Зачем Трамп собирал сотни генералов, какая отставка в его администрации будет свидетельствовать об изменении позиции по Путину и наступит ли мир в Газе. Интервью с Бессмертным

Объявленный президентом США Дональдом Трампом "мирный план по Газе" имеет все признаки политического блица – блестящая риторика, амбициозные цели и срочные ультиматумы. По форме – это продукт шоу-дипломатии: большое заявление о "вечном мире", жесткие дедлайны – 72 часа на возвращение заложников – и приглашение к массовой международной подтанцовке вокруг имени инициатора. По содержанию – это микс элементов компромисса (заморозка боевых действий, международный надзор, экономические преференции) и радикальных условий для ХАМАС (разоружение, отказ от управления Газой, амнистии для отдельных членов). Упаковано это в логику "сильного принуждения": примешь – получишь восстановление и инвестиции, отклонишь – получи уничтожение от Израиля при полной поддержке США.

Но между пафосом речи и реалиями Ближнего Востока лежит целый материк противоположностей. Ключевой вопрос – может ли такой план выжить в нынешних реалиях? Поддержка от лидера Израиля Нетаньяху, которую упоминает Трамп, не означает автоматической имплементации: внутренняя израильская политика, разногласия в правительстве, а также военные цели могут серьезно подточить готовность к заморозке операций. Для ХАМАС ультиматум – и ловушка: согласиться означает потерю контроля и авторитета, но отказаться – риск повторного масштабного удара. Привлечение саудитов, других арабских столиц, амбициозная часть, но она требует уступок, которых стороны не дали ни в прошлом году, ни в прошлом десятилетии.

В то же время параллельно в США разворачивается другой интересный сюжет. Министр обороны Пит Хегсет по требованию Трампа собрал сотни генералов и адмиралов на базе морской пехоты в Вирджинии. Его откровенная речь несколько смущает.

"Нет времени на игры, мы должны быть готовыми к войне", – заявил он, очертив новую миссию ведомства как исключительно ведение боевых действий, но против кого именно, пока без конкретики. Важно, что именно эта риторика, которую подхватил и Трамп, вызвала беспокойство среди экспертов: не является ли новое "сплочение военных элит" попыткой сместить баланс от конституционной лояльности к личной лояльности Трампу? Ведь еще в 2020 году сам Хегсет писал, что в условиях политического кризиса "военные и полиция будут вынуждены сделать выбор". Все признаки этого кризиса уже очевидны, а тут еще и впервые за почти 7 лет и в третий раз при президенте Дональде Трампе в США официально наступил "шатдаун".

Своими мыслями по этим и другим вопросам в эксклюзивном интервью OBOZ.UA поделился украинский дипломат и политик Роман Бессмертный.

– Что ж, начнем традиционно с Дональда Трампа. Он снова обильно раздает заявления и предложения. Мирный план по Газе, который, по его словам, установит "вечный мир" не только там, но и на всем Ближнем Востоке. Там и Иран, и Авраамовы соглашения, к которым он обещает присоединить режим аятолл. Ну, словом, опять грандиозные обещания. Как вы думаете, может ли этот мирный план стать реальностью? Ведь ХАМАС уже заявил, что несколько пунктов выполнять не будет. Главный из них – разоружение этой террористической группировки.

– По моему мнению, шансов у этого плана – минимум. И дело не в том, что сам документ плохой или люди, которые его готовили, непрофессиональные. Нет. Проблема в том, что уже 19-й месяц подряд тянется эта война, а Трамп с его окружением успели наделать столько ошибок, которые они и не собираются признавать. И теперь именно они создали огромные препятствия – и для Израиля, и для тех, кто пытается хоть какие-то планы реализовать.

Что касается самого документа. Большинство из этих 20 пунктов были обнародованы еще в феврале. Тогда Институт Тони Блэра открещивался, говорил, что это "не их работа". Но читая текст, я могу дать голову на отсечение: авторство британское. Потому что настолько детально знать нюансы проблематики могли только они. И что случилось тогда? Едва документ показали, как Трамп вдруг заговорил о какой-то "Ривьере в Газе" и выселении всех палестинцев. И этим одним махом убил весь план.

