«Отец» Конституции Михаил Сирота: «Депутаты и Президент переступили в ту ночь через свое «Я»

28 июня 1996 года в Верховной Раде принимали Конституцию. Всю ночь напролет народные избранники спорили за каждое слово, каждую статью.

«Конституционную ночь» помнят до сих пор. А вот имя отца Конституции многие за­были. Хотя есть человек, ко­торого по праву можно так на­зывать. Он организовал рабо­ту по подготовке документа, добился, чтобы противобор­ствующие стороны, раздирав­шие тогда Верховную Раду на части, вначале хотя бы выслу­шали друг друга, а потом пош­ли на компромисс. Его зовут Михаил Сирота. В 1996 голу он руководил временной ко­миссией ВР по подготовке Конституции. Пока депутаты боролись со сном и голосова­ли «пакетом» самые острые статьи (о русском языке, ста­тусе Крыма, Государственном флаге, полномочиях Прези­дента), он стоял на трибуне -12 часов подряд! А утром, по­сле голосования (315 голосов «за» при необходимых 300), депутаты высыпали из сесси­онного зала на улицу - и ре­шили качать Сироту. Такого не бывало даже с Ющенко на пике его славы.

Накануне 9-летия Основно­го Закона Украины «Комсо­молка» встретилась с Михаилом Сиротой.

82 голоса маловато будет!

- Михаил Дмитриевич, ли­дер социалистов Александр Мороз не раз рассказывал, что до последнего момента, даже стоя на трибуне парла­мента, вы не верили, что Кон­ституцию примут. Это прав­да?

- Нет, это неправда. С 11 марта 1996 года на всех пресс-конференциях и в интервью я говорил: «Мы примем Конституцию. Я знаю, как это сделать». Все разговоры Мороза - обыч­ный пиар. Я действитель­но был уверен. Эта уверен­ность позволила работать нашей комиссии без выход­ных, с 9 утра до 10 вече­ра. Потом члены комиссии шли отдыхать, а мы с со­трудниками аппарата Вер­ховной Рады обрабатывали то, что было согласовано втечение дня.

- А как все начиналось?

- 11 марта конституцион­ная комиссия под руковод­ством Мороза и Кучмы пе­редала в парламент проект Конституции, который включал в себя «новеллы» о двухпалатном парламенте и жесткой президентской мо­дели управления страной.

Мы тогда провели неболь­шое исследование: сколько депутатов проголосуют «за» такой проект? Выяснилось, что таковых... 82 человека.

Принятие прочно забло­кировали коммунисты, социалисты и Селянская пар­тия. Остальные фракции и группы думали: «Что де­лать?» Я тогда собрал руко­водителей восьми фракций и групп и предложил разби­рать постатейно: «Вот статья первая, пункт первый. Ска­жите, кто из вас может под­держать его в нынешней ре­дакции?» Мнения раздели­лись - половина сказала, что поддерживать не будет. Хо­рошо, говорю, кто может поддержать первое предло­жение? Шесть «за», двое «против». Первое предложе­ние первой статьи устраива­ет большинство. Тогда взя­лись за второе предложение. И так прошли всю Консти­туцию. Причем три раза. На третий раз набралось уже 180 голосов, и к нам присое­динились «селяне» и социа­листы.

Помню как сейчас: Первомай, рабочая группа заседает па третьем этаже ВР, а внизу идут демонстранты с крас­ными флагами. И вдруг за­ходит Мороз (он, кстати, тогда впервые у нас появил­ся) и говорит: «У вас тут не­плохо получается»...

- А как вообще оценить роль Мороза в принятии Консти­туции? Говорят, что именно он «продвинул» ее в нынеш­нем виде?

- Мороз был категоричес­ки против той редакции, ко­торую предложил Кучма. И делал все возможное, чтобы этот проект не рассматри­вался. Но Мороз - очень ум­ный политик. Он быстро понял, что рабочая группа, возглавляемая мной, и без его участия может отработать документ. Поэтому со­циалистыи присоединились к нам в середине мая.

Как-то он сказал мне: «Михаил Дмитриевич, мы с вами отстояли Конститу­цию». Я ему ответил: «От­стоял Конституцию я. Вы, Сан Саныч, отсидели». (На­мек на то, что, пока Сирота стоял на трибуне, Мороз си­дел в президиуме. - Прим. ред.)

- Самый главный момент: Конституция принята. По­мните, что вы почувствова­ли?

- Все стало примерно яс­но, когда мы приняли «пакетом» самые спорные во­просы - об украинской символике и статусе Кры­ма. Пакет набрал на один голос больше минимума. И тогда всем стало ясно, что Конституцию примут. Мощ­нейшее напряжение, дер­жавшееся все предшествую­щие дни, стало уходить. От­крылось второе дыхание. Президента и премьера (кстати, главой прави­тельства тогда был Павел Лазаренко. - Прим ред.)в зале ночью не было. Хотя они не спали, следили за происходящим в своих кабинетах. Но Кучма, в конце концов, все-таки при­ехал. Он зашел в зал за 20 ми­нут до окончательного голо­сования. Депутаты встали и зааплодировали. Именно в этот момент уверенность в том, что парламент проголо­сует «за», стала полной. Ина­че Кучма не появился бы.

Надо отметить, что не только депутаты, но и Президент переступил в ту ночь через свое «я». Он извинил­ся с трибуны. Сказал: «Может, я там немного некор­ректно себя вел, но, вы пой­мите, это было вызвано только одним - желанием сделать Конституцию Укра­ины» (Кучма обещал распус­тить парламент, если он не примет Основной Закон. - Прим. ред).

- А большой был банкет? О нем очевидцы часто вспоми­нают...

- Леонид Данилович сразу после принятия Конститу­ции в сессионном зале ска­зал: «Уважаемые депутаты, желательно теперь органи­зовать хороший банкет». Де­путаты идею одобрили, но «хорошего банкета» все-таки не было. Просто накрыли столы в подвальном помещении - в буфете. На столах только шампанское иконфеты. Вдобавок было два именинника, в том числе член фракции коммунистов Виктор Мусияка, которому исполнилось 50 лет. Яворивский, помню, тогда выдал неприличный экспромт: «Півстоліття Мусіяці – комуністів б’ють по сраці».

- Прошло девять лет. До статочно, чтобы оценить достоинства и недостатки Конституиии. Сейчас ее модно ругать. А что думаете вы?

- Мы получили качественный документ. Он был хорошо оценен всеми международными организациями, которые анализируют кон­ституционные процессы.

Минувшие годы продемон­стрировали ее прочность, причем не в стабильном, оформившемся обществе, а таком, которое динамично развивается. То бурное раз­витие, которое происходит у нас, должно находить даль­нейшее отражение в Консти­туции. И, думаю, парламент в новом составе завершит конституционную реформу.

Есть что улучшать, но это нормально. Проблема у нас не в Конституции, пробле­ма в нежелании и власти, и народа жить в конституци­онном поле. Пример: в Конституции есть ссылки на 49 законов. Из них при­нято пока около 20. Закон о Кабинете министров не принят, например. И так далее. Если проанализиро­вать законодательное поле, то примерно половина всех законов в той или иной сте­пени не соответствуют нор­мам Конституции. Это ведь бомба...

Андрей Хрусталев, «Комсомольская Правда»