Блог | Россия продолжит свое отставание
Центральной темой российских экономических дискуссий последнего времени стало драматическое снижение темпов экономического роста. Последние 18 лет традиционно делят на два периода: десятилетний период бума в 1999–2008 гг., когда среднегодовые темпы прироста российского ВВП (по данным Росстата) составили 7,1% (фактическое удвоение ВВП за десятилетие), и восьмилетний период стагнации в 2009–2016 гг., в течение которого темпы прироста упали до 0,4% (кумулятивный прирост ВВП за восемь лет составил всего 2,7%).
Такая периодизация позволяет представить радикальное (17-кратное) падение среднегодовых темпов экономического роста в России и переход от бума к стагнации преимущественно внешними факторами – воздействием мирового экономического кризиса 2008–2009 гг., падением мировых цен на нефть, введением против России западных санкций, - пишет Андрей Илларионов для Ведомостей. - Такая периодизация удобна для пропагандистского представления нашей страны в качестве невинной жертвы внешних сил, противодействовать которым открытая российская экономика оказывается не в состоянии. При этом стараются не привлекать внимание к тому, что в те восемь лет, пока российская экономика находилась в стагнации, мировая экономика (несмотря на мировой кризис и его последствия), по данным МВФ, выросла на 31,6%, а экономика стран-энергоэкспортеров (несмотря на снижение цен на энергоресурсы) – на 23,8%.
Более внимательное отношение к нашей недавней истории позволяет обнаружить, что упомянутый выше подход объединяет в один период отрезки времени с качественно различной экономической динамикой. Так, с мая 2009 г. по июль 2012 г. среднегодовые темпы прироста индекса интенсивности выпуска по базовым видам экономической деятельности (показатель, близкий по содержанию к ВВП, рассчитываемый Центром развития ВШЭ по более узкой номенклатуре с устранением сезонной и календарной составляющих) составили 5,6% – хотя и не бумовые 7,1%, но тем не менее вполне достойный результат. Иными словами, после кризиса 2008–2009 гг. восстановление российской экономики происходило темпами, сопоставимыми с темпами, наблюдавшимися в предшествовавшее десятилетие. И посткризисное восстановление с такой скоростью шло на протяжении трех с лишним лет.
Читайте: Главарь "бензоколонки" уйдет с пустыми руками
Стоит особенно отметить то, что в течение всей почти четырнадцатилетней эпохи "нормального экономического роста" – т. е. с сентября 1998 г. по июль 2012 г. (включая и период кризиса 2008–2009 гг.) – среднегодовые темпы прироста индекса интенсивности выпуска составляли 5,2%, т. е. столько же или даже чуть меньше, чем 5,6%, достигнутые в период восстановления российской экономики после кризиса 2008–2009 гг. (расчет по данным Центра развития ВШЭ). Это означает, что качественных различий в природе российского экономического роста во время всей этой почти четырнадцатилетней эпохи как до кризиса 2008–2009 гг., так и после него, похоже, не было.
Качественный перелом в характере российского экономического роста произошел не в 2008–2009 гг., а летом 2012 г. Начиная с июля 2012 г. по апрель 2017 г. (последний месяц, для которого в настоящее время имеются сопоставимые данные) среднегодовые темпы прироста реального выпуска составили минус 1,2%. Такая периодизация, естественно, ставит в центр общественного внимания вопрос о причинах коренного перелома в экономической динамике: почему он произошел именно летом 2012 г.?
Читайте: Российская экономика свалилась в пропасть
Традиционно популяризируемое объяснение зависимости российского экономического роста от мировых цен на нефть в этом случае не помогает: в июле 2012 г. цены были весьма высокими – около $100/барр., более того, они продолжали оставаться примерно на этом уровне еще минимум два года – до лета 2014 г.
Поиски причин коренного перелома в характере экономической динамики так или иначе приводят наблюдателя к политическим факторам – к занятию поста президента в очередной раз Владимиром Путиным и к той внутренней и внешней политике, какую начал тогда проводить "новый старый" руководитель. В первые 10 месяцев после объявления в сентябре 2011 г. "рокировки Медведев – Путин" (т. е. по июль 2012 г.) среднегодовые темпы экономического роста упали в 1,5 раза – с 6,9 до 4,3% (здесь и далее – расчеты автора по данным Центра развития ВШЭ). В последующие 10 месяцев – с августа 2012 г. по май 2013 г., когда характерные черты "обновленного" политического режима стали вполне очевидными, темпы роста упали более чем втрое – до 1,3% в расчете на год. С июня 2013 г. по март 2014 г., когда был присоединен Крым, стагнация сменилась спадом, среднегодовые темпы которого достигли минус 0,1%. Наконец, с апреля 2014 г. по январь 2015 г., когда военные действия на территории Украины приобрели наиболее ожесточенный характер, темпы экономического спада достигли минус 3,2%.
Экономическую ситуацию в России в период, начавшийся с лета 2012 г., можно назвать "локаутом" либо же, пользуясь терминологией Айн Рэнд из романа "Атлант расправил плечи", "забастовкой предпринимателей в ответ на интервенционистскую и агрессивную политику властей". Особенно выпукло эта забастовка видна по данным о радикальном изменении инвестиционного поведения российских граждан. Если в период "нормального экономического роста" (с сентября 1998 г. по июль 2012 г.) среднегодовые темпы прироста инвестиций в российскую экономику составляли, по данным Центра развития ВШЭ, впечатляющие 9,2%, то в период "общенациональной забастовки предпринимателей" (с июля 2012 г. по апрель 2017 г.) – минус 4,3%. В апреле 2017 г. объем инвестиций оставался на 23% ниже, чем в июне 2013 г. Как показывает жизнь, в агрессивной политической среде инвестиции не осуществляются, а бизнес не расширяет масштабы своей деятельности.