Если посмотреть на нынешнюю версию, то первое, что бросается в глаза, – ставка на бизнес, на зарабатывание денег. Это выглядит цинично и аморально на фоне гуманитарной катастрофы в Газе. Да, в конце концов, большие инвестиции нужны. Но ставить "телегу впереди лошадей" – типичный почерк Трампа.

Еще один момент: в документе упомянуты десятки имен самых влиятельных людей арабского мира – бизнесменов, политиков, религиозных деятелей. Однако все они включены туда без согласия. Журналисты начали им звонить, а те только разводили руками: "Кто вам такое сказал? Мы ни при чем!" Это еще раз доказывает, что спешка и небрежность испортили серьезную работу.

И третий – главный вопрос: как успокоить Иран? С Палестинской автономией можно говорить, с ХАМАС также диалог ведут Катар или Саудовская Аравия. Но Иран? Это уже совсем другой уровень. А именно Иран сегодня является главным игроком, который подпитывает террористов и блокирует любой конструктив. Сигнал идет из Тегерана. Поэтому ХАМАС постоянно придумывает причины, обвиняя то Израиль, то США, чтобы избегать переговоров. Израиль это хорошо понимает – именно поэтому бомбит перевалочные пункты в Сирии, через которые ХАМАС получает оружие.

А теперь – еще один важный момент. Мы же должны следить за этим планом не только как за попыткой урегулировать ближневосточный конфликт. Это еще и тест на адекватность Вашингтона. Потому что если Трамп и его окружение не способны объективно оценить ситуацию в Израиле, где США имеют системные отношения и высокий уровень доверия, то как они собираются адекватно оценить российско-украинскую войну, где все значительно сложнее. Вот что вызывает наибольшее беспокойство.

– По вашему мнению, все же ХАМАС пойдет навстречу этому плану? И если нет, Трамп сказал, что мы максимально поможем Израилю. Могут ли Соединенные Штаты активно войти в этот конфликт? И что с идеей двух государств?

– Прогнозировать поведение Трампа – дело бесполезное. Никто до конца не знает, как он себя будет вести в отношении этого плана. Нужно ориентироваться на позицию Израиля. Если ХАМАС откажется от конструктива, Израиль будет продолжать наступление – до полного уничтожения его военной мощи. У этого подхода есть одна фундаментальная проблема – гуманитарная ситуация в Газе. Израилю надо найти способ решить и этот вопрос – иначе моральное и политическое давление будет только расти.

Относительно перспектив: идея двух государств в нынешних условиях выглядит все менее реалистичной. Она не просто устарела – она требует десятилетий, чтобы стать реальной платформой для урегулирования. Да, арабские союзы и Авраамовы соглашения – это хорошая идея и правильный курс, но отдать их Трампу было ошибкой. Он беспомощен в тонкой дипломатии, не понимает логики процесса и делает все грубо и импульсивно – как медведь в открытую дверь.

В то же время интерес к нормализации от самого Ближнего Востока существует: и арабские страны, и Израиль заинтересованы в конструктиве. Кто не заинтересован – это Иран. Здесь религиозно-идеологические разломы: шиитизм против суннитов, геополитическое позиционирование, борьба за влияние в регионе. Иран в этом контексте играет роль главного подрывника – он поддерживает прокси, подпитывает экстремистские сети и не желает стабилизации, которая ослабила бы его влияние. Мое убеждение: без решения иранского вопроса все будет временным. Иран – это главный вызов не только для Ближнего Востока, но и для более широкого региона в Азии. Даже если ХАМАС будет ослаблен или исчезнет, Иран может создать другие прокси или инструменты влияния. Поэтому долговременное решение требует усилий именно по отношению к Ирану – дипломатических и, возможно, безопасности.

