"Ваня, я за вас. Они все козлы!" Иван Красовский – о прозрении россиян, обиде на Иво Бобула и украинской группе, которую может финансировать ФСБ

Заслуженный артист Украины, баритональный тенор Иван Красовский считает, что в свое время его вытеснили с украинской эстрады. В 2018 году певец вместе с семьей уехал в Лос-Анджелес в США, где открыл собственную студию вокала и больше не интересуется современным отечественным шоу-бизнесом.

В откровенном интервью OBOZ.UA Иван Красовский рассказал об особенностях жизни за границей и объяснил, почему продолжает общаться на русском языке и не осуждает предателей Александра Серова и Иосифа Кобзона. "Украинский Паваротти" также признался, за что обижен на Иво Бобула, заступился за Софию Ротару из-за ее молчаливой позиции по войне и назвал популярную среди украинцев группу, которую может финансировать ФСБ.

– Иван, вы исчезли из информационного пространства почти на 10 лет. Не скучаете по сцене?

– Мне это уже стало неинтересно, честно говоря. Помню, когда только приехал сюда, знакомые пригласили меня на концерт в Украинский культурный центр. Это такое большое здание бывшего кинотеатра, выкупленное украинцами. Звук там был просто ужасным, поэтому на другие концерты мне пришлось привозить свою аппаратуру. Сегодня выступления в Лос-Анджелесе перед украинской общиной – это шаровары, вареники и все в таком роде.

Украинцы здесь разрозненны: им насаждается то, что в Украине насаждалось годами, – эта "шароварщина". А я считаю, что мы – очень гордая и интеллигентная нация.

Многие мои знакомые музыканты оставили инструменты и воюют, поэтому с первого дня полномасштабного вторжения я отправлял средства на бронированные машины, дроны и прочее. Чтобы им помогать и дальше, устраиваю концерты, но не в Украинском культурном центре, а в больших дворах моих друзей. Туда приходят люди, которые имеют возможность и желание задонатить на ВСУ.

– Как вам вообще живется в США?

– Когда мы переехали сюда в 2018 году, то получили легкий шок, потому что это не та Америка, которую показывают по телевизору. Нам казалось, что Голливуд или район Мелроуз – это что-то невероятное! На самом деле Мелроуз не очень красивый и грязный, куча эмигрантов, обычно из бывшего Советского Союза.

Мы жили в Голливуде три с половиной года, потом купили дом в другом районе. Жена окончила колледж и работает бухгалтером, а дочь после двух колледжей учится в университете. Идея открыть вокал-студию принадлежит именно ей. В Украине я бы не смог набраться столько терпения, чтобы преподавать людям, а здесь даже понравилось. Приходят представители разных национальностей, и я замечаю, что они растут не только в вокале. Наши занятия напоминают психологические тренинги – они говорят, плачут, поют, "выкрикиваются".

Здесь почти всем нужен психолог, кроме меня (улыбается). У людей есть огромная потребность в уроках вокала. Эмигранты на самом деле стрессуют очень долго.

Недавно ко мне на занятие пришла женщина. Ей, кажется, 72 года. Я начал замечать, как она меняется, как повышается ее самооценка из-за того, что она поет. В Украине в таком возрасте намекают "готовиться" к смерти, здесь люди живут совсем по-другому! У меня очень много учениц почтенного возраста. Кстати, самой старшей – 89, но она выглядит значительно моложе.

– Ваш коллега Анатолий Матвийчук как-то намекал, что вас тихо вытеснили из Украины. Тоже так считаете?

– Да. Я это видел, я это чувствовал... Толя чрезвычайно интеллигентный, он все правильно написал и мыслит так же, как я. Недаром я говорю, что украинцы чрезвычайно "гоноровые"!

Еще во времена Ивасюка было классно, а потом начали появляться все эти разнообразные артисты – клоуны на сцене... Извините, но я не хочу, чтобы меня с ними ассоциировали. Ни одна страна не убивает себя такими артистами, как эти клоуны. Это ненормально. Это все что угодно, только не искусство.

Помню, как меня пригласили вести один концерт и петь, а там "Лисапетный батальон" – такие женщины, которые, вы меня простите, не имеют связи с музыкой от слова "совсем". И я должен был приглашать их на сцену как гениальных людей, потому что у них по 300 концертов в год! У меня даже закрадывались мысли, что ФСБ финансирует все эти группы с глупыми и непонятными текстами именно для того, чтобы думали, что все украинцы такие.

Понимаете, когда говорю россиянам, что я украинец, они отвечают, что не очень похож на него. Но я всегда привожу аргументы: разговариваю на украинском, моя семья разговаривает на украинском. Я могу быть воспитанным, толерантным, терпимым, у меня могут быть свои позиции, со мной можно говорить на любую тему, потому что это я украинец, а не те клоуны.

