Односельчане героя Небесной Сотни построили дом для его семьи

18 февраля, узнав о первых убитых снайперами майдановцах, 38-летний житель села Великая Каменка на Ивано-Франковщине Игорь Ткачук начал собираться в столицу. Жена Мария умоляла его остаться дома. "Я должен ехать, — мягко отстранил рыдающую супругу Игорь. — Если не поеду я, не поедет второй, третий… Что тогда будет? Ничего в стране не изменится. Мы с тобой достаточно набедовались. Может, хоть дети поживут лучше".

Через два дня, 20 февраля, на мобильный телефон Марии позвонил неизвестный мужчина: "Мы увидели в телефоне ваш вызов. Владелец мобильника погиб. Пуля пробила каску, попала в висок и прошла навылет…"

Игорь Ткачук погиб как настоящий герой: он шел в голове группы майдановцев, наступавших на силовиков по улице Институтской. Там его и сразила снайперская пуля. После похорон Игоря односельчане пообещали исполнить заветную мечту покойного. Долгие годы многодетная семья Ткачуков ютилась в старом маленьком домишке. Игорь все время мотался по заработкам, брался за любую работу, лишь бы накопить на стройматериалы для нового просторного дома. Уже и план его начертил, продумал все до мелочей. Но воплотить свою мечту в жизнь не успел.

— Больно было смотреть на убитую горем вдову Игоря, на осиротевших ребятишек, — рассказал ФАКТАМ голова села Великая Каменка Коломыйского района Ивано-Франковской области Мирослав Адамский. — Я предложил построить для них дом, и односельчане идею поддержали. У нас громада большая, дружная: на Майдане наших аж восемьдесят человек стояло. Даже своя палатка была, так и называлась — "Село Великая Каменка".

Заручившись поддержкой мэра Коломыи, я обратился к знакомому архитектору. Тот дал несколько проектов, и с ними мы пришли к жене Игоря Марийке: "Выбирай, какой нравится". Она в слезы: "А как это будет? Я ведь не осилю строительство". "Это не твоя забота, — говорю ей. — Просто выбери проект". Марийка ткнула пальцем — и началась работа. Мы с хлопцами залили фундамент, возвели стены, построили крышу, поштукатурили, поставили окна, сделали проводку… Бетон, дерево, шлакоблоки передавали местные предприниматели. А односельчане дружно трудились на стройке. Жители других сел тоже помогли: вырезали внутренние двери и классную — дубовую! — лестницу на второй этаж.

Не скажу, что все шло гладко. Было много хлопотных организационных моментов: то мастер не пришел, то подсобных рабочих не хватало… Но общими усилиями мы справились со всеми трудностями и за девять месяцев построили добротный дом. Теперь смотрю на него — и сердце радуется: хорошо получилось! Все, что внутри дома (сантехника, обои, шторы, мебель), Марийка купила на деньги, которые ей передавали добрые люди. Ну, а ставили и клеили, понятно, наши хлопцы.

На днях мы с женой ездили к Марийке в новую хату. Сидим, пьем кофе, а годовалый Дениска бегает босиком (на первом этаже пол с подогревом) и аж верещит на радостях. Марийка, дети — все довольны! В шутку жалуются, что не привыкли к таким удобствам — туалет в доме, горячая вода, душевая внизу, ванная наверху…

Читайте: Черкасские музыканты записали песню в память о Небесной Сотне

— А я ведь не верила, что нам хату построят, — признается 36-летняя Мария Ткачук. — Думала: ну придут пару раз мастера, выроют котлован, да так и будет стоять. Во-первых, откуда столько денег набрать, чтобы целый дом построить? А во-вторых, это же долго. Люди, бывает, годами строятся. А тут как завертелось! Раз — фундамент стоит, два — стены выросли. Трудились несколько бригад сразу. Одни внешние работы делали, другие — внутренние.

Читайте: Родители Сергея Нигояна рассказали о жизни без сына

Дом получился даже больше и лучше, чем мы с Игорем мечтали. На первом этаже гардеробная, гостиная с камином (так муж хотел), кухня, кладовка, санузел, прачечная, моя комната и детская для младшего сынишки Дениса. На втором — еще одна ванная, по комнате для старших детей и свободная (гостевая) комната. Перед новосельем мы с 12-летней дочкой вешали шторы, мыли лестницу, и тут Иванка говорит: "Мама, мне все кажется, что мы где-то в гостях. Неужели этот дом — наш?" "Мне и самой не верится", — киваю дочке.

Читайте: Отец героя Небесной Сотни написал пронзительный стих о сыне

Дом построен руками и сердцами десятков, сотен людей. А столько помогали из-за границы! Волонтер Александра Запольская организовала для нас поездки в Польшу. Сначала там побывал мой 18-летний сын Женя, а потом и я с младшими детьми. Александра устраивала для нас экскурсии, пикники, покупала для моего Дениски молоко и памперсы. Перед холодами передала нам теплую детскую одежду. Да так много, что часть я отдала в детский дом.