– Стив Уиткофф может покинуть пост спецпосланника президента США Дональда Трампа в конце этого года, сообщает Times of Israel. Если это правда, для Украины это позитив: потому что взгляды Уиткоффа на завершение войны в Украине были проблемными для нас. Если он уйдет – будет ли означать это, что Вашингтон возвращает курс в отношении Кремля и переговоров с ним?

– Если Уиткофф оставит должность и не будет влиять на политику, да, это больше всего будет свидетельствовать об определенном повороте в Вашингтоне в отношении Путина. Но это не будет автоматическим глобальным разворотом внешней политики – скорее, сигнал, что страница частично перевернута. Уиткофф во многих вещах сыграл негативную роль, в частности в давлении на позицию Запада в отношении России. Однако не стоит ожидать мгновенных чудес: Трамп и дальше будет стремиться говорить с обеими сторонами, балансировать, "не становиться на сторону" – это его стиль. Он может и дальше переключаться между контактами с Москвой и контактами с Киевом, но результата от этого, как показывает практика, пока немного.

– Накануне Трамп в очередной раз вспоминал о встречах Путина и Зеленского – мол, хочет их собрать. Но уже всем очевидно, что Путин максимально против такого формата.

– Да. Трамп очень далек от понимания сложности нынешней ситуации. Он не видит, насколько тщательно Москва отрабатывает гибридные сценарии и как эти сценарии могут путать даже поведение Вашингтона. Если не провести основательную диагностику – кто, почему, как действует – то любые "встречи" рискуют превратиться в инструмент российской тактики, главный пазл которой – тянуть время. А ведь при таком развитии событий Украина платит жизнями в результате таких ошибочных представлений и политических игр. Есть риск, что и Европа понесет тяжелую цену из-за бездумности в Вашингтоне. И Путин уже достаточно прямолинейно намекает на это.

– Дональд Трамп сохраняет "сбалансированный подход" к военному конфликту России и Украины, заявил спецпосланник президента США Кит Келлог на Варшавском форуме по безопасности. Так он ответил на вопрос, стал ли Трамп склоняться к поддержке Украины с учетом последних критических заявлений республиканца о России и обсуждения поставок Киеву ракет Tomahawk. По словам Келлога, Трамп осознает, что "нельзя просто стать на одну или другую сторону, так это не работает". Почему тогда возникли эти разговоры о Tomahawk? США давят на Москву или это мнимая жесткость, чтобы успокоить тех, кто критикует Трампа за чрезмерную лояльность к Путину?

– Здесь несколько моментов. Во-первых – это информационное давление: говорить о рассмотрении поставок – уже сигнал. Во-вторых – Tomahawk не является единственным инструментом; в игре – Abrams, Taurus, Storm Shadow и другие системы. Часто поставка одних платформ запускает целую цепочку (поддержка, боеприпасы, обучение). В-третьих, финансовая и политическая сторона: бесплатной помощи со стороны Трампа ждать не стоит. Более того, подобное оружие может поставляться через НАТО и европейских партнеров, которые сами будут решать условия его применения.

Наконец, такой намек о передаче вооружения запускает и внутренний механизм в США – перевооружения, наращивания производства, пополнения складов. Так что часть заявлений имеет экономически-индустриальный смысл. Но реальный эффект будет зависеть от политической воли и логистики – это не вопрос "завтра все прилетит", а сложный комплекс решений.

– Накануне по просьбе Трампа собрали сотни генералов и адмиралов на базе в Вирджинии. Его выступление и Хексета выглядели так, будто Соединенные Штаты действительно готовятся к войне. Тем более – у них теперь не министерство обороны, а "министерство войны". Как это выглядит с вашей точки зрения? Это было что-то вроде присяги на лояльность? Потому что Трамп откровенно сказал генералам: если кому-то его позиция не нравится – дверь открыта, но пусть понимает, что потеряет все: звание, влияние, власть. Может ли это быть реальной подготовкой, например, к вторжению в Венесуэлу? Ведь Трамп прямо заявил: "Я буду бороться с картелями в Венесуэле на суше". А New York Times пишет, что его склоняют к более решительным действиям в отношении режима Мадуро. Так что это было на этой базе? Чего Трамп хочет от военных?

