Николай Замковенко: «Суд - козел отпущения в деле Гонгадзе»

Бывшего председателя Печерского райсуда Николая Замковенко до 2001 года назы­вали другом Кучмы. После того, как он освободил Тимошенко из-под стражи, так го­ворить перестали. Еще бы: «самоуправство» стоило ему не только должности, но и условных 1,5 лет лишения свободы. Четыре года он судится, чтобы восстановиться. В перерывах задумался о подготовке книги «Три основные черты судьи», но не исклю­чает, что отложит «трактат» и попробует пробиться в предвыборный список.

-Вы еще хотите быть судьей?

- Моя история - первый сигнал всем судьям, что надо держаться вместе. Я хо­чу восстановиться в должности, но мне будет сложно отправлять правосудие ря­дом с теми людьми, которые мне причи­нили столько горя.

- Недавно прошел съезд судей. Не чувствовали себя изгоем на этом меро­приятии?

- Как я себе выбивал пригласитель­ный - отдельная история. Действительно, там многие смотрели на меня косо и спрашивали, зачем пришел. А мне просто хотелось посмотреть, какие изменения произошли за четыре года. Но все на ме­сте - государство как стояло спиной к су­дам, так и стоит. Я был потрясен, что все эти наезды Генпрокуратуры на суды оста­лись без внимания в докладах председа­теля совета судей Украины и президента. В то же время нельзя говорить, что судьи все коррумпированные, что все поголов­но взяточники. Безусловно, имеются из­гои. Так что, в МВД или в Генпрокуратуре их нет?

- Насколько сейчас вероятно воз­буждение дел против Юлии Тимошенко?

- Я жертва политического режима Кучмы и пострадал именно из-за дел Ти­мошенко. Не только я, а и вся моя семья. Однако Юлию Владимировну должен за­щищать адвокат. Но если она хочет, чтобы дело было закончено и ее имя не трепа­ли на каждом углу, то надо пройти через суд. Нельзя верить Генпрокуратуре, что она закрыла какие-то дела! Это все блеф. Ее дела уже несколько раз закрывали, потом находили новые поводы их возоб­новить.

- А какие у вас сейчас отношения, ходят слухи, что вы можете появиться в ее блоке на парламентских выборах?

- Нет однозначного ответа. Я неодно­кратно ее защищал, а она мне руку помо­щи не протянула. Но как она может идти на контакт с человеком - я говорю о Пис­куне, - который трижды просил у Рады разрешения на ее арест! А теперь Юлия Владимировна обнимается с ним, и ходят слухи, что она его хочет взять в список. Правы те, кто говорит, что в политике можно соглашаться даже с сатаной. Кста­ти, мне в 2002 году предлагали идти в список, но я отказался. Й я думаю, что ес­ли в этот раз мне не предложат, то я сам буду это инициировать. Я это заслужил.

- А вы представляете себя в одном списке с Пискуном?

- Когда шло следствие по моему делу, я ему тогда говорил: Святослав Михайло­вич, разберитесь. Он давал слово, а че­рез четыре дня - отказ, и дело вновь от­правляется в суд. Зато когда его смести­ли в первый раз с должности - он меня обнял как брата и начал живо интересо­ваться моими делами. Я и спрашиваю: чего же ты дело не прекратил? А он мне: так ты же знаешь, кто на тебя заказ сде­лал? После его восстановления в долж­ности ко мне на суд вновь от Генпрокура­туры принесли протест против закрытия дела. Так что я уже ничему не удивляюсь. Если Юлия Владимировна сочтет нуж­ным собрать такую компанию, то вполне можем оказаться с Пискуном в одном списке. Туда и других интересных людей сватают. В кулуарах съезда судей ходили слухи, что в первой пятерке БЮТа будет и Василий Маляренко.

- По-вашему, Пискун может восста­новиться?

- У нас все может быть. Если Писку­на восстановят, то у нас все урегулирова­но Кодексом законов о труде: двух ген­прокуроров быть не может, и сразу одно­го уволят - в связи с восстановлением на работе другого человека.

-А может, наоборот, что-то изменит­ся в Генпрокуратуре с приходом Медведько?

- Сам факт его появления - пози­тивный. У нас уже два месяца идут раз­борки, и тут без генпрокурора не обой­тись. Я не сталкивался по работе с Медведько. Но кто вел дело оборотней? Медведько. Кем было возбуждено дело про­тив адвоката Федура и Богатыревой - Медведько. Эти дела уже закрыты, но осадок остался. При этом он умудрился ни слова не сказать о громких делах. Где дело против Кивалова? Теперь Сережа проснулся и кричит - я коллегиальный орган! По делу о фальсификации выбо­ров посадили только стрелочников - учи­тельниц, которые вбросили пять бюлле­теней.

- По вашей логике надо всех поса­дить? Тогда Украина станет зоной...

- Не посадить, а восстановить спра­ведливость. Беда новой власти в том, что она порождает проблему и бросает ее на полпути. Возьмите отравление Ющенко, ведь и через год ничего не прояснилось. Зато выходит министр внутренних дел и говорит: мое министерство. Я хочу спро­сить - Юра, ты что, приватизировал ми­нистерство? Колесников будет сидеть, Кушнарев - преступник. А Конституцию ты читал?

- А в отношении самого Кучмы может быть возбуждено уголовное дело?

- Дело не будет иметь перспективы. Он защищен законом о президенте. Нет механизма привлечения, и даже в политреформе его не расписали. К делу Гонгадзе Кучму не пришьешь. Я не его за­щитник, он поломал мою судьбу, но дело против него наносит ущерб нашему госу­дарству.

- Выходит, дела Гонгадзе мы не уви­дим в суде?

- Оно развалится. Судья перед тем, как назначить предварительное слуша­ние, знакомится с доказательствами. Го­ворили, что Георгия каким-то шнуроч­ком душили. Где этот шнурочек? Он дол­жен быть. Где орудие убийства? Где го­лова? Где Мельниченко со своими плен­ками? Судья посмотрит и скажет - это все сомнительно.

- Так исполнители же признались...

- А у нас в СИЗО все признаются в любых смертных грехах. Когда приходят в суд говорят - нас били и пытали. Кто-то руководит этим процессом, а суду уготована роль козла отпущения в деле Гонгадзе. Все прекрасно знают, что нет организаторов дела, а есть только испол­нители, которые заберут свои признания обратно. Вы посмотрите, сколько было сообщений - то голову нашли, то у кого-то руку в холодильнике. А если процессу­альным путем это не закреплено, без на­рушений, то в суде этому делу делать не­чего. Единственный вариант - найти не­добросовестного судью и чем-то ему пригрозить, или, наоборот, пообещать.

Яна КАЗМИРЕНКО, «Газета по-киевски»

www.pk.kiev.ua