Александра Кужель: "Я допускаю возможность того, что Гонгадзе жив"
Заместитель главы "Трудовой Украины" Александра Кужель считает, что Украина стоит на пороге сильнейших кризисов в разных отраслях экономики. Такая ситуация, по ее мнению, сложилась в результате того, что новая власть, во многом повторяя старую, управляет страной с помощью кризис-менеджмента.
- Александра Владимировна, Леонид Кравчук недавно заявил, что в команде новой власти Юлия Тимошенко – девочка для битья. Якобы, Президент и Госсекретариат принимают решения, а Тимошенко за них отдувается. Вы согласны с такой трактовкой?
Я не думаю, что Леонид Макарович настолько наивен. Он мог такое заявить, если бы они о чем-то договорились. Юлия Владимировна работает с очень сильными политтехнологами, которые формируют совершенно другое мнение. Они формируют полностью ее внешний облик. Многие не могут понять, почему Юлия Владимировна так одевается, а на самом деле технологи формируют образ белоснежки, красавицы и чудовища. Манера поднять глаза, манера опустить глаза, манера повернуть голову – все расписано до мельчайших деталей.
Юлия Владимировна больше похожа на самку богомола, чем на девочку для битья. Если посмотреть исполнение бюджета первого квартала, то Лазаренко с Януковичем – это птенчики рядом с ней. Она играет свою игру, и Ющенко понимал это. Назначая ее премьером, он знал, что ей будет трудно управлять. Он просто надеялся, как надеется любой мужчина, которого женщина может обвести вокруг пальца.
Ющенко понимает опасность сегодняшней ситуации. Я вам могу это сказать, потому что Ющенко не нравится сегодняшнее управление экономикой. Он больше либеральный экономист, а Юлия Владимировна идет через кризисное управление.
- Между Ющенко и Тимошенко на самом деле есть конфликт, о котором заговорили в последнее время?
Конфликты есть в любом коллективе. Это не трагедия. Трагедия в том, что у них нет командной игры. А конфликт – это нормальный прогресс. Я могу несколько раз на дню конфликтовать не только на работе, но и с мужем, но это не значит, что я не люблю его.
Проблема власти в том, что у них нет команды. Я об этом заявляла еще на выборах. Как это так: столько лет быть в оппозиции и прийти без программы? Вот мы, например, сейчас сидим и пишем программу экономического развития, пишем свой социальный бюджет.
- Возможна ли отставка Тимошенко до конца года, до начала выборов?
Знаете, мне очень страшно за экономику Украины. Как рост экономики имеет инерционность в несколько месяцев, так и спад. Уже даже сейчас, отправив ее в отставку, три, четыре, пять месяцев будет очень трудно остановить спад. Если они ее не отправят в отставку, то мы не к спаду придем, а к катастрофе.
Посмотрите, о "молочном" кризисе я предупреждала еще две недели назад. Я знала, что она его организует. Сегодня я уже читала статьи с требованием повысить закупочные цены на молоко. Это все организовала Юлия Владимировна. Она сама предупреждала, что все проблемы будет поднимать до ситуации кризиса.
В ближайшее время, по моим прогнозам, у нас начнется кризис угольной промышленности. Уже сейчас начались бартерные схемы, и скоро начнутся невыплаты заработной платы. Страшный кризис будет в коксовой промышленности и металлургии. Сентябрь мы начнем с десятью тяжелейшими макроэкономическими кризисами. Другого выхода кроме отставки Тимошенко, если власть действительно думает об Украине, нет.
- Насколько кризисы, о которых Вы рассказали, вписываются в действия премьер-министра?
Это ее система управления. Ее не интересуют последствия кризисов. Ведь они создали кризис на таможне. Они ее закрыли на три месяца, народ весь собрался, все истерически выли. Тимошенко сделала на этом кризисе себе пиар, и все так и осталось. Она создала кризис по бензину, и, в конечном итоге, цены стали выше, чем могли быть, когда предлагали сразу подписать документы. Но она показала себя звездой. Она хотела, чтобы все увидели, что есть монополисты, враги, сговор в России. У простых людей, которые не вникают в суть экономических кризисов, Тимошенко вызывает ощущение, что она хочет навести порядок, а ей не дают. Она же уже заявила, что в 2005 году у нас не будет бедности, что зарплата минимальная будет 500 гривень. Когда ее снимут, она скажет: "Я хотела это сделать, но мне не дали". Она же выплачивает сейчас по восемь тысяч за рождение ребенка, а на самом деле, она сделал банкротом Фонд социального страхования. Теперь люди не будут получать больничные, но никто не будет знать, что виновата во всем Юлия Владимировна.
