Не хлебом единым жил прокурор. Мимо закона (главы из книги). Часть II

Случилось это незадолго до парламентских выборов 1998 года, когда Геннадий Андреевич собирался во второй раз получить значок народного депутата Украины.

Первый раз Г.Васильев шел в парламент в 1994 г. от Калининского района шахтерской столицы, однако изгнанный из центра Донецка на периферию, прокурор области горевал не долго. Непрестижная Марьинка была довольно быстро превращена в фамильную васильевськую вотчину, а Марьинская межрайонная прокуратура вкупе с поднадзорными учреждениями (милиция, объединенная госналоговая инспекция и районный суд) стала настойчиво ковать победу Геннадия Андреевича на предстоящих выборах. А выборы – это, прежде всего, избирательный фонд.

Конечно, господин Васильев и раньше на нужду не жаловался, и ради того, чтобы прикупить тот же Марьинский межхозяйственный комбикормовый завод, на завтраках не экономил. Однако прокурорская этика предполагает, что настоящий руководитель должен не только беспокоиться о своем кармане, но и давать возможность заработать подчиненным. Тем более, если подчиненные не забывают о пополнении избирательного фонда и приносят в клювиках столь вожделенные Геннадием Андреевичем денежные знаки.

Естественно, что местные коммерсанты, опекаемые Марьинской межрайонной прокуратурой, быстро сообразили, кто в доме хозяин. Однако в семье не без урода – нашелся в районе один несознательный предприниматель, владелец мини-пекарни в городе Угледаре, который решил оставить Геннадия Андреевича без куска хлеба – в самом прямом значении этого слова. За что и поплатился.

О размахе прокурорского хлебопекарного бизнеса, организованного в Марьинском районе Донецкой области в конце 90-х годов прошлого века, свидетельствует хотя бы вот эта записка, написанная собственноручно заместителем межрайонного прокурора Игорем Марченко и оставленная им в дверях угледарской пекарни.

«Ополев Владимир. Деньги за месяц. Отчет.

Володя! Эдик принимает цех. Пока мы не отработаем деньги, работать будет он. Это наше мнение, мое и Бориса. Потом мы вернемся к нашим договоренностям».

К сожалению, Геннадий Андреевич категорически не хочет поведать общественности, о каких именно деньгах идет речь в этой записке и кто такие Эдик и Борис. Впрочем, секрета ни происхождение записки, ни упомянутые в ней имена не составляют. Эдиком прокурор Марченко поименовал марьинского предпринимателя Эдуарда Передельского. А Борис – это не кто иной, как еще один подельщик прокурорского бизнеса – начальник направления по борьбе с коррупцией в Донецкой области ГУБОЗ УМВД Украины Борис Плотницкий (ныне на пенсии).

Также отказывается бывший генеральный прокурор Украины и бывший народный депутат от Марьинки Г.Васильев комментировать не менее уникальный документ – платежную ведомость по сбору денег, в которой все тот же Марченко аккуратно записывал полученные от Ополева суммы, проставлял дату, курс доллара и собственную размашистую подпись.

Фото ведомость

Надо заметить, что сам по себе факт наличия подобных документов, подписанных сотрудниками прокуратуры, свидетельствует не только об умственных способностях соратников Геннадия Андреевича, но и о той безнаказанности, которую привил своим подчиненным бывший областной прокурор. Общая сумма ведомости составляет 32 тысячи долларов США. Судя по датам, деньги собирались с конца 1997 года по лето 2000 года, причем представляли они собой отнюдь не взятки (взятки в прокуратуре учитывались по отдельной ведомости), а долю в доходах от продажи хлеба. Доля эта составляла 33% прибыли пропорционально средствам, вложенным прокуратурой в организацию бизнеса.

Формальным собственником пекарни являлся местный бизнесмен Владимир Ополев, взнос которого в общественно-полезный труд по выпечке хлеба ограничивался только лишь трудовым участием по причине отсутствия столь значительных сумм – очевидно, предпринимательская деятельность была для него не столь прибыльной, как надзор за соблюдением законности для его контрагентов. По этой причине в прокуратуре на Ополева смотрели как на раба (в римском праве таких как Ополев именовали «orudium vocale») и были очень удивлены, когда в августе 2000 года он вдруг отказался батрачить на приближенных Васильева.

Расплата была скорой и суровой – 22 октября 2000 года Ополев из собственной квартиры был доставлен сотрудникам налоговой милиции в общежитие Донецкого городского ПТУ №120 (ну не в прокуратуру же его везти!), одна из комнат которого была превращена в «пытошную». В присутствии Марченко предпринимателя били до тех пор, пока он не написал расписку с обязательством выплатить в течение 5 дней 20 тысяч долларов США за свое избавление из прокурорского плена. Именно в такую сумму в прокуратуре была оценена свобода Ополева – либо он выплачивает «отступные», либо будет руководить пекарней в позе Прометея, прикованный наручниками к тестомесу. А поскольку васильевские «орлы» призабыли, что договоры займа совершаются в простой письменной форме, в качестве свидетелей непонятно для чего эту расписку подписали некие Тарасов Сергей Николаевич (ул. Островского, д. 31, кв. 7, г.Донецк) и Жижченко Юрий Витальевич (ул. Маркина, д. 8, кв. 2, г.Донецк).

