"Баню без объяснений – до свидания!" Елена Кравец о сложных отношениях с соцсетями, возвращении в "Квартал 95" и волшебной фразе от страхов

Елена Кравец – еще недавно ведущая актриса "Квартала 95", телезвезда. Сейчас – мотивационная спикер и артистка, решившая овладевать новой профессией – пробует силы на театральной сцене, объявив о запуске моноспектакля "Можно я просто посижу?".

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Елена Кравец призналась, готова ли вернуться в "Квартал", рассказала, как семейный подкаст изменил ее отношения со старшей дочерью, а еще объяснила, чем руководствовалась, отпустив ее жить отдельно в 15 лет. А также – о трех нянях для младших детей, непростых отношениях с соцсетями и новой творческой дороге.

– Елена, о чем будет ваш моноспектакль, о котором так много сейчас говорят и который увидим уже 28 апреля в столичном Театре Франко?

– Чрезвычайно приятно слышать, что о спектакле уже говорят – для меня это очень личный, долго вынашиваемый проект, который наконец рождается. Это моноспектакль о нас – людях, которые уже более трех лет живут в совершенно новой реальности. Мы никогда не представляли, что фраза "новая жизнь" может иметь столь непростой и болезненный смысл. Это работа о поиске контакта с собой, об уязвимости, которая обнажилась во время войны. О тех внутренних разговорах, которые помогают держаться, – искренние, честные, иногда болезненные, но нужные. О правде, способной развеять иллюзии и вывести к внутреннему свету.

Очень надеюсь, что это будет жизнеутверждающий и терапевтический опыт. Все истории, положенные в основу моноспектакля, – реальные. Их услышала и записала психотерапевт Анна Лелик, которая, собственно, стала прообразом моей главной героини. А Елена Коляденко раскрасила эти истории своим ярким режиссерским видением. Верю, что сочетание искренности, глубины, боли и надежды подарит зрителям что-то очень ценное.

– Я поклонница вашего Telegram-канала: слушаю, читаю, вдохновляюсь. Где вы в такое непростое время находите энергию, которую щедро отдаете? Еще позвольте добавить, что хотелось бы больше постов от вас в соцсети.

– Мне очень приятно это слышать, спасибо вам за такие слова и теплую поддержку. И особенно за то, что хочется больше – это бесценно. Честно говоря, мне и самой очень хочется почаще заниматься Telegram-каналом, но я отношусь к поколению, которое только сейчас учится быть в отношениях с соцсетями. Большую часть моей жизни их просто не существовало, поэтому этого навыка – "вести" страницу – у меня никогда не было. Мне гораздо ближе живой контакт: я люблю видеть глаза, говорить за столом или со сцены, обожаю офлайн-события. Признаюсь, у меня довольно сложные отношения с социальными сетями, и это, пожалуй, причина, почему я редко появляюсь в Telegram – к большому моему сожалению и, как я понимаю, моих читателей.

Но хочу поделиться: именно Telegram для меня – самое интимное пространство среди всех платформ. Он значительно глубже, теплее Instagram или Facebook. Это мой внутренний выдох, место, где я могу поделиться чем-нибудь важным, что просто не помещается внутри. И я знаю, что именно здесь – моя аудитория, очень родная, чувствительная, благодарная за каждое, даже небольшое, сообщение или голосовое. Я это очень ценю. А еще мои подруги говорят: "Знаешь, люблю твой канал именно за то, что ты не задолбываешь. Тебя не нужно читать каждый день, там не скапливаются сотни сообщений". И в этом, пожалуй, тоже есть своя особенность: я не навязчивая. Но обещаю – постараюсь появляться чаще. Спасибо вам очень.

– Одно из ваших сообщений в Telegram – написанная вами новелла "Какая я женщина?". После того как вы ее выложили в соцсеть, написали читательницам, чтобы делились мыслями о себе. Я подумала, что если бы меня спросили, какая вы женщина, ответила бы: которая не сдается.

