"Я попала в серьезную передрягу". Анна Саливанчук – об отношениях с экс-супругом-нардепом, огромном кредите на квартиру и анкете на сайте знакомств

Анна Саливанчук – известная актриса и мама двух сыновей, которых воспитывает сама. Мы пообщались с артисткой между репетициями ее нового спектакля MILF, в котором она исполняет главную роль.

В интервью Анна Саливанчук откровенно рассказала о материнстве без выходных и объяснила, почему не хочет вспоминать в публичном пространстве бывшего мужа – экс-продюсера "Квартала 95" и нардепа Александра Божкова. А еще – о стыде за съемки на русском, воспитании сыновей без запретов и о том, почему сегодня ее сердце свободно.

– Аня, расскажите о спектакле MILF. О чем он?

– MILF – это вовсе не о милфе, как может показаться на первый взгляд. На самом деле это аббревиатура – my investigation let me free, то есть "мое исследование меня освобождает". Это история о женщине, о ее пути к себе настоящей – без масок, без страха, без "надо". О принятии любви, внутренней свободе и честности с собой. В этом спектакле каждый может узнать себя, потому что все мы когда-то стояли между прошлым и будущим. Как попала в проект? Мне написала режиссер Анна Шерлиз, прислала пьесу – и меня зацепило. Я поняла, что многие из нас чувствуют себя одинокими не потому, что они действительно одиноки, а потому, что не дают себе честных ответов на важные вопросы. Мы часто себя обманываем. Часто не верим в себя. Не любим себя. И вот именно об этом спектакль – чтобы зрители, придя, посмотрели, почувствовали и начали задавать себе вопросы. И отвечать честно – без страха и самообмана.

Единственное, что спросила у Ани: "Зачем здесь четыре парня? Мне кажется, что это должен быть моноспектакль". Но она дала мне хороший ответ, который не могу озвучить, потому что это будет спойлер. Скажу лишь об одном – спектакль о словах, которые, возможно, никто никогда не говорил. И мы хотим, чтобы зритель их услышал: "У тебя все получится", "Все осуществится – рано или поздно", "Улыбайся, если тебя осуждает человек, для которого твой минимум – это его максимум", "Ничто не цветет круглый год – и ты не должна", "Ты имеешь право быть неидеальной", "Можешь быть какой захочешь", "Ты уже ценна и нужна – даже без достижений", "Маленькие победы, которые ты сейчас имеешь, такие же важные, как и большие, к которым ты идешь".

– Вы сейчас уверенно говорите о любви к себе, вере в собственные силы. Это у вас с детства или все же второе образование – психологическое, которое помогло лучше понять себя?

– Знаете, к счастью, я не Зоя – это главная героиня спектакля. Потому что меня всегда очень поддерживала мама. Она верила в меня, какой бы я ни была – толстой, некрасивой, растерянной, любой. Всегда говорила: "У тебя все получится". Но, к сожалению, не все женщины имели рядом таких людей. Поэтому уверена: самое главное, что родители могут дать ребенку, это любовь и веру в себя. Даже если кажется, что ребенок еще ничего не умеет, все равно говорите: "Ты сможешь, ты классный".

Я не такая, как моя героиня, но, конечно, и у меня были моменты, когда себе не доверяла. Просто я из них быстрее выходила – не было времени долго страдать, потому что есть дети, которых воспитываю одна. Относительно вашего вопроса – нет, дело не только в психологическом образовании. Я стала сильнее, мудрее, но не благодаря дипломам. Возраст, опыт, ошибки – вот это формирует. То, как я играла десять лет назад, и то, какой актрисой являюсь сейчас, – это две большие разницы. Тогда за плечами не было бэкграунда. Как говорила Раневская: "Не любила, не прятала – не сыграю". Молодые актеры не могут играть так глубоко, потому что еще не успели пройти сквозь боль, потери, разочарования. А мы это прожили. Моя жизнь была очень разной – и мучительной, и прекрасной.

– А бывало так, что вам что-то не нравилось в работе – и вы решали уйти? Например, долгое время вас можно было увидеть на афишах антрепризного спектакля "Основной инстинкт", а потом исчезли из проекта.

– Да, я ушла из того спектакля. Просто гастролей стало слишком много, и это уже было невыгодно с точки зрения моего графика и детей. Я очень любила этот спектакль, любила свою роль, но передала ее Оле Сумской. Говорю: "Ты готова ездить?" Она: "Да, у меня же нет маленьких детей". А я уже не могла – по двадцать спектаклей в месяц было слишком.

