Анатолий Матешко: Всегда можно отстоять свою позицию...

Анатолия Матешко нельзя назвать известнейшим актером кино, но по его героям можно писать образ интеллигентного молодого человека 70–80-х. Впрочем, он никогда и не чувствовал себя актером, а вот в кинорежиссуре – на своем месте. После «Дня рождения Буржуя» его даже назвали одним из родоначальников сериального кинопроизводства в Украине. Анатолий дал старт еще одному популярному кинотелепроекту – мини-сериалам по детективным романам самых известных российских женщин-детективщиц. И сегодня очевидно, что код его успешности состоит из высокого профессионализма, человеческой комфортности и умения точно расставлять жизненные акценты.

– Анатолий, откуда у вас появилось желание заниматься такой богемной профессией?

– Началось все с сестры. Отец занимался геологией, мама – домашним хозяйством, а она вдруг ни с того, ни с сего поехала в Москву и поступила на актерский ВГИКа. Тогда это приравнивалось к полету в космос, поскольку конкурс был сумасшедший. Помню, как я к ней ездил, когда мне было лет 11–12. Я окунулся в какую-то особую, волшебную атмосферу. Вгиковцы вставали в пять утра, в шесть – ныряли в метро и где-то в семь начинался просмотр фильмов, которых нигде больше не показывали: Феллини, Антониони, все то, что было под запретом. Рано утром зал был набит битком. Кроме студентов, приходили самые неожиданные люди – директора гастрономов, партийные работники. И когда, проведя там неделю, насмотревшись удивительных фильмов, вдохнув «буржуазной» жизни, я вернулся в Киев, то увидел пустые серые улицы. Стало тоскливо и жутко хотелось плакать. Вот оттуда, наверное, и началось мое увлечение кино – иллюзией, которую, оказывается, мы можем создавать сами.

– Начинали на Киностудии им. А. Довженко?

– Да, это еще были времена Советского Союза. Я потом оценил всю прелесть этой профессии – ты не был привязанным к какому-то заводу, где получал свои 100–120 рублей. Я имел возможность ездить по стране и даже сниматься за границей.

На съемках я подружился с Иваном Мыколайчуком. Тогда я еще учился в институте, и мы с ним снимались в одном фильме – «Канале» Владимира Бортко. Он мне рассказал, как после окончания Киевского театрального института его приглашал Юрий Любимов в свой Театр на Таганке. В то время как раз вышли «Тени забытых предков», и Иван был на пике популярности. Мыколайчук отказался от его предложения – остался верен кино.

– Вы тоже остались верны десятой музе, но перешли по другую сторону камеры – в режиссеры.

– Ну, я все время говорил и говорю: «Не актер я!». Кто-то хочет лицедействовать, представлять, а мне интереснее наблюдать и конструировать. Поначалу это было несбыточной мечтой, режиссура казалась мне сложной и непонятной вещью. Но потом появилась замечательная возможность поехать учиться на Высшие режиссерские курсы в Москву. Кроме лучших советских киномэтров у нас читали лекции и все лучшие из приезжающих зарубежных режиссеров: Кшиштоф Занусси, Милош Форман. Последний говорил: «Ребята, смотрите плохие фильмы. Именно на них нужно учиться, как не надо снимать. А как надо – вам сердце подскажет».

– Была ли у вас возможность снимать свои фильмы?

– Конечно. Сегодня это кажется фантастикой. Делая, например, курсовую театральную работу, мы приглашали хороших актеров, платили им по тем временам большие деньги. И не из собственного кармана, а из заложенных в смете. Моя курсовая киноработа стоила пять тысяч рублей. Я тогда привез эти деньги на студию Довженко и очень хорошо себя чувствовал. А на диплом – «Черную яму» – выделили 40 тысяч рублей. Потом со сценаристом Аркадием Высоцким мы делали «Зеленый огонь козы» и «Ха-би-ассы».

– Интересно, актеры Владимир Машков и Елена Корикова когда-нибудь вспоминают, что для кино их открыл Анатолий Матешко?

