"Ну как я ее оставлю?" Сергей Середа – о кризисе в отношениях с MamaRika, даче на Бали, Галкине в Украине и четырех нянях для сына

Сергей Середа – комик, телеведущий, актер и блогер. Начинал в команде КВН "Одесские мансы", позже стал участником проекта "Лига смеха" и других популярных телевизионных шоу. Женат на певице MamaRika и одновременно является ее продюсером.

Видео дня

В интервью Сергей Середа раскрыл, сколько зарабатывает проект MamaRika, поделился, почему не думает с женой о собственном жилье, объяснил, зачем наняли уже четвертую няню для сына, и признался, куда идут заработки с его YouTube-канала. Мы встретились с Сергеем за кулисами "Музыкальной премии", которая в очередной раз состоялась в столице.

– Сергей, достаточно открыть интернет и набрать ваши с женой имена – и сразу появляются заголовки о "второй беременности MamaRika". Но, судя по увиденному сегодня на концерте, это, мягко говоря, преувеличение.

– Что тут комментировать? Все и так видно, результат налицо, как говорится. Поэтому, собственно, добавлять что-то нет смысла.

– Вы приехали поддержать жену или, возможно, увидим вас вместе сейчас на сцене?

– Нет, вместе мы не выступаем и не планируем. Надеюсь, что у нас не будут так плохо складываться обстоятельства, что начну выступать с женой (смеется). Сейчас здесь в роли поддержки. Ну и, конечно, как менеджер – сопровождаю, помогаю с организацией, с техническими моментами с самого начала создания проекта MamaRika. Настя на сцене, я – за кулисами.

– Сегодня выходной. Не хотелось остаться дома?

– Знаете, во-первых, меня никто не спрашивал (смеется). А во-вторых, ну как я ее оставлю? Конечно, что мы вместе. Здесь все совпадает: и желание, и обязанность. Есть работа – едем вместе.

– Вы взялись обустраивать дела Насти, потому что не хотите доверять это кому-то постороннему или для того, чтобы все деньги оставались дома?

– Да-да. Я же с одесскими корнями: зачем с кем-то делиться, надо все оставлять в доме. Мы за семейные ценности (смеется). Правда, на гастроли я с Настей не езжу – у нас есть профессиональная команда: концертные администраторы, пиар-менеджеры, которые занимаются организационной работой. Но всегда присутствую на крупных проектах, съемках клипов, масштабных мероприятиях – где важна моя поддержка. Кроме того, организаторы "Музыкальной платформы" – наши добрые друзья, поэтому заехать, поздороваться – это святое.

– На кого оставляете маленького сына (Давиду – четыре года. – Ред.)?

– За Давидом присматривает няня. Мы с Настей хотели бы оставаться с сыном сами, но работа и графики диктуют свои правила. Однако у нас очень крутая няня, мы ей полностью доверяем. Она присоединилась к нам не с рождения сына – это уже четвертая помощница по уходу в нашей семье. И не потому, что мы слишком привередливы или нам не везло раньше. Дело в том, что мы переезжаем, и каждый раз приходится искать человека, который подойдет именно сейчас. И, откровенно говоря, пока все очень сошлось: эта няня – лучшая из всех, что были у нас.

Чем она особенная? Да лучше спросите, что она не делает, – всем занимается на самом высоком уровне. И относится к нашему сыну как к своему внуку. Не ревнует ли Настя малого к ней? Да нет, слушайте, родители есть родители, и Давид это прекрасно понимает. Няня постоянно напоминает ему, что папа и мама очень скучают и любят. Ну и потом, она же с ним не 24/7 – только когда есть необходимость. Обычно утром мы втроем, порой и днем – также. Но тем не менее няня проводит с ним достаточно весомое время и занимается воспитанием, пока мы заняты.

– Сколько концертов у Насти сейчас бывает?

– Сейчас их очень много, потому что у нас тур. Кроме тура, еще множество отдельных концертов – пойду постучу по дереву (улыбается). Этот год для нас действительно мощный: чувствуется настоящий квантовый скачок в карьере Насти.

– Сколько зарабатывает в месяц певица MamaRika?