Не менее драматическим оказалось воздействие политики властей и на динамику промышленного производства. В рамках стандартного бизнес-цикла динамика выпуска обычно принимает U- или V-образную форму – производство вначале сокращается, затем достигает дна, вслед за чем наступает очередь оживления и подъема. Именно так вела себя российская экономика и во время "обычных" кризисов 1998 г. и 2008–2009 гг., обусловленных в первую очередь экономическими причинами. Однако во время рецессии 2014–2016 гг., вызванной прежде всего политическими и геополитическими причинами, динамика выпуска стала напоминать лестницу, ведущую вниз.
Читайте: Российская система продолжает деградировать
Первая ступень падения промышленного производства пришлась на летнюю украинскую кампанию 2014 г. Вторая ступень совпала с военными действиями зимой 2014–2015 гг. (бои за Донецкий аэропорт и Дебальцево). Третья фаза падения выпуска, стартовавшая в октябре 2015 г., началась одновременно с включением России в сирийский конфликт. Иными словами, даже неофициальные военные кампании (причастность к которым российские власти отрицают) вызывают острый паралич экономической активности российских предпринимателей.
Идентификация причин экономической рецессии последних лет дает ответственным силам, заинтересованным в преодолении рецессии и восстановлении устойчивого экономического роста в России, вполне логичный ответ, как это можно было бы сделать. Во-первых, прекратить военные авантюры в ближнем и дальнем зарубежье; вывести российские войска со всех чужих территорий; прекратить поддержку сепаратистам, ведущим подрывную деятельность против законных властей соседних суверенных государств. Во-вторых, восстановить действие российской Конституции как минимум в части недопустимости занятия поста президента страны одним и тем же лицом более двух сроков. Поможет ли это экономическому росту? Безусловно.
Читайте: Российская угроза
Тем не менее только такие меры сами по себе не смогут обеспечить темпы экономического роста, способные сократить (не говоря уже о преодолеть) в обозримом будущем экономическое отставание России от наиболее развитых стран. Причиной этого является так называемая ловушка несвободы – непреодолимый барьер политической несвободы для быстрого и устойчивого экономического роста.
Среди высокоразвитых стран (с ВВП на душу населения не менее 60% от среднего уровня стран ОЭСР за исключением таких небольших стран-энергоэкспортеров, как Бахрейн, Бруней, Катар, Кувейт, ОАЭ) нет ни одной политически несвободной страны по критериям Индекса политических прав и гражданских свобод Freedom House. Среди экономически высокоразвитых стран есть только две страны с частично свободными политическими режимами – Гонконг и Сингапур. Все остальные развитые страны – это политически свободные страны.
Для несвободных стран (к которым с 2004 г. относится и Россия) ситуация усугубляется невозможностью не только сократить существующее для них отставание от высокоразвитых стран по уровню экономического развития, но даже и сохранить его в среднесрочной перспективе.
Читайте: Российская национальная особенность
В 1939 г. самым высокоразвитым среди существовавших тогда тоталитарных государств была гитлеровская Германия (муссолиниевская Италия, франкистская Испания, сталинский СССР от нее заметно отставали). Тогда ВВП на душу населения в Германии превышал аналогичные показатели многих европейских стран и большинства стран мира за исключением Дании, Нидерландов, Швеции, Швейцарии, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и США. Германский показатель составлял тогда 82% от американского уровня (по данным Ангуса Мэддисона).
В 1961 г. самой богатой среди стран с тоталитарными политическими режимами была Чехословакия, ее ВВП на душу населения составлял 46% от уровня США.
В 1983 г. самым богатым тоталитарным государством была ГДР, ее ВВП на душу населения достигал 47% от уровня США. В 1975 г. ВВП на душу населения в коммунистическом СССР составлял 38% от американского уровня. В 2013 г. самой состоятельной из числа стран с несвободной политической системой оказалась Россия, ее ВВП на душу населения был равен 30% от уровня США; в 2016 г. он опустился до 27% (по данным из базы Мэддисона с досчетом последних лет по данным МВФ).
Читайте: Российская национальная особенность
Таким образом, с течением времени экономическое отставание политически несвободных стран от высокоразвитых политически свободных стран не только не сокращается, оно даже не сохраняется на прежнем уровне. С каждым десятилетием это отставание растет. Максимальные относительные уровни экономического развития (в процентах к уровню ВВП на душу населения в США), достигнутые политически несвободными странами, – 82% в 1930-х гг., 46–47% – в 1960–1980-х гг., 27–30% – в 2010-х.
Поэтому, очевидно, что какие бы замечательные программы экономического развития ни разрабатывались в недрах российского правительства, какие бы "радикальные" проекты реформ ни предлагались "новому старому" президенту на очередной его срок Центром стратегических разработок или Академией народного хозяйства, даже в том невероятном случае, если бы эти проекты и программы действительно удалось воплотить в жизнь, это вряд ли бы принципиально изменило ситуацию со средне- и долгосрочными темпами роста российской экономики. При сохранении политической несвободы Россия, увы, продолжит увеличивать свое отставание и от уровня высокоразвитых государств, и от среднемирового уровня.
Шанс (не гарантия) на преодоление нашего растущего стратегического отставания появится, если произойдет тройное политическое чудо: российские власти прекратят агрессивные кампании за рубежом, Россия перейдет к регулярной сменяемости высшего руководства в соответствии с Конституцией, в стране будет сформирована и начнет действовать свободная политическая система.
