным, как это происходит на коксующихся углях. Но очень многие руководители делают все, чтобы их предприятия как можно дольше оставались в руках государства, понимая под госсобственностью не народную собственность, а ничейную. Т.е. ту, где можно безнаказанно дерибанить деньги.

- Вот интересно. Вы преуспевающий бизнесмен, но бросаете свой бизнес и идете в чиновники. Становитесь публичной политической фигурой. Зачем Вам это надо? Тем более в таком регионе, в котором творятся такие дивные дела?

- Во-первых, потому что мне нравится позиция Данилова и его подходы. А что касается бизнеса, то он стоит себе на одном месте. Не потому что я его не развиваю, наверное, я уже просто вырос из формата бизнесмена и хочется начать себя реализовывать в чем-то ином. Более глобальном, если хотите.

При этом я иду в чиновники не ради усиления собственного бизнеса. Просто с опытом в бизнесе можно освежить подходы в управлении областью.

- Но вы же понимаете, что ваши подходы будут встречать активное сопротивление. Тем более, насколько известно, вы уже попадали под пресс. Я имею в виду то уголовное дело, которое против вас было возбуждено в 2003 году. Правда, недавно прошла информация, ее публично обнародовал галва облсовета Тихонов, что дело возбудили по команде бывшего заместителя главы ОГА, нынешнего народного депутата Дзоня. Но все равно дело-то было? Что там произошло.

- Если вкратце, то все очень просто. В свое время я перешел дорогу ряду влиятельных людей, когда предложил свой план санации одной из шахт, на базе которой была создана горнообогатительная фабрика. Фабрику эту банкротили. Люди не получали зарплату порядка трех лет. Все рушилось. Короче, суд признал мой план самым лучшим, и наша компания получила предпочтение перед остальными претендентами, которые мне этого не простили. При этом мы начали реально работать.

Начали не только вовремя платить зарплату, но еще и подняли ее процентов на сорок. Плюс создали дополнительно 350 рабочих мест. Но это тогдашних власть имущих мало интересовало. Мне дали понять, что я должен начать делиться. Я отказался. Ну, они и возбудили уголовное дело. Но дело шло как-то вяло, пока в какой-то момент на меня не вышли с предложением его закрыть. По словам посредников, деньги следователи просили совсем небольшие - 10 тысяч долларов. Причем, предложение исходило именно от тех, кто это дело возбудил. После того как я отказался, дело сразу перешло в активную фазу.

Начались обыски в офисе. Допросы, изъятие компьютеров, документации. Дошло до того, что мне уже избрали меру пресечения содержание под стражей. Правда, потом быстренько поменяли на подписку о невыезде, но все равно прессинг ощущался постоянно. А к 2004 году к делу подтянули еще и политику, поскольку я не только не скрывал своих политических симпатий, но еще и постоянно спрашивал у следователей по поводу того, как милиционер может голосовать за уголовника. Словом, дело дошло до Генеральной прокуратуры, где я был представлен в самом выгодном свете.

Я уже не говорю, что моя машина в Луганске была первая украшена оранжевыми ленточками. Так что в меня и камни летели, и ГАИ останавливала постоянно Ну а после победы, когда в моем деле стали разбираться объективно, стало понятно, что его нужно закрывать. Но это было крайне невыгодно тем, кто начал борьбу с командой Данилова. Ведь это такой удобный аргумент человек, претендующий на пост первого заместителя губернатора – имеет какое-то уголовное дело.

Так что с января по март мое дело несколько раз закрывали и снова открывали. Особенно старался наш прокурор, который заявлял, что для него это дело принципа, что он офицер и во что бы то ни стало, докажет мою виновность. Но 25 марта дело все-таки было закрыто окончательно. Причем, с формулировкой: за отсутствием состава преступления.

Так что теперь кое-кому придется за все это отвечать. Поскольку я буду обращаться в суд с требованием не только привлечь всех виновных к ответственности, но еще хочу потребовать компенсацию как морального ущерба, так и подрыва деловой репутации. Так что, как видите, ни «расхитителя», ни «лидера ОПГ» из меня не вышло.

- И теперь Вы с чистой совестью займетесь новым делом. А, кстати, опять же с учетом специфики вашего региона - активность новой команды бьет по интересам достаточно большого круга людей. От бандитов до госчиновников. Причем, судя по вашим рассказам, интересы эти весьма велики. Вы не боитесь, что после камней, к которым вы привыкли во время выборов, в вашу машину может случайно угодить что-нибудь более существенное?

- Процесс, как мне кажется, уже пошел. Уже есть угрозы и предупреждения от неизвестных. Ситуация, честно говоря, сложная. Мы, т.е. команда Данилова, по сути, сегодня держим круговую оборону.

- А что такое команда Данилова?

- Это молодые, состоявшиеся люди, со здоровыми амбициями - которые хотят и могут изменить ситуацию и в Луганске, и в области. С одной стороны, многих из нас в свое время просто выдавили из города, но при этом мы остались луганчанами. С другой стороны вынужденная эмиграция прошла в Киеве, что дало совсем иное понимание того, как на самом деле можно жить в Украине. Ведь сегодня когда едешь по Киеву, то видишь, что он мало чем отличается от других европейских столиц. А для многих жителей нашего региона Киев это почти что заграница. Но мы знаем, как можно лишить Луганск почетного звания крупного провинциального центра. Для этого нам нужно зарядить нашей верой и энергией как можно больше людей. Создать цепную реакцию и все у нас получится.