Новая Стратегия нацбезопасности США: угрозы для Европы и Украины, "вкусности" для Путина и бессилие против Китая. Интервью с экс-послом в США Шамшуром

Новая Стратегия национальной безопасности США, которую представила администрация Трампа, стала, по сути, официальным признанием завершения эпохи, когда Вашингтон удерживал мировой порядок на своих плечах. В документе, который должен был бы традиционно описывать угрозы от Китая до России, неожиданно самые острые стрелы направлены в сторону европейских союзников. Европу обвиняют в "цивилизационном упадке", "дефиците демократии" и неспособности быть надежным партнером.

Видео дня

Стратегия фиксирует переориентацию Америки на собственный континент: Западное полушарие объявляется главным полем безопасности, а усиление военного присутствия здесь – постоянным. Это своеобразное "обновление доктрины Монро", где миграция, наркотрафик и китайская активность на "заднем дворе" США становятся важнее Ближнего Востока или Африки.

Заметен и разворот в сторону Москвы: Россия фактически выведена из категории угроз, а урегулирование войны в Украине подается как ключ к восстановлению стратегической стабильности в отношениях с Кремлем. Взамен НАТО получает удар: США прямо заявляют, что хотят "положить конец" идее расширения Альянса и уменьшить военную поддержку Европы, которая, мол, должна научиться "стоять на собственных ногах". Позиция по Китаю жесткая, но не агрессивная: Вашингтон говорит о "восстановлении баланса" и взаимности, осторожно избегая конфронтационных формулировок.

В целом документ не просто очерчивает приоритеты – он демонстрирует новую американскую философию, как ее видит Дональд Трамп: меньше глобального патронажа и заботы о более слабых, больше требований к союзникам, меньше идеологии, больше геополитического эгоизма. И если это не временная конъюнктура, а действительно "дорожная карта", как говорит Трамп, то мир входит в новый период еще большей нестабильности.

Своими мыслями по этим вопросам в эксклюзивном интервью для OBOZ.UA поделился дипломат, чрезвычайный и полномочный посол Украины в США и Франции Олег Шамшур.

– Давайте начнем с общей оценки важности документа, который очерчивает внешнюю политику пока еще самой могущественной страны мира.

– В целом документ, безусловно, важен. Это один из тех базовых текстов, которые определяют основы внешней политики США. Параллельно должна выйти и национальная оборонная стратегия. С другой стороны, учитывая "особенность" Трампа, совсем не факт, что его администрация вообще будет полностью руководствоваться этой Стратегией. Так никогда и не было: ни одна из ранее опубликованных не была "библией" ни для одной администрации. И все же именно этот документ дает представление о настроении, об общих принципах, и в этом смысле Стратегия значима.

Особенно если посмотреть, насколько она отличается от подхода предыдущей администрации и даже от того, что было во время первой каденции Трампа. Обычно каждая администрация принимает национальную стратегию безопасности один раз в каденцию, и она служит определенным ориентиром на все четыре года. Этот документ не просто фиксирует некоторые новые элементы – он фиксирует очень существенные сдвиги в видении мира и вызовов безопасности для США. В целом документ напоминает самого Трампа и стиль работы его администрации: много всего, местами несовместимые положения, но авторов это совершенно не смущает.

– По вашему мнению, это можно считать революционным изменением американской внешней политики? Потому что Европа – вроде и не враг, но и не друг. Россия – скорее "партнер". Ближний Восток и Африка вообще вынесены за скобки как нечто второстепенное.

– Да, это действительно существенное, даже кардинальное изменение. Есть такое выражение – "переставить столы". Вот Трамп в мировой политике именно это и делает: полностью смещает опоры и акценты.

В стратегий Байдена было определено две ключевые угрозы – Китай как главная стратегическая, Россия как актуальная, "здесь и сейчас". В новом документе это полностью исчезает. Раньше был четкий фокус на Индо-Тихоокеанский регион – теперь его нет. Основным объектом внимания названо Западное полушарие: Центральную и Латинскую Америку и вообще Америки – Северную и Южную. Это фундаментальный сдвиг.

Больше всего поражает раздел о Европе. Там вроде бы есть фразы о "важном союзнике" и "эмоциональной связи", но он подан так, что хочется спросить: а Европа вообще нужна этой стратегии? Еще и странно, что в контексте "эмоциональных связей" упоминают только Британию и Ирландию – как будто нет в США миллионов потомков итальянцев, немцев и т.д.

– Учитывая фамилию Трамп, выглядит даже иронично. Хоть Германию там упоминают, но явно не из сантиментов к "малой родине"...

– Именно так. Почти полные претензии. Этот европейский блок действительно выглядит почти революционно и очень странно. Интересно и то, что США учат Европу, как ей жить, но при этом пишут, что не надо "учить" арабские монархии демократии. О проблемах России в этом направлении также молчание.