Вспоминаю, как исполнял как-то в Италии "Ой ти, дівчино, з горіха зерня" (поэзия Ивана Франко. – Ред.) – мировой романс, который можно поставить рядом с O sole mio. И он будет даже лучше. Мне тогда говорили: "Вы плохо поете на итальянском языке!" Я был вынужден доказывать, что исполнял украинскую песню! Такие вещи "выжимают" из страны, "выгоняют" в мир. Поэтому, наверное, я чувствую себя здесь лучше, чем в Украине.

– Вы говорите, что общаетесь в семье на украинском языке, но иногда на Facebook у вас можно увидеть некоторые stories или посты на русском...

– Дело в том, что не все мои студенты и сообщество, а это, например, выходцы из Казахстана и других стран, понимают украинский язык. Они и английским нормально не владеют.

– Как-то вы сказали, что композитор должен чувствовать стихи, на которые он будет ставить музыку. Каково ваше мнение о современных артистах, которые ставят музыку на стихи известных украинских поэтов, популяризируя таким образом поэзию?

– Я не слежу за современной украинской музыкой – нет ни времени, ни интереса.

Украинская музыка, которая мне нравится, – это все-таки романс. Анатольский (Анатолий Кос-Анатольский – известный композитор, лауреат Шевченковской премии. – Ред.) очень правильно угадал с музыкой на поэзию Ивана Франко "Ой ти, дівчино, з горіха зерня". Он просто разгадал код этой песни, то, что должен был сказать поэт. Если вы его не разгадали и сделали рок из этой песни, тогда не нужно это делать. Музыка должна только улучшить стихотворение. Далее идет исполнитель, который должен угадать и воспроизвести именно так, как оно должно быть. Если вы угадали эмоцию этого всего, оно идет в народ и становится тем, чем становится.

Например, песня "Червона рута", можно сказать, попсовая, но она была правильно угадана. Когда ее исполнили Василий Зинкевич и Назарий Яремчук на черновицком телевидении (для программы-воспоминания о Владимире Ивасюке в 1988 году. – Ред.), их записывал покойный звукорежиссер Василий Стрихович в коридоре, потому что там было эхо. Кстати, я считаю, что Василий Зинкевич абсолютно недооценен в украинской эстраде, а он философ, не поп-певец, и несет философию в каждой песне. Мы знакомы лично, и знаю, насколько глубоки его мысли.

Назарий Яремчук – это другая ипостась. Это поп-музыка, где, конечно, есть замечательные украинские хиты, но он был хитмейкером, знал, какую песню взять, чтобы сделать ее хитом. Эти песни могли кому-то нравиться, кому-то не нравиться, но это были хиты. Не могу сказать, что они глубокие, но они глубоко спеты.

А еще я всегда восхищался Тарасом Петриненко – он такой настоящий "фирмач"! И вокал у него просто божественный!

– Ваше имя при рождении – Иван Тодорюк. Читала, что в начале карьеры вы выступали как Айво Красовский, якобы подыгрывая коллеге Иво Бобулу(настоящее имя Иван Бобул. – Ред.).

– Меня спрашивали, не трудно ли выступать с такой фамилией, которую во время объявления со сцены никто не мог запомнить. У меня в паспорте фамилия Тодорюк, а Красовской была моя бабушка. Еще мне тогда сказали, что Иван – это то же самое, что Вася. Словом, не стильно. И назвали меня Айво. Так оно и прицепилось.

Но я не "косил" под Бобула никогда! Сейчас оно уже не печет, но тогда, когда был молодым и приехал в Киев для участия в каком-то фестивале, меня начал "душить" мой же земляк по совершенно непонятным причинам... Это неэстетично и невоспитанно!

Впоследствии, когда у меня уже была студия в Киеве, я всегда старался тянуть новых артистов, помочь им с записью. Кайфовал от этого. Потому что знал: эти люди потом будут вспоминать меня всю жизнь. Так же, как я вспоминаю тех людей, которые сделали для меня что-то и не попросили за это ничего – просто сделали и ушли.

Есть в Библии такая замечательная фраза: "Благословляйте тех, кто вас преследует, благословляйте, а не проклинайте". Когда я начал много читать Библию, то думал: хорошо, я всех буду прощать и что дальше? Но нашел у святого Павла примерно такие слова: "Прощайте своих врагов – этим вы собираете горячие камни на их же головы". Это работает просто стопроцентно: когда ты простил, ты уже этого человека не воспринимаешь как врага, воспринимаешь как человека.

– