"Носила вышиванки, здоровалась "Слава Украине!" – и меня уволили". Виктория Билан-Ращук – о доносах в театре, беременности в 47 и службе в ВСУ

Виктория Билан-Ращук – актриса кино и театра, режиссер и певица. Получила известность благодаря ролям в сериалах "Сваты", "Папик", "Майор и магия", "Голова" и других. Во время полномасштабного вторжения Виктория подписала контракт как доброволец, работала в штабе и активно поддерживала мужа, актера Владимира Ращука, который пошел воевать.

На днях супруги Ращуки стали родителями сына: в 47 лет Виктория родила мальчика, которого назвали Яремой. OBOZ.UA пообщался с актрисой накануне родов во время премьерного показа фильма "Каховский объект", где одну из главных ролей сыграл Владимир Ращук.

– Беременность в 47 лет – это смелый и одновременно прекрасный шаг. Были ли у вас какие-то волнения?

– Я совсем не думала о возрасте, просто очень хотела ребенка. Мне кажется, даже если бы беременность наступила в 50, я бы не колебалась. Наш мальчик – желанный, планируемый ребенок. Мы с мужем шли к этому много лет. Конечно, полномасштабная война немного изменила планы, остановила нас на какое-то время. Но желание стать родителями оставалось сильнее любых обстоятельств.

– Как отреагировала старшая дочь на новость о появлении еще одного ребенка в семье?

– Сказала: "Почему я так долго ждала братика?" Нашей Кате – 20 лет. Откровенно говоря, нам было все равно, кто родится – мальчик или девочка. Но, когда узнали, что мальчик, очень обрадовались, потому что девочка у нас уже есть.

– Многие на вашем месте выбрали бы спокойствие и отдых, а ваш график во время беременности был очень насыщенным. Почему для вас это было важно?

– Ну, потому что я считаю, что беременность – это не болезнь. Наоборот, это период, когда хочется жить на полную и максимально реализовывать себя. У меня было ощущение, что с каждым днем появляется еще больше внутренней энергии – и я просто кайфовала от того, что делаю. Даже шутила: "Сыночек, у тебя уже первая роль! О, а теперь – вторая, третья". Так сложилось, что во время всей беременности я снималась в сериале – и сразу в двух полнометражных фильмах. Если честно, сама не ожидала, что все так получится.

– Ваш муж с первых дней вторжения стал на защиту страны. Как восприняли его решение идти на фронт?

– Когда началось вторжение, мы жили в Вышгороде. Все происходило прямо за нашими окнами: над Киевским водохранилищем сбили несколько вертолетов, проносились самолеты, все гудело и дрожало. Я проснулась от взрывов и, конечно, сразу начала будить Володю. Потом дочка залетела в комнату с криком: "Что это такое?!" Говорю: "Началась война". Было страшно... Володя ушел на войну, а я провела дочь к родственникам в Калуш. Потом тоже подписала контракт и стала работать в штабе. Он ушел добровольцем 24 февраля, а я – 28.

Сначала мне предложили работать на медицинском направлении, но я сказала, что ничего там не понимаю, поэтому лучше направить туда, где могу быть полезной. Была на кухне, затем немного поездила на стрельбы, а потом поехала к мужу в Северодонецк. Хоть и под видом волонтера, но готовилась – в полном снаряжении, потому что планировала остаться. Приехала к ночи к нему на "ноль". Он сказал: "Чтобы я тебя здесь больше не видел! Езжай домой, в штабе работы полно, еще и за тебя буду переживать". Как я его отпускала на фронт? Конечно, плакала. Испытывала страх, невыносимую боль, отчаяние, были ночи совсем без сна. Но дочь сказала: "Мама, надо верить, что он вернется. И это от тебя зависит: будешь верить – он выживет. Будешь думать о плохом – будет плохо".

– А были такие моменты, когда было очень тяжело?

– Я постоянно чувствовала, когда у них был бой, когда ему было тяжело. Внутри начиналось что-то очень горячее – до тошноты, до страха, такая тревога, которую невозможно перебить ничем. Тогда я изо всех сил начинала молиться и верила, что это поможет. Дома все было в иконах, ладаном жилье пропахло. Мы обвенчались – заключили церковный брак перед его поездкой на Донбасс. Планировали сделать это раньше, в горах, в традиционных украинских костюмах: он в донбасской символике, я – во франковской, откуда родом. Мы долго все продумывали, а потом началась война. Тогда пришлось сделать все быстро, пока он не уехал. Нам даже разрешили обвенчаться во время поста.