Добротное двухэтажное здание для семьи Ткачуков односельчане возвели всего за девять месяцев

Прочитав в "Фейсбуке" о намечающемся у нас новоселье, Александра написала: "Извините, но приехать не смогу. Умер отец". А вскоре прибыли волонтеры из Львова (они часто нас навещают) с подарками на новоселье. Вручают мне коробку с кухонным комбайном и говорят: "Это от пани Александры. Она была во Львове и попросила вам передать". Я держу эту коробку, и слезы на нее — кап-кап. У человека горе, свои проблемы, а она едет из Польши в Украину, чтобы сделать мне приятное…

Через "Фейсбук" меня разыскала и пани Христина. Она тоже полячка, но много лет живет в Америке. Я-то по-польски понимаю, а вот писать не умею. Беда в том, что пани Христина не знает ни русского, ни украинского. К счастью, у нее есть подруга, которая владеет польским и украинским языками. Я пишу ей сообщения на украинском, а она уже переводит их для пани Христины. Вот так и общаемся.

Иногда пани Христина звонит мне из Америки. Польский язык нежный по звучанию, а из уст пани Христины — особенно. Она говорит в трубку: "Моя кохана, как вы там, как дети? Я за вас переживаю и молюсь. Знай, что ты не одна. Вы всегда будете в моем сердце". И так она это говорит, что мне кажется, будто Игорь со мной разговаривает. Слушаю пани Христину, плачу и мысленно прошу ее: "Говори, говори еще!"…

Мы с Игорем прожили восемнадцать лет, — продолжает сквозь слезы Мария. — Хотели вместе дожить до старости. Представляли, какой она будет, наша старость. Сначала внуков будем нянчить, потом правнуков. "Ты мне, бабка, смотри, — шутливо угрожал Игорь. — Если не будешь отдавать внукам пенсию, я возьму свою палицу и как проучу тебя!" Договорились, что состарившись, все равно будем ходить, держась за руки — мы так всегда делали. Игорь часто говорил: "Я умру первым". Только я думала, что это случится намного позже, когда нам будет лет по семьдесят…

Не могу простить себе, что в тот день отпустила его на Майдан. Он с самого начала поддерживал протесты в Киеве, жил в палаточном городке. А потом приехал домой подлечиться — был простужен. Теперь грызу себя: почему не остановила его, почему не хватала за руки? Могла ведь удержать! Но увидела, что муж настроен решительно, и смирилась. Как сейчас помню: Игорь стоял посреди комнаты, смотрел новости по телевизору и повторял: "Я должен быть в Киеве. Там ведь моих ребят поубивают, и до утра никого не останется"…

Конечно, если сравнивать наш старый дом и новый, это как небо и земля. Теперь, считай, во дворце живем. И все же сумасшедшей радости нет. Раньше, когда Игорь был жив, я больше радовалась новой паре обуви или купленной на базаре кастрюльке. Нет, я, естественно, рада новому дому. Здесь больше простора и много удобств. Спасибо людям за то, что не оставили нас в беде. Но после смерти мужа в душе такая пустота, что заполнить ее ничем невозможно.

После похорон Игорь снился мне только один раз. И как я ни просила, больше не являлся. Хотя детям снится постоянно. Однажды пришел во сне к дочери Иванке и попросил: "Солнышко, не плачь…" Когда началась стройка, то один сосед, то другой рассказывали, что Игорь им приснился. Будто стоит у ворот, смотрит, как во дворе идет строительство, и усмехается. А на днях муж "проведал" во сне и меня. Привиделось, как мы с ним вместе ходим по дому. Игорь заглядывал в комнаты и, довольный, улыбался…

В минувшую субботу, когда священник освятил дом и Мария с детьми перебрались в новое жилище, стало известно: президент подписал указ о присвоении всей Небесной сотне званий Героев Украины.

— Не так легко это пришло, — вздыхает Мария. — Вместе с родственниками других погибших я написала множество обращений с просьбой присвоить хлопцам это звание. Они ведь заслужили! Мы ездили в столицу, ходили по инстанциям. Нам обещали, обещали, только время тянули. По сути, этот указ люди вырвали у Петра Порошенко криками "Ганьба!" Но, как бы там ни было, я рада, что теперь мой Игорь и по закону герой. Хотя для меня он был таким всегда.

— Пусть новый дом для семьи Игоря Ткачука станет примером того, как нужно относиться к памяти героев, — говорит Мирослав Адамский. — И об осиротевших детях должны заботиться не только простые люди, но и государственные мужи. С чего начинается любая избирательная кампания? С обещаний! А потом все почему-то забывают свои слова. Вот сейчас рассуждают: не зря ли мы стояли и умирали на Майдане? Что изменилось? Я скажу так: Майдан изменил людей. Они стали добрее и милосерднее. Но больше ничего в стране не поменялось.

Однако сейчас нельзя впадать в уныние. Надо продолжать начатое и всем миром, как на Майдане, бороться за лучшую жизнь. Например, майдановцы из нашего села свою позицию держат. У нас была ужасная дорога — яма на яме. Сколько ни добивались, чтобы ее отремонтировали — все впустую. Тогда громада села перекрыла трассу. Тут же приехало районное начальство, и дело сдвинулось с мертвой точки. Дорогу уже залатали, весной обещают провести капитальный ремонт. Показывают нам документацию, отчитываются за потраченные средства… Не хочу хвалиться, но кто-то должен на личном примере показывать, как менять порядки в державе. Ведь кроме нас самих никто их не изменит.