"Это раковая опухоль, которая пускает метастазы". Ирина Хоменко – об украинцах, переживших ад, сотрудничестве с Ани Лорак и заработанном миллионе долларов

Ирина Хоменко – телеведущая и актриса, известная зрителю по проектам Нового канала "Тайный агент" и "Ревизор: магазины". Была ведущей утренних эфиров на телеканале "Украина", а в сентябре 2022 года присоединилась к команде проекта "Утро Дома" на телеканале "Дом", где ведет авторскую программу "Я не забуду".

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Ирина Хоменко рассказала, как изменилась ее жизнь после начала полномасштабной войны. И почему сегодня язык, память и человечность для нее стали личными ценностями и формой сопротивления.

– Ира, хочется начать с комплимента вашей программе "Я не забуду" – проекта телеканала "Дом", в котором рассказываете о людях, чьи поступки во время войны поражают. Каждый выпуск – это история героев, которые спасали других в самые темные дни: на фронте, в оккупации, во время эвакуации или в тылу.

– Над этим проектом работает большая команда. Когда руководство предложило попробовать себя еще в одной программе (тогда мы с коллегой Лилей Ребрик вели утренние эфиры), я прежде всего спросила, что это будет за программа. Не хотелось участвовать в чем-то развлекательном – это был первый год войны. И мне сбросили материалы о первом выпуске. Это была пилотная программа о херсонском детдоме, где директор не дал россиянам вывезти детей за пределы Украины. Они тогда придумывали что могли: прятали их, отдавали работникам домой – лишь бы только не допустить, чтобы забрали оккупанты.

Я настолько прониклась этой историей – была в восторге от директора, который обзванивал родственников, умолял забирать малышей, лишь бы только враг не вывез. И ему это удалось. Мы же знаем, сколько сейчас детей потеряно – вывезено в ту недострану. Как трудно потом их возвращать... И что они там вкладывают в головы этим детям. Видимо, у тех, кто это делает, просто нет ни совести, ни каких-то моральных или этических принципов. Кажется, у россиян вообще отсутствуют человеческие качества.

Знаю, что были и другие претенденты, которые могли подойти на роль ведущей. Но, пожалуй, это таки моя программа. Я очень ее почувствовала – и сам формат, и коллектив. Поняла, что готова выслушать каждого героя, помочь открыться. Хотелось, чтобы эти люди стали голосом той боли, которую сейчас переживает каждый из нас. Мы все многое проживаем внутри, часто боимся признаться даже себе, не то чтобы говорить вслух. А эти герои приходят и делятся – это очень непросто.

– А что вы помните больше всего? Какая история поразила вас сильнее всего?

– Я, честно, помню каждую программу. Есть истории просто невероятные, а есть – настолько болезненные, что трудно даже пересказывать. Пожалуй, самая громкая и самая страшная – это когда к нам пришла тетя мальчика, у которого на глазах оккупанты задушили маму... И самого ребенка пытались задушить. А потом тушили об него окурки. Это семья военнослужащего, который сейчас и дальше защищает страну.

Но есть и совсем другие – о свете среди тьмы. Одна из них: семья выезжала машиной с Харьковщины в первые дни войны. И прямо на дороге, в посадке, увидели нашего раненого военного. Они выбросили из багажника авто все свои вещи, положили его – и так, под обстрелами, вывозили из-под боев. А потом, уже через несколько лет, встретились с ним в студии. Потому что женщина очень переживала, жив ли он вообще. И когда увиделись – это был момент, от которого реально мурашки по коже.

Такие истории невероятных спасений наших защитников поражают. Вот еще был случай – раненый парень пролежал на поле боя двое суток. И ночью двое других пытались его вытащить. Как они это сделали – просто чудо. А еще была программа о нашем военном, который пробыл в подвале день или два – сам, рядом с мертвым побратимом... Его никак не могли эвакуировать, но таки вытащили. Я искренне восхищаюсь нашими военными, нашими людьми. Они невероятные.

– С кем-то из героев программ поддерживаете контакт?