– Ну вот, вы прямо в точку попали. Вы сказали: "женщина, которая не сдается" – и это такая правда, такая суть этой новеллы (хотя я и не думала, что это вообще новелла). Это было простое упражнение на писательском курсе Method Writing – нужно было написать текст из ничего и ни о чем. Просто сесть и начать: с этого момента, с этого мгновения, не думая о теме. И вот родился этот текст – настоящий, искренний, целиком с той минуты моей жизни. Потом я выложила его в телеграмм и спросила женщин: какая вы?

И ответы... они были невероятные. Они очень тронули. Несколько женщин написали, что у них все получается: и за собой ухаживать, и с детьми справляться, и в карьере реализоваться – вот такая, знаете ли, почти идеальная картинка. Но это были скорее исключения. Большинство – отвечали так, как вы. Откровенно. Абстрактно, но сильно: "та, которая не сдается", "та, что в вечном поиске", "желающая летать"… И были те, кто признавался в своей уязвимости – и это, по моему мнению, абсолютный критерий силы. Умение признавать свою слабость – это сила.

Один ответ меня особенно тронул: женщина сначала описала себя достаточно строго – что она не идеальна, что-то не успевает, что-то не складывается. А потом говорит: "Пошла и спросила у мужа – какая я женщина?" И он ей ответил: "Та, с которой никогда не грустно. С тобой просто невозможно загрустить". Это было так искренне и по-человечески, что я буквально увидела ее перед глазами – ту, с которой весело жить, которая держит мир вокруг себя в движении. Это упражнение, которое начиналось с ничего, оказалось целым опытом. Она стала чем-то, что объединило разных женщин и их глубокое видение себя.

– Как говорить сейчас жизни "да", когда не знаешь, что будет через год, месяц, завтра? За какие радости вам удается сейчас держаться?

– Мне кажется, чтобы говорить жизни "да", вовсе не обязательно знать, что будет завтра, через месяц или год. Напротив – это "да" живет именно в настоящем моменте. Его не отложишь на потом. Его нужно выбирать прямо сейчас – в пользу жизни, в пользу света. Иногда это "да" – в мелких, бытовых вещах: в том, из какой чашки вы сегодня пьете кофе. В том, как вы провожаете детей в школу. Какую музыку включаете, когда едете на работу. Как говорите с парковщиком или с заправщиком на АЗС. Как вы реагируете на звонок с незнакомого номера. И даже в том, как вы относитесь к людям, которые вам не слишком близки по духу.

В каждом таком действии – ваш выбор, ваша честность с собой. Это и есть жизнь. Она состоит из того, что мы делаем, когда нас никто не принуждает. Это как книга, которую мы сами пишем – страница за страницей. И совсем не обязательно знать, чем она закончится. Мы ведь не перестаем смотреть фильм только потому, что не знаем финал. Мы смотрим – потому что нам интересно, потому что мы в процессе. Вот и здесь так же. А что меня держит? Очень простые вещи. Хохмы детей. Смешные видео в рилсах – я реально могу смотреть одно за другим, хохотать до слез, а потом умилиться – сидеть за столом, обложенная салфетками, и понимать: вот, это меня сейчас спасло. Я люблю эти моменты. Я люблю уединение. Когда в постоянной суматохе, когда не успеваю ничего, я чувствую, что ссорюсь с реальностью. А вот когда есть простор на ответ, на тишину, на маленький глоток покоя – это тоже очень держит.

– Что вы делаете с плохими мыслями? Как вы переживаете хейт, заполонивший социальные сети? Баните недоброжелателей?

– Что такое "плохие" мысли? Ибо у меня, честно говоря, даже нет четких критериев, что считать таковыми. Но если говорить о тревожных, страшных мыслях – например, когда во время воздушной тревоги представляешь самое страшное – вот это для меня уже действительно "плохое". И на такие случаи у меня есть инструмент. Когда-то мне подсказали фразу, которая помогает не просто отгонять страхи, а снимать их с реальности – дематериализовать. Она называется "субстанция стирания". Я выучила ее наизусть, и всякий раз, когда в моем воображении начинают разворачиваться какие-то темные сценарии, проговариваю, снова и снова – до тех пор, пока не отпустит.

Звучит она так: "Убираю событие, стираю инициацию, растворяю причину, останавливаю процесс, сворачиваю материализацию". Это такая моя внутренняя техника – мягкая, но очень эффективная. Верю, что она работает. Если вам отзывается – попробуйте, возможно, тоже пригодится.