И еще один момент. Впервые в подобном документе практически нет темы ценностей – демократических принципов, их продвижения, защиты. Нет ни одного намека на миссию защищать демократию. Все сведено к "так надо сказать, потому что некрасиво не сказать". Это прекрасно демонстрирует отношение Трампа и его команды к демократии: они делают формальную преданность на словах, без всякого реального действия. И это неудивительно, ведь Трамп тяготеет к авторитарным лидерам и к модели сильной, почти авторитарной исполнительной власти. Это бросается в глаза сразу.

– Почему Западное полушарие – главный приоритет? "Задний двор Америки" – это понятно, историческая зона влияния. Но неужели позиции США там настолько ослабли, что новая доктрина переносит основные усилия именно сюда? Это из-за того, что Китай слишком сильно закрепился в регионе, или есть другие причины?

– Если честно, то для меня это также является определенной загадкой. Если помните, в начале каденции администрация по инерции говорила о повышении значения Индо-Тихоокеанского региона. Министр войны США Хегсет даже заявлял на саммите НАТО: мол, готовьтесь, Европа, защищаться самостоятельно, а мы переключимся на Индо-Тихоокеанский регион. Но параллельно уже тогда звучали сигналы, что Западному полушарию будет уделено особое внимание.

Идеологи нынешней стратегии считают, что жизненные интересы США – экономические и военно-стратегические – сосредоточены именно здесь. И что Китай слишком активно заходит в регион. Отсюда и вывод о необходимости поставить Америку в центр. Плюс борьба с нелегальной миграцией и наркотрафиком – это личный политический бренд Трампа. И миграция, и наркотики идут именно из стран Западного полушария. Следовательно, логика авторов такова: если источник проблем здесь, то именно здесь и надо концентрировать ресурсы. Ну и, зная Трампа, это выглядит еще и как попытка "осовременить" доктрину Монро. Кто-то даже придумал шутливое название – Doctrine Donro, намек на Дональда Трампа. Но опять же, непоследовательность. Он выступает за борьбу с наркотиками, посылает флот в Карибский бассейн в Венесуэлу... но в то же время в списке президентских помилований фигуры очень высокого уровня, связанных с наркобизнесом в США.

– По России – кажется, на этом направлении Трамп все же придерживается определенной последовательности. Если коротко разобрать российский блок: прямо заложено "восстановление отношений" с РФ. И, что интересно, коренной интерес Штатов сформулирован как стремление договориться о скорейшем прекращении войны в Украине. Похоже, при практически любых условиях. При этом Россия в документе ни разу не упоминается как угроза для США.

– Для России здесь все абсолютно соответствует тому, что мы уже слышали и видели от Трампа. Очевидно, прямо записать в доктрине, что США будут строить "светлое будущее" с Россией, легитимизировать ее и возвращать в международное сообщество – это было бы слишком даже для Трампа. Но формулировка о "стратегической стабилизации отношений" означает простую вещь: США собираются выстраивать с Россией новые или восстановленные партнерские отношения.

И на этом фоне полностью исчезает тема российской агрессии против Украины. Остается разве фраза о "необходимости прекратить боевые действия", причем ради стабилизации отношений именно с Россией. Неудивительно, что в Кремле уже хлопают в ладоши. Их все устраивает. То же самое, кстати, и в Китае: там также довольны, потому что КНР больше не названа главным системным противником США.

И парадоксально, но при этом Вашингтон предъявляет Европе претензии, пытается "учить", переделывать политически в направлении Америки Трампа. А в отношении автократов-агрессоров – наоборот: предлагается сосуществовать и строить "стабильное взаимодействие". Это очень огорчает.

– Еще один шаг в сторону России, который Трамп озвучивал ранее, и одновременно – удар по НАТО. Один из приоритетов европейской политики в стратегии сформулирован так: "положить конец восприятию НАТО как постоянно расширяющегося Альянса и предотвратить такое развитие событий в реальности". То есть действующая администрация фактически официально ставит крест на расширении НАТО, игнорируя мнения других участников блока. Это явный и открытый удар по самому факту существования НАТО как полноценной и действенной структуры.

– Что касается нерасширения НАТО – здесь Трамп и его команда последовательны. Они изначально заявили, что не видят Украину в НАТО. Это стало фактическим курсом задолго до появления стратегии. В документе есть пока что мантры о важности НАТО, сотрудничестве, но фактически это декларация о начале дистанцирования США от собственных союзнических обязательств. Уже доведено до европейцев: до 2026-го они должны взять на себя ключевые оборонные способности альянса и "встать на собственные ноги".

