НАТО. Интеллектуальная оборона и рынок оружия для Украины

Внешние рынки всегда требуют циничного, жесткого подхода. Постоянная самопрезентация собственных возможностей. Постоянное формирование ситуативных союзов с хорошими лоббистскими возможностями. Постоянный мониторинг активности потенциальных конкурентов. Чуть замешкался и на выход.

Увы, Украина – и не только в последние годы – явно недопонимала одну простую истину: вчерашние связи ничего не стоят сегодня. А вчерашние «надежные партнеры» очень быстро меняют ориентацию, отреагировав на те или иные политические либо экономические раздражители. Тем более, если речь идет о конкретных деньгах. Скажем так, рынок «военных услуг» и «военных технологий» отличается невероятной конкурентной жесткостью, чтобы занимать на нем пассивную позицию. Виктор Янукович, судя по всему, это отлично понимает. В отличие от профильных випов и прочих отраслевых специалистов.

Как только была обозначена повестка дня саммита НАТО, президент Янукович абсолютно оправданно принял решение об активном участии в мероприятии, а при возможности - выходе за рамки участия в протокольных встречах «по Афганистану». Только на первый взгляд, прямого отношения к проблематике саммита Украина не имела, если не считать уже упоминавшегося участия в совместных с НАТО программах по Афганистану и Ираку.

НАТО инициировало новое прочтение правил того самого «рынка вооружений»: кто, как и за сколько. Чтобы не оказаться в аутсайдерах уже завтра, нужно было активно работать в поле. В любом случае, визит оказался нужным и важным. Об этом подробнее - чуть ниже. Если, конечно, мы не хотим окончательно выпасть с весьма дорогостоящих и прибыльных рынков продажи военного оборудования и военных технологий.

Очередной саммит НАТО, состоявшийся в минувшие выходные в американском городе Чикаго, отличался целым рядом фундаментальных новшеств. Первое из них – максимально расширенный формат представительства. Среди участников мероприятия с разными степенями допуска помимо 28 стран-членов НАТО, активничали еще 22 страны, которых называют партнерами или (несколько формализовано) странами-участниками Международных сил содействия безопасности в Афганистане, а также транснациональные корпоративные монстры. Такие как ООН, Евросоюз, Международный банк, прочие.

Их участие – явное свидетельство того, что чистых военных решений, принятых в узком кругу, больше нет. Любое военное решение нынче – это чрезвычайное давление на мировые финансовые и товарные рынки. А значит регуляторы, работающие на этих рынках, хотят иметь возможность превентивно влиять на принятие чистых военных решений. Чтобы просчитать сопутствующие и отстроченные последствия и риски.

Среди же пригашенных стран-партнеров, особую активность проявляли Китай и Пакистан. Россия, как это ни парадоксально, оказалась в тени. Возможно, причина в том, что «по НАТОвскому» вопросу россияне опять на распутье – как себя вести; что предлагать, а что требовать. Возможно, играет роль некая подчеркнутая холодность в связи в неуступчивостью НАТО и США, в частности по вопросу развертывания европейской ПРО. Возможно, Россия банально нуждается в дополнительных стимулах для давления на внутренне общественное мнение. Грубо говоря, стране, как всегда, нужен некий «внешний враг», чтобы хоть как-то скомпенсировать многочисленные внутренние эксцессы «гражданского неповиновения», нарастающие после парламентской и президентской выборных кампаний.

Украина, представленная на самом высоком уровне, по ходу саммита, разумеется, решала собственные задачи. С одной стороны, подтверждая приверженность неукоснительному соблюдению взятых на себя международных обязательств – «Украина надежный партнер в решении сложных задач в том же Афганистане». С другой стороны, пыталась точно понять принципы построения новой программы НАТО «Интеллектуальная оборона», чтобы по возможности встроить свои активы и свои интересы в эту программу.

Подобный - максимально расширенный - формат саммита, как минимум, указывает на то, что НАТО действительно пытается трансформироваться из военно-политического института в мощный политико-военный инициативный центр. Главная функциональная нагрузка в этом случае выглядит несколько иначе – постоянный мониторинг рисков, не только имеющих военную природу и выработка адекватных общеполитических и политико-военных решений на эти вызовы. Получится ли? Пока вся эта конструкция напоминает, скорее, очередной бюрократический конгломерат, претендующий на оптимальные форматы. Не хватает гибкости и скорости в принятии решений. И слишком много личных или национальных амбиций, которые нужно вместить в какой-то разумный и постоянный компромисс.