Однако, залечив побои в Донецкой горбольнице №14, предприниматель решил проявить характер и платить снова отказался. Тогда вмешаться в ситуацию пришлось еще одному любимцу господина Васильева – Эдуарду Шевченко, который на тот момент возглавлял Марьинскую межрайонную прокуратуру.

По причине особой заботы прокурора Шевченко о соблюдении законности на территории избирательного округа Геннадия Андреевича, налоговая милиция Марьинской ОГНИ возбудила (точнее – якобы возбудила) против Ополева уголовное дело за уклонение от уплаты налогов. В первых числах февраля 2001 г. Ополев был приглашен в налоговую милицию, где с изумлением узнал и о самом уголовном деле, и о том, что оно было возбуждено еще в ноябре прошлого 2000 года.

Последнее обстоятельство заслуживает особого комментария. Специально для господина Васильева, который считает себя знатоком права, поясняем, что Уголовно-процессуальный кодекс Украины устанавливает предельный срок следствия в два месяца. Продлеваться этот срок может только при особых обстоятельства на срок не более одного месяца районным, межрайонным или городским прокурором, на срок не более 6 месяцев прокурором области или его заместителем и т.д. В данном случае уголовное дело было возбуждено не «по факту», а против конкретного человека – Ополева Владимира Геннадиевича, которого поставили об этом в известность лишь только после того, как истекли два месяца «следствия» и межрайонный прокурор Шевченко продлил срок следствия еще на один месяц. Причины столь странного обращения в Марьинке с нормами УПК стали известны позже. А пока что следователь посоветовал Ополеву хорошенько подумать и отобрал подписку о невыезде. Через пять дней Ополев снова заявив, что 20 тысяч «отступных» платить не будет. Тогда на строптивца одели наручники и отравили на нары в изолятор временного содержания при том, что мера пресечения оставалась прежней – подписка о невыезде.

Отец Ополева подал в суд жалобу на незаконное задержание сына, требуя его немедленного освободить. А поскольку марьинские судьи рассматривать жалобу не спешили, сотрудники угледарской пекарни выставили пикет возле Донецкого областного суда.

В конце-концов, суд признал задержание Ополева незаконным и постановил немедленно освободить его из-под стражи. Однако в прокуратуре сообразили, что лишение свободы человека, которому избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, само по себе является преступлением, и решение суда попросту отправили в корзину для бумаг, даже не приобщив к материалам уголовного дела. Правда, самого Ополева из изолятора пришлось срочно выпустить.

А еще через месяц выяснилось, что постановление о возбуждении уголовного дела является фальшивкой. На самом деле, несмотря на титанические усилия прокуратуры, в районе так и не нашлось ни одного следователя, который бы согласился возбудить уголовное дело в отношении заведомо невиновного человека. Однако вымогателей из прокуратуры это не остановило: после того, как Ополев отказался платить «за крышу», подельники Васильева вспомнили, что недавно из следственного отдела Марьинской ОГНИ уволилась и выехала на жительство в Италию следователь Ирина Вишневская. Вот ее то подпись задним числом – с опозданием на два месяца – и была подделана под постановлением о возбуждении уголовного дела.

Конечно, сфальсифицировать целое уголовное дело не так-то просто. Для этого надо подделать не только постановление о его возбуждении, но и еще целый ряд документов - как тех, которые находятся в материалах самого дела у следователя, так и тех, которые пребывают в прокуратуре в так называемом надзорном производстве. Однако не существует таких трудностей, которые не смогли бы преодолеть люди из команды Васильева, когда речь идет о вымогательстве денег или отобрании чужого бизнеса. Дабы проучить предпринимателя, который отказался работать под васильевской «крышей», в Марьинской прокуратуре и налоговой милиции подделали не один, а целую кипу документов. Но сделано это было – очевидно про причине полной безнаказанности - совершенно бездарно. Впрочем, профессиональной бездарностью Геннадий Андреевич вряд ли кого-либо удивит.

Автору этих строк удалось разыскать бывшего следователя Ирину Зигмундовну Вишневскую, которая любезно дала образцы своего почерка с тем, чтобы уличить приближенных Васильева в подделке документов. На фотографии – фальшивое постановление, а в круглую рамочку взята настоящая подпись Вишневской, которая никакого уголовного дела а отношении Ополева никогда не возбуждала.

Надо сказать, что Ирина Зигмундовна, узнав, в каких целях в прокуратуре было использовано ее имя, очень огорчилась. Теперь она называет Геннадия Андреевича «аферистом», «горе-коммерсантом» и всякими другими нехорошими словами. Также немало огорчения доставило Вишневской и то обстоятельство, что ее подпись была подделана не на одном, а сразу на пяти документах уголовного дела, причем подделывали разные люди с разными почерками. Дабы читатели не сомневались, какую глупость учудили в Марьинке приближенные Васильева, приводим еще одно постановление – тоже поддельное.

