"В Киеве не помню таких взрывов". Григорий Бакланов – о прилетах во время съемок в родной Одессе, настоящих гонорарах актеров и втором образовании

Григорий Бакланов – украинский актер театра и кино, известный зрителям прежде всего по роли Лаврина в хитовом сериале "Поймать Кайдаша". Выпускник театрального вуза (и, как оказалось, еще и экономист по второму образованию) образованию, имеет за плечами немало других интересных проектов.

Видео дня

Один из которых – главная роль в исторической картине "Довженко", которую сняли недавно. В интервью OBOZ.UA Григорий Бакланов рассказал о главном конфликте этой ленты, признался, как пережил съемки в родной, но обстреливаемой Одессе, поделился болезненными воспоминаниями об учебе в театральном вузе, а также – опытом озвучивания 23 (!) персонажей в культовой видеоигре "S.T.A.L.K.E.R. 2".

– Григорий, предлагаю начать с нашумевшей киноленты, над которой вы недавно завершили работу. Вы сыграли главную роль в байопике "Довженко", посвященном легендарному украинскому режиссеру. Что больше всего поразило в его биографии во время подготовки к съемкам? Актриса Лариса Кадочникова, интервью с которой вскоре выйдет на OBOZ.UA, вспоминала, что видела Довженко, когда поступила в институт кинематографии, где тот преподавал. Рассказывала, что как-то кто-то выкрикнул: "Довженко идет!" – и все буквально прижались к стенам, когда он проходил под восторженные взгляды. Также она говорила, что он дружил с Параджановым.

– Интересно, что вы упомянули Параджанова. Я читал его интервью, где он вскользь упомянул о Довженко. Тот как-то посоветовал ему: не читай много книг, потому что твое видение мира – ярче, чем что-либо заимствованное у других авторов. Это многое открыло для меня в понимании Довженко. Именно в том, как он видел сущность людей.

Я бы с удовольствием поговорил с Кадочниковой о нем, но фильм уже снят. Но, пожалуй, так и должно быть. В процессе подготовки я больше обращался не к свидетельствам современников, а к биографической литературе. Особо поразила одна книга с архивными материалами НКВД и КГБ, где становится видно, под каким прессом жил режиссер. Даже есть свидетельство о том, что он "разговаривает на украинском во сне". Столь плотной была слежка за ним. И каждый такой факт лишь усугублял подозрения органов.

Наша лента посвящена не общему периоду жизни Александра Довженко, а конкретному эпизоду – 1926 году, когда он приехал в Одессу снимать свой первый полнометражный фильм. Это, конечно же, была картина по заказу советской идеологии, что очень беспокоило как с творческой, так и с общественной позиции. И он пытается делать работу о том, что ему хочется. Но при этом в тех условиях, которые были в то время на нашей земле. И вот это движение между собственным стремлением и огнем окружающего давления – один из главных конфликтов фильма.

– Картину снимали в Одессе. Как вам чувствовалось в городе, который постоянно находится под вражескими обстрелами?

– Одесса – мой родной город. Но за весь период съемок почти не имел возможности увидеться с родными – к счастью, они приходили ко мне на съемочную площадку. Для мамы это был особый момент: она впервые увидела меня в процессе работы. Оказывается, несмотря на то, что давно знает, чем занимаюсь, до сих пор не понимает, как это можно по несколько раз из дубля в дубль повторять одну и ту же историю, сцену, не теряя энтузиазма. И не забывая слова (смеется).

Как живется в городе, который находится под плотными вражескими обстрелами? Конечно, тяжело. У нас было такое, что как раз приехали на площадку, начали работать, и тут вдруг – воздушная тревога. И буквально, не знаю, по ощущениям в течение минуты – прилет за несколько километров. Но мы успели спрятаться, отойти, где было более-менее безопасно. И как только завершается тревога, спешишь доснять все и наверстать время, которого потом уже не будет. Не могу сказать, что военная Одесса кардинально изменилась. Слава Богу, она сохранила атмосферу, которая была до войны. Конечно, есть большая разница в том, какими стали ночи. Во время обстрелов, особенно в центре города, все гремит очень громко. В Киеве я не припомню таких взрывов – такой плотности и такой звуковой интенсивности. Но в целом Одесса не потеряла своих характерных черт – теплоты и особой энергетики.

