Баба Параска прочитает сегодня на Майдане свои стихи

Прасковья Королюк по-прежнему верит Президенту и приготовила для него в подарок вышитую голубыми, золотыми и зелеными нитками сорочку. Наш корреспондент встретился с Прасковьей Васильевной как раз в то время, когда она собиралась ехать в Киев.

«Тот оранжевый плащ я сберегла»

- Прасковья Васильевна, скажите, вас туда приглашали?

- Лично мне из Киева никто не звонил. Но я решила ехать машиной с друзьями из Днепропетровска. (При этом она выложила на стол весь свой «помаранчевый» архив: плакаты, ленты, флаг, фотографии…) Хотела вырезки из газет, письма и фотографии, которые присылали мне люди, в отдельные альбомы разложить, но все времени не находила. Целый год ко мне приезжали журналисты, все это рассматривали и просили фото для своих газет. Один из Львова взял 8 снимков и не вернул. Так я его спустя три месяца разыскала и забрала. Это ведь уже история, ее надо беречь, - говорит возбужденно Параска Васильевна и показывает знакомый всем оранжевый полиэтиленовый плащ, в который был на ней год назад на Майдане. - Вот он, тот самый плащ, я его берегу и беру с собой на празднование годовщины. Накину и выйду на Майдан.

- Думаете, вам дадут слово?

- Это кто ж мне будет его давать? Сама возьму! Кто мне запретит? Я уже подготовилась.

- Что, речь написали?

- Нет, не речь - стихи. Свои, которые Бог на душу положил. Вот послушайте, сейчас вам прочитаю. А заодно и потренируюсь. Только вы не записывайте: наперед не гоже - хвастовство получается. Баба Параска минут пятнадцать взволнованно читала наизусть, наконец заплакала и закончила сочинение словами: «Бо хто під ким яму копає, той сам у неї впадає».

- Это вы о какой яме говорите?

- Нашему Президенту не дают работать, не выполняют его приказы, потому что его обложили кучмисты. Ющенко говорит одно, а они делают другое, подрывают его авторитет. До чего дошли депутаты: пенсию себе сделали 18 тысяч, а людям простым ограничили… Надо снять неприкосновенность депутатов! Я об этом даже письмо в Киев писала.

За год сделать много нельзя

- Выходит, за год ничего не изменилось к лучшему для народа?

- Все, о чем говорили на Майдане, за год сделать нельзя. Я в этом сама убедилась: в нашем селе нет газа, а люди деньги давно собрали. Кто 500 гривен, кто тысячу, а кто и 2 тысячи вложил. Поехала в райцентр Залещики и спрашиваю: где деньги на газ, которые Киев перечислил? Отвечают, что, мол, не поступали, что район рассчитывается за долги. А где деньги, которые люди сдавали – так мне никто толком и не сказал.

- Сегодня дождь идет, а дорога у вас в селе грунтовая. Так и не проложили новую?

- Обещали, что начнут делать. Например, в соседнем селе Садки уже траншеи роют, трубы привезли – газ будет. Не все сразу. Сколько лет ничего не делали кравчукисты да кучмисты, только разворовывали, поэтому и стоят до сих пор поля невспаханные. Ведь за год разве можно сразу все осилить?

- В конце лета, когда я к вам приезжала у вас, кажется, телефона в хате не было? Теперь вижу, уже поставили.

- В нашем селе телефон был у трех человек. После «помаранчевой» революции со всех концов Украины и из-за границы люди и журналисты звонили по этим трем номерам - просто спасу не было - и просили позвать бабу Параску. Бывало, что спать не давали. Все-таки хлопотно бегать за полкилометра до моей хаты, вот и поставили мне телефон. Перед вами гостья из Парижа была, так она благодаря телефону меня нашла.

На Париж!

- С чем же она к вам из самого Парижа пожаловала?

- Украинская диаспора во Франции в гости меня приглашает. И она приезжала похлопотать, чтобы мне визу сделали. Может, еще на старости лет Париж увижу, если и вправду пригласят. Вообще год этот был тревожный. Я много пережила, когда увидела по телевизору распад команды. Даже попала в больницу. Случилось это в Днепропетровске, и врачи спасли меня от инсульта. Я лечилась в областной больнице имени Мечникова - меня туда устроил председатель облсовета Николай Анатолиевич Швец. Очень благодарна врачам, спасшим меня. Две недели пролежала.

Я счастлива, что в свои 66 лет смогла бороться за своего Президента, и он мне стал дорог как сын. На протяжении года каждый месяц я ездила в Киев – иногда видела, как Ющенко выходит из машины, махала ему рукой, а тот отвечал воздушным поцелуем и спешил по делам. И я радовалась, что он на своем месте. А теперь мне тревожно за него, поэтому после 22 ноября поеду в Хоружевку на могилу родителей Виктора Андреевича и помолюсь за их души за то, что дали нашему народу Президента.

Тут в разговор вмешивается дочь бабы Параски - Маруся.

- Мама постоянно смотрит новости по всем каналам. Дети это знают, и в хате сразу становится тихо. Она и нам комментирует, кто сейчас на экране - очень многих знает по фамилиям и именам. Иногда так разволнуется, что ночь не спит. Ходит по комнате или молится. Неспокойным был для нее и для нас этот год…

P.S. Баба Параска складывает вещи в дорогу. Смотрит на подарок Президенту и говорит:

- Мы решили с дочерями вышить ее разноцветными нитками, чтобы была, как всходы весенней нивы.

КСТАТИ

«Я кричала до хрипоты»

- Прасковья Васильевна, помните, что именно вы кричали на Майдане год назад, когда стояли в оранжевом плаще и с повязанными ленточками?

- А то как же! Никто, кстати, меня не принимал за ненормальную или сумасшедшую бабу: все подходили, обнимались, знакомились, фотографировались и меня поддерживали. А я до хрипоты кричала одно: «Ющенко - наш Президент!» И теперь то же самое скажу на Майдане.

Лариса МАРЧУК, "Комсомольская Правда"