Если Ющенко хочет отправить Тимошенко в отставку, он, вначале, должен провести серьезную пиар-акцию. Потому, что с минус пятидесяти рейтинга, она сделал плюс двадцать пять, то есть, рост – семьдесят пять процентов. И если Ющенко будет вести себя неосмотрительно, то он потеряет не только власть. Возможен сценарий, когда Юлия Владимировна может возглавит Украину без Ющенко.
- А Вам не кажется, что Ющенко уже упустил рычаги контроля над ситуацией?
Нет, я так не думаю. Ющенко не настолько прост. Мне кажется, что единственный дискомфорт, который он сейчас испытывает, единственная проблема, которую он не может переступить – это забыть обиды на "бело-голубых", перестать разделять Украину на "оранжевых" и "бело-голубых". Ему пора становиться не провинциальным мальчиком из Сум, а Президентом Украины. Даже Кучма не позволял себе так сводить счеты со своими оппонентами. Кучма знал, что я была за Кравчука, но он никогда, ни одним жестом меня не упрекнул.
Если бы Ющенко смог переступить через свои обиды и объединить Украину, тогда бы он смог полноценно управлять государством. Если он будет и дальше опираться на разделение по цветам, я даже помогу Юлии Владимировне в том смысле, чтобы с этим закончить. Она это уже понимает. Она заявляла, что "помаранчевый" и "бело-голубой" бизнес разрывают. Если будет идти по пути объединения, я буду с ней.
- Некоторые политологи говорят, что Вы уже сейчас готовитесь к союзу с Тимошенко. Это Правда?
Нет, это – неправда.
- Вы хотели бы работать с ней в одной команде?
В этом правительстве я бы с ней поработала, если бы она пригласила. Но они в упор нас не видят и наши документы не смотрят. Я бы поработала с Тимошенко потому, что я люблю кайф рисковых предложений. Если бы она дала мне, например, кусок административно-регуляторной политики, то я бы не занималась как Томенко, простите, херней. Другим словом это нельзя назвать. Это позор для украинского чиновничества - такие как министр здравоохранения, такие как Билозир. Они нулевые менеджеры. Я бы им за сто дней сделала такой рывок, который бы заставил министров стать с головы на ноги. А вот к Кинаху, если бы он стал премьером, ни за что не пошла.
- Почему?
Он де даст сделать никаких изменений к лучшему. Он неинтересен мне. Мне кажется, что сейчас из Кинаха выращивают искусственную оппозицию, это – план Порошенко и Ющенко. Это не просто такой смелый Кинах противостоит Юле. Это идет спектакль, после которого Кинаха готовятся вывести в лидеры оппозиции. Если Юлия будет на нем топтаться, я буду топтаться вместе с ней. Такие как Кинах могут только закапывать страну в брежневские времена.
- Вам не кажется, что те, кто называет себя новой оппозицией, в частности, СДПУ(о) и Регионы, просто копируют методы старой? Ведь это же просто топтание на месте.
Это так. Вы думаете почему "Трудовая Украины" сознательно отделилась сейчас он них. Если бы я была уровня Януковича, Медведчука, имела их деньги, я бы нанимала лучших политтехнологов, чтобы найти лучший инструментарий, чтобы ни в коем случае, даже запаха сравнения не было с прошлой оппозицией.
Мне стыдно за то, как они защищают Колесникова. Колесников стоит гораздо большего.
Мне это не интересно. На сегодняшний день мне гораздо интересней быть в квалифицированной оппозиции, то есть бить их (власть) профессионально. А от действий на эмоциях типа "Сам дурак" и "У тебя коса, а у меня – нет" меня просто тошнит.
- Многие политические партии, в том числе и оппозиционные, уже начали рекламную кампанию перед выборами. Почему " Трудовая Украина" отстает от них?
Если хотят – пусть они себя палят. В данное время мы внутри себя занимаемся разработкой стратегии. К тому же у нас сменился лидер. Это требует определенной притирки. Валера сегодня объезжает все регионы, укрепляет региональные партийные организации. Мы вчера сидели пять часов и слушали политтехнологов, рассматривали разные стратегии. Мы в процессе серьезной работы.
25 июня в Украинском Доме мы, первые из оппозиционных партий, предложим свой, альтернативный бюджет социального развития и социально-экономическую программу. Мы хотим пригласить грузинскую оппозицию и подписать с ними договор. Они с властью своей дружат. Будем слушать друг друга и помогать друг другу выживать в оппозиции.
- А не боитесь, что вашему варианту бюджета не уделят достаточно внимания?
Я ничего не боюсь в этой жизни. У нас ни одно правительство не выполняло ни одного бюджета. Этому правительству, я понимаю, мой бюджет будет не нужен потому, что у нас в стране есть заболевание – "пинзецизм". Это заболевание пожрет и уничтожит какую угодно идею. Мы показываем бюджет не для этого правительства, мы показываем, что мы в состоянии сами вести свою политику и свой бюджет. А такие, как Пинзеник – это заболевание.
- Вам не кажется, что СДПУ(о) и "Регионы" – политические трупы?
