Литературный конкурс. Про девичью глупость и пистолет

Почему я ни с кем не встречаюсь? У остальных девчонок есть ухажеры, они «встречаются», вместе гуляют и все остальное… У меня полно друзей – мальчишек, но никто не зовет меня на свидание. Бывает, что кто-нибудь из них может пригласить меня в кино или погулять, но при этом будет рассказывать о том, что он поссорился со своей подружкой. Не очень приятно чувствовать себя «жилеткой», в которую плачутся.

Конечно, в институте большая загрузка. Если добросовестно подходить к выполнению всех курсовых проектов, домашних заданий и подготовке к практике, то времени и на сон не останется. Так что по вечерам есть, чем заняться. Но мне почему-то кажется, что я с большим удовольствием прошлась бы по парку с симпатичным пацаном, чем, портя глаза за компьютером, делать очередное ДЗ, которое потом вся группа будет у меня списывать.

Хочу заметить, что моя внешность абсолютно ничем не отличается от внешности обычных людей. У меня нет горбатого носа, кривых ног и косых глаз. Чем это интересно мои длинные русые волосы и серые глаза отличаются от таких же волос и глаз сотен и тысяч девчонок? Может быть я слишком высокая? Мой рост 176 см плюс каблуки, которые я люблю носить. Может быть, я действительно очень высокая и из-за этого ребята боятся ко мне подходить? Может я слишком спокойная? Не умею хохотать по каждому дурацкому поводу и жеманничать как обезьяна, пытаясь изображать кокетство. Не надо думать, что я слишком серьезная, заученная зубрилка. Я нормальный человек, с нормальными интересами и увлечениями. Без сомнения занятия в модельном агентстве привносят разнообразие в мою жизнь, но мое мнение, что одновременно серьезно двумя делами заниматься невозможно. Либо институт, либо модельное агентство. Иначе нигде толку не будет. А так как я полностью отдаю себе отчет, что второй Клаудией Шиффер или Наоми Кемпбел я не стану, то лучше я буду квалифицированным программистом. Это как-то реальнее.

И вот иду я с такими мыслями после занятий в модельном агентстве, и торопиться мне совершенно некуда. Вдруг кто-то хватает меня сзади за локоть. Я невольно вздрагиваю и оглядываюсь. Сзади стоит довольно симпатичный парень, по-моему, на несколько лет старше меня.

- Девушка, – начал он, – вы знаете, у вас удивительно красивая походка.

Ну, насколько она красивая – не знаю, но то, что профессионально отработана – так это точно. Чему-то все же я научилась в агентстве.

Меня зовут Андрей, – представился он, – а Вас зовут…

Таисия, – пришлось мне продолжить.

Редкое имя, – заметил он.

Я знаю, что редкое, но не буду же на второй минуте знакомства рассказывать, что меня так назвали в честь прабабушки и т.д. и т.п.

Вы знаете, у меня сегодня день рождения и мне хотелось бы, чтобы такая симпатичная девушка как вы составила мне кампанию.

Я Вас поздравляю.

Ну, про день рождения ты точно сочинил: смотрите-ка какое удивительное совпадение!.. Но, начало довольно неплохое.

Мне бы хотелось пригласить Вас в какой-нибудь клуб.

Предложение очень интересное, – неуверенно тяну я, – но мне надо домой.

Сразу соглашаться на предложение незнакомого человека как-то страшновато, но домой мне совершенно не хочется. По-видимому, Андрей не услышал металла и решительности в моем голосе, потому продолжал:

Неужели дома так много неотложных дел.  Давайте пойдем в тот клуб,  который Вам больше нравится.

Знакомятся же подруги на улице с ребятами – и ничего, все нормально. Потом продолжают встречаться. А почему я не могу? Вдруг я встретила того, единственного? Я вспомнила все близлежащие кафешки, клубы – там я хоть по разу, но побывала, поэтому туда идти не интересно – и решила:

Давайте сходим в Ваше любимое место, либо туда, где Вы чаще всего бываете, – я решила не навязывать ему своего мнения. И про себя подумала, что потому куда Андрей меня пригласит, может быть, я смогу составить о нем хоть какое-нибудь представление.

Отлично, – обрадовался он. – Тогда мы заедем за моей сестрой, она меня уже ждет, возьмем моего друга и поедем все вместе. У нас получится хороший праздник.

Вот сестра – это здорово, совсем успокоилась я.