– Судя по вашим постам в соцсетях, вы очень много всего успеваете за день. Откуда столько энергии?

– Если честно, когда останавливаюсь, мне становится страшно. Думаю: "Что это такое? У меня выходной? Как-то подозрительно"(смеется). Все расписано в голове – не веду никаких списков или заметок в телефоне, но всегда знаю, что и когда должен делать. Вот, например, мой следующий выходной – 16 ноября. И это будет первый отдых с 1 октября. Месяц и 16 дней – без единого выходного. Каждый день съемки, репетиции, встречи, дела сыновей. Сегодня, например, я проснулась в пять утра – съемка, потом вернулась домой – накормила детей, отвезла в садик и школу, снова – съемка, дальше репетиция – и я здесь до сих пор. Сейчас поеду забирать малого с гимнастики. Спасибо подруге, что подстраховала – отвезла его туда.

Но знаете, я кайфую от этого ритма. Делаю себе паузы дважды в год: летом беру месяц, а то и больше – и мы семьей путешествуем. То же делаю зимой – в январе беру две-три недели. А остальное время года работаю. И когда меня спрашивают, как все успеваю, отвечаю: мама должна работать. Потому что когда не работаю, дети чувствуют, что я менее энергичная и несчастливая. А после работы я прихожу домой с хорошим настроением и зарядом энергии. У меня нет домашних помощников – и там все успеваю сама.

– Вот такая ваша погруженность в детей – это больше для вас или для них?

– Знаете, мы всегда немного похожи на родителей. Моя мама именно такая – не зря ее зовут Любовь. Как говорит мой брат, "Любовь Любовная". Да, возможно, у меня есть ошибки: мои сыновья – всегда на первом месте. И любой мужчина, который придет в мою жизнь, должен знать: дети останутся приоритетом. Мужчину тоже буду любить, но это другая любовь.

Однако я не из тех мам, которые будут держать детей возле себя. Уже сейчас говорю им, что в 14 лет уже можно будет пробовать самостоятельность. Я совсем не против, чтобы они ехали учиться куда-то далеко. Я против запретов. Вот на днях старший захотел мелирование. Я подумала: "Оу!" Потому что не люблю длинные волосы у мужчин или какие-то яркие окрашивания. Но не стала возражать: это же новое поколение – они другие. Год назад сын решил, что хочет покраситься в синий цвет. Я ответила: "Давай для начала просто затонируем баллончиком". Попробовали пару раз – и желание исчезло (смеется). Он понял, что этого уже не очень хочет. И для меня синий, признаюсь, – это было слишком. А мелирование – кажется, все получилось очень хорошо.

– А вы строгая мама или скорее очень добрая?

– Знаете, поскольку я воспитываю детей сама, то я для них и кнут, и пряник одновременно. И добрый, и злой полицейский в одном лице. Могу быть строгой, но объясняю свои действия. Говорю детям: если прошу вас ложиться спать раньше – это не потому, что плохая, а потому, что забочусь о вашем здоровье. Ведь гормон роста начинает активно работать с девяти часов вечера. Если лечь после одиннадцати – все, не вырастете, будете маленькими всю жизнь. А когда, например, говорю: "Идем читать книжку", – кто-то может ответить: "Не хочу". Я не ссорюсь, просто продолжаю: "Какую читаем – эту или эту?" И все – отказаться уже труднее, потому что это такой себе выбор без выбора (смеется).

Когда меня нет рядом, с детьми моя мама. Я родом из Шепетовки Хмельницкой области – мама переехала в Киев ради нас. Живет в нашем же подъезде, только в другой квартире. Вот сейчас, например, пока подруга отвезла одного моего сына на гимнастику, мама забрала второго и пешком отвела его на занятия по математике и английскому.

Каждые два месяца в Киев приезжает папа и живет около месяца. Потом снова возвращается домой. И такой формат родителям очень подходит – их любовь по телефону даже крепче (улыбается). Дети очень любят дедушку, им не хватает мужской энергии, поэтому они буквально не отходят от него. Когда он приезжает, я всегда едва сдерживаю слезы – младший бежит к нему, буквально целует руки. Говорит: "Дедушка, ты же полицейский – я тоже буду". Но папа устает – ему уже 70 лет. Иногда, смеясь, говорит маме: "Не знаю, как ты выдерживаешь! Я с ними месяц – и уже без сил". Я безгранично люблю родителей – и это взаимно.