Я вам могу сказать, что в политике понимания трупов вообще не существует. Существуют политтехнологии и количество денег. Не спешите списывать Медведчука. При всем том, что я его называю бультерьером в политике, и мне он причинил больше всех вреда в жизни, хотя с Плужниковым я конечно себя сравнивать не могу, он очень системный политик. С ним я бы не шутила. Имея рядом Кравчука, я думаю, что эти ребята будут профессионально работать.
Что касается Регионов, то самое обидное то, что Янукович неинтересен, он должен был сам уйти и идти в списке где-то пятнадцатым, личные амбиции в нем преобладают. Даже если он не будет ничего делать, он какие-то свои семь процентов возьмет. И это самое противное. Ведь эти семь процентов – не его. Это мы все тогда заработали для него. Он возьмет их по инерции.
- На выборах-2006 Вы предпочтете стать депутатом или остаться партийным функционером высшего уровня и общественным деятелем?
Я об этом думаю все время. Последний месяц я ловлю себя на мысли о том, что более отвратной избирательной среды, избирательной кампании я никогда не ощущала. Извините, но я волка ни одного не вижу. Какая-то стая шакалов. До такой степени неинтересно. Какие-то шакальи бега – каждый, кто имеет деньги, считает, что он должен быть в парламенте. Каждый, кто "помаранчевый", считает, что он должен быть министром. Никого не интересуют два важных вопроса – порядочность и профессионализм.
Я может потому еще барахтаюсь в "Трудовой Украине", что у меня есть надежда собрать команду, которая будет понимать, что к чему. Несколько раз уже мне говорили, тот же Сухой, та же Колинько, тот же Сивкович: "Мы лучше вместе проиграем, чем станем шакалами". Вот этот момент постоянно возникает в душе.
Уже 11 лет я – профессиональный политик, особенно в последние два года. Я не при должности, но остаюсь востребованной. Я работаю на будущее. Это очень сложно, потому что наши политики не готовы к этому. Они могут быть только первыми, они не могут быть вторыми. А я не вижу в этом проблемы. Завтра я могу быть помощником народного депутата и буду востребована не меньше чем он, а если попадется слабый народный депутат, то может и больше.
Они не умеют понимать, что профессиональный политик – это работа, это не близость к деньгам, это не название должности, это – состояние души. Ты можешь не служить отечеству? Если можешь – не служи, уйди, занимайся бизнесом. Если вы едете на машине, видите, что дети играют на дороге - если вы остановитесь и уведете детей – идите в политику; если же вы проедете мимо – идите занимайтесь бизнесом. Нельзя сегодня душой болеть за Родину, а завтра эту родину продать за скважину в Полтаве.
Мы должны получить профессиональных политиков. Я поддерживаю Ющенко в том, что бизнес и политика должны быть разделены. Бизнесмены должны входить в ассоциации, провести закон о лоббизме и поддерживать политика через прямой открытый лоббизм.
- Вопрос, который не могу не задать – дело Гонгадзе, когда ему будет виден конец?
В этой истории мне больше всего жалко его маму. Я не верю ни одному слову этого дела. Я знаю точно, что это – не тело Гонгадзе, потому что мама его не признала, а я сама мать. Я знаю каждую родинку на теле своих детей. Если мама говорит, что это не его размер обуви, если мама говорит, что это не тело сына, меня никакая экспертиза не заставит поверить в обратное.
Может быть, кто-то содрогнется от того, что я сейчас скажу, но Георгий, если ты живой и взял другую легенду, пришли, пожалуйста, весточку маме.
Зная определенный цинизм Георгия, а его знала очень хорошо, я допускаю возможность того, что он жив. Это политика. Я знаю массу людей, которые погибли. Поверьте, у нас смертность в парламенте была больше, чем у шахтеров. Если взять количество погибших на количество депутатов, статистика будет впечатляющей. Уже никто не помнит как погиб Драгоморецкий вместе с Мясковским в автокатастрофе. А ведь это было убийство – он первым возглавлял комиссию по приватизации. Никто не понимает очень многих смертей. Никто не помнит как погиб Емец, как погиб Малев. Я вам даю 100% - это все политические убийства.
Что касается Гонгадзе, то я слишком хорошо знаю Кучму. Он не вызывал чувства опасности. То, что Кучма мог сказать матом – правда, однако Кучма, за время своей жизни, никого не посадил. Он их всех прощал. Лазаренко падал ему в ноги, на коленях стоял, и он его простил. Червоненко, которого должны были увезти в наручниках, после совета национальной безопасности, Кучма не смог посадить. Он был директором-шестидесятником. Он мог наорать, обругать и тут же всех прощал. Я это видела, я с ним работала. Это было его бедой. Если бы он хотел Юлю посадить, он бы ее посадил, он со всеми себя неловко чувствовал.
Николай Кошерный