Теория заговора. Начало - 2

Читайте первую часть «Теория заговора. Начало» Не/строгая отчетность

Виктор Михайлович Пинзеник сегодня весь в работе. Он – трудяга. Пахарь. Рабочая лошадка. Он добровольно тянет большой финансовый воз страны. А попутно придумывает кое-какие полезные в среднесрочной перспективе «игрушки». Не зря же он возглавляет Министерство финансов. Из стенограммы аппаратного совещания Минфина от 12 февраля 2008 года: «Пинзеник: міністерства не нададуть Вам інформації про кількість непотрібних бланків суворої звітності. Нам треба самим провести цю роботу і вийти з пропозиціями на Кабінет Міністрі… Савченко: Але, на мою думку, відповідей з міністерств ми повинні дочекатись… Фудашкін: Немає сенсу запроваджувати сувору звітність на бланки, які є у вільному комерційному продажу». Имеем три точки зрения на крайне скучную (на первый взгляд) тему. Два человека (Пинзеник и Фудашкин) предлагают сломать систему контроля и сделать это быстро и жестко, оправдывая слом фальсифицированными аргументами о коммерциализации контроля. Один человек (Савченко) пытается указать министру и его заму, что существует некая процедура и ее надо соблюдать. О чем мы говорим?

О том, что в Минфине придумана изящная и многообещающая схема. Министерство инициирует отмену некоторых видов «бланков строгой отчетности» и якобы либерализует рынок. Т.е. освобождает предпринимателей от «существенных затрат на приобретение бланков» и сокращает время на бюрократические процедуры. На самом деле, затраты на эти бланки не существенные – «среднемесячные затраты на приобретение доверенностей по учету материальных ценностей составляют от 1,5 до 12 гривен в зависимости от размера предприятия, а на приобретение кассовых ордеров – от 3,5 до 18 гривен». Что касается бюрократической процедуры? С этим действительно интересно – предпринимателям указывают, что больше нет необходимости строго учитывать собственные финансовые и материально-ценностные действия. На первый взгляд, Минфин делает перспективный шаг, который уменьшает роль государства в экономике. Вопрос в том, какая государственная роль сокращается? А сокращается то, что пока категорически нельзя сокращать – контроль за движением материально-финансовых ценностей на предприятиях разных форм собственности. О доверии к бизнесу мы не говорим – во всем мире государство строго следит за тем, чтобы «вход» ценностей равнялся выходу ценностей и соответственно, чтобы в полном объеме платились налоги с этого движения. У нас, очевидно, государство добровольно намерено отказаться от контроля и предоставить всем вольную. Дальше будет немного скучно. Но именно на скукоту заинтересованных лиц, судя по всему, и рассчитывает Минфин. Кто будет всерьез следить за этой скучной инициативой, если на повестке дня стоит начало разрушительных компроматных войн на газовом рынке страны? А обратить внимание на «инициативу Пинзеника-Фудашкина» есть смысл. Что же хочет отменить Минфин? Во-первых, доверенность на получение товарно-материальных ценностей. Во-вторых, кассовый ордер (приходный и расходный). Чтобы было понятно, сделаем небольшое лирическое отступление. Бланки строгой отчетности и собственно две вышеозначенные категории придуманы были, естественно, не в Украине и явно не для того, чтобы усложнить кому-либо работу. Хорошо известно, что «условный предпринимать» (вне зависимости от страны его дислокации) всегда норовит снизить собственные декларируемые доходы и официально показать гораздо меньший оборот, чем тот, который есть на самом деле. Такова человеческая природа. Меньше показал – меньше уплатил налогов. А потому везде и всегда применялась практика составления формализованных «отчетных финансово-хозяйственных документов» в нескольких вариантах – для себя (где указывались реальные доходы/расходы), для контрагентов (с учетом только их интересов и чтобы никого не подставить) и для контрольных органов (с существенно заниженными показателями). Бороться с этим «документальным клонированием» можно только одним способом – вводить в оборот документы строгой отчетности, имеющие с одной стороны так называемую сквозную нумерацию (т.е. каждый бланк оцифрован и записан в реестр). Один бланк с одним номером нельзя повторно использовать – его просто не будет в наличии. А с другой – специальные элементы защиты. Подобные бланки печатаются специальными предприятиями, а потом учитываются в единой системе учета движения этих бланков (подделать, конечно, можно, но для этого придется купить слишком много разных людей, что приведет к чрезмерному удорожанию подделки). Кстати, о коммерциализации рынка бланков, о которой (как об аргументе для отмены) говорит заместитель Пинзеника Денис Фудашкин – конечно, реализовывать бланк может каждый, но от этого совершенно не страдает его (бланка) защита и на рынке их не становится больше (нумерация и учет всех реализованных бланков строй отчетности сведены к единому знаменателю). Украина долго шла к пониманию того, что движение материальных ценностей и особенно наличных денег там, где нет кассовых аппаратов, нужно строго контролировать. В итоге в недрах Государственного научно-исследовательского института МВД Украины была создана система единого учета и контроля за оборотом бланков строгой отчетности – сколько выпущено бланков, кто продал и кто купил бланки, сколько израсходовано и т.д. Любой контрольный орган – от налоговой администрации до прокуратуры – в любой момент может проследить судьбу любого бланка. И вот кое-кто намерен поломать стройную систему и серьезно усложнить контроль за движением, прежде всего, КЭШа.

Ожидайте продолжения...