– Намного меньше, чем хотелось бы (смеется). Сколько конкретно? Вот ту сумму, которую вы себе представляете, поделите на два. Конечно, учитывая то, сколько сейчас у нас хитов, стримы растут, просмотры увеличиваются, гонорар мог бы быть больше. Но, мне кажется, старые, довоенные тарифы сейчас немного неуместны – говорить о них не очень правильно.

– А как вы успеваете свое делать?

– Откровенно говоря, плохо успеваю. Поэтому порой приходится выстраивать приоритеты и мириться с тем, что не на все находишь время так, как хотелось бы.

– У вас есть на YouTube свой канал SEREDA, сочетающий юмор, интервью и социально-ироничный контент. Он приносит вам прибыль?

– С самого начала создания моего YouTube вся монетизация идет на помощь Вооруженным силам Украины. За два года мы перечислили более двух миллионов гривен. Я это проговаривал сразу: YouTube-канал создавался не для заработка, а чтобы поддерживать армию.

– Недавно один из ваших выпусков – пародия на интеровское шоу "Касается каждого" – был раскритикован в медиа за недопустимые шутки сексуального характера.

– Да, мне сбрасывали статью об этом. Я только за, чтобы писали, потому что считаю, что это хороший пиар, и спасибо за него – имеем дополнительный трафик на выпуск.

– А если серьезно?

– По большому счету, мне все равно. Уже выработался иммунитет к критике. Главное – быть честным с самим собой. А если мне ок, а кому-то – нет, то это нормально. Я адекватно на такое реагирую: делаю, смотрю, исправляю. А просто сидеть, думать, не выпускать, а шлифовать до идеала – не мой путь. Мой вариант: сделал – ошибся – исправил – сделал другое. Да, в этом случае определенные коррективы действительно были нужны. Но, по моему мнению, автор статьи не совсем поняла иронию, которую мы закладывали в эту программу. Хотя, буду с вами нечестен, если скажу, что прочитал критику и мне было совершенно безразлично. Так или иначе, я что-то для себя из этого взял. Возможно, где-то оно во мне и отозвалось.

– Два артиста в одной семье: не возникает ли между вами творческой ревности?

– Вы знаете, в этом плане я абсолютно в адеквате. Звезда в нашей семье – Настя. Я даже не стремлюсь соревноваться с ней, наоборот – хочу делать все, чтобы она сияла еще ярче. Мы оба спокойно относимся к популярности друг друга и одновременно оба не гонимся за славой. У нас нет цели быть самыми лучшими или самыми известными. Хочется просто реализовываться и оставить после себя какой-то вклад. И я понимаю, что в рамках музыки – это более весомо. Посмотрите: Кузьмы Скрябина уже нет с нами, но вот лично у меня в плейлисте точно есть около десяти его песен – "Мама", "Старые фотографии" и многие другие, которые будут жить еще много лет. Для нас важно – создавать музыку, которая оставляет след. Мечтаем, чтобы песни Насти "Сыну", "Люди", "Кофе", "Аист", "Связь" слушали и через десятки лет.

– А кто среди юмористов, на ваш взгляд, очень продуктивен сейчас?

– Скажу так: считаю всех, кто что-то делает, а не сидит на ж*пе, большими красавчиками. Например, Антон Тимошенко уже около 15 лет занимается стендапом. До полномасштабного вторжения у него было много классных вещей, но "выстрелил" именно сейчас. И Вася Байдак – так же. Но ведь мы понимаем, что успех не появляется мгновенно. Это путь, который они прошли: набитые "шишки", накопленный опыт – все это вылилось в то, что мы сейчас видим. Поэтому считаю, что надо поддерживать всех, кто что-то делает.

Кто не нравится? Я не буду говорить. Сейчас и так все всех обс*рают. Я люблю подобное, но в рамках юмора. И всегда объясняю тем, кого подкалываю, что у меня нет негатива. Вот рядом с нами проходит Павел Зибров, видите? Меня же хлебом не корми, дай его под*бать. Каждый раз что-то да и "тресну". Но он прекрасно знает, что это шутка. Есть другие артисты из старой гвардии, которые обижаются, даже публично, но я не переживаю. Сердятся – окей. На самом деле я не имею цели кого-то обидеть. И если говорить серьезно, всегда стараюсь относиться ко всем хорошо и позитивно, потому что хочу, чтобы так же относились и к нам.

