"Это раковая опухоль. Я ее удалила". Надежда Левченко – о русском языке в Ивано-Франковске, стыде перед воином УПА и клейме "сериальная артистка"

Заслуженная артистка Украины и ведущая актриса Ивано-Франковского драмтеатра Надежда Левченко как никто другой знает, как оно – быть русифицированной украинкой. С самого детства звезда сериалов "Дежурный врач", "Перевозчица", "Женский врач. Новая жизнь 2", фильмов "Другой Франко" и "Отблеск" общалась на русском языке, однако в студенческие годы сама себе сказала: "Стоп!"

Видео дня

Какая встреча с воином УПА, который бросил в нее камнем, изменила жизнь Надежды Левченко? Как стать мамой в 18 лет и не только не потерять себя между пеленками, но и построить успешную актерскую карьеру? Какие на самом деле закулисные отношения между ней и коллегами в кино и драмтеатре? Об этом и многом другом – в эксклюзивном интервью OBOZ.UA.

– Надежда, рада видеть вас во втором сезоне сериала "Женский врач. Новая жизнь". Наверное, снова курсируете по маршруту Ивано-Франковск–Киев?

– Да, есть такое... Знаете, когда только начинала заниматься актерством, была очень разборчива в предложениях, что поступали. Я работаю в драмтеатре с 2008 года. Первые предложения на съемки в сериалах начали поступать где-то с 2010 года, в основном это были русскоязычные проекты. Несмотря на то, что я из русскоговорящей семьи, причиной того, что не могу играть на русском, было желание вести правильную линию как украинской актрисы – сниматься в украиноязычном контенте и распространять украиноязычную историю в кино и сериалах. И это в то время, когда с родителями и родственниками в Одессе общались на русском, но было четкое понимание того, что язык – наш идентификатор.

Это была моя позиция, которую я никому не навязывала. Вообще живу по принципу: хочешь что-то изменить – начни с себя и показывай на собственном примере. Соблюдаю это также в воспитании сына, хотя не всегда работает (смеется).

Поэтому даже в те годы хотелось, чтобы это была украиноязычная история в моей карьере. Но никоим образом не исключала какие-либо зарубежные проекты. Я ходила на кастинги, где нужно было владеть английским. Свободно не говорю, но мое произношение not bad, выучить текст удавалось (смеется).

Уже после 2014 года наконец пришла история, когда начали снимать украиноязычный контент. Это перешло от наших мечтаний к действиям. Тогда же и запустился сериал "Дежурный врач", куда мне удалось попасть. Это был мой первый опыт съемочного процесса и длинная учебная практика. И несмотря на то, что в украинских дипломах написано "Актер драмы и кино", на самом деле никто не учил нас сниматься в кино.

Поэтому опыт в сериале "Дежурный врач" был моей школой. Очень благодарна тому периоду и главное, что сериал понравился зрителю, а это важно, ведь рейтинги решают дальнейшую судьбу проекта.

На самом деле каждый актер выбирает свой путь. Можно всю жизнь быть творцом, служить искусству, вечно искать правильные смыслы... Вообще так и должно быть, но мы живем в эпоху интернета. Информации много, люди выбирают для себя то, что проще, легче. Как говорит моя знакомая, чтобы "включив телевизор, можно было отключиться от будничных проблем".

Большое счастье обрести баланс. В юности я, конечно, мечтала о больших экранах, кинофестивалях класса А и первых мировых театральных сценах. И сейчас мечтаю (улыбается). Но мой личный путь – это и кассовые комедии, и большие драмы, и сериалы. Пока удается балансировать. Когда-то я боялась клейма "сериальная артистка", теперь наоборот – учусь. Эта профессия – это путь, поэтому я путешествую. И радуюсь, что приношу зрителям не только утешение, но и что-то содержательное, то, что меняет

– В чем видите разницу между сериалами "Дежурный врач" и "Женский врач. Новая жизнь 2" и вашими героинями?

– Если в сериале "Дежурный врач" было больше историй врачей и пациентов, которые к нам попадают, то тут события происходят в самом центре города в тылу и в военном госпитале в прифронтовой зоне. В каждой серии присутствует история, что в это время идет война, это о здесь и сейчас.

Моя Надя была очень ответственная, ученая, боялась личной жизни, а моя Оксана – замужем, война заставила ее переехать из родного Харькова. Она врач-УЗИист, правда, навыки развиваются, потому что уже принимает роды, ассистирует на операциях, определяет смертельно опасные заболевания, то есть сфера медицинских услуг расширилась (смеется).