Стали ли слышать больше украинского языка, чем в предыдущие годы? Думаю, все достаточно субъективно. Потому что иногда бывают у меня периоды, когда слышу русскую речь, и это мне очень режет слух. А иногда – даже не замечаю ее. Во время съемок в Одессе я осознавал, что русский все еще может звучать где угодно, но не вспомню ни одного момента, когда он меня как-то триггерил или выбивал из равновесия. По ощущениям я был в преимущественно украиноязычной среде. И это не только потому, что была съемочная площадка. Я много гулял по городу, бывал в разных местах – и вообще помню именно украинский язык вокруг себя.

– Каким был ваш личный путь к украинскому? В одном из интервью вы упоминали, что в школе он воспринимался почти как иностранный, потому что его было очень мало вокруг.

– Действительно, я сейчас даже не вспомню, сколько именно часов украинского языка было в неделю в школе, но точно чувствовалось, что немного. Он звучал только на уроках – и то исключительно из уст учителей, не между нами. Настоящее знакомство с языком началось уже в университете. Мы играли на украинском, с преподавателями общались только на нем. Но в быту тогда все еще использовали русский, которым воспитывались. После полномасштабного вторжения все кардинально изменилось. У меня появилось почти физическое ощущение, что я не могу разговаривать на другом языке, кроме украинского.

– Мастером вашего курса был Юрий Высоцкий, которого сейчас обвиняют в неэтичном поведении и психологическом давлении на студентов. Ваша однокурсница Екатерина Тышкевич в интервью рассказывала нам, что будущих артистов в вузе "ломали через хребет".

– Да, методы Юрия Высоцкого действительно были жесткими. На протяжении всех лет обучения мы находились в состоянии постоянного напряжения, боясь сделать какую-то ошибку, потому что тебя просто выгонят из университета. А это означало – потерять мечту всей жизни. В то же время нужно сказать: в театральном университете есть разные мастера. Есть те, кто достигает результата без давления, и их студенты вырастают более свободными, раскованными. Могу ли сказать, что жесткие методы навредили мне в карьере или в жизни? Нет. Но считаю, что можно было бы воспитывать нас мягче? Да, безусловно. Я знаю педагогов, которые делают это профессионально, с уважением к студентам – и результат имеют лучший. Что касается неэтичной стороны – к сожалению, знаю немало историй. Но они не мои лично, поэтому не имею права озвучивать их вместо тех, кому они принадлежат.

– Когда готовилась к интервью, с удивлением узнала, что вы параллельно с актерским образованием получали еще и экономическое. Для чего это было? Не верили, что мечта принесет стабильный заработок?

– Нет, это была инициатива моей мамы. Актерская профессия – вещь непредсказуемая: все может сложиться как очень удачно, так и совсем наоборот. Потому она считала, что нужно иметь дополнительную базу для жизни. Посоветовала параллельно поступить в экономический университет в Одессе, где сама долгое время работала. Я учился там заочно – приезжал на сессии. Теперь у меня два диплома. Потребовалось ли экономическое образование? Определенные знания и навыки время от времени оказываются полезными. Потому иногда приходится заниматься организационными вопросами – чтобы создавать и продвигать новые проекты.

– На одном из подкастов вы рассказывали забавную историю со времен учебы – как вас пригласили на театральный фестиваль в Китай с "Ромео и Джульеттой". Вспоминали со смехом: "Нас пригласили восьмерых, а поехали четверо. Потому что отправился наш художественный руководитель, ректор со своей женой, проректор... Поэтому мы вчетвером играли". Китайская публика была поражена – не зная "истории" собрания, вручили вам награду.

– Да, все было именно так. Мы поехали туда с однокурсником Юрием Фелипенко (украинский актер театра и кино, погибший на фронте 15 июня. – Ред.). Он играл Лоренцо и Меркуцио, а я – Тибальта и няню. Но получилось хорошо, дали награду, достойно представили Украину. Как я вообще отношусь к наградам? В том случае – это действительно было важно. Мы были уже на пятом курсе, и до того момента я искренне считал, что не имею способностей, что мой профессиональный уровень ниже среднего, – вот честно. Был абсолютно в этом убежден. И тут вдруг – такой поворот. Сперва даже не верилось, казалось, что это ошибочно. Это был важный момент для меня.

– А с каким проектом вы почувствовали, что талантливы и на своем месте? Что экономический диплом вам уже не понадобится?