Среди ключевых проблематик, которые доминировали в повестке дня саммита и которые в той или иной форме были высказаны топ-политиками, в том числе и американским президентом Обамой - формирование нового принципа разработки и внедрения военных технологий. Закрепление (прежде всего, пропагандистское) важности и безусловности построения в Европе системы ПРО, несмотря на горячие, часто истерические возражения России. Обсуждение программы развития поствоенного Афганистана – реконструкция территорий, вывод всего контингента НАТО к 2014 году, передача районов под контроль афганских сил безопасности, препятствие росту экстремистских настроений.

Для нас важнейшая (пусть и неформальная тема) - именно обсуждение новых принципов обустройства мирового рынка вооружений. Войны настоящего и будущего – это крайне дорогостоящие и чрезвычайно высокотехнологические решения. Сомнения в подобной формулировке уже нет ни у кого. А, следовательно, разработка, развитие и внедрение новых видов и типов вооружений требует гигантских инвестиционных ресурсов и регулярной кооперации исследовательских центров. Как решать подобные проблемы, если ни одна страна, в том числе и США с их многомиллиардным военным бюджетом, не готова к подобным инвестициям без ущерба для прочих рыночных сегментов?

Ответ на этот вопрос был дан в презентованной концепции новой НАТОвской доктрины «Интеллектуальная оборона». Смысл концепции выглядит блистательно и естественно для глобального мира: под разработку, развитие и внедрение той или иной новой технологии создается своеобразный творческий коллектив из нескольких стран, которые и формируют в итоге общий бюджет, а также объединяют свои исследовательские центры.

Одна страна (обязательно – член НАТО) становится исполнительным лидером, корпоративным, если так можно выразиться, директором, отвечающим за организационную логистику. Такой кластерный принцип, по мнению главного презентатора new-программы генсека НАТО Андерса Фога Расмуссена, позволит, во-первых диверсифицировать рынок капиталоемких разработок, распределить заказы среди нескольких «коллективов разработчиков», а во-вторых, консолидировать на одном направлении действительно мощный и серьезный финансовый ресурс. Это, судя по всему, и есть ключевой мотив, который вынуждает Украину, и в частности президента Януковича,активно работать в кулуарах чикагского саммита.

Объясню на пальцах. Создание «творческих коллективов», консолидация национальных военных бюджетов в единых ресурсных центрах моментально выводит подобные кластеры в мировые лидерами по разработки современных технологических видов вооружений. И если страна, в данном случае Украина, останется вне этих кластеров, то в считаные годы мы просто потеряем любые возможности модернизировать собственные военные технологии и активно работать на перспективных рынках. Нас банально выбросят на обочину. Стране, имевшей некогда мощнейший ресурс ВПК, останется только рынок обслуживания старой техники, который неуклонно сокращается, а также продажа низкотехнологических, морально/устаревших изделий, цена которых неуклонно и резко снижается. Плохой выбор. Что-то нужно делать. И это что-то должно иметь конкретную природу.

Первое: необходимо доказывать вою лояльность, принимая участие в партнерских программах НАТО.

Второе: необходимо скрупулезно выполнять обязательства по Афганистану. Не только военные, которых у нас практически нет, но скорее социальные, образовательные, экономические.

Третье: необходимо заручаться поддержкой потенциальных лоббистов. И по возможности, максимально дистанцироваться от российско-НАТОвского конфликта по ПРО (европейской противоракетной обороне).

Четвертое: необходимо активно встраиваться в профильные кластеры (ракетостроение, бронетанковая техника).

Пятое: необходимо постоянно поддерживать высокую профессиональную репутацию в действующих военных контрактах. Что, к сожалению, нам не всегда удается. Последние перипетии вокруг легендарного «иракского контракта», совпавшие по времени с чикагским саммитом НАТО - явный минус. Репутация сегодня – едва ли не ключевой ресурс на любых рынках. Репутация Украины в последнее время несколько страдает. По разным причинам. Одна из них – команда не всегда дорабатывает за президентом, не всегда обеспечивает его инициативы конкретным практическим наполнением…

В продолжении читайте репортажные зарисовки с чикагского саммита....

Фото с сайта Президента Украины