Работа в сериалах очень отличается от работы в кино. Там другая нагрузка, хочется мыслить о творчестве, строить сцены интересно, но на это банально нет времени. И в таком режиме тоже нужно уметь работать. В этом я вижу талант многих сериальных актеров, когда в короткие сроки обычный бытовой текст превращается в нечто более наполненное.

– Когда-то вы мечтали сыграть Анастасию Филипповну по роману Достоевского "Идиот", но после полномасштабного вторжения отношение ко многим российским авторам изменилось. Когда актриса Надежда Маринка в интервью OBOZ.UA сказала, что не перестанет любить Достоевского из-за того, что сейчас творит в Украине Путин, ее захейтили. Что по этому поводу вы думаете?

– Поскольку я училась в русскоязычной школе, то воспитывалась, соответственно, на российских авторах – Достоевском, Чехове, Толстом и т.д. Меня очень восхищала глубина их текстов.

Во время учебы на актерском нарратив, что у них все лучшее, у меня прошел. В нашем театре даже был спектакль "Три сестры" по Антону Чехову. Это была моя любимая работа, при том, что я играла Ольгу, а она не какой-то главный персонаж. Но это была моя отдушина.

Несмотря на то, что я читала и Оскара Уальда, и Сомерсета Моэма, где также замечательные глубокие тексты, почему-то навязанными нарративами (над нами постоянно работали с этой историей!), ты все равно обращал внимание на московские театры. К примеру, "Гоголь-центр" (в конце июня 2022 года в пресс-службе заявили о замене художественного руководителя и директора – Кирилла Серебренникова, осуждавшего полномасштабное вторжение в Украину, а также смене названия "Гоголь-центр" на Московский драматический театр имени Н.В. Гоголя. – Ред.), я увлекалась ими или театром Фоменко (московский театр "Мастерская Петра Фоменко").

После полномасштабного вторжения я удалилась со всех страниц, вот просто не хочу видеть и слышать. Потому что говорить, что их тексты так прекрасны, что Путин не помешает... Помешает. Я буду открывать другие тексты.

Может быть, это и побудило меня запустить проект с чтениями современных украинских драматургов, чтобы наполнять себя другими вещами. Ибо это как раковая опухоль. Я удалила ее и все. Одно время она мне не мешала, даже вдохновляла, помогала работать каким-то органам, бывают же и такие истории в медицине. Но все, я ее удалила и буду жить так, как будто ее и не было. Я не "баную" по русским текстам. За Анастасией Филипповной не "баную" по той же причине. Ибо таких же персонажей можно найти и у Владимира Винниченко.

– Вы такое хорошее слово употребляете – "баную" (грущу. – Ред.)! Его могут понять только на западе Украины!

– Но какое же красивое, правда? (улыбается). Я хочу разговаривать на том языке, в который влюбляются, на котором захотят говорить также. Я постоянно стараюсь следить за своим языком, чтобы он был без русизмов, потому что на самом деле мне трудно без них общаться, ведь до сих пор случайно могу перейти на русский, за что чувствую стыд. Близкие люди, знающие меня давно, понимают это. Истории типа "Я уже привыкла" или "Челюсть не так сформирована" – не для меня.

В последнем своем интервью я сказала, что являюсь ярким примером русифицированного украинца, который в один момент решил, что переходит на украинский и все. Как бы сложно ни было, день-два, потом несколько недель – а дальше ощущение, что такой будто и родилась (смеется).

– Ваша мама – россиянка, отец – украинец, вы родились во Львовской области. Лично вас как-то притесняли за русский язык?

– Я живу в Ивано-Франковске с 1992 года. И как ни прискорбно, но, живя в центре города, у меня не было потребности разговаривать на украинском, потому что рядом почти не было украиноязычного окружения. Потому что военные в основном были переселены из всего Советского Союза. Конечно, все общались на русском. Я занималась в балетной и театральной студиях, училась в русскоязычной школе, к слову, мой выпуск был последним русскоязычным.

Помню только одну историю, которая случилась со мной и воином УПА. Как-то они [националисты] шли в военной форме, а мы играли в футбол на стадионе. Один из них швырнул камнем и попал в меня. Тогда я услышала "Москали проклятые!" У меня это вызвало столько возмущения, но этот случай не заставил разговаривать на украинском. Агрессивно мы ничего не изменим. Только собственным примером и любовью...

