Cтратегию правительства, направленную на избавление бизнеса от "крышевания", пытаются подменить вылавливанием "блох"

Баллотируясь в президенты, Виктор Ющенко строил свою кампанию на трех китах: борьба с коррупцией, социальная политика и европейская интеграция. Став лидером государства, он дал старт беспрецедентной "чистке" чиновничьих рядов и одновременно ликвидировал Координационный комитет по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Первые 100 дней войны с мздоимцами отмечены масштабными проверками хозяйственной деятельности госструктур, публичными вызовами на допрос представителей старой номенклатуры, запретом новым бюрократам кучковаться в парной, заниматься бизнесом и получать подарки дороже 20 долларов. С точки зрения политической медицины это сильная доза антибиотиков, впрыснутая в зараженный хронической болезнью организм.

Чтобы сокрушить "большую коррупцию", нужно ампутировать явление, которое знающие люди называют просто и незатейливо "крышеванием". Собственно коррупции в ее цивилизованном эквиваленте в Украине нет: у нас особо не разживешься на госзаказах, не достигнешь преференций классическим лоббированием. У нас есть "крыши" — союз власти и капитала — которые живут по неписаным законам, игнорируя законы писаные, и создают систему, не позволяющую "бескрышному" бизнесу дорастать до впечатляющих масштабов. Другими словами, любая фирма, не имеющая прикрытия власти, еще недавно могла быть убита руками этой самой власти: в ход шли самые вопиющие методы — от налоговых проверок до оперативно-следственных дел.

Украинская коррупция — бессмысленна и беспощадна, как русский бунт.

И нынешний премьер-министр Юлия Тимошенко знает об этом лучше других: она работала как "под опекой", так и без нее. И полностью ощутила все прелести государственного киллерства. В общем, то, что Виктор Ющенко знал понаслышке, Юлия Владимировна испытала на собственном опыте. Именно поэтому она принялась искоренять не формальные признаки коррупции вроде дорогих подарков чиновникам или сокрытия ими своих доходов, а систему "крышевания" в целом. И нельзя сказать, что это всем нравится.

Более того, кое-кто пытается свести антикоррупционную стратегию правительства к погоне за посетителями медицинских стационаров или нарушителями правил дорожного движения, оплатившими вырезание гланд и проезд на красный свет. Замысел хитрый: пока зарплата в бюджетной сфере будет оставаться пособием по бедности, искоренение бытовой коррупции невозможно. Зато отвлечь силы на "охоту за тараканами" можно.

Игра с тенью

Авторитетные международные эксперты утверждают, что искоренить коррупцию невозможно, и единственный способ уменьшить страдания общества от этой болезни — ввести ее в рамки пристойности. Уже набили оскомину всевозможные подсчеты, сколько это зло стоит в переводе на деньги, но по данным Государственного департамента США, за последние несколько лет на подкупы чиновников в мире истрачено от 200 до 300 млрд. долларов.

На эти деньги получено примерно 400 крупных международных контрактов (т. е. по 30—50 млн. долларов заплачено за каждый) и бесчисленное количество мелких.

Впрочем, лоббизм как форма прибыльной общественной деятельности не столь уж плох и при официальном оформлении не мешает жить другим. Скажем, в США существуют специальные законы, регламентирующие работу около 7,5 тыс. профессиональных лоббистов, пробивающих решения в Конгрессе. Они убеждают парламентариев поддержать ту или иную отрасль, запретить (или, наоборот, разрешить) рекламу, например, табачных изделий и т. д. В общем, активно торгуют правилами игры, удобными для одних и, возможно, не слишком удобными для других. При этом общая палитра бизнеса не меняется. Он живет по законам публичного права, ориентируясь на динамику спроса и предложения, старается не конфликтовать с государственными фискальными органами и не слишком задумывается над проблемой неуставных отношений. Случаи, когда ФБР потрошит офисы одних корпораций под заказ других, так же редки, как альбиносы в природе. О подобных примерах Голливуд снял душераздирающие фильмы (в том числе нашумевший "оскароносный" "Авиатор" Мартина Скорсезе), и они потрясли общественное мнение заокеанской публики до самых корней.

Представляю, какое лицо было бы у американского зрителя, если бы ему показали фильм о "крышевании" по-украински. Когда бизнесмена, уже расплатившегося со всеми, с кем можно расплатиться, ставят перед фактом, что 30% своего дела он должен отдать "хозяину региона". Просто так. За право существовать и делать деньги. А если подобный компаньон ему не по душе, можно собирать вещички и шуршать на все четыре стороны. Причем пословица "Хорошо там, где нас нет" — явно тот фразеологизм, который будет здесь уместен. Ибо хорошо там, где нет "крыши", но она есть везде и всегда — от Днепропетровска времен Павла Ивановича до Донецка образца наших дней. От Львова до провинциальных Прилук. Отличие лишь в суммах, уровне "партнера" и последствиях отказа от сотрудничества.

О том, что Украина живет в "системе крыш", знали лишь те, кто имел отношение к этой самой системе. Понятно, что они не делились знаниями с западными аналитиками, вследствие чего все прописываемые Украине лекарства от коррупции оказывались абсолютно бесполезными. Чего только не предпринимали те же американцы. Несколько лет подряд они с усердием второклассника составляли списки "неправильных" высокопоставленных лиц и перечень их порочных деяний. Запрещали им въезд в США. Тратили значительные средства на отслеживание контактов и транзакций наших политиков и членов их семей за границей (согласно инструкции SRO1-03 SUP, изданной казначейством, Госдепом и Федеральной резервной системой США). Проводили опросы общественного мнения и оставляли за Украиной "лучшие места" в индексе "плохих стран", публикуемом организацией Transperency International. Никакого эффекта!