Более того, даже в "планах мира" для Украины от Трампа есть рекомендация возобновить диалог между НАТО и Россией при посредничестве США. То есть НАТО остается лишь каркасом пустой конструкции. Соединенные Штаты демонстрируют, что не считают себя больше обязанными в рамках Альянса и не видят его будущего. И если внимательно прочитать европейский блок стратегии, то складывается впечатление, что администрация не видит будущего и у самого ЕС. А если бы Евросоюз вообще дезинтегрировался, Вашингтон, судя по тексту, был бы скорее доволен. Это возвращение к концепции "Европы наций", где наднациональные структуры типа ЕС теряют смысл или просто растворяются.

– Значительная часть этой нацстратегии США – и это признают даже в России – фактически совпадает с видением Кремля относительно Европы, НАТО? Почему так произошло?

– Это полностью соответствует мировоззренческой концепции Трампа: есть большие игроки – они договариваются. Есть малые – они слушаются и не создают проблем. Новые друзья – авторитарные монархии Залива. Старые партнеры – Владимир Путин. Это, по сути, и есть видение нового "мирового порядка". И он очень близок к тому, как видит мир Путин. Трамп продвигает свою модель "имперского президентства", а Путин свою "имперскую державу". И как только это излагается на бумаге, сходство просто бьет в глаза. Особенно во внешней политике.

– Относительно Украины там есть фрагмент. В интересах США – как можно быстрее прекратить боевые действия, избежать дальнейшей эскалации, стабилизировать отношения с Россией и обеспечить восстановление Украины – но уже после войны. О справедливом мире – ничего. Об агрессии – ничего. Все принципиальные вопросы – отсутствуют.

– Да, согласен с вами. Нет факта российской агрессии. Нет определения Украины как жертвы. Нет фиксации, что оборона Украины отвечает интересам США и Запада. Зато присутствует абстрактное "прекратить боевые действия", будто это две страны, которые не могут поделить территорию, и их надо заставить договориться. Есть формула о том, что Украина должна остаться viable state – то есть жизнеспособным государством. Но даже это подается в стиле "разговоров в пользу бедных".

Все главное в документе – восстановление стратегической стабильности с Россией. Именно это объясняет, почему там нет осуждения Москвы и нет признания ее как угрозы. Трамп все еще хочет говорить с Путиным как с партнером, строить с ним "светлое будущее" на основе общих интересов. Это возвращение к старому доброму business as usual, которое мы уже слышали миллион раз.

– Тональность в отношении Европы, в отличие от РФ, намного жестче. Создается впечатление, что все проблемы, все негативы администрация Трампа в новой Стратегии списала именно на Европу: дефицит демократии, отсутствие свободы слова, подавление политических движений правого толка, миграция, которая, по мнению авторов, превратит Европу в нечто неузнаваемое. И, конечно, тема вывода войск – мол, Европа должна сама заниматься собственной безопасностью. В целом прозвучал тезис: Соединенные Штаты ставят под сомнение даже само союзничество по линии НАТО в отношении европейских стран. Почему столь жесткая критика и подобные формулировки в адрес партнера?

– В целом это не является большим сюрпризом. Началось все с выступления вице-президента США Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности. Именно он задал тон, который администрация не опускала – глубокая критика основ европейской политической и социальной модели.

Впервые, по крайней мере в моем жизненном опыте, Штаты выступают в роли некоего "учителя" Европы, объясняющего, как именно ей следует жить и в каком направлении двигаться. Да, в документе есть традиционные фразы о важности отношений с Европой, о недопущении доминирования в Европе других сил. Но главное, Трамп не ограничивается заявлениями о том, что Европа должна сама обеспечивать собственную безопасность. И нельзя сказать, что США в этом неправы. "Электрошок Трампа" по оборонным расходам – это продолжение сигналов, которые начались еще при Обаме и продолжались при Байдене.

Но наиболее заметно другое: Трамп создает идеологическую матрицу того, как должна развиваться Европа – ее политика, социальная жизнь. Если кратко, то Европа должна двигаться в сторону Венгрии Орбана. Усиление именно тех принципов, которые отстаивает европейская крайне правая сторона. И именно такая Европа, согласно стратегии, является "приемлемой" для Трампа. Это совершенно новый подход в документах по безопасности США и, по сути, попытка определить, какой должна быть Европа. В последние годы много говорят о том, что Трамп и его окружение пытаются создать интернационал крайне правых. То, что мы видим в этой стратегии, вполне вписывается в эту тенденцию.

– То есть фраза "наша цель – помочь Европе исправить свой нынешний курс" выглядит как прямой сигнал ультраправым – работайте на развал блока, а мы вам поможем? Фактически это призыв к тем, кто оказывает сопротивление Брюсселю.