Он поймал машину, галантно раскрыл передо мной дверь, усадил на заднее сидение, сам сел впереди. Район, который он назвал, был не близко от моего дома, но рядом с метро – тоже хорошо, в случае если мне не понравиться компания, можно будет легко добраться домой.

По дороге Андрей разговаривал с водителем. Рассказывал ему, какие у него друзья в Москве. Сыпал именами довольно известных певцов (не первой величины, а таких, что все же на слуху). Рассказывал о том, что он со многими на «короткой ноге». Наверное, по его мнению, это должно было произвести на меня неизгладимое впечатление и способствовать его большей привлекательности. От таких дешевых приемов мне стало смешно, но я промолчала. Общаясь с водителем, Андрей отпустил несколько крепких выражений, но я не обратила на это внимания. Вернее, отметила, но не придала серьезного значения. Мало ли кто как себя ведет – не надо делать скоропалительных выводов, посмотрим, что будет дальше. Я ведь не курсистка, которая от слова мата падает в глубокий обморок.

– Хочешь закурить? – обратился он ко мне, протягивая пачку «Marlboro».

Нет, спасибо, у меня есть свои сигареты.

Вообще-то я курю немного, можно сказать только «для коммуникабельности», но пачка «Slims» у меня в сумочке всегда присутствует.

- Покажи, – как-то резко попросил, почти потребовал он.

Я много потом думала и все больше убеждалась в том, моем первом впечатлении. Он попросил показать ему пачку, чтобы знать мой уровень обеспеченности. Все очень просто – по сигаретам его легко можно определить. По шмоткам – тяжело. Сейчас с первого взгляда не поймешь – то ли ты одет в вещи из дорогого бутика, то ли одеваешься на вещевом рынке.

Я думаю, что пачка «Slims» произвела нужное впечатление. Что называется «простенько, но со вкусом». На мобильный мне никто не звонил и мне срочно не нужно было никуда звонить, а Андрей про него не спрашивал. Так что этот аспект остался  под покровом неизвестности.

Мы приехали в район хрущевских пятиэтажек. Район тихенький,  скромненький и не престижный. Вокруг ни единого фонаря, тротуары лишь слегка освещены светом из окон. Его хватало, только для того чтобы случайно не врезаться в деревья и кусты,  росшие по обе стороны пешеходной дорожки. Вдалеке, над домами виднелись огни супермаркета возле метро.

Подожди меня в машине, я быстро схожу за сестрой. Она должна быть уже готова, – Андрей вышел из машины, не расплатившись.

Он скрылся в подъезде. Все вроде бы шло, как должно было идти. Но мне вдруг стало очень неуютно и тревожно. «Зачем мне все это, – подумала я. –  Может быть, мне попросить сейчас водителя, чтобы он отвез меня домой?» Наверное, этот порыв было то, что называется интуицией или может быть ангел хранитель, стоящий за моим плечом, коснулся меня крылом. Но, тем не менее, я не послушалась ни себя, ни его. А надо было.

Так я и сидела в машине, ждала и уговаривала себя, что все в порядке и нечего дергаться. Но дергаться мне еще приходилось и из-за того, что мне страшно хотелось писать. Естественно, нигде рядом общественного туалета не было, а производить это действо посреди микрорайона, пусть даже в темноте не позволяло воспитание и врожденная стыдливость.

Тут из подъезда выскочила девушка, подбежав к такси, открыла дверцу:

Тая, привет! Меня зовут Аня, я сестра Андрея, – мило улыбаясь, щебетала она. – Пойдем со мной, я еще не готова, мне надо еще немного времени. Андрей сейчас выйдет и расплатится с водителем.

На тот момент я уже та-ак хотела в туалет, что вообще ничего не соображала.

Облегчив свою душу, я рассмотрела, что однокомнатная квартира на первом этаже не поражает ни чистотой, ни уютом. Крашеные деревянные полы, старющая допотопная мебель и занавески не первой свежести производили не очень приятное впечатление. Но не всем же жить в роскоши – уговаривала я себя – ребята молодые, денег еще не успели много заработать, и родители им не помогают… И вообще не в деньгах счастье. (А в их количестве, как говорил классик J). И тут мне опять стало не по себе, откуда в этот момент пришло чувство тревоги – не знаю.

Я зашла на кухню и увидела, что сестра готовит ужин. На сковородке жарится курица, варится картошка – и никто никуда и не думает собираться!