А насчет хейта в соцсетях – ответ уже есть в вашем втором вопросе: я баню. Без лишних сомнений. Я не вижу смысла оставлять в своем пространстве, даже виртуальном, людей злых или недоброжелательных. Особенно если мы даже не знакомы. Зачем мне это взаимодействие, эта токсичность? Я сравниваю это с собственным домом. Если человек заходит к тебе в грязной обуви, а ты вежливо просишь его выйти, а он не реагирует – тогда просто закрываешь дверь. Это мое пространство, и я имею право беречь его. Без пояснений, без дискуссий. Поэтому так: очень быстро – и до свидания.

– Планируете ли вы выпускать новые выпуски подкаста "Дома поговорим", который вели со старшей дочерью? Как общая работа изменила вас и ваши отношения? И еще интересно о Маше: как вспоминаете время, когда решились разрешить ей жить отдельно с 15 лет?

– Мы с Машей уже не записываем подкаст, но вспоминаем его с теплом. И все гости, без исключения, были невероятные. Не могу выделить кого-то одного – каждый разговор был по-своему ценным, интересным и для нас, и для слушателей. Это было живое искреннее общение – и мы сами многому учились во время записей. По поводу того, как эта совместная работа повлияла на наши отношения – очень положительно. Мы открыли друг друга с новой стороны. Увидели, что можем работать вместе, слышать и поддерживать друг друга в совершенно новом формате. Это было подлинное открытие и большое обретение для нас обоих.

Относительно решения разрешить Маше жить отдельно с 15 лет – вспоминаю этот период с улыбкой. И действительно, считаю, что это было правильное решение. Я молодец, крутая мама. Она была к этому готова – ей очень нужен был этот опыт. И впоследствии сама не раз признавалась, что благодарна за него. Это дало ей чувство свободы, силы и доверия.

– Какая вы мать для младших? Материнство с разницей в 13 лет – оно другое?

– Это совсем другая история. Не только потому, что я сама уже другая, более опытная, более спокойная, но и потому, что теперь нас не двое, а четверо, и это количество меняет все: пространство, ритм, даже молчание звучит иначе. С Машей мы были друг у друга, а здесь – двое младших, и каждый со своим характером, своим "здесь и сейчас", своим "не хочу", "хочу обниматься" и "у меня идея!".

Бывали периоды, когда действительно было тяжело. Но я никогда не стеснялась просить о помощи – и не ставила себе подножку мыслями типа: "Ты что, не справляешься?" В какой-то момент у нас даже было три няни, и я совсем не вижу в этом трагедии. Потом подключались бабушки, дедушки – все, кто мог и хотел быть рядом. И это нормально. Потому что мама остается ключевой фигурой в жизни ребенка не потому, что она всегда физически рядом, а потому что она умеет быть настоящей, живой, открытой.

Да, иногда усталость накрывала, иногда раздражали какие-то мелочи, бывало, хотелось просто помолчать, и я себе это позволяла. Я никогда не делала вид, что мне хорошо, если мне было плохо, и не притворялась веселой, когда хотелось побыть в тишине. Это мой принцип: не играть роль, а быть с детьми в честном контакте. Верю, что именно это и есть основа доверия, той глубокой связи, которая с годами только растет.

Мы много говорим – и это одна из моих любимых частей нашей совместной жизни. Иногда я спрашиваю: "Ну что, садитесь с планшетами или поговорим?" – и они с радостью откладывают технику. Мы говорим об отношениях, о снах, о "а как бы ты поступила, если бы…", обо всем. Я стараюсь не морализаторствовать, не учить – просто слушать и быть. Иногда даже не нужно советов – достаточно быть рядом, слышать и не убегать в дела. В такие моменты я думаю: а может, именно это и есть материнство – делить тишину, делить слова, делить мир так, чтобы он не уменьшался, а расширялся.

– Много лет вы были ведущей актрисой "Квартала 95". Насколько тяжело вам давалось решение уйти из коллектива? Как это происходило в коммуникации с коллегами и внутри вас? Допускаете ли вы мысли, что вернетесь в шоу?

– Решение уйти из "Квартала" было для меня непростым. Это огромная часть моей жизни, и там очень родные, очень важные для меня люди, с которыми росла, творила, проживала свои самые яркие профессиональные этапы. Поэтому было тяжело. Но внутри я понимала: настал момент идти дальше. Коммуникация с коллегами проходила спокойно, с уважением. Я на тот момент была не в Украине, поэтому общались преимущественно через переписку. Я очень благодарна, что меня приняли с пониманием. Даже если просто сделали вид, что поняли – благодарна и за это.

Мы сейчас общаемся редко, но я не чувствую между нами обид или напряжения. У меня осталось тепло. Допускаю ли я возвращение? На сегодня – вряд ли. Но в жизни никогда нельзя говорить "никогда".

– Как вы отреагировали, услышав, что ушел в ВСУ Игорь Ласточкин? Виктор Розовый, который получил тяжелое ранение?

– Когда я узнала, что Ласточкин пошел в ВСУ, это произвело на меня большое впечатление. Я всегда знала, что он сильный духом человек, с четким внутренним стержнем, но именно этот поступок – это было что-то особенное, почувствовала невероятное уважение и благодарность. Люди, принимающие такие решения, заслуживают восхищения и гордости.

Что касается Вити Розового, то за него очень переживала. Это человек, действительно имеющий значение для всех нас. Витя – глубокая личность, и даже когда он шутит, в его словах всегда есть серьезный подвох. Надеюсь, что ему удастся продолжить радовать нас своей мудростью и талантом. Его присутствие – это важно, и я очень ценю этого человека.

– Вы с восхищением рассказываете, как открываете для себя современную украинскую культуру – музыку, кино, литературу, а также добавляете, что это все было, но мы раньше многого не знали. Что нужно, по-вашему, сделать для того, чтобы все больше украинцев узнали об этом, чтобы не было ситуаций, когда украинские музыкальные рейтинги возглавляют российские певцы, а молодежь на Подоле слушает российский гимн?

– Для того чтобы все больше украинцев открывали для себя свою культуру, нужно прежде всего иметь внутреннее желание – познать себя, свои корни, свой язык, музыку, литературу, кино. Это на самом деле о более глубоком: об ответе на вопрос "что мне важно?". Мое мнение здесь может быть не очень популярным, но я действительно верю в право человека на личное пространство. Мы все имеем эту "комнату" – место, где остаемся наедине с собой. И в этом пространстве каждый имеет право делать то, что хочет – слушать, вспоминать, чувствовать. Если что-то из прошлого греет, дает ощущение покоя – это может быть частью процесса исцеления. У меня нет претензий к тому, что человек слушает наедине – чтобы после этого он выходил из этой комнаты немного счастливее или немного сильнее.

Но есть публичное пространство. И есть война. И если мы говорим о подростках, включающих гимн России в центре Киева, в городе, где раздаются сирены, где улицы носят имена погибших героев, – это уже не о "музыкальном вкусе", это о нехватке эмпатии, знаний, элементарной человечности. Это – публичная демонстрация безразличия к боли. Контекст имеет значение. Сегодня украинская культура – это не просто об эстетике, а о сопротивлении, о сознательном выборе. И если мы не хотим слышать на своих улицах гимн государства-агрессора, то должны не только запрещать, но и предлагать: интересные, глубокие, живые культурные продукты, созданные здесь, рядом с нами.

– Недавно в широкий прокат вышла картина от уже популярного, но молодого по своему составу творческого коллектива МУР. Правда, что вы сами предложили им сотрудничество в записи альбома?

– Да, это правда. Я увидела их ролик о "Щедрике", который мне порекомендовал блогер Женя Янович. Была просто поражена, настолько меня это восхитило! Не смогла удержаться от эмоций и, пораженная до глубины души, написала им: "Это просто большая работа, шедевр! Спасибо вам, вы зацепили меня за все мои крючки. Если вам необходима моя помощь, обращайтесь". И они обратились. Вот так все и вышло.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с телеведущим Фимой Константиновским – о недавно переехавших в РФ коллегах, встрече с Путиным и молниеносном похудении на 30 кг.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!