– Да, Машков часто шутит: «Тебе Корикова платит за то, что ты ее открыл?» – «Нет». – «А зря». Лена в «Ха-би-ассах» сыграла свою первую роль. Ну а потом была «Женщина для всех» с Ларисой Удовиченко и Николаем Караченцевым. И на этом все свернулось – наступили кризисные 90-е.

– Как вам в те годы удалось остаться в профессии?

– Тогда мне пришлось поломать свои стереотипы, сложившиеся в советское время: мол, я занимаюсь высоким искусством, значит, не должен снимать рекламу, еще что-то. Я стал браться за любую работу: вместе с оператором мы снимали и заказные фильмы, и рекламные ролики, еще и тексты писал. В общем, даже стал очень прилично зарабатывать. Правда, друзья мне говорили: «Ну чем ты занимаешься? Что за фигня такая?» Очевидно, нужно было сидеть и ждать, когда тебе принесут сценарий, деньги и скажут: «О, это гениальный замысел! Давай, снимай!»

– В то время ваша сестра уехала в Америку. У вас не было желания уехать вслед за ней?

– Оля уехала не от хорошей жизни, отъезд был вынужденным – тогда вообще не было работы. Сейчас она подолгу живет в Киеве. И говорит: «Когда я в Киеве, скучаю по Нью-Йорку, а когда в Нью-Йорке – скучаю по Киеву». Я тоже ездил в Америку, был неделю на съемках. Там очень хорошо, когда ты приезжаешь в гости, много чего можно посмотреть. Но жить…

– «День рождения Буржуя» был поворотным в карьере?

– В то время шли только бразильские сериалы, все только заграничное. В России уже снимали «Ментов», а в Украине вообще ничего не производилось. Все стояло. Продюсеры, задумывая «Буржуя», обратились ко мне. И хорошо, что в то время я не просто сидел и ждал, а постоянно был в работе, знал, какая появилась техника: какие камеры лучше, какой нужен свет, какие приборы, пленка...

– Кстати, как в главной роли оказался Валерий Николаев?

– Он тогда работал в Лос-Анджелесе. А на роль героя уже был утвержден наш киевский актер Леша Горбунов. У него были замечательные пробы. Но вдруг сказали «нет». Это было решение московских продюсеров, никто ничего не объяснял. А еще помню, когда прошли первые две серии «Буржуя», появились страшно ругательные статьи: «Что это за кино? Артисты вообще ничего не играют! Матешко – это же актеришко, чего он там вообще будет снимать?» Я читал и думал: «Радовались бы, ребята, что наш фильм вышел». Но потом прошли третья, четвертая неделя, и картина сама себя защитила.

– Сегодня у режиссера не те полномочия и права, что раньше?

– Сейчас период такого авторитарного продюсерского кино, когда моду и исполнителей диктуют каналы. У нас актеров распределили по неким медийным пространствам. Иногда предлагаешь на главную роль кого-то, а продюсер говорит: «Да что вы? Это лицо другого канала». Но ты эти правила игры либо принимаешь, либо нет. Нужно понимать, что такое коммерческий заказ, знать его правила, представлять, как играть в эту игру. Всегда можно отстоять свою позицию, если она компетентна и убедительна. Меня сегодня очень увлекает, как сделать профессиональную, зрелищную, интересную работу, чтобы она имела большую аудиторию. Нам сейчас очень этого не хватает.

– В «Буржуе» снималась ваша жена Настя Походенко. Вы не были против?

– Нет. Она потом снялась и в главной роли в моем фильме «Битвы божьих коровок» по Платовой. Настя одно время жила в Америке и ходила на актерские курсы.

– Упреков по поводу ее актерского участия не было?

– Ну, это все-таки не я решил, фильм-то продюсерский. Просто я видел, что Настя больше подходит, чем даже известные актрисы, которые пробуются. И мы сделали с ней пробы и послали в Москву. Там сказали: «Ты знаешь, а она нас убедила!» Вот и все. Но я все-таки вижу ее писателем, драматургом. Настя интересно пишет, и надеюсь, что когда-то напишет для меня сценарий. Когда я работал в Москве, она была со мной и училась на сценарном во ВГИКе.

– У вас с Настей двое сыновей. А третий, от первого брака, чем занимается?