Сейчас мы поужинаем, Андрей очень голодный. Затем поедем, – чирикала Аня, но я почему-то ей уже не очень верила.

Я прошла в комнату и села на диван. Андрей достал гитару.

Что тебе спеть, – он сидел напротив вальяжно развалясь в кресле.

Из предыдущих разговоров я должна была понять, что он имеет отношение к музыкальной тусовке Москвы и даже поет в какой-то группе. Это, наверное, должно было поразить и покорить «провинциальную курицу». Его поза, насмешливый взгляд, небрежность с которой он держал гитару, все это, по моему мнению, мало походило на то, что «молодой человек хочет спеть для понравившейся ему девушки».

– Правда, я немного простужен, у меня болит горло и насморк.

Да-а, с таким диагнозом только петь!

Не знаю, мне все равно. То, что больше нравится тебе, – я вежливо улыбнулась.

Он брынькнул струнами и стал петь хриплым голосом какую-то приблатненную песню, которую я первый раз слышала. Репертуар и особенно, исполнение совершенно не говорили о профессионализме, скорее это было похоже на исполнение самоучки из зоны. И тут я совершенно отчетливо поняла, что попала в капкан. Что никто и никуда и не собирался ехать.  Что меня заманили в квартиру, а я пошла как совершенная дура, как теленок, точнее как телка на бойню.  И что по-хорошему меня отсюда никто не выпустит.

Андрей менялся на глазах. От того галантного, обходительного кавалера, который открывал мне дверь машины, помогая в нее садиться, уже почти ничего не осталось. Он стал жестким, насмешливым, он играл со мной как кот с мышью. Пока… Только играл…

От него исходили, и я их почти физически ощущала какие-то флюиды опасности. Я четко поняла, что его действия могут быть совершенно непредсказуемы. И что я своим интеллигентным умом и добропорядочным воспитанием не могу себе представить даже в страшном сне, на что этот человек способен.

Единственное, что смягчало ситуацию, в которую я вляпалась, была «сестра». Присутствие женщины в доме давало мне хоть какую-то надежду, что при ней ничего ужасного не произойдет. Хотя кто знает, что она из себя представляет. Наверное, она ему пара.

Все эти выводы и соображения вихрем носились в моей перепуганной голове. Однако, я четко понимала, что если покажу, что догадалась о том, что меня, мягко говоря, ввели в заблуждение – тут уже церемонится со мной никто не будет. Поэтому стойко продолжала делать вид, что свято верю в то, что «мы сейчас поужинаем и поедем в клуб». На самом деле, у меня была единственная надежда на то, что мне удастся найти удобный момент, чтобы сбежать из этого вертепа и при этом постараться, чтобы меня, как минимум, не избили. Почему-то к тому времени я уже была уверена на все 100%, что Андрей с необычайной легкостью поднимет на меня руку.

Мне нужно лекарство, – Андрей бросил гитару на диван. – Анька, ты слышишь мне нужно лекарство! – прокричал он, чтобы Анька услышала его в кухне.

Да, братик, я слышу! – Анька мгновенно появилась в комнате. – Я сейчас быстренько сбегаю, аптека близко.

Боже, только не это! Что будет, когда мы останемся вдвоем?

Давайте я схожу, – предложила я. – У Ани ведь ужин на плите, пусть готовит.

Не надо, Анька быстро мотнется.

Мы вместе сходим, – продолжала настаивать я – ведь это была моя реальная возможность вырваться на улицу, а там… дунула бы со всех ног к метро, не оглядываясь и не прощаясь.

Внезапно Андрея осенило:

Ты, что меня боишься? – прошипел он. – Анька, ты слышишь, она меня боится!!!

Нет, нет, что ты! Я просто хотела прогуляться!

Моя отговорка была явно слабая, но я изо всех сил не хотела показать ему, что действительно ужасно его боюсь. К сожалению, стало яснее ясного, что таким путем мне выбраться не удастся – он меня раскусил, и если буду и дальше настаивать, только обострю этим ситуацию, заставлю его действовать, а этого мне хотелось меньше всего.

Где ключ? Куда ты дел ключ?! – Анька уже оделась, стояла в коридоре и не могла найти ключ, чтобы открыть входную дверь. – Нашла! –  радостно крикнула она. – Ты засунул его в карман куртки.