– Мама для вас – больше подруга или все-таки мама?

– Получилось так, что она и подруга. Но когда я начала учиться на семейного психолога, поняла, что немного ошиблась: лучше бы она была просто мамой. Подруге ты рассказываешь все, а маме не всегда надо все открывать, потому что потом – переживания. Можем ли мы поссориться? Конечно. Но я всегда первая иду на примирение, даже если она не права. Потому что это моя мама, и она главная. Как минимум – старшая, как максимум – сердце болит, если плачет. Поэтому иду к ней, что-то дарю, обнимаю, говорю: "Мама, ну ты не права, но ты же все поняла". Она отвечает: "Не поняла, но люблю тебя все равно". Чаще всего конфликты возникают из-за детей. Она очень любит внуков и позволяет им все. Я сержусь: "Сколько еще конфет ты им дашь?" – вот такие причины конфликта.

– Несколько лет назад у нас было с вами интервью, и вы рассказывали, что тогдашнего мужа удивляли ваши слишком близкие отношения с родными. Удалось ли вам объяснить, почему это настолько важно для вас?

– Если честно, не удалось. И, пожалуй, именно это стало одной из главных причин, почему мы больше не вместе. Мой бывший муж родом из Мариуполя. Когда мы впервые поехали к моим родным, он искренне удивлялся: почему все такие веселые, почему все так рады видеть друг друга. Мою маму сначала даже считал немного странной – она постоянно улыбалась. Потом приехал домой и рассказывал родителям о "людях, у которых всегда все хорошо". Никого не хочу обидеть, но мне кажется, что люди с востока Украины ментально более сдержанные, чем мы, с запада. У них не такая сильная привязанность к семье – могут не так часто общаться с братьями-сестрами. Но возможно, это только мой личный опыт. Однако у меня все иначе. Для меня семья – это святое. Рождество, Новый год – мы всегда вместе, и это для меня очень важно.

– А у бывшего мужа большая семья? Возможно, он один в семье и такого не видел?

– Давайте не будем о нем говорить. Не хочу – вот честно.

– Сейчас вы общаетесь?

– Нет. И давайте не будем об этом. Лучше о театре и обо мне.

– В 23 года вы стали обладательницей первой квартиры в Киеве, но это девичье жилье далось вам, как рассказывали, очень непросто. Как решились? И где взяли деньги?

– После окончания театрального вуза жила на съемной квартире и работала в Театре на Подоле. Хозяева попросили меня съехать – нужно было срочно искать что-то новое. Я начала смотреть варианты и поняла, что ежемесячный платеж по кредиту будет почти такой же, как аренда. И я подумала: зачем платить чужим, если могу вкладывать в свое? Взяла большой кредит, когда доллар был по 4, а уже через два месяца он стал по 10. Я попала в серьезную передрягу. Чтобы как-то удержаться, находила подработки: пошла преподавать актерское мастерство, хореографию. Начала вести корпоративы и разные праздники, хотя ужасно этого не люблю. И выплатила кредит за семь лет. Потом ту квартиру продала и купила другую – в теперешнем доме.

– Для многих зрителей вы известны по сериалу "Однажды под Полтавой". А какую картину вы считаете своей визитной карточкой?

– Мой фильм еще не сняли, хотя участвовала в создании около 80 картин. Это должна была бы быть роль, где я могу полностью показать себя. К сожалению, в Украине продюсеры и режиссеры часто воспринимают все очень банально. Если я всегда ярко одета – значит с*ка и все. Или любовница какая-то. Они не смотрят глубже. Мы снимаем одно и то же "мыло", где главная героиня сперва серая мышка, а в конце ее накрасили – и она стала красивая. Это невозможно изменить, возможно, когда-то будет по-другому. Тем временем я меняюсь. Сейчас уже играю не просто суч*к, а их мам. И вот так возраст изменит мою палитру. Наконец, наверное, сыграю ту роль, где смогу полностью показать себя: сильную женщину, которая на самом деле очень слабая. Она не боится быть некрасивой, хотя всегда красива. Она помогает всем, а ей мешают. Она показывает, насколько важны дети. Или, например, если брать войну, я бы очень хотела сыграть женщину, которая воюет, плачет за детьми, страдает. У меня есть похожая роль в спектакле моего Театра на Подоле "Комедианты": там мой сын попадает в плен в АТО, ему 23 года.