– Абсолютно со всеми! Мы знаем, что происходит в их жизни, следим за новостями. У нас даже есть такая традиция с девушками: после съемочных дней садимся, обсуждаем, какая история больше всего зацепила, какой герой оставил самое сильное впечатление. А потом делимся, что слышали от тех, кто уже был в эфире – записываем видео, передаем поздравления. К сожалению, приходят и печальные новости. Например, у нас была программа, где защитник Влад прямо в студии сделал предложение своей девушке Наде – ей тогда только исполнилось 18. Потом мы узнали, что она беременна, радовались командой, когда родила ребеночка. А через десять дней после этого Влад пропал без вести... Мы очень надеялись, что он жив, попал в плен. Но, к сожалению, позже вернули его тело.

Ситуации бывают разные, но мы должны откровенно говорить, что происходит в стране. Мне очень обидно видеть, что многие люди будто "откатились назад" – закрываются в себе, избегают новостей. Возможно, это такая внутренняя психологическая борьба, защитная реакция. И я даже понимаю почему – это тяжело, истощает. Но мне очень хочется больше осознанности, особенно от молодежи. Потому что когда я читаю новости, где родители позволяют детям смотреть русскоязычный контент или мультики российского производства, просто с украинским дубляжом – и считают это нормальным... Или когда подростки слушают русскую музыку – для меня это табу. Я не могу этого принять.

Ежедневно общаюсь об этом со своими детьми. Авроре пять лет, и она спрашивает: "А это мультик не на русском языке? Его можно смотреть?". А сына Дамира, ему почти 11, стараюсь брать с собой на различные мероприятия с военными. Часто это ветераны, которые получили ранения. Недавно мы были на премьере фильма "Второе дыхание" – пригласил Саша Педан, мой бывший коллега по Новому каналу. Фильм о четырех наших ветеранах с ампутациями, которые поднялись на Килиманджаро. Перед началом Дамир видел этих военных вживую. И Саша перед показом сказал очень болезненную вещь: что уже более ста тысяч наших защитников и защитниц имеют ампутации. И мы, как общество, должны быть готовы к этому – терпеть, сочувствовать, но не жалеть. Потому что все они говорили одно и то же: "Просто говорите с нами как с обычными людьми. Мы не хотим жалости". И вот Дамир подходил к ним, чтобы поблагодарить. Для него это было очень важно.

– Знаю, что раньше вы в основном говорили на русском. Расскажите, когда и почему решили перейти на украинский? Что стало тем переломным моментом?

– Где-то в начале 2017 года мы с "Мамахохотала" (Ирина – актриса и голос юмористической студии. – Ред.) ездили на восток Украины. Выступали в Авдеевке, Покровске, потом – Славянске. И я была очень шокирована тем, что увидела: разрушения, которые оставил после себя "русский мир". И именно тогда решила, что нужно переходить на украинский. Муж и так разговаривал на украинском, а я подумала: ребенок (Дамирчику тогда было три года) большинство перенимает от мамы, потому что проводит с ней больше времени – и манеру общения, и слова, и выражения.

Признаюсь, мне было непросто. Мы с сыном читали на украинском, разговаривали. И он, хотя был маленький, начал говорить на украинском. Конечно, понимает русский, но разговаривает только на украинском. И что мне нравится – никогда не переходит. Дети в школах часто продолжают общаться на русском. Не знаю, с чем это связано – видимо, родители думают, что язык – не оружие. Но для меня это одна из самых главных форм защиты.

Я частенько езжу с ними на экскурсии. У нас дружеские отношения со всеми детьми из класса. И когда кто-то обращается ко мне на русском, в шутку спрашиваю: "Ты что, руснявый бот?" – и сразу, хоп, переходит на украинский. Не могу сказать, что большинство общаются на русском, уже достаточно много все же украиноязычные. И я бесконечно благодарна классной руководительнице сына. Она, учительница украинского языка и литературы, очень классно вкладывает смыслы в то, как надо общаться, о чем говорить, что самое главное – это кто мы, граждане какого государства. Объясняет, что мы должны поддерживать культуру, знать наших литературных гениев и певцов и, конечно, говорить на украинском.

У меня очень хорошие дружеские отношения с Павлом Зибровым. И я всегда говорю сыну: "Дамир, ты же понимаешь, что Павел Николаевич – это наша легенда". Он и его коллеги продолжали петь на украинском даже тогда, когда это было не модно. Я говорю: мы причастны к тому, кто мы есть, мы должны помнить свою историю. Дамир очень интересуется биографиями писателей и поэтов, когда они изучали Симоненко, Стуса, спрашивал: "Ну как же так можно было с ними поступать?"