Дверь хлопнула. Ключ повернулся в замке. Мы остались одни. Все. Мне конец. Страха я почему-то не испытывала. Было гадко, противно, я злилась на себя за свою глупость и авантюризм, но не боялась. Единственно о чем я переживала, чтобы он меня не избил. Я боялась прийти домой с синяками. Это, естественно, вызвало бы расспросы родителей, объяснения, трагедии. Все остальное, что может со мной произойти (ну, вы сами понимаете, что я имею в виду), в конце концов, может остаться только моей тайной – и нечего переживать, сама виновата, не надо быть доверчивой дурой в поисках приключений.

Так ты что меня боишься? – Андрей схватил меня за руку и рывком усадил рядом с собой на широкую кровать.

Нет, почему я должна тебя бояться?

Вот и правильно, меня боятся не чего. – Он повалил меня на постель, и начал гладить ноги, его рука поднималась все выше и выше.

Вот и все! Пришла моя последняя минута! У меня перехватило дыхание и я начала слабо трепыхаться, пытаясь выскользнуть из-под его гадких рук,  лихорадочно напрягаясь придумать каким способом оттянуть незапланированное мною действо.

– Не дергайся, а то я могу сделать тебе очень больно, – жестко улыбнулся он.

Меня не надо было об этом предупреждать, я об этом давно догадалась. Мне не оставалось ничего другого, как покорно терпеть его мерзкие ласки.

И тут, не может быть! раздался звук открывающейся двери, пришла Анька. «Я уже пришла», – громко сообщила она. К моему изумлению Андрей от меня отпрянул. Я вскочила с постели и пересела в кресло – подальше от домогателя. Сердце бешено колотилось, ведь всего несколько минут отделяло меня от грехопадения. Я все еще никак не могла поверить в то, что вот она – Анька, что она действительно пришла, потому что была уверена – она специально оставила нас одних, для того, чтобы «дорогой братец» сделал все, о чем так мечтал.

– Курица готова, пюре я уже сделала, помоги мне накрыть на стол, – обратилась она ко мне, заглядывая в комнату. Я с радостью согласилась. Все что угодно! Лишь бы не находится рядом с Андреем.

Когда я вернулась из кухни, неся тарелки, вилки и салат, то обратила внимание, что Андрей переоделся в спортивный костюм – ничего хорошего это не предвещало. Вряд ли он в спортивном костюме поедет в клуб, сейчас такой прикид уже не в моде. Мне ничего не оставалось, как продолжать ждать удобного момента, другого варианта у меня не было. Интересно, если бы я начала звать на помощь, что случилось бы раньше: Андрей бы меня избил или кто-нибудь из соседей отозвался на крик, если бы вообще отозвался. Мобильным я воспользоваться тоже не могла. Нет, могла, но что бы это мне дало? Вызвать милицию? А что я им скажу? Что меня насилуют, убивают, а адреса я не знаю. Приезжайте «на деревню к дедушке». А пока они приедут меня точно и изнасилуют, а еще, может, и убьют…

Я так нервничала, что кусок в горло не лез, но для того, чтобы не вызывать подозрений, пришлось еду в себя запихнуть. Я думала, что наше застолье будет подогреваться водкой, что они будут пытаться меня напоить или опоить какой-нибудь дрянью, чтобы легче можно было со мной справиться. Но ничего такого и в помине не было. Может они курят травку или колются и водка им не нужна?

Анька чирикала какие-то глупости, Андрей ей отвечал, я пыталась поддерживать эту «светскую беседу». Ведь мне было необходимо продолжать создавать впечатление, что свято верю в то, что мы после ужина поедем в клуб – конечно, у меня, наивной, других мыслей и быть не может. Я не помню, о чем шел разговор, у меня в голове билась единственная мысль – как мне отсюда вырваться.

Ну, что, куда тебе попасть? – я услышала, что Андрей пересел на диван, а по глазам Аньки, с которой я в это время говорила, я поняла, что вопрос обращен ко мне.

Я повернула голову в его сторону и увидела Андрея, сидящего на диване в позе лотоса и держащего в руках пистолет, который был направлен на меня. Шок!

Я никогда раньше не видела настоящего оружия. Знаю, что есть масса игрушек, которые можно отличить от настоящего оружия только при ближайшем рассмотрении. Но у меня в ту секунду не было ни тени сомнения, что серебристый, блестящий и как мне показалось, огромный пистолет в руках Андрея настоящий и он действительно сможет из него выстрелить.

Я резко поднялась со стула и стала лицом к извергу.

– А ты стреляй в сердце и обязательно попади, чтобы я не мучилась.

