Блог | Великий Сахаров
В чем величие?
В социально-политическом мышлении? Да, вроде бы, нет. Теория конвергенции – весьма наивный прогноз, никак жизнью не подтвержденный. СССР не эволюционировал к развитому капитализму, а прыгнул в дикий, взорвавшись по дороге. Внедрение социалистических принципов в капитализм тоже шло не по схеме сближения с советской моделью.
В политическом искусстве? Так опять же нет. Поддержка Ельцина (а потом и Попова с прочей МДГ) была очевидной политической ошибкой: для формирования новой власти было выбрано трясинное основание, отказ от суда над коммунизмом лишил страну шанса на формирование жизнеспособной постсоветской идеологии, ну, и так далее: вместо создания крепкого диссидентского ядра будущей власти – как минимум, направляющей и контролирующей функций этого ядра – мы получили неуправляемый приток во власть на скорую руку перекрашивавшихся прохиндеев с неизбежным в этом случае продолжением банкета прохиндиады.
Читайте: Россию ожидает жесточайшее похмелье
Может быть, величие было в таланте физика? Возможно. Но талантливых физиков было много и кроме Сахарова. И не за это вспоминаем мы сегодня трижды героя социалистического труда и отца водородной бомбы.
А за что?
Ну, конечно, прежде всего за нравственный подвиг. Из тех, кто стал бодаться с дубом, его общественное положение было самым высоким. Терять ему было много больше, чем другим. Сама же борьба не сулила ничего хорошего. Совсем ничего. Ну, разве что мировую славу. Но, кажется, он не слишком стремился к ней. Не выглядел он честолюбцем. Совсем не выглядел. Иначе выглядел.
Мне посчастливилось видеть Сахарова и с близкого расстояния один раз – весной 89-го года, когда я оказался среди выборщиков МГУ, определявших университетских кандидатов в депутаты союзного съезда депутатов. Сидел я в первом ряду, всего в нескольких метрах от трибуны. В последующий после того собрания год мне случилось видеть и всех других лидеров тогдашней оппозиции. Так что было с чем сравнивать. На их фоне Сахаров смотрелся гигантом. И поражал в нем прежде всего и, наверное, даже исключительно масштаб личности. Оттеняла и как бы подчеркивала эту огромную внутреннюю силу физическая немощь – уже тогда он был очень ослаблен болезнью.
Читайте: У Путина появились новые сообщники
Схватиться с советским коммунизмом, убить советский коммунизм – это дело было ему по плечу. Не теленок бодался с дубом – это была схватка равных противников: системы и человека. Но у Сахарова в этой борьбе было важнейшее преимущество – нравственное превосходство. Телевизор показал нам эту силу в трансляции съезда депутатов. Один Сахаров против нескольких тысяч большинства, включая и генсека Горбачева. И поверженный съезд лежит у ног немощного старика.
Почему я заговорил об этом сегодня? Потому что именно такой личности, личности такого масштаба не хватает сегодняшему протесту. Конечно – и такой нравственной незапятнанности. Но это даже не самое важное. Хотя политическая деятельность и оставила свои следы на костюмах большинства бывших диссидентов, но всё же среди них есть и такие, кто сумел сохранить платье белым. Главным образом – из тех, кто не дожидался похвалы. Есть такие и среди молодежи, диссидентов путинского времени. Стомахин, теперь и Павленский, Дадин… Это прекрасно, это дает надежду… Но… Но чего нет, того нет. Нет гигантов сахаровского масштаба.
Нет того таланта. Нет той громовости голоса, когда акустически слова чуть слышны, когда нет в них ни матерного крика, ни проклятий, ни вообще резких выражений, а доходят они тем не менее до самого сердца. И переворачивают душу. И еще нет другого – когда слова и вовсе не нужны. А одним своим присутствием человек говорит больше, чем можно сказать словами.
Такому человеку необязательно становиться вождем. Он и так своей жизнью задает направление для общества.
Таким был Сахаров. Таким долгое время оставался Солженицын. Сегодня таких нет.
А те, кто есть? Те, кто есть, системе не страшны.