И сейчас, где только можем найти сведения о том, как Российская империя или Советский Союз принижали украинцев, обсуждаем это. Он рассказывает, что ему по географии задали реферат о мореплавателях, и он узнал: украинский мореплаватель тоже участвовал в том кругосветном путешествии, и его корабль прибыл первым. Дамир спрашивает: "А почему о нем никто не знает?" Объясняю: потому что российской власти не выгодно было говорить об Украине. Тогда еще не было такого понятия как нация. Он реагирует: "О боже, как так можно?" Иногда мне удается вывезти детей в путешествие за границу, чтобы они немного отдохнули, поспали без тревог. Дамир общается с иностранцами на английском и всегда старается рассказывать об Украине.

– А как вам удается находить места, где нет русских?

– К сожалению, это невозможно... Это как раковая опухоль, которая пускает метастазы – они, кажется, везде. Мы с сыном попадали в ситуации, когда приходили на базар или в супермаркет, и кто-то подходил и начинал что-то спрашивать на русском. Дамир оборачивался ко мне и громко: "Не разговаривай с ним, не разговаривай". И я отвечала: "Извините, не понимаю вас".

– Как вы вспоминаете страшные первые месяцы российского вторжения?

– 23 февраля я делала включение из аэропорта Борисполь – тогда вела утренние эфиры на телеканале "Украина". Брала интервью у людей, которые садились на рейсы. Это были преимущественно иностранцы, украинцев почти не было. И я тогда в эфире говорила, что нечего волноваться, все будет хорошо, не надо поддаваться панике. 24 февраля проснулась в 3 утра, приняла душ, а уже в 4:30 была на канале. Мне сделали грим, прическу, оделась. Мы еще пообщались с Лилей Ребрик, Анатолич зашел (мы вместе вели программу "Ранок з Україною"). И тут нам сообщили, что эфира не будет: началось вторжение.

Когда ехала на работу, проезжала мимо заправки и подумала: надо вечером заправить полный бак. Когда выезжала с работы, весь город уже стоял в пробках, очереди за горючим страшные. Пока ехала домой, звонила мужу и рассказывала, что надо взять с собой. Мы поехали к его родителям, они живут под Борисполем – у них был подвал. Там пробыли где-то три недели. Было очень шумно: все время над нами летала авиация, были слышны взрывы и артиллерийские обстрелы. Позже переехали в Винницкую область, тоже к родственникам мужа. Нам дали маленький домик. Я никогда не жила в селе, не знала, что такое топить печь дровами, стирать в тазиках, сушить белье на улице. Но знаете что? Это, пожалуй, было самое спокойное время – в той глиняной избушке я с детьми чувствовала себя в безопасности. Мы пробыли там до мая и вернулись в Киев.

А через несколько месяцев наш телеканал "Украина" просто взял и закрылся – в один день. Для меня это был шок, настоящая катастрофа. Я будто физически заболела: ломота в теле, тошнота, слабость... Не понимала, что делать дальше. И так было тяжело – война сама по себе очень давит. Во всех смыслах. Постоянная тревога, страх, неизвестность. А когда у тебя еще есть дети – это совсем другой уровень ответственности. Неизвестность просто съедала. И я тогда, пожалуй впервые, позволила себе прожить это – боль, растерянность. Позволила себе ничего не делать, плакать, страдать. Я вообще нечасто плачу, всегда стараюсь держать себя в руках и повторяю: если закрывается одна дверь – откроется другая. Но тогда мне было очень плохо. Я реально неделю лежала.

Со временем понемногу начала приходить в себя – подниматься, что-то делать. Хотя было лето, казалось, ну выйди, подыши, встреться с друзьями... А я не хотела ни с кем общаться, ничего делать. Просто не было сил. Сначала даже думала, что это какая-то шутка, что, может, через неделю-две все вернется, канал снова заработает. Но нет. Очень жаль, потому что такая большая команда, такая мощная машина – и все просто остановилось в один момент. А потом, буквально через неделю, мне позвонила кастинг-директор телеканала "Дом". Говорит: "Ира, а как ты смотришь на то, чтобы вести у нас утренний эфир?" Я была счастлива. И в сентябре мы уже начали выходить в прямые эфиры.