Шли годы, я работала на летних каникулах официанткой в одном культовом кафе города, где собирались Андрухович, Прохасько, группа "Перкалаба". Все известные художники были там, и я приносила им кофе. Рядом с кафе находился офис партии "Рух". Где-то тогда я и начала говорить на украинском языке, потому что он стал меня окружать. На одном из таких собраний я увидела своего детского обидчика. Я слушала его, и мне было стыдно, что я ничего не знала и никогда не задумывалась. В конце концов, ко мне пришло понимание, почему этот дедушка так поступил тогда. Он вступил в УПА, когда ему было всего девять лет, прошел трудный путь борьбы и арестов под аккомпанемент русского языка.

Сейчас я почти готова сделать замечание касательно языка, но все же придерживаюсь ласковой украинизации. Поэтому на нас, на сценаристах, актерах, лежит большая ответственность, мы должны влюбить зрителя в украинское.

– С началом полномасштабного вторжения вы достаточно быстро организовали волонтерский штаб в Ивано-Франковском драмтеатре, а также в свое время организовали фестиваль Porto Franco. Откуда у вас такие способности?

– После опыта с фестивалем, где у тебя гостей три с половиной тысячи на четыре дня, организовать волонтерский штаб – уже дело практики. Мне мой младший брат говорил, что я всегда все организовывала, будь то концерты у нас во дворе, или в театре дни рождения! Меня спрашивают, когда наконец успокоюсь, говорят, что мне всегда мало!

Я люблю заморачиваться какими-нибудь вещами, чтобы потом людям было приятно. Даже завтрак сыну. Я никогда не пожарю ему просто яйцо и не брошу на тарелку. У меня это яйцо обложено зеленым салатиком, помидор вырезан сердечком, я люблю это делать! Для меня смысл жизни в деталях. Меня воспитывали так, что скромнее нужно быть, отец говорил, что мне только шоу подавай! Я воспринимала это как оскорбление, хотя сейчас понимаю, что такие тогда были времена.

– Вы стали мамой в 18 лет. Как удавалось совмещать материнство с учебой, а позже с актерской работой? Какие отношения с сыном сейчас?

– Сын – самый близкий мой человек, скоро ему 21 год. Когда я смотрю на него, то понимаю, что все сложности были не зря. Конечно, есть нюансы, как любая мама хочу, чтобы было еще лучше. У него свой характер, свое видение, которое я не всегда разделяю. Но стараюсь быть трезвой матерью, в смысле, что у него свой путь. От себя я сделала все, что могла, и сейчас я рядом и всегда буду, но он должен пройти свой путь.

Когда это случилось со мной, я была совсем еще ребенок, всего 17 лет. Я впервые влюбилась – и тут беременность! Я долго не рассказывала родителям, мне было стыдно. Это был первый курс института. Все только начиналось, а отовсюду звучало, что это конец. Даже думала о самоубийстве.

Где-то на 23-й неделе я пришла к гинекологу, которому очень благодарна. Сейчас, когда вижу ее в городе, всегда здороваюсь, интересуюсь, как дела. Она меня не помнит (улыбается), но я ее запомнила на всю жизнь. Так вот, меня осмотрели, поставили на учет, и я ей сказала, что хочу сделать аборт. На что врач ответила, что на таком сроке нельзя. Я просила ее это сделать, иначе отец меня убьет. До сих пор помню те слова: "Ребенок, подумай, что тебе дороже? То, что отец отругает, или то, что уничтожишь жизнь и будешь всегда об этом жалеть?"

Это был очень трудный период в моей жизни. Я все время плакала. Как-то бабушка взяла мою подушку, а она вся мокрая от слез.

Мастер моего курса в институте отказался вести меня дальше, сказав, что не догоню своих сокурсников, и пожелал мне семейного счастья. Но я понимала, что без образования никак, поэтому пошла к своей преподавательнице по сценической речи с просьбой помочь. И она сделала для меня судьбоносный шаг – поговорила с Ростиславом Держипильским (директор и художественный руководитель драмтеатра, на тот момент преподаватель актерского мастерства), чтобы он взял меня на второй курс. И он меня подхватил!

Моя бабушка – это мой ангел. Она сидела с Данилой, без ее помощи я не смогла бы этого сделать.

– Вы были обручены с одним из ваших коллег по драмтеатру – актером Иваном Блиндаром ("Я, Победа и Берлин"). Можете поделиться, комфортно ли работать на одной сцене с его нынешней девушкой, актрисой Марией Стопник?

– У меня нет никаких обид, я им желаю только счастья. Теперь я люблю Ивана как друга. Если у меня что-нибудь случается, то знаю, что он рядом. И поскольку я дружу с ним, то, соответственно, дружу и с Марией.