Видимо, я сказала это с такой убежденностью, без тени страха, что Андрей опешил.

Дай я посмотрю оружие, – тут же попросила я.

Андрей оружие мне, конечно, не дал, и я не заметила, как пистолет куда-то пропал, даже не уловила движения его рук, наверное, очень сильно нервничала.

Я и Анька начали убирать со стола. Когда я очередной раз вышла из кухни, увидела, что свет в комнате потушен, включен телевизор, Андрей лежит на диване уже только в одних трусах – полностью создана «интимная» обстановка. Тут я поняла, что дальше ждать «удобного момента» у меня нет времени, уйти по-хорошему из этого притона мне не удастся. Пытаясь сохранить остатки приличия (колени подгибаются, руки дрожат – надо спешить, пока это чудовище ничего не слышит из-за телевизора), я тихо-тихо в темноте снимаю с вешалки свое пальто, быстро натягиваю его, не застегивая. Захожу в кухню, где Анька моет посуду:

Аня, я вижу, Андрей уже отдыхает, я пойду домой, – тихо, чтобы не было слышно в комнате, пробормотала я.

Надо же поставить хозяев в известность, что гостья их покидает – проклятая интеллигентность – нет, чтобы просто «делать ноги».

– А зачем ты мне это говоришь, – психанула Анька, – скажи это Андрею!

Сейчас скажу и ему, – я была само послушание.

Ну да, конечно, сейчас же пойду и доложу, чтоб он меня тут же и скрутил.

На цыпочках прохожу в коридор, Андрей лежит на диване ничего, как мне кажется, не слышит. Отлично!

И тут я вспоминаю. Ключ! Ключ, на который они закрывают дверь! Боже! Если его нет в замке, я пропала! Мне отсюда не вырваться!

Кроме всего, для того, чтобы открыть незнакомые замки мне надо зажечь свет, а это равносильно самоубийству. Я попыталась сконцентрироваться как пловец перед прыжком в воду – правда, слабо получилось, но как смогла…

Свет! Скорее! Щеколда! Скорее! Ключ! В замке! Руки дрожат. Скорее! Дверь приоткрыта!

И тут рядом со мной возникает Андрей. У меня создалось впечатление, что он одним прыжком слетел с кровати и оказался возле меня. Андрей шипит, а мне кажется, что кричит:

Ты куда, су-ука! Хочешь, чтобы я тебя тут в коридоре и размазал?! – и тянется к двери.

Мгновение. Сейчас он захлопнет дверь и мне конец. Мгновение, и я плечом протискиваюсь и, Слава Богу! оказываюсь наполовину в приоткрытой двери – это СВОБОДА!

Честное слово, прямо здесь я осознала, что у меня действительно, на самом деле есть ангел-хранитель. И он очень сильный, иначе кто еще мог вывести такую дуру как я из такой безнадежной ситуации.

Дверь открылась шире. И тут он, по-моему, испугался. Испугался, что я могу закричать, что меня услышат соседи. Не знаю, чего еще мог испугаться Андрей, но он меня не стал удерживать. Все, действительно, решали секунды. Я выскочила на площадку, пробормотала какие-то извинения – проклятая интеллигентность – и пулей ринулась из подъезда.

Я видела огни магазинов возле метро, мчала туда, не разбирая в потемках дороги и подворачивая каблуки на выбоинах в асфальте. Скорее! Скорее! Туда, где люди, где свет. Конечно, никто за мной не стал гнаться, но стоя в метро на перроне, я на всякий случай все-таки пряталась за колонну и неистово хотела, чтобы поезд пришел как можно быстрее. Давай, давай же скорее! Ну, где ты, поезд? Почему так долго? Секунды, которые отсчитывало электронное табло над черным провалом туннеля, казались не то чтобы часами, а вечностью! И вот, наконец, из темноты показались огни переднего вагона. Скорее! Скорее! Вот и двери за мной с грохотом захлопнулись. И только теперь я почувствовала себя в полной безопасности. Фу-ух!

Еще месяца два-три у меня было чувство гадливости, и я старалась вычеркнуть из памяти это мерзкое приключение. Не пользовалась все это время станцией метро, где мы встретились с Андреем, боясь его там случайно встретить.

Со временем острота ощущения притупилась и теперь я могу рассказать эту историю в «назидание потомкам».

P.S. Разве у таких уродов могут быть матери? Мне кажется, они не могут родиться у женщины, а появляются почкованием от таких же уродов.