– В другом спектакле этого театра вы играли вместе с актером Юрием Филипенко, который погиб на фронте.

– Как раз перед большой войной Юра начал активно набирать популярность в кино. В театре он был известен чуть раньше, но рядовой зритель не всегда знает театральных актеров – больше помнят медийных. Юра был невероятно добрым человеком и очень талантливым актером. Когда я с ним познакомилась, думала, что он родом из какой-то очень интеллигентной семьи, так хорошо воспитан. А на самом деле его самостоятельно воспитывала одна бабушка. У нас был не только тот спектакль – мы работали и над другими проектами. За неделю до его гибели общались. Он сказал, что его утвердили на роль, но не может вырваться на съемки. Я предложила помочь: "Давай, найду людей, чтобы ты съездил на месяц-другой, поснимаешься и вернешься". А он ответил: "Нет, не надо, Анечка, все хорошо". Поэтому когда я узнала о его гибели, это было как удар ножом в сердце: "Почему именно он?".

– Лучший друг Юрия Фелипенко – актер Константин Темляк, с которым он ушел на фронт, сейчас фигурирует в громком скандале о домашнем насилии. Что вы можете сказать о нем?

– Костя – прекрасный человек. Но я не могу делать никаких выводов относительно того, что произошло, потому что реально ничего не знаю. Хотя странно, почему девушка, которая обвиняет его в насилии, раньше не рассказывала об этом – молчала пять лет? Почему именно сейчас? Почему она удалила свои сообщения, оставив только его ответы в переписке, которую выставила в соцсетях? Но оценивать ситуацию не имею права, потому что не знаю правды. То, что знаю, – это Костю ко всему этому. И он замечательный человек.

– В свое время вы, как и другие украинские актеры, работали на одних съемочных площадках с россиянами...

– Я никогда не поддерживала с кем-то из них дружеских отношений – ни до войны, ни после полномасштабного вторжения. Только одному артисту написала: "Почему молчишь? Давай говори". Мы много раз играли вместе. И он отписал: "Все, что тебе остается, обнимать близких". В России живут мои родственники – двоюродные братья с семьями, но мы не общались уже даже до войны. Они зомбированы, верят, что "бандеровцы едят детей". Хотя один из них более трезво все оценивает – время от времени общается с моим братом. Другой – военный, но не думаю, что имеет какое-то отношение к нынешней войне. Кажется, он уже на пенсии. Виделись мы давно, я даже не помню, как они выглядят.

Знаете, мне сейчас очень стыдно, что до войны мы говорили на русском, снимались на языке страны-агрессора. В кадре на машинах были российские номера, надевали для кадра полицейскую форму – то российскую, то нашу. С началом полномасштабного вторжения я перешла на украинский. Муж сначала время от времени возвращался к русскому, но я всегда просила его не говорить на нем при детях. Если бы мне тогда кто-то сказал, что все это обернется войной, я бы никогда не снималась в тех фильмах. Никогда. Но, к сожалению, не верила, что такое может произойти...

– Аня, сейчас ваше сердце свободно?

– Свободно.

– На сайтах знакомств вас можно встретить?

– Я как-то зарегистрировалась в Tinder, но не захожу туда. Сходила на несколько свиданий и поняла – это не мое. Мне нужно живое общение. На переписки у меня просто нет времени.

И возвращаясь к спектаклю MILF, премьера которого состоится уже в середине ноября, мне хочется сказать всем женщинам: в мире есть только один человек, с которым вы навсегда, – это вы сама. И главное – не изменяйте себе. Очень важно научиться работать со своими мыслями, потому что именно мысли рождают эмоции, а эмоции формируют состояние. Если вы, женщины, способны мечтать – значит, способны это осуществить. Самая большая победа – это победа над собственным негативным мышлением. Чтобы это понять, мне понадобились годы. И еще два года после развода. Но сейчас я наконец-то кайфую от себя и своей жизни. Я почти не злюсь и не нервничаю. А было время, когда могла взорваться даже по пустякам.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Ольгой Сумской – о критике сестры за радиодиктант, хейте вокруг памятника маме и семейных тайнах.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!