Впрочем, если у Геннадия Андреевича плохо со зрением, поддельную подпись можно и увеличить – нам не жалко:

Естественно, в Угледарском городском суде, куда прокуратура в мае 2001 г., в самый разгар скандала, передала дело Ополева, подпись Вишневской знали очень хорошо. По этой причине судья не решился рассматривать дело, а вынес постановление о назначении дополнительного следствия, обязав прокуратуру провести выемку документов, ранее подписанных Вишневской, и назначить поверковедческую экспертизу основных процессуальных документов. Прокуратура возмутилась, подала апелляцию, однако Апелляционный суд Донецкой области, изучив фальшивки, подтвердил, что подписи, выполненные на пяти документах дела от имени следователя Вишневской, явно изготавливались разными людьми. К тому же, Апелляционный суд потребовал от прокуратуры Донецкой области изменить подследственность, поскольку Ополев дал в суде показания о своих бизнес-взаимоотношениях с сотрудниками Марьинской межрайонной прокуратуры.

С тех пор прошло немало времени, однако Геннадий Андреевич до сих пор делает вид, что это его не касается. Правда, после того, как в феврале 2002 года Интернет-издание «Украина криминальная» опубликовала историю о марьинских хлебопеках, член Коллегии Генеральной прокуратуры народный депутат Украины Г.Васильев с перепугу даже отправил в Донецк комиссию из ГПУ для проверки приведенных в публикации фактов в надежде, что удастся «отмазаться». Приехали высокие начальники в Марьинку, подняли в прокуратуре надзорное производство, ужаснулись и уехали назад. А по итогам проверки в прокуратуре Донецкой области родилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Берем носовой платок и, утирая слезу умиления, читаем:

«Опрошенный по данному поводу Марченко И.С. пояснил, что предпринимательской деятельностью никогда не занимался. Все вопросы, связанные с работой пекарни, Ополев В.Г. решал с его матерью. Деньги на ее открытие предоставила мать. Деньги от Ополева В.Г. получал по просьбе матери возле своего дома. Работы пекарни он не касался. … Аналогичные пояснения дал Плотницкий Б.Д., указав, что никакого участия в проекте по открытию пекарни не принимал. «Семейные» деньги, вложенные его женой, Ополев В.Г. должен был вернуть в течение 8 месяцев. Однако со временем перестал отдавать долг. Он несколько раз приезжал по просьбе жены в пекарню, чтобы передать Ополеву В.Г. о необходимости встречи с учредителями, звонил ему по телефону. Ни он, ни Марченко И.С. угрозами или тем более путем расправы у Ополева В.Г. денег не вымогали. «Как попрошайки» уговаривали его вернуть деньги и отчитаться. Задолженность перед ними Ополев В.Г. погасил только в 2000г. Изложенное в газетных публикациях также считает клеветой, не соответствующей действительности … Опрошенные по поводу появления расписки о займе 20 тысяч долларов США Тарасов С.Н. и Жменченко Ю.В. пояснили, что 22 октября 2000г. во второй половине дня находились в офисе фирмы «Терра-нова». К ним обратился мужчина среднего роста, 40-45 лет, полного телосложения и попросил удостоверить расписку о займе денег. Продиктовал текст, под которым они и расписались. Текст расписки не читали … Опрошенный по данному поводу Марьинский межрайонный прокурор Шевченко Э.В. пояснил, что законных оснований для дачи санкции на арест Ополева В.Г. не имелось. Партнером по бизнесу Марченко И.С. он никогда не являлся и считает это клеветой. Отношения с Марченко И.С. поддерживал служебные. О том, что Марченко И.С. якобы занимается предпринимательской деятельностью ему ничего не известно … Достаточных данных для возбуждения уголовного дела в ходе проверки не добыто».

Иными словами, в прокуратуре пришли к выводу, что Ополев не иначе как сам себя отправил за решетку по поддельным документам.

Опыт, накопленный Г.Васильевым в Марьинке, не пропал втуне. С назначением Геннадия Андреевича генеральным прокурором Украины вся его команда перебралась из Донецка в Киев и в течение года в рабочее время предавалась любимому делу, то есть экспроприировала экспроприаторов, а по вечерам, упившись, разъезжала по столице на купленных на скромную зарплату госслужащих «джипах» и «Мерседесах». Не остался без дела и бывший Марьинский прокурор Эдуард Шевченко - после того, как Г.Васильев оказался в кресле генерального прокурора, Эдуард Васильевич, обласканный особым доверим, вслед за своим патроном также переехал в Киев и был назначен начальником отдела по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры. Дел у него, собственно, было два – фальсификация «уголовки» против Юлии Тимошенко и «раскрытие» убийства Георгия Гонгадзе. Как эти, прости Господи, «дела» расследовались, видела вся страна - приблизительно так же, как и «преступление», совершенное марьинским предпринимателем Владимиром Ополевым.

Впрочем, после изгнания из Генрокуратуры Г.Васильева и всей его камарильи, команда не распалась и ныне предается партийному строительству в надежде провести своего босса в парламент от партии «Держава». Так что о хлебушке Геннадию Андреевичу можно не волноваться. А будет хлеб – будет и песня.