– Весной в кинотеатрах прошла премьера фильма "Отблеск" режиссера Валентина Васяновича, где вы сыграли главную роль вместе с вашим коллегой по драмтеатру Романом Луцким. Фильм снимался в 2019 году. Сейчас тема военнопленных и их жен еще более острая. Сыграли бы сегодня вашу Ольгу по-другому?

– Да, Ромка – это друг, мы уже более 20 лет знаем друг друга, и я очень люблю его семью. Одна из моих лучших и ближайших подруг – его жена.

Знаете, моя роль в фильме "Отблеск" – это полутон. Я работы Васяновича называю холстами. И в этом общем полотне "Отблеска" я просто полутон. Но именно в этом фильме сыграть по-другому... А как по-другому? Сделать что-нибудь более экспрессивное?

Нет, когда живешь в этом... Покой, обрамленный надеждой и еще не убитым желанием жить собственно благодаря ребенку. Потому что дети – это то ради чего... Думаю, если бы эта история развивалась в будущем, то я стала бы как Янина Соколова – откровенная в своих высказываниях. Когда посмотрите фильм, поймете, почему я так ответила.

Валентин был очень точен, ему важно, чтобы не было ничего лишнего. Когда эмоция не всегда может быть очень яркой, а наоборот – спокойной и взвешенной.

– У вас достаточно интересные хобби – готовить и писать электронную музыку. Какая кухня любимая и где можно послушать вашу музыку?

– Мне нравится сам процесс. Когда вижу, что у меня кабачок, яйца, немного зелени, луковица, то, к примеру, протушу тот кабачок. Тогда думаю, насыплю я туда еще сухариков и поставлю в духовку. И лучок не порежу, а просто разрежу пополам, чтобы он запекся, и потом сделаю из него соус. Приготовление пищи меня успокаивает. Люблю, когда приходят гости и им нравятся мои блюда. Холодцы я не варю (улыбается).

Но конкретной любимой кухни нет. Люблю грузинскую и итальянскую, и вообще – поесть люблю.

Мою музыку можно послушать на спектаклях и на YouTube, у меня опубликован трек Bulba, с которого все началось – ремикс на одноименный трек со спектакля из Gogol Cabaret.

Мне это хобби тяжело дается, уроков информатики не было, а только игры на фортепиано, поэтому не очень дружу с этими программами, на это нужно время. Но я закрою свой гештальт. Мне будет 65 лет, я буду стоять на каком-то всемирно фестивале электронной музыки и буду играть свой сет! (смеется).

– На собственном примере вы доказали , что успешной актрисой можно стать после 30 лет, быть хорошей, ответственной мамой – родив в довольно раннем возрасте. А своими взглядами и организационными навыками показываете, что сильная женщина. Есть ли при этом у вас слабая сторона? Что-нибудь, что бы вы хотели изменить в себе?

– Любой художник или человек должен иметь здоровую историю сомнения. Потому что всегда быть уверенным – не очень правильный путь. Это как искусственный стоп процесса, а жизнь – это же процесс, и что угодно, когда начинаешь, имеет часть сомнения. Это дает ему шанс твориться, происходить. Но мне нужно научиться управлять этими сомнениями, потому что очень много задуманных проектов не пускаю в реализацию.

Четыре года назад с трясущимися руками я подошла к своему знакомому, чтобы он научил меня электронной музыке. Когда я ехала к нему, то 35 раз вспотела по дороге, уже была у двери его дома и думала написать, что я не могу, и что вся моя музыка – дно бездонное.

В театре спрашивают, когда уже сделаю свою постановку как режиссер. Или когда Ростислав Любомирович Держипильский набирал курс и позвал своей ассистенткой... Тогда я думала, что у меня самой недостаточно опыта. Как я могу кого-нибудь учить? Но на данном этапе дошла до того, что я так буду всю жизнь думать, что еще не время и что я не готова (смеется).

Поэтому понемногу этап сомнения-страха переходит в этап "раз живем"! Моя слабость в неумении управлять и признавать свои сильные стороны, но, несомненно, я это одолею!

Читайте на OBOZ.UA интервью с Романом Луцким – о "Сладкой Дарусе", повестке в ТЦК и тайной стороне съемок в кино.

А еще на OBOZ.UA интервью с бывшей супругой народного артиста Украины Виктора Павлика – Лорой Созаевой – о потере единственного сына, предательстве мужа и гениальной звезде, которую недооценивают в Украине.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!