– Не секрет, что было время, когда вы работали в России. Поддерживаете ли вы связь с тамошними юмористами?

– Честно говоря, наша карьера в значительной степени выстраивалась именно там. В Украине, так сложилось, нас первое время не очень замечали. Но с 2014 года мы поняли, что продолжать работу там было бы неправильно. Поэтому мы полностью "отрубили" все контакты, вернулись домой и начали строить карьеру здесь. Тем не менее каждый год на мой день рождения некоторые бывшие коллеги пишут мне. Уже около пяти лет я им ничего не отвечаю. Мне даже кажется, у них просто стоит какая-то автоматическая напоминалка или автосообщение вроде "С днем рождения". Но реально ни с кем из них я никак не общаюсь.

– Как вы относитесь к Максиму Галкину? Он "хороший русский", на ваш взгляд?

– Да, знаете, мне на него все равно. Но одно скажу точно: ему не стоит уделять так много внимания в украинском медиапространстве. Есть столько наших людей, на которых надо фокусироваться, своих артистов поддерживать. Что касается Аллы Пугачевой... Спрашивают: "Ты смотрел ее интервью?" Да оно три с чем-то часа! Для нас с Настей это слишком. Мы ложимся порой в два часа ночи, а вставать надо в восемь. Наш сын уже спрашивает: "Куда вы снова едете?" Мы отвечаем: "Работать". А он говорит: "Не надо никуда ехать". Объясняем, что работаем, чтобы купить ему игрушки, а он: "Мне это не нужно, хочу, чтобы мои родители были со мной". Давиду сейчас четыре года – он такой интересный, и хочется не пропустить ни одного момента. Куда там отвлекаться на три часа для просмотра интервью с Пугачевой?

– А вообще о втором ребенке вы уже задумываетесь?

– Мы не думаем о втором ребенке, потому что мало времени уделяем первому. Хотя уверен, что второй ребенок у нас обязательно будет, но не сейчас. Хочется, чтобы это произошло тогда, когда сможем хотя бы наполовину свое время отдавать воспитанию, а не так, как сейчас у нас получается.

– Как сейчас обустроен ваш быт?

– Мы живем под Киевом, снимаем дом. Именно в том непростом направлении, где почти каждую ночь пролетают "Шахеды". У нас очень громко – настолько, что уже, видимо, привыкли. Сначала было страшно, потом – напряженно, а теперь это уже часть реальности. Что делаем? Да, по сути, ничего особенного. Верим, молимся и надеемся, что все будет хорошо. Подвала в доме нет – мы искали вариант с укрытием, но быстро поняли, что такие дома разобрали еще в первый год войны. Поэтому что ж: уж как Бог даст. Если на роду написано, то прилетит.

– Вы фаталист?

– Да нет, я оптимист. Верю, что все будет хорошо, потому что если постоянно думать о плохом – можно и не дожить до хорошего.

– Думаете о собственном жилье?

– Мы, конечно, хотели бы иметь свой дом. Как это сказать... Одновременно и мечтается, и немного страшно. Потому что, с одной стороны, хочется свое жилье – нам уже по 36 лет, есть ребенок и естественно стремиться к стабильности и собственному пространству. Но, с другой стороны, мы прекрасно осознаем, в какое время живем. Можно годами копить на дом, построить его, вложить душу, деньги и сердце – и в итоге остаться ни с чем.

Для меня это наглядно показал пример режиссера и телеведущего Евгения Синельникова и его дома в Буче. Они вложили туда все, и то, что произошло с его домом во время войны, показывает, что в жизни есть вещи, которые не зависят от нас (Евгений Синельников, ведущий "Орла и Решки", вернувшись в Бучу после ее освобождения от оккупантов, нашел дом в руинах: были разрушены стены, обвалился потолок, сгорела мебель и техника. Оккупанты ограбили дом, забрав даже нижнее белье. Самое ценное – архивы с 10 лет съемок, которые не восстановить. – Ред.).

Поэтому сейчас идея о собственном доме отодвигается на задний план. Я, возможно, больше мечтаю о какой-то небольшой дачке, например где-то на Бали, но, разумеется, сейчас не то время для таких желаний. До войны мы ездили за границу зимовать. Не на все три месяца, чаще – на один, реже – на два, в зависимости от того, сколько удалось заработать за год. Были в Таиланде, Турции, Египте. Мы старались выезжать надолго, потому что в течение года практически не отдыхали. Подход был прост: одиннадцать месяцев работаем, один – отдыхаем, такой режим "одиннадцать через один".

