Литературный конкурс. Возвращение
— Ты меня звал?
— Да.
— Я пришел.
— Вижу. Садись.
— Может, принести одеяло? Прохладно.
— Весна...
— Принести?
— Нет, мне не холодно. Что делают они?
— Ужинают. Мальчишка сказал, что ты меня зовешь.
— Я велел ему.
— Что-нибудь случилось?
— Не знаю. Будет дождь?
— Вряд ли. Холодно.
— Жаль. Завтра не помешал бы дождь.
— Разве что к вечеру. Мне дали немного денег.
— Денег?
— Куплю еды на дорогу.
— Не торопись.
— Мы здесь задержимся?
— Возможно. Вы помирились?
— С кем? А... Так...
— Помиритесь. Сейчас не время.
— Я не пойму, чего он от меня хочет. Наверное, он сам не знает.
— Помиритесь. Сегодня.
— Ладно. Я скажу ему...
— Скажи и дай денег. Пусть ест, сколько хочет.
— Но...
— Дай. Он будет рад. Только не говори, что я велел. Ничего не говори. Просто дай. Пусть ест.
— Ладно, дам.
— А что с ней?
— Плачет.
— Плачет?
— Что случилось?
— Случилось... Хорошо бы завтра дождь. Ты говоришь, холодно? А почему нет ветра? Может, все-таки будет дождь?
— Не знаю. А почему завтра?
— Завтра… Сколько сейчас времени?
— Скоро полночь. Так что случилось?
— Тебя не тянет на небо?
— Что?
— Иногда мне кажется, что там лучше. Смотри, как красиво. И жутко.
— Холодно.
— И холодно. Почему нет ветра?
— Какое вино покупать?
— Вино?
— У хозяина три сорта. Надо, чтобы ты выбрал.
— А ты?
— А я не знаю. В прошлый раз я взял, а ты его не пил.
— А что я пил?
— Ну пил, конечно, но мало.
— Ну и что?
— Значит, оно тебе не понравилось.
— Почему ты так решил?
— Потому что ты пил мало.
— А вино здесь при чем?
— Значит, оно тебе не понравилось.
— Может, я просто пить не хотел.
— Ты меня запутал. У хозяина три сорта. Я хочу, чтоб ты попробовал.
— Погоди. Я говорил про небо.
— Да.
— Где ты был сегодня?
— Сегодня? Когда? А где я был?
— В полдень.
— Я? Не помню. Покупал...
— Я позвал тебя затем, чтобы сказать...Там ничего нет.
— Где?
— На небе. Там ничего и никого нет. Все только здесь. Ты сам должен выбрать вино, которым напоишь меня. В этом ты разбираешься лучше.
— А если оно покажется тебе кислым?
— Я выпью все, что ты мне поднесешь. Сегодня оно мне покажется кислым, завтра — сладким.
— От кислого становится тягучей слюна. Ее трудно глотать. Я куплю вина, а ты опять не захочешь его пить.
— Тебе решать. Порой и уксус бывает, как вино. Посмотри на небо. Тебе не страшно?
— Отчего?
— Оттого, что там ничего нет.
— Не знаю. Наверное, страшно.
— Ты говоришь правду. Это хорошо. Но поздно.Тсссс. Слышишь?
— Что?
— Там кто-то ходит.
— Это хозяин.
— Да?
— Мы надолго задержимся?
— Почему ты спрашиваешь меня?
— Потому что кроме тебя этого никто не знает.
— Разве?
— Что случилось?
— Перестань! Я знаю, где ты был сегодня днем.
— Сегодня днем я обошел весь город.
— Я знаю, где ты был в полдень.
— Тебе он сказал?
— Какая разница! Ты там был?
— Ну и что?
— Зачем?
— С каких пор ты стал за мной шпионить?
— Отвечай!
— Это мое дело.
— Врешь! Ты всегда врал. Сколько тебе заплатили?