– Должен согласиться с вашей постановкой вопроса. Это не было "служебное совещание" – это был политический митинг для военных. Суть одна: вы должны присягнуть на верность Дональду Трампу как своему "королю и императору". От его воли зависит ваша судьба. Потому что ни Трамп, ни Хегсет не говорили о реальной военной организации, ни о бюджете, ни о приоритетах. Вместо стратегии – разговоры о физподготовке, внешнем виде, о том, что женщины должны выполнять мужские нормативы, о гендерных вопросах. К чему это вообще? Или пассаж о Медведеве: "что он там сказал" – и что дальше? Кто он такой, чтобы в таком контексте на него обращать внимание?

Ожидать конструктива было бесполезно. Это был митинг: сначала митинговал "министр войны", потом сам президент. А военные ждали ответов о стратегическом курсе.

– То есть он собрал их не для того, чтобы объявить: "Завтра мы идем в Венесуэлу и убираем Мадуро"? А скорее для того, чтобы любой его приказ выполнили без сомнений – даже внутри страны? Потому что армию уже активно привлекают не только на границе с мигрантами, но и в вопросах протестов. И, кстати, вице-президент США Вэнс открыто заявил: армия США должна быть готова выполнять задачи внутри страны.

– Именно так. И этот момент был самый существенный. Причем он звучал в выступлениях обоих. Тезис: армия должна тренироваться не на полигонах, а на площадях американских городов. И это подавалось как "исторический опыт президентов, которые защищали родину". Это явно было продумано. И зал это услышал.

Теперь по Венесуэле. Да, Трамп планирует сократить американское присутствие в Европе, Африке и на Ближнем Востоке. Но он поставил себе цель – "колонизацию" Латинской Америки, насколько это возможно. Мексика для него слишком сложная, Аргентина – непредсказуема, Бразилия – тем более. А Венесуэла – удобная мишень: есть мотив (борьба с наркокартелями), есть враг (Мадуро). Это объясняет, почему эта тема выглядит реальной. Отсюда и логика: "готовьтесь к войне". Хотя этот тезис так и не прозвучал прямо. Они намекнули, но заговорили другими темами. И это понятно: митинг есть митинг. Там говорят, что на ум придет, а не то, что продумано. Это не было совещание. Потому что совещание в армии – это пленарка, секторальные доклады, конкретные ответы на вопросы. А здесь – клуб по интересам.

– И последнее. Шатдаун в США. Он наступил впервые за 7 лет – и снова при Трампе. То есть и первый, и второй его срок отмечены этим. Это не катастрофа, но ведь сигнал.

– Здесь работает целый набор факторов. И хорошо видно это на примере четырехсторонней встречи руководства Сената и Палаты представителей. Демократы требовали возвращения финансирования отдельных статей – в частности здравоохранения. Трамп отказался. В результате – тупик. Демократы теперь откровенно шантажируют Трампа, и это напрямую влияет на его избирательную кампанию. А выборы уже не за горами.

Есть ли в этом закономерность? Да. Потому что если бы бюджет имел профицит, проблемы бы не было. А здесь просто нечем финансировать отдельные статьи. Это означает, что проблемы нарастают. Насколько серьезно? С точки зрения центрального правительства – это скорее политический конфликт. Для рядового американца жизнь зависит на 99% от местных правительств штатов. Там ситуация значительно стабильнее. Но факт остается фактом: подобное произошло именно из-за политики Трампа. При Байдене, как бы к нему ни относились, таких кризисов не было. Если грозила проблема, команда шла на компромисс. Трамп на компромисс не способен. Он не понимает, что политика – это искусство диалога. Для него компромисс – это поражение. А это разрушает саму идею великой державы.