– В одном из интервью вы сказали, что мечтали о третьем ребенке. Случайно не Лилия Ребрик, с которой вы когда-то работали на ТРК "Украина", а сейчас – на телеканале "Дом", на это вас вдохновила?

– Нет, о третьем ребенке я мечтала еще задолго до войны. Еще когда родился Дамир, я почему-то чувствовала, что должна быть мамой троих. Но постоянные съемки, работа, заботы – маленькому ребенку же надо уделять много времени и внимания. Плюс болезни, бессонные ночи... И когда через пять с половиной лет родилась Аврора, мне тоже было непросто. Но рядом была мама – очень помогала. Я тогда себе сказала: обязательно рожу третьего ребенка. Но началась война... И теперь, когда раздается воздушная тревога, не знаешь, кого первого хватать, выносить в коридор. Не знаю, сбудется ли моя мечта о третьем ребенке, но я не раз говорила Лиле, что она – большая молодец.

– Актриса Ольга Сумская в интервью нашему изданию признавалась, что не понимает, как Лилия Ребрик все успевает – работу на телевидении, съемки, гастроли и одновременно воспитание троих детей.

– У нее есть огромная поддержка – это ее муж. Когда я познакомилась с Андреем, была просто в восторге. Он берет на себя абсолютно все, чтобы она могла творить, быть вдохновленной, оставаться вот той нежной девушкой, которая может позволить выбирать: "Что сегодня выпью – чай или кофе? Какое платье надену?" Он – невероятный: и как папа, и как муж, и как хозяин. Лиля рядом с ним – как за стеной. 

– А как дела у вашего коллеги Константина Октябрьского, в квартиру которого попал дрон в феврале?

– Он сейчас живет в другом доме. Насколько знаю, в той квартире до сих пор не провели оценку повреждений. У Кости очень пострадала жена – она находилась ближе к окну, когда произошел прилет. У нее были контузия, сотрясение мозга, панические атаки. Детки и Костя более-менее нормально пережили. Он говорил потом: "Все нормально, не переживай, живы – это самое главное". Посоветовал нам: обязательно купите огнетушители, уберите весь хлам возле окон. И еще классный совет – сделать в безопасном месте сейф (желательно – огнеупорный), куда сложить документы.

– Кроме работы телеведущей, вы еще и актриса студии "Мамахохотала". Снимаете ли сейчас выпуски юмористического шоу?

– Во-первых, трое наших ребят сейчас служат. Это Владимир Кравчук, который снялся в невероятном фильме "Ты – космос", который совсем скоро выйдет в прокат. И братья-близнецы Игорь и Леша Рева. Вова Кравчук работает на разных направлениях фронта. Леша, насколько мне известно, в рекрутинге сухопутных войск Украины, а Игорь – заместитель главы Киевской военной администрации. Это люди с очень сильной моральной позицией. Мне очень нравится инициатива военной администрации ввести ежедневную минуту памяти в Киеве – перекрывается Крещатик, чтобы почтить погибших защитников Украины. Я принадлежу к тем людям, которые даже в супермаркете в 9:00 стоят. Еще и могу сделать замечание другим: "Неужели не можете минуту постоять в память о тех людях, которые отдали самое дорогое, чтобы мы сейчас с вами здесь ходили?"

Во-вторых, снимать шоу сейчас очень затратно. Если появляются деньги, мы распределяем их более рационально: на колеса, машины, медикаменты для ВСУ. Все билеты на наши выступления – это фактически донаты. Хотя военные постоянно говорят нам: "Мы уже все ваши выпуски до дыр пересмотрели, давайте что-то новое!" Надеюсь, что съемки состоятся в декабре.

– Конечно, вы следите за коллегами в юмористическом жанре – "Кварталом 95" и "Дизель Шоу", которые имеют подобные проекты. И вам известны скандалы, которые возникали из-за их неуместных шуток.

– Относительно нас – у "Мамахохотала" очень жесткая редактура. И все мы – очень сознательные ребята и девушки. А по поводу "Дизелей" и "Квартала" – я сейчас не очень смотрю, больше читаю новости. Решила очень осторожно выбирать контент, который потребляю. Но коллег уважаю – и тех, кто играет, и тех, кто пишет шутки. Однако считаю, что если совесть подсказывает что-то не делать, надо прислушиваться. Ну а если это не противоречит моральным принципам – ну, окей. Мне бы противоречило: я бы сказала, что такого делать не буду.