– Если смотреть на конечные последствия этих политических сигналов, то да, это путь к разрушению ЕС. И это, кстати, полностью совпадает с планами Путина и российских властей. Если бы я был политиком правого радикального спектра, я бы воспринял эту стратегию как поощрение, как обещание поддержки со стороны политических "единомышленников" в США.

Обратите внимание: некоторые действия Трампа не просто совпадают с позициями крайне правых в Европе – они даже радикальнее того, что те могут позволить себе внутри собственных государств. В ЕС существуют институциональные предохранители, а Трамп лишен этих сдержек. Поэтому то, что мы видим в отношении Европы, – это фактически манифест крайне правых, которые хотели бы перестроить Европу и мир под свои правила.

– Почему Германия снова становится отдельной мишенью? Ее вспоминают не слишком долго, но жестко – миграция, социальные проблемы. Это потому, что это крупнейшая экономика ЕС и удар по ней пошатнет весь союз? Или есть другие причины?

– С Трампом и его командой всегда трудно найти рациональное объяснение. Возможно, у кого-то из авторов документа есть личные претензии к Германии. Но, да, больше всего Германия под ударом именно из-за того, что является экономическим столпом ЕС. Сдвинуть его с места, надломить – зашатается весь союз.

– Уже несколько лет – от демократов до республиканцев – звучит тезис, что Китай является самой долгосрочной угрозой для интересов США. В стратегии КНР упоминается, но формулировки крайне осторожные. Почему такая лайт-версия в отношении Пекина?

– Это резко контрастирует с тем, что делал Байден, у которого было стратегическое определение в отношении Китая. Здесь же Китай упоминается преимущественно в экономическом контексте: конкурентность, ребалансировка отношений. О безопасностном измерении почти ничего. Есть упоминание об Индо-Тихоокеанском регионе, влиянии Китая, Тайване – опять же в осторожных формулировках о необходимости сохранять статус-кво. По моему мнению, причина в том, что Трамп один раз уже попытался "придушить" Китай тарифами – и проиграл. Китай оказался лучше подготовленным и ответил болезненными для США шагами, в частности прекращением поставок редкоземельных металлов. Трампу пришлось отступить и переходить к переговорам.

К тому же министр финансов США Бессент настоял, чтобы раздел о Китае был максимально осторожным, без силовых заявлений. Это вписывается в картину мира Трампа, где главную роль играют "большие парни", большие государства, которые между собой договариваются. Там действительно много громких заявлений, но в реальности Трамп избегает резких движений в отношении сильных государств и демонстрирует жесткость только к тем, кого считает слабыми.

– Значит, нет ресурсов сильно давить на Китай?

– Да, ресурсов нет. И Трамп хочет договориться с Китаем.

– В Конгрессе и демократы, и республиканцы достаточно жестко отреагировали на новую Стратегию, особенно на ее часть в отношении России. Насколько Конгресс может влиять на то, чтобы эта стратегия не была реализована в том виде, в котором ее представила администрация?

– В Конгрессе есть достаточно людей, которые недовольны внешней политикой администрации – и в отношении Китая, и в отношении России, и в отношении Украины. Такие есть даже среди республиканцев.

Что касается демократов, то до выборов их влияние минимально. К сожалению для нас, они сейчас почти не могут влиять на формирование или реализацию внешней политики. Поэтому главный фактор – это позиция республиканцев, прежде всего республиканцев в Сенате. Именно там есть политики с более реалистичным взглядом и на Китай, и, что для нас самое важное, на Россию и Украину. Но вопрос в том, насколько они готовы идти вразрез с желаниями администрации. И вот это будет зависеть от того, насколько сильной или, наоборот, более слабой будет позиция Трампа внутри страны. Уже сейчас есть признаки недовольства, в том числе и среди республиканских избирателей и в отношении его экономической политики. Если эта тенденция будет усиливаться, это создаст больше возможностей для тех республиканцев, которые готовы выступать против политики Трампа. Еще недавно это было практически невозможно.

Возможно, единственная приятная новость, которую мы получили в последние дни из Штатов, результаты опросов общественного мнения. Они свидетельствуют, что поддержка Украины выросла. До этого динамика не была слишком оптимистичной, но сейчас поддержка, в частности поддержка военной помощи Украине, заметно увеличилась среди американцев. И среди республиканцев также. Если не ошибаюсь, в некоторых опросах уровень поддержки среди республиканцев даже превышает показатели среди демократов – не на много, но сам факт важен. Главное – эта динамика есть. А Трамп, как мы знаем, внимательно следит за общественными настроениями, особенно когда речь идет о республиканском электорате. Он может их игнорировать, но до определенного предела. Если тренд сохранится, он будет стимулировать тех республиканских политиков, которые готовы отстаивать более активную поддержку Украины и не допустить ее фактической сдачи, к чему администрация, к сожалению, сейчас движется.