Володя признавался, что мои молитвы не раз спасали его жизнь. Однажды в Северодонецке, в июне 2022 года. Шел бой: одна пуля попала в его побратима и друга, а другая – в него, но пролетела через руку и бок. Его товарищ погиб. Когда я узнала, я так страшно кричала от горя. Мы все очень любили того парня – он был нам как сын, всего 21 год. Он и Володя были вместе с первого дня войны, познакомились там и стали очень близкими. Сергей был невероятно порядочным человеком: добрый, сознательный, с высокими ценностями. Мне очень жаль, что такие люди погибают, – им бы развивать нашу страну. Его жена сейчас живет в Ивано-Франковске.

– Виктория, кроме насыщенной киножизни, вы имели работу в театре – служили в столичном Театре имени Леси Украинки под руководством печально известного Михаила Резниковича. Как вспоминаете те годы?

– Перед тем я работала в Молодом театре. Когда меня пригласили в Театр имени Леси Украинки, предложение показалось интересным, я тогда недавно приехала в Киев. До этого я работала в Театре русской драмы в Днепре, и мне очень хотелось попробовать себя в большом столичном театре.

Что касалось отношений с Резниковичем... Профессиональных сложностей почти не было, а вот по-человечески было очень непросто. Это был крепостной театр: есть хозяин и есть подчиненные-крепостные. Ты постоянно должен что-то выпрашивать, выкладываться. Если не заходишь часто в кабинет – становишься нежелательным. А те, кто активно "бегал", получали звания и роли.

– И вы ушли из театра?

– Нет, меня "ушли". Начался Майдан, мы с Володей активно туда ходили. Он был учеником Резниковича, поэтому его не уволили, а меня – да. Сказали, что такие, как я, ему неугодны. Он же был из Партии регионов. Помню, я очень плакала и не понимала, почему это так несправедливо.

Разрешали ли говорить о Майдане в театре? Нет, но я начала активно говорить, на входе здоровалась: "Слава Украине!" Вне сцены разговаривала только на украинском, носила вышиванки. И на меня начали писать доносы. Знаю, кто это делал. Догадываюсь. Там до сих пор, несмотря на то, что жизнь театра изменилась к лучшему, а я много общаюсь и с администрацией, и с актерами, остались те, кого называют "ждунами". Это ни для кого не секрет.

– Какие планы после рождения ребенка: сразу работать или уйдете в декрет?

– Нет, я планирую работать. Конечно, немного побуду с малышом, но долго сидеть не смогу. И со старшей дочкой так было: я сыграла последний спектакль 1-го числа, а 12-го – уже родила. А когда ей исполнился месяц, вернулась в театр.

– Ваша Катя – это приемная дочь Владимира, которую он воспитывал с детства. Она называет его папой?

– Да, он воспитывал ее с шести лет. В телефоне он у нее подписан как "папочка". Более того, в 18 лет, когда Катя получала паспорт, сознательно сменила фамилию и отчество. Теперь она – Ращук Екатерина Владимировна. С родным отцом, который живет в Днепре, Катя почти не общается, хотя открыта к контакту. Он, в принципе, готов к общению, но немного обижается – еще с ее детства сложилась такая ситуация.

– Как родные отреагировали на вашу беременность?

– Все очень обрадовались и всячески поддерживали. Ни одного не было, кто бы усомнился, стоит ли рожать в 47. Все говорили, что я молодец. Моя бабушка последнюю дочь родила в 48 лет, поэтому у меня были хорошие примеры. Более того, если все будет хорошо, возможно, мы даже решимся на еще одного ребенка.

– Как вас с мужем изменила война?

– Он говорит, что никак не изменился. Но мне кажется, что война оказала огромное влияние на нас обоих: иногда это ощутимо в худшую сторону, иногда – в лучшую. Вывод я сделала для себя такой: война научила дорожить каждым днем.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Виталиной Библив: Виталина Библив – о "папиках" во власти, возвращении россиян в кино и тайном муже.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!