– Надо сказать, что ваша жена постоянно дает поводы говорить о себе: то откровенно рассказывает о кризисе в вашем браке, то делится смелыми фото. Как вы восприняли ее решение сделать маммопластику?

– Я всегда был за и с самого начала поддерживал ее в этом решении. Поверьте, я был первым, кто сказал "да". Нет, это была не моя идея (смеется). Как я могу решать за другого человека – это исключительно его решение. Но снова повторю: поддерживаю ее в любом адекватном желании – главное, чтобы это делало жену счастливой.

– А вот интересно: хейт, который сейчас расцвел с невероятным размахом, особенно в сторону публичных людей, вас задевает? Телеведущий Даниэль Салем в интервью нашему изданию рассказывал, что иногда пишет хейтерам личные сообщения, оставляет свой номер телефона и предлагает позвонить или встретиться, чтобы обсудить претензии.

– Я не реагирую на такое. Лучше проведу свободное время с ребенком, чем буду читать комментарии. Просматриваю их только тогда, когда выпадает свободная минутка. Но нет такого, что специально открываю свой новый выпуск на YouTube и читаю все комментарии подряд. Когда есть время – могу заглянуть. Бывает, висит в телефоне напоминание (мне приходят сообщения как автору контента) о непрочитанных нескольких сотнях, но я не буду говорить себе: да откладываем всю свою работу – идем читать комментарии. Настя? Она реагирует на все острее.

– Недавний дуэт MamaRika и Алены Омаргалиевой "Не ходи" получил положительные отзывы от зрителей и очень хорошие показатели просмотров. Как вы договорились поделить прибыль за эту композицию?

– Там не просто хорошие показатели, все реально несется! Что касается монетизации: 50 на 50. И это касается не только этой песни. Абсолютно все дуэтные композиции, которые мы выпускаем, независимо от статуса артиста – топовый он или начинающий, – всегда договариваемся поровну. Это по-настоящему честно.

– А какая из композиций Насти принесла больше всего прибыли? Недавно появилась информация, что исполнитель Илья Парфенюк заработал 100 тысяч евро на хитовой песне "Врубай".

– Честно говоря, мы так не считали. Я могу сказать только, сколько поступает нам за квартал, и это не с одной песни, а со всего каталога. В среднем – 30–35 тысяч евро за квартал. Эти деньги облагаются налогом. К тому же часть дохода перечисляется артистам за дуэтные композиции, проценты – партнерам. Все роялти всегда выплачиваются прозрачно, подаются отчеты, все делается по-честному.

– В прошлом году Настя публично заявила, что ваш брак был на грани разрыва, и отметила, что вы как пара боретесь за свою любовь. Как удалось преодолеть тот сложный период?

– Да как – разговорами. Но это было не сразу. Мы пришли к этому только год назад. У нас был тяжелый кризис, и мы начали корректировать определенные моменты, учиться жить в партнерстве. Это не значит, что споров больше не будет – они будут и дальше. Но мне кажется, в этих спорах рождается какая-то истина, мы учимся друг друга слушать и доносить свои мысли. Просто надо делать это менее на эмоциях, и я верю, что мы к этому придем. Сейчас мы продолжаем быть такой себе итальянской семьей. Кто более импульсивный? К сожалению, оба. Проскакивают ли в спорах угрозы о разводе? Да, каждая вторая ссора без этого не обходится. Но только я знаю, где лежит наше свидетельство о браке (смеется).

В целом все у нас как у всех. Я продолжаю ее любить. Знаете, в день, когда познакомился с Настей, я приехал домой, а мы тогда снимали квартиру с товарищем, и сказал себе: "Я сегодня познакомился с будущей женой". На одном из первых свиданий я ей тоже сказал: "Ты будешь моей женой". Она посмеялась, а я ответил: "Давай-давай, смейся, увидишь". И вот мы вместе уже больше 10 лет, пять из которых – в официальном браке.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Виталиной Библив – о "папиках" во власти, возвращении россиян в кино и тайном муже.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!