— А сколько ты заплатил своему шпиону?
— Сколько заплатили тебе?
— Не ори.
— Тебе будет стыдно.
— Не думаю.
— Да, пожалуй, ты прав. Тебе стыдно не будет.
— А чего ты хотел? Чтобы все оставалось по-прежнему?
— Что?
— Ты сам виноват. Зачем полез не в свое дело? Или ты забыл, кто ты такой и для чего ты здесь?
— Как? Так ты...
— Да. Именно так. И я тоже. Только в отличие от тебя я ничего не забываю и не суюсь в чужие дела.
— Боже мой! Как я сразу не...
— А я с самого начала был против твоей кандидатуры. Я говорил, что актеры для этого дела не годятся. Тем более талантливые — слишком входят в роль!
— Так ты с самого начала знал?..
— Ты наивен или притворяешься? Ты полагаешь, твои безобразия, — извини, другого слова я не нахожу, — могли оставаться незамеченными?
— Что ты называешь безобразием?
— Да ладно!
— Нет, ты мне скажи, спасение людей от смерти — это безобразие? Скажи! Да?
— Я тоже вылечил не одного человека. Только я это делал без толпы!
— А что я мог сделать, если при этом были люди? Что, я сам себе создавал эту дурацкую славу?
— Можно было как-нибудь объяснить...
— И после этого ты называешь меня наивным? Что я мог объяснить? Ты же видел. А-а...
— А зачем все остальное? Для чего ты стольких дурачил? Без этого тоже нельзя было обойтись?
— Дурачил? Чем же я дурачил? Кого обманул? Кого научил дурному? Я просто разговаривал на их языке. А то, что все это зашло так далеко... Я не политик.
— Не надо быть политиком. Играть надо честно.
— Я не играл! Я пытался помочь им понять жизнь.
— Ну ты даешь! Ты действительно считаешь, что смог им что-то объяснить?
— А ты не согласен?
— Уж очень своеобразно. И зря ты... Никто тебя не обвиняет. Ты просто влип.
— Что это?
— Тебя зовут.
— Ждите меня там! Я скоро!
— Ты влип. И тебя надо выручать.
— Кто так решил?
— Я так решил. И давай не будем обсуждать эту тему.
— Почему же?
— Не надо. Поверь на слово.
— Когда они придут?
— Не знаю. Скоро.
— Как это будет?
— Не страшнее, чем в зубном кабинете. Через сутки предстанешь перед ликом...
— А зачем этот цирк? Без него никак нельзя?
— Ты здесь заварил такую кашу, которую так просто не расхлебать. Ничего, потерпишь. Надо же сохранить твое доброе имя. Всех, кого надо было, я уже подкупил. Пяток царапин, десяток синяков... Тебе не привыкать...
— Спасибо.
— До свадьбы заживет.
— До свадьбы?
— Ладно, шучу.
— А как они?
— Они? Или она?
— И они, и она. Я их больше не увижу?
— Не знаю. Сам будешь разбираться. Как договоришься с начальством.
— Жаль.
— Ладно. Денька через два буду я.. Решим что делать дальше. Ну и заварил ты кашу!
— Слушай, а может, я останусь?
— Этого еще не хватало! Как ты себе это представляешь?
— Останусь и все. Что тут представлять?
— Не дури. Зачем тебе это?
— Не хочется мне почему-то никуда уходить.
— Ты что, это серьезно?
— Очень.
— Да ты соображаешь, что говоришь? С нас же обоих головы снимут. И не думай об этом!
— Привык я как-то. Сроднился. А там... Может, и нет там ничего? И никого? А все только здесь. Настоящее. Не хочу я на небо. Страшно мне.
— Прекрати истерику! Возьми себя в руки.
— Не хочу на небо!
Перестань! Ага. Идут, родненькие. Ну, держись. Ни пуха, ни пера. Сюда! Сюда! Здесь мы! Сюда! Радуйся, Равви!