– Артем в Канаде окончил университет по финансам и вернулся сюда. Занимается инвестиционными программами.

– Вы снимали «Дашу Васильеву. Любительницу частного сыска» по Донцовой в Париже. Чем запомнились съемки?

– Потрясающей организованностью и профессионализмом французских актеров. Они всегда вовремя приходили на съемки, безукоризненно знали роль и при этом, если нужно, сидели по 12 часов и «ждали своей участи». Не в пример нашим актерам, которые приезжают на съемочную площадку и уже где-то через час начинают: «А мне нужно уехать. А у меня работа на ТВ…» Все обычно заканчивается очень жестко. А французы – классные. У нас в эпизоде снимался племянник Алена Делона, очень на него похожий.

– А почему такое странное название мини-сериала – «Дурдом»?

– История «Дурдома» написана, как и «Буржуй», Юрой Рогозой. Но во время работы мы называли его по-другому – «Усадьба», потому что существует поверье: как на хлопушке напишешь, так на площадке и будет. Если мы с утра до вечера будем говорить: «Дурдом-1», «Дурдом-2», «Дурдом-3», то за четыре месяца съемок можно и вправду тронуться. Поэтому договорились называть фильм «Усадьба». Я бы так и оставил, но с таким названием уже был сериал.

У нас снимался замечательный актер Сережа Чонишвили, у него очень свое-образная манера работы. Он, например, должен играть сцену со слезой и, ожидая ее, пристает ко всем окружающим: «А ты знаешь анекдот?» Начинает рассказывать и хохочет. Я не выдерживаю: «Стоп, уйди. Смотри, человек сосредоточился». – «Да, да, но дослушай…» Сначала меня это раздражало, а потом я понял, что у каждого актера свой способ готовиться. И только я говорил: «Мотор!» – как Сережа по роли начинал убедительно плакать...

– В фильме «Луна – Одесса» главную роль исполнил Григорий Антипенко, но он, кажется, не сразу согласился? Почему?

– Мне попался сценарий неизвестной никому Ирины Черновой «Луна – Одесса». И я влюбился в эти диалоги – умные, обаятельные и смешные. Но там была опасная вещь: главная героиня внешне – копия Умы Турман. Мне подсказали, что в Киеве есть телеведущая Василиса Фролова, которая вроде бы похожа. Мы с ней встретились, поговорили, и я понял, что она артистична и с удовольствием идет на авантюры. А героем я сразу видел Гришу Антипенко.

Но он очень сомневающийся человек и к тому же из тех актеров, которым неважно, какие деньги они будут получать, а важен процесс работы над ролью. Он прочитал сценарий и через своего агента сказал, что не знает, как это делать. И тогда моя жена Настя, второй режиссер фильма, дозвонилась напрямую к Грише и сказала: «А вы приезжайте на один денек. Может, что-то придумаем». Антипенко приехал. Ходил такой серьезный, все время дулся: «Не знаю, как это играть, не знаю, как то…» И мы целый день провели в серьезных репетициях, в конце которых он сказал: «А знаешь, мне интересно. Я готов!»

– Вы сейчас закончили два новых фильма ко Дню Победы. Военные истории – это же совсем новое для вас?

– Давно хотел попробовать себя в этом жанре. В фильмах «Дот» и «Двое» мы попытались создать атмосферу тех лет и поразмышлять вместе с артистами на тему героизма: что такое подвиг, Родина, любовь. Мне кажется, получилось, я очень многого жду от этих картин.

– Анатолий, вы вообще отдыхаете?

– С годами начинаешь очень ценить связь с природой. В 70 км от Киева, за Обуховом, у нас небольшой дом. Там потрясающая энергетика. Когда ты трогаешь землю руками – снимаешь с себя весь негатив. А осенью мы едим яблоки, которые кто-то давно-давно посадил. Я таких никогда в жизни не ел. Это не те яблоки из супермаркета – без единой червоточинки, словно из папье-маше. Наші не такі рівненькі, а трошки скуйовджені, як кажуть у нас в Україні. Ты разламываешь это яблоко – и вся хата наполняется его ароматом. Потрясающая психотерапия!

Текст Галины Цымбал, фото автора и Александра Оверченко