– Интересно: по образованию вы – медицинский инженер и работали в Институте Амосова. Пригодился ли вам тот опыт сейчас?

– Любой опыт в жизни полезен. Даже если ты, например, продаешь сумки на базаре – это тоже учит: ценности денег, терпению. А работа в медицине учит другому: почему некоторые медики кажутся суровыми или не очень эмпатичными? Потому что если брать все близко к сердцу, как я делала, можно просто сгореть. Медики – невероятные люди, которые могут проводить в операционной по 16 часов в сутки. Это очень сложная работа. К тому же, считаю, что нам в КПИ дали очень хорошее образование. Это один из лучших вузов нашего государства, который дает мощный толчок в карьере тем, кто действительно заинтересован. К слову, в "Мамахохотала" многие именно из политехнического – мы все играли в КВН.

– Есть еще одна интересная страница в вашей творческой биографии: вы участвовали в талант-шоу "Голос країни". Вашим тренером была Ани Лорак, которая, несмотря на войну, продолжает жить и работать в РФ. Как вы вспоминаете те времена?

– Надо признать, что она работала на проекте с отдачей – была максимально заинтересована абсолютно всеми подопечными. И из того сезона вышло немало артистов, которые стали известными: Саша Зарицкая, группа "Сказка" – тоже у Ани Лорак, Никита Алексеев – также она тренировала. Анна Корсун (певица MARUV) была в команде Сергея Лазарева. Это был достаточно плодотворный сезон "Голоса страны".

Когда началось полномасштабное вторжение, я написала Ани Лорак, реакции не было – ноль. Я писала, писала, пока не поняла: ее просто нет. Каждый человек в такой момент делает выбор. Война всегда черно-белая: либо ты на одной стороне, либо на другой. Нет тонов, нет цветов. Убивают детей, женщин, мужчин. Поэтому для меня она перестала быть человеком, с которым хочу иметь дело: отписалась в соцсетях, заблокировала везде – и больше не хочу ничего общего.

Хотя у нее во время "Голоса страны" были сложные жизненные обстоятельства – она рассказывала нам об этом. Поступали угрозы, очень переживала за ребенка. Ее пытались вытеснить из шоу-бизнеса как конкурентку. Но после начала российской агрессии каждый сам для себя решал, как поступить – по совести к своей стране или нет. У человека всегда есть выбор, кто бы что ни говорил.

– В одном из интервью вы сказали, что за жизнь уже заработали миллион долларов.

– А мне кажется, мы все миллионеры. У кого есть квартира в Киеве, машина, и учитывая, сколько приходится тратить – в сумме мы все долларовые миллионеры, поверьте.

– Сколько вашей семье нужно в месяц на жизнь в Киеве?

– Ну, например, нам очень дорого обходятся детские кружки. У меня дети ходят в государственные учебные заведения: в садике мы платим за питание, в школе тоже есть определенные взносы и питание. Но Дамир посещает много кружков: бассейн, английский, пение, робототехника, программирование. У Авроры тоже есть свои кружки. Проживание в столице тоже недешевое, даже если жилье собственное.

Конечно, я планирую свой бюджет. Кстати, проходила обучение по финансовой грамотности у нашего эксперта на телеканале "Дом" и очень советую не пренебрегать такими знаниями. Она рассказывала о сбережениях, "подушке безопасности", как грамотно распределять средства. Согласитесь, с началом большой войны людям со сбережениями было значительно легче пережить сложные месяцы, когда пришлось выезжать из дома в более безопасные места, где часто не было работы. Людям без финансового запаса было значительно труднее.

Поэтому очень важно иметь сбережения – хотя бы на несколько месяцев жизни, лучше на год. Наш эксперт также учит, как распоряжаться деньгами. Сейчас есть программы, где можно помочь стране и приумножить свои средства, например, военные облигации. Я очень рада, что имела возможность смотреть ее рубрику и рекомендую всем посмотреть онлайн. Она рассказывает много полезного, что обычному человеку неизвестно: как работают программы вроде ЕОселя, как воспользоваться государственной поддержкой для покупки жилья и тому подобное.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Виталиной Библив – о "папиках" во власти, возвращении россиян в кино и тайном муже.

А еще на OBOZ.UA интервью с актером и военным Алексеем Тритенко – о хитростях выжидателей, черном юморе на фронте и бывших звездных женах.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!