– Это ощущение проверяется постоянно – с каждым проектом. Потому что каждый раз приходится играть что-то новое, проходить внутренние трансформации, поворачиваться лицом к собственному опыту, искать моменты из жизни, чтобы сыграть роль. Это своего рода внутренняя терапия. И дальше ценность проекта определяют не награды, а люди и их отклик. Самое важное – благодарность зрителей. Когда замечаю, что спектакль меняет человека – даже на два часа во время показа – это уже много. Иногда эти изменения продолжаются дольше: после представления зрители начинают осуществлять конкретные шаги. К примеру, в странах Балтии и других государствах после показов значительно возрастает активность донатов. В такие моменты понимаешь: время было прожито не зря.

– За плечами у вас много интересных проектов, но, чего скрывать, больше всего зрители вас узнают по роли Лаврина в сериале "Поймать Кайдаша". Когда эта работа так громко прозвучала, не было опасений, что в дальнейшем вам будут предлагать исключительно что-то похожее?

– Нет, таких опасений не было. Потому что никто не сможет дать мне точно такую же роль – никто не напишет еще раз такую историю. То, что меня узнают как Лаврина, – это нормально. Я рад, что существует такой сериал, который видел, кажется, каждый украинец, и не один раз. А вот что будет дальше – зависит от меня. От того, как буду работать, какие роли буду выбирать, насколько смогу проявлять себя по-разному. Если зритель будет видеть не только персонажа, но и актерскую личность – тогда я на правильном пути.

– Вы упомянули о двух ролях в спектакле в Китае, а есть проект, где вашим голосом говорят аж 23 персонажа, – это очень популярная видеоигра "S.T.A.L.K.E.R. 2: Сердце Чернобыля". Как это было?

– Начиналось все довольно скромно – с предложения озвучить двух, максимум четырех персонажей. И хотелось сразу максимально разнообразить их – изменять голос, интонации, темп речи, чтобы игроки воспринимали каждого героя как отдельную, уникальную фигуру, чтобы не возникало ощущение, будто кого-то уже встречали. Хотя, учитывая огромный масштаб этой игровой карты, мне говорили: "Так сильно можешь не стараться". Но в то же время не запрещали искать что-то свое, экспериментировать. Любопытно, что каждый раз, когда приходил на студию, думал, что это в последний раз. Записывал несколько новых героев – благодарят, прощаются. А потом снова звонок: "Приходите еще". Уже в конце самом стало интересно: попросил, чтобы подсчитали, оказалось 23. Хотя на самом деле мне казалось, что больше. Просто некоторые из них были совсем эпизодическими, не влияли на сюжет. Эта работа мне понравилась: ходил на студию с удовольствием.

– А в денежном плане – это достойное вознаграждение? Ваша коллега по сериалу "Поймать Кайдаша" Тоня Хижняк в интервью нам признавалась, что это очень небольшие деньги.

– Да, это правда. Если тебя приглашают как медийную личность, звезду – гонорар может быть другим, выше. Но если речь идет исключительно о работе актера дубляжа, то расценки обычно довольно скромные. Хотя, если компания связана с иностранными инвесторами, бюджет может быть больше. Такое случается не часто, но иногда не обязательно ждать, пока кто-то пригласит – сам нахожу интересные проекты. Например, мы с коллегами из моего родного Театра на Печерске совместно с радио "Слухавка" решили записать цикл украинских произведений, никогда ранее не озвученных в формате аудиокниг. Есть желание, а значит – и результат.

– Многие актеры рассказывали нам в интервью, что во время войны проходили военную подготовку. В прошлом году вы также имели такой опыт.

– Откровенно говоря, я не хотел бы акцентировать на этом внимание по одной причине: что бы ни сказал, эта информация в медиа странным образом впоследствии искажается, фразы вырываются из контекста.

Скажу коротко – это действительно был очень важный и полезный опыт. Такие знания сейчас необходимы каждому. Сейчас я ищу возможности поддержать людей, которые создали этот тактический учебный центр. Его уникальность в том, что он открыт не только для военных, но и гражданских. Здесь учат базовым, но критически важным вещам: правилам безопасности, оказанию первой медицинской помощи, действиям в чрезвычайных ситуациях. Ведь в первые 10 минут после того, как что-нибудь случится, никто не успеет приехать – ни полиция, ни медики. И только от тебя самого зависит, как действовать и спасти себя и других. Этот центр не только о военной безопасности – он о безопасности всей семьи. И это немаловажный фундамент.

