Юлия Латынина о чудовищных решениях элит
К вопросу о том, что есть общества, в которых элита ведет общество к катастрофе, понимая, что она вместе с этой катастрофой погибнет и сделать не может ничего, поскольку элита привыкла так жить, поскольку, вот, частью имиджа элиты Острова Пасхи являлись большие статуи, и каждая статуя должна была быть больше предыдущей. Для ребят все остальное, включая природные катастрофы, было не релевантно.
Ну вот довольно много таких обществ в истории. У меня вообще, к сожалению, такое, печальное ощущение, что мы все считаем, что история – это история прогресса и, типа, люди сейчас живут лучше, чем 5 тысяч лет назад. Все это верно. Но одна маленькая деталь: мы это слышим от тех, кто выжил, от тех обществ, которые выжили. От тасманийцев, которые регрессировали... Да? Это для них не история прогресса, но кто слушает тасманийцев? Я не сомневаюсь, что через 200 лет люди будут жить лучше, чем сейчас. Мне просто интересно, будет ли Россия, учитывая, что с ней происходит, участвовать в этом радостном процессе.
Во всяком случае, я приложу все силы. Я надеюсь, в России есть много людей, которые приложат все силы к тому, чтобы она таки да, участвовала, к тому, чтобы она перестала катиться по наклонной пропасти вниз, в пропасть.
Да, так вот. Об обществах, элиты которых принимают катастрофические решения. 2 очень простых примера. Один – это Оттоманская империя, в которой янычары и вся элита понимали, что янычары не эффективны, понимали, что армия должна быть организована другим образом. Но каждый раз, когда армию пытались реформировать, то армия, естественно, устраивала бунт и снимала того, кто ее реформирует. Хотя, вся страна катилась в пропасть. Но выживаемость вот этих вот конкретных военачальников была важнее, чем выживаемость всей страны.
Есть другая история, которую я напоследок хочу рассказать (у меня осталось где-то минуты 4). Совершенно потрясающая, потому что она связана не со всякими экзотическими обществами типа Пасхи, а с европейским обществом. Я имею в виду гренландцев, которые вымерзли в Гренландии, норвежцев, исландцев, которые там вымерзли. Но я не знаю... На первый взгляд это очень такая, очень простая, всем известная история о том, как Эрик Рыжий в конце X века открыл Гренландию, он назвал ее Гренландией, потому что она была зеленой, там, действительно, в этот момент был климатический оптимум, было достаточно тепло. Ребята стали разводить своих коровок, своих овечек, а потом прошло 4 века, наступил средневековый ледниковый период, они раз и замерзли.
Маленькая деталь заключается в трех деталях. Деталь первая заключается в том, что европейцы замерзли, а инуиты выжили. Причем, инуиты тоже пришли в Гренландию не с самого начала, а тоже во время теплого периода, после европейцев. И европейцы не стали перенимать никаких инуитских практик. Несмотря на то, что даже в конце XIX века и начале XX века, когда европейцы пошли к Северному и Южному полюсу, то, как известно, выживали те, кто учился у эскимосов. А те, кто полагался на хитрую механику, погибали. Но это ладно, это можно сказать «Вот, европейцы не захотели учиться у каких-то вот этих вот пахнущих бог знает чем, живущих в этих ледяных иглу со своими каяками».
Пункт второй. Вы будете смеяться, но европейцы в Гренландии не ели рыбу. То есть это настолько не укладывающийся в рамки обыденного факт, что каждый исследователь, который приезжает в Гренландию, приезжает туда с мыслью доказать, что эту рыбу таки ели и просто ее косточки лежат где-то в другом месте. Не ели. Тюленя ели, рыбу не ели.
Как общество, которое находилось не просто на грани голода, а все время находилось за гранью голода, потому что там все время было очень плохо, а когда стало холодать, стало еще хуже, как общество, в котором, видимо, какие-то части занимались даже людоедством, как общество, где, ну, просто... Вот, погибала ферма, зимой замерзала полностью. Сначала съедали всех маленьких самых овечек и так далее. Почему оно не ело рыбу? Что у них там случилось с рыбой, какое табу произошло, никто не знает. Но факт тот, что рыбу не ели. Но самое интересное другое. Казалось бы, это была рациональная, достаточно рациональная, свободная, кстати, чуть ли не демократически избираемая в значительной степени (вспомним традиции исландского Тинга) европейская элита. И этим поселениям не хватало двух главных вещей. Первое – дерева, которое в Гренландии не растет в достаточном размере, чтобы срубить из него хороший викингский корабль. И второе – железа. То, что там находили в поселениях железные ножи, они были сточены до рукояти.
Тем не менее, Гренландия обладала некоторым запасом товаров, которые она в XII-XIII веке экспортировала в Европу и, в основном, это была моржовая кость, всякие шкуры экзотические. Как вы думаете, что они покупали в обмен на моржовую кость и шкуры? Вы думаете, они покупали дерево, которое позволило бы им просуществовать и строить лодки? Они покупали железо, которое им было жизненно необходимо? В Гренландии не было железа, не было кузниц. То есть, вернее, кузницы были, они что-то там перековывали старое. Вы будете смеяться, они покупали, в основном, предметы роскоши и, в основном, для церквей. Невероятно, но факт. Гренландская элита предпочла физически замерзнуть, но покупать не ножи для всех, а предметы роскоши для себя и для бога. И это происходило с европейским обществом, а не каким-нибудь там Островом Пасхи.
Вот это я к вопросу о чудовищных решениях элит, которые руководствуются абсолютной тактической выгодой, приводя все общество к стратегической катастрофе. И когда элита попадает в такие тиски, то происходит одно из двух – либо общество погибает, либо эта элита сменяется.
