Блог | Гендерные стереотипы и война в Украине
Обсуждая тему гендерной политики в Украине, я часто слышу в свой адрес, что эта тема не заслуживает особого внимания, так как на данный момент в стране есть более важные вопросы, которые требуют немедленного решения, как например война на Востоке. К сожалению, многие не до конца понимают какие последствия гендерные стереотипы могут иметь не только для женщин, которые составляют более половины всего населения страны, но и для военной ситуации в Украине в общем.
Традиционно, женщины всегда были исключены из практики международной безопасности, из-за распространенной идеи о том, что по своему существу, они являются миролюбивыми матерями. Место женщин, в условиях войны, всегда было обозначено в рамках волонтеров, медсестер, или просто жертв насилия. Таким образом, женщины всегда были отнесены к более "вторичным" и "менее срочным" делам, оставаясь на заднем плане высокой политики. Тем не менее, в последнее время, женщины в мире все более часто принимают участие в вопросах, связанных с войной. Первоначально, их участие в решение таких вопросов было обосновано потребностью стереотипно-мирного и женского подхода к международной безопасности, таким образом базируясь на их "фундаментальных" отличиях с мужчинами. Не смотря на это, в последнее время, их участие базируется на очевидном равенстве женщин и мужчин, наделяя женщин равным правом принимать участие в практике международной безопасности. Примером тому служит то, что на данный момент, Министры Обороны Швеции, Норвегии, Нидерландов и Германии - все женщины.
В Украине, к большому сожалению, женщины по-прежнему остаются за кулисами национальной безопасности. Рада Национальной Безопасности Украины, которая состоит из шестнадцати человек, включает в свой состав всего лишь одну женщину - Гонтареву, и то ее присутствие на заседаниях не является обязательным. Таким образом, назревает вопрос, как может орган отвечающий за безопасность целой страны, более пятидесяти процентов которой составляют женщины, не иметь в своих рядах представителей большинства населения? Конфликты имеют последствия как для мужчин, так и для женщин, так почему же женщины должны быть исключены из принятия решений, имеющих прямое влияние на их жизнь?
Несомненно, большинство женщин в Украине сами не хотят принимать участие в практике международной безопасности. Это, к сожалению, является последствием глубоко укорененных гендерных стереотипов о том, что женщины по своей природе мирные, слабые и нуждаются в защите. Это стереотипы - в которые верят не только мужчины, но и сами женщины, и, таким образом, ведут себя соответственно. К примеру, распространенное нежелание женщин воевать, базируется на универсально ложном предположение того, что женщины биологически более слабые для того, чтобы носить оружие. На самом деле это является "социально сконструированным нежеланием" (Карпентер: 2003) женщин, а не объективным биологическим фактом.
Эти стереотипы убеждают нас в том, что женщины не могут быть исполнителями насилия в связи с их особой принадлежности к миру. Не смотря на контекст, женщины всегда будут восприниматься как часть гражданского населения и поэтому будут исключены из принятия военных решений. Тем не менее, существует большое количество научной литературы, которая говорит о том, что женщины не всегда играют роль "невинных гражданских лиц" в конфликтах. Очевидно, что женщины всегда принимали и продолжают принимать активное участие в конфликтах и в совершение насилия. Примеры таких работ включают в себя изучение женщин-солдат в Сьерра-Леоне, Дарой Кей Коэн (2013), а также женщин-борцов тамильских тигров, Хельман-Раджанайаногамой (2008), которые показывают, что женщины могут быть активными участниками боевых действий. Такие примеры существуют и в Украине. Женщины принимают активное участие в боевых действах на востоке страны, не просто в качестве волонтеров или медсестер, а наоборот военных солдат, как например бойцы известной Женской Сотни. Это указывает на то, что "натуральная"принадлежность женщин к миру, является искусственно созданным гендерным стереотипом. Примеры женщин, совершающих насилие, являются не просто исключениями из правил, а нормальной практикой конфликтов, и поэтому, женщины обязаны присутствовать при принятие высоко-политических решений, связанных с национальной безопасностью страны.
Более того, гендерные стереотипы не только оставляют женщин за кадром высоко политических решений на тему международной безопасности, они также имеют плачевные последствия для мужчин и для военной ситуации в общем. Одним примером гендерной предвзятости в международной практике разрешения конфликтов является Международные Правила Эвакуации Гражданского Населения в Условиях Войны. Эти правила гласят о том, что в первую очередь эвакуированы должны быть те, кто являются объективно наиболее уязвимыми. Другими словами, та часть гражданского населения, которая подлежит самой большой угрозе, должна быть эвакуирована первая. Не смотря на эту гендерно-нейтральную норму и подсчеты объективной уязвимости, "женщины и дети" всегда будут эвакуированы первыми. Абсолютно очевидно, что нет ничего неотъемлемо биологического у женщин, что автоматически, не смотря на контекст, делает их более "уязвимыми" чем мужчин.
Более того, как настаивает Карпентер (2003), объективно, мужчины - являются самой уязвимой частью гражданского населения, так как они всегда будут расцениваться врагами как легитимной целью для уничтожения, не смотря на их решение не воевать за ту или иную сторону. Лишь потому, что биологически они являются мужчинами, враг, базируясь на гендерном стереотипе мужчин как защитников, будет думать, что они могут в любой момент взять в руки оружие. Это делает мужчин главной мишенью врагов. Более того, практика показывает, что из-за тех же стереотипов женщин как мирных матерей, а также синдрома "женщины и дети", враг чаще всего отпускает женщин или просто берет их в плен, но не уничтожает их, как гражданских мужчин. Таким образом, мужчины объективно являются более уязвимыми чем женщины, так как в любом конфликте они всегда будут основным объектом убийств независимо от их статуса в качестве гражданских лиц. Тот факт, что Международная Практика Эвакуации базируется на столь очевидных гендерных стереотипах, может привести к массовому уничтожению мужской части гражданского населения. Самым ярким тому примером является резня в Сребренице, Босние - где было убито более 7 тысяч взрослых гражданских мужчин, которые не были эвакуированы.
Это, пожалуй, является одним из самых главных примеров того, как гендерные стереотипы имеют прямые последствия для любой военной ситуации в общем. Таким образом, реплики о том, что гендерные стереотипы и их разоблачение должны оставаться на заднем плане национальной политики - являются абсолютно несущественными. Несомненно, гендерные стереотипы не только оставляют женщин за кадром политики международной безопасности, они также имеют негативные последствия и для мужской части населения. Таким образом, абсолютно очевидно, что в Украине, так же, как и во всем мире, существует острая потребность разоблачать подобные стереотипы для того, чтобы избежать дальнейшие негативные последствия, а также дать право большей части населения иметь существенное влияние на будущее национальной безопасности страны.