– Война перевернула представление о важном. То, что раньше казалось необходимым – вещи, статус, – отошло на второй план. Самое главное сейчас – жизнь, близкие и безопасность. Какая материальная вещь – самая ценная для вас сейчас и почему?

– Если честно, хорошо, когда все твои вещи можно вместить в одну машину, желательно – в седан. Чтобы ничего не мешало передвижению. А все остальное... Главное – что ты жив и есть чем заниматься. Я долгое время сбрасываю фото, видео, книги на жесткий диск – и вот он стал одной из самых "ценных вещей". Это – моя личная история. Хотя даже если что-то с этим диском произойдет – не будет трагедией. Главное, что хранится в моей памяти.

– У вас немало общих проектов с Тарасом Цымбалюком, вы дружите. Когда узнали, что он согласился стать "Холостяком", что подумали? Как считаете, стоило ли ему соглашаться?

– Я подумал: главное, чтобы все прошло спокойно. Потому что это телешоу, к тому же – довольно провокационное. Единственное, чего желаю Тарасу, – чтобы этап после шоу прошел без лишних потрясений. Такие форматы могут как дать классный рывок, так и вызвать волну негатива. И что самое неприятное – это часто не зависит от самого героя, любой может за тебя формировать восприятие тебя. В соцсетях это, к сожалению, привычная история. Читаю ли я что-нибудь о себе в интернете? Да, но не всегда. Обычно это происходит тогда, когда чувствуешь неуверенность и ищешь поддержки в отзывах. Но для меня это уже сигнал: значит расслабился и слишком сосредоточился на себе, а не на деле. Расстраиваюсь ли, когда натыкаюсь на неприятное? Да нет, все нормально. Было бы странно, если бы писали исключительно хорошо, – это вызвало бы даже подозрение (улыбается).

– Какой фильм из ваших работ вам лично нравится больше всего?

– Мне сложно смотреть свои работы, потому что знаю все изнутри – каким был процесс, что происходило вне кадра и что получилось. И часто кажется, что можно было сделать что-нибудь иначе, лучше. Потому не просматриваю. И даже если когда-нибудь создастся идеальное, на мой взгляд, кино – это уже прожитая история. Она уже случилась, все снято и нужно двигаться дальше. Пока в моей жизни много театра – и мне это нравится.

– Дает ли актерская работа в театре возможность зарабатывать достаточно, не думая о дополнительных подработках?

– Театральная зарплата у нас обычно не очень высокая. Например, покрыть аренду квартиры только с нее – сложно. Поэтому почти всегда приходится искать дополнительные источники дохода. Это парадокс нашей профессии: ты должен постоянно быть в хорошей форме, чтобы тебя приглашали в кино, развиваться, овладевать новыми навыками, вкладываться в себя. Но для этого нужны ресурсы. И тут встает вопрос: откуда их брать? Приходится крутиться.

Пока ты молодой – бросаешься в разные проекты, многое пробуешь. Тебя начинают узнавать, попадаешь в разные базы, обрастаешь контактами. Сперва соглашаешься почти на все, но со временем что-то накапливаешь – и в плане опыта, и в материальном. А дальше, если повезет, начинают приглашать на более серьезные вещи, можешь претендовать на более достойные гонорары. Но это не значит, что все происходит шаг за шагом. Бывает волнообразно – сегодня ты на подъеме, завтра может произойти спад. И бывает, что соглашаешься работать за небольшие деньги, просто потому, что проект интересен или важен для тебя. У каждого свой путь. У кого-то стремительный, у другого – постепенный. И вершина в твоей жизни может быть где угодно. Если повезет, она может быть широкая, а может быть их множество.

– От какой роли вы бы точно отказались? Актер Алексей Череватенко, сыгравший в продолжении сериала "Хозяин" главаря российских оккупантов, рассказывал нам в интервью, что долго колебался, стоит ли браться за такого персонажа.

– Я бы точно не взялся за роль, которая мне внутренне не отзывается. И дело не в конкретном образе. Это может быть и интересная роль, но если сам формат мне чужой, сценарий вызывает внутреннее сопротивление – откажусь.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с дирижером Вадимом Яценко, который порвал TikTok песней "Этот сон", – о жене-певице, бешеной славе в соцсетях и неудаче на "Голосі країни".

А еще читайте на OBOZ.UA интервью с телеведущим и судьей талант-шоу Игорем Кондратюком – о неожиданном финале конфликта на миллионы с Козловским, куме-телезвезде в РФ и письмах от Марченко.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!