Наконец наша коррупция довела цивилизованное сообщество до того, что они начали тратить на нас деньги. Но спонсоров многочисленных антикоррупционных семинаров типа фонда "Индем", работающего под крылом Совета по внешней и оборонной политике Еврокомиссии и систематизирующего примеры ущерба, наносимого коррупцией, или поставщика грантов, малознакомого нам американского института "Эмеральд", существующего на деньги правительства США, ждало глубокое разочарование. Формальная борьба с глубоко неформальным явлением напоминала игру света и тени: занятно, но ничего общего с искоренением реального зла нет. Чертыхаясь, западные специалисты покинули наши края, признав свое поражение и возложив надежды на новую власть, которая, по их мнению, должна знать, как вывести эту "холеру" из симпатичной, в общем-то, страны в центре Европы.

Теория и практика

В принципе, новый Президент знал, что крупный бизнес и оставленная ему в наследство власть повязаны между собой по причине вынужденной взаимозависимости. Более того, во времена своей премьерской деятельности Виктор Ющенко искренне хотел что-то исправить, но чувствовал себя связанным по рукам и ногам, толком не понимая, откуда взялись виртуальные кандалы. Правительственную программу мероприятий, направленных на борьбу с коррупцией, удалось утвердить только 6 мая 2001 г. — через 10 дней после отставки премьера — кабинетом исполняющих обязанности министров. Банковая дала добро, понимая, что выполнять весь этот "джентльменский набор" после ухода Ющенко никто не будет, а бумага терпела и не такое.

Так что строжайшие предписания ГНАУ, СБУ и другим ведомствам "прошерстить" фирмы, оформляющие визы (наверное, в поисках "панамских паспортов"), СП, банки, страховые компании и энерготрейдеров остались не более чем ритуальными танцами: на борьбу с коррупцией в тогдашнем бюджете не было предусмотрено ни копейки.

В отличие от Виктора Андреевича, который искренне хотел и продолжает хотеть, чтобы бандиты сидели в тюрьмах, но механизм реализации этого постулата представляет себе слабо, Юлия Владимировна мыслит в более прикладном формате. Она понимает, что первым делом надо дать почувствовать бизнесу, что он может жить без "крыши" и никто его за это не уничтожит. Но для этого надо выманить деловой люд из "окопов", показать, что никто их не "отстреляет", не обидит и не пустит по миру, если они будут просто платить налоги, специально доведенные до благоразумного уровня. Запустить антикоррупционный маховик труднее всего. Если первый пропущенный таможней без взяток и придирок трейлер с товаром, с которого уплачены новые (значительно более низкие, чем раньше) импортные пошлины, первый месяц, прожитый фирмой без отстегивания "доляшки" патрону из власти, пройдут без эксцессов, народ начнет верить в перемены. Человек вообще склонен надеяться на хорошее, а если это еще и подкрепляется бухгалтерскими расчетами, коррупция станет нерентабельной приправой к бизнесу. После осознания данного факта развитие малого и среднего предпринимательства пойдет в геометрической прогрессии, и государство сможет неплохо "откормиться" на увеличении объемов фискальных платежей.

Подводные камни

Думаю, теперь многие поняли, почему правительство снижает налоги, а Президент (после общения с премьером) использует довольно резкую риторику в отношении коррупционных традиций таможни, налоговиков, торговцев государственным имуществом и проч. Однако комплексное лечение невозможно без замкнутой системы процедур. Ну нельзя запивать антибиотики водкой — не подействуют. Точно так же нельзя, с одной стороны, создавать "взлетную полосу" для искоренения коррупции, а с другой — потихоньку превращать это дело в незамысловатое шоу. Скажем, в то время как Тимошенко "продавливает" снижение таможенных пошлин и создание мобильных групп "Контрабанда. Стоп", обещанный еще во время предвыборной кампании пакет решений по борьбе с коррупцией увядает в зародыше.

Не отменены беспочвенные проверки фирм, не сокращен перечень возможных проверяющих, нет системы фактической защиты предпринимателей, желающих избавиться от пут "крышевого рабства", которая предусматривалась проектом Указа "О создании системы народного контроля за деятельностью органов государственной власти", обнародованного еще в предвыборный период.

По заслуживающей доверия информации, штабным генератором идеи создания в Украине Комитета народного контроля (КНК) с отделениями в областях и районах была группа Юлии Тимошенко. После победы революции идея конвертировалась в совершенно реальный план создавать подобные структуры на базе местных "бютовских" ячеек, а собранную информацию о замученных мздоимством бизнесменах затем легализировать через систему Службы безопасности. Это позволило бы бизнесменам почувствовать защиту, а антикоррупционную борьбу превратить из игры в догонялки с завязанными глазами в ориентированную на конечный продукт деятельность.

Но, по конфиденциальной информации, влиятельные политические оппоненты Юлии Владимировны среди "оранжевых" тормозят передачу ей в руки рычага общественного контроля, полагая, что это слишком укрепит ее партийные позиции перед парламентскими выборами. Вместо этого те же люди инициируют разухабистую кампанию веерных проверок в органах власти, пытаясь отловить мелкие огрехи вроде незаслуженно выданных премий, несправедливо повышенных в должности чиновников, сомнительных, но безвредных в целом хозяйственных решений. Если премьеру не удастся остановить и направить в практическое русло "вылавливание блох", к началу летней жары сотни бюрократов, вытирая пот со лба, будут читать бредовые, по сути, протоколы о мелкой коррупции, подменившие собой практическое воплощение антикоррупционной стратегии Тимошенко — наиболее прогрессивного метода политической хирургии.