Тихий ужас Виктора Мусияки

Виктор Лаврентьевич, Как вы оцениваете ситуацию с реализацией политреформы? В.М.: Если бы вокруг нее ничего не происходило - идея референдума, предложения что-то пересмотреть и т.д., а все шло свои чередом, как это предусмотрено законом о ведении в действие изменений в Конституцию, то просто должно пройти время. Осенью явно ничего не будет. Во-первых, нет решения Конституционного Суда. По разным причинам, но его нет. Но тогда реформа автоматически вступает в действие с первого января. Повторю, если ее не будут трогать, если не будет соответствующего решения Конституционного Суда, то с 1 января 2006 года реформа входит в действие и тогда по существу, ее механизмы начинают действовать с момента избрания нового парламента. Тогда вопросов нет. Но если какое-то шевеление начнется, то мы будем сохранять статус-кво, если вдруг паче чаяния Конституционный Суд вынесет решение о неконституционности этого акта. Хотя я считаю, что для признания всего акта неконституционным оснований нет. Какие-то фрагменты может быть. У меня самого есть подозрения, что кое за что можно зацепиться. Но это как раз те фрагменты, которые я и сам не воспринимаю. Скажем, императивный мандат. Хотя Конституционный Суд и сказал, что это положение конституционное. Но поскольку туда вносились изменения в процессе голосования, эти фрагменты можно считать противоречащими Конституции. И как раз, вывалится, скажем, то изменение, которое вносит конституционное положение об императивном мандате. Это нормально.

То же и по поводу общего надзора прокуратуры. Хотя я не считаю его каким-то одиозным, несмотря на то, что многие на нем зарабатывают политические дивиденды. Там все гораздо проще. Я об этом, кстати, говорил Ханне Северинсен, когда она была в Киеве. Я сказал, что ничего нет страшного в том, даже если это положение об общем надзоре сохранится. Во-первых, в отличие от изначально предложенной, сейчас совершенно иная формулировка. Надзор за соблюдением прав человека передали уполномоченному по правам человека, а за соблюдением законов органам власти и местного самоуправления, т.е. не в целом, в общем, за всем. При этом все забывают, что есть еще и переходные положения Конституции 1996 года, где сказано, что когда будут созданы отдельные органы, создано законодательство и отдельные органы за соблюдением законодательства в стране, то с этого момента общий надзор у прокуратуры пропадает. Значит, нужно просто выполнить положения переходных положений.

Правда, мы допустили одну ошибку - не указали конкретные сроки. Как это было с судебной реформой, где было указан срок пять лет. И за два дня до его окончания пришлось принимать законы. Так что, плохо, ли хорошо ли, но процесс пошел. А тут не срок не указали и все это время ничего не делается. Ну, это наша ментальность такая.

В чем негатив того, что такое положение есть в Конституции. В том, что оно становится мертвым. То есть текст будет, но не работающий. Хотя и в этом тоже ничего страшного нет. Нужно будет просто убрать этот текст и все. Поэтому я не вижу особых проблем.

Вопрос сегодня заключается в том, что этот процесс обязательно нужно начать. Ведь что происходит сегодня новая власть действует в тех же механизмах, которые существовали и при Кучме. Это новой власти очень нравится. Она хочет это сохранить. Но как раз нынешние действия новой власти в рамках этого законодательного массива очень ясно и ярко демонстрируют, что его надо менять. Потому, что это тихий ужас. Потому что если в эти механизмы вмонтировать идеи Майдана, они становятся еще похлеще, чем система, существовавшая при Кучме. А новой власти это явно нравится.

Конституционный фасад хороший, но по существу весь механизм заводится не из конституционных статусных органов, не от лиц, статус которых утвержден Конституцией, а от тех, кто вообще никакого государственного статуса не имеет. Это все за фасадом и это, повторюсь, всех, кто при власти абсолютно устраивает. Но ведь это же нельзя терпеть. Мы это уже проходили.

Смотрите, что получается: народ убедили, что именно эти люди должны прийти к власти. Им поверили и к власти привели. Но ведь народ нельзя обманывать вечно. Поэтому нам необходимо провести конституционную реформу. Нужно начать этот процесс, а потом идти дальше к той же административной реформе. Которую, кстати, тоже не нужно гнать.. Может быть, нужно, провести и определенный эксперимент

Это же серьезные вопросы. А у нас политическая целесообразность опять определяет глобальные, масштабные вещи. Так нельзя. Я очень уважаю Романа Петровича Бессмертного. Он стал очень глубоким специалистом в сфере государственного управления, и абсолютно уверен в тех идеях, которые продуцирует. Но это лишь идеи. Они материализуются в конкретных формах. В тех же законодательных. Но мы уже видели, что самые прекрасные формы не наполняются конкретным содержанием.

Скажем, по поводу той же Конституции можно говорить, что, то или иное положение будет добросовестно всеми исполняться. А если оно не исполняется, и нет механизма заставить исполнять. Как нет механизма избавления от тех, кто не соблюдает Конституцию и законы. Ведь тогда все Это уже будет вакханалия. Это будет беспредел. Просто антиконституционный беспредел. Поэтому хорошую, здравую идею, которая заложена в админреформе, нельзя внедрять таким образом. Иначе ее можно будет просто подрубить на корню. Да, она нужна, она интересна. Но не дай Бог, если ее внедрение приведет к какой-то неразберихе. Причем, глобальной, в масштабах государства. И тогда даже хорошие вещи не будут восприниматься. Нужно все делать крайне осторожно.

Насколько жизнеспособна идея с референдумом по политреформе? В.М.: Это пустая затея. Это пустая трата времени, пустая трата денег. Может быть, как пиар-кампания перед выборами... Но в этом случае она может сыграть против инициаторов. И, как я слышал, кое-кто из здравых политиков уже говорил, что референдум может стать хорошим плацдармом и полигоном для оппозиции, чтобы показать его несостоятельность. Ну, если авторы идеи с референдумом хотят за государственный счет еще и помочь оппозиции, то пожалуйста...

А как в этой ситуации поведет себя парламент? В.М.: Я вижу и знаю, что те, кто голосовал за реформу, на этом и будут стоять. Они от нее не откажутся. Более того, есть некоторые симптомы, что кое-кто из бывшего конгломерата сил, представляющих Нашу Украину, понимает, что нужно что-то менять. Так что в парламенте найти сторонников отказа от реформы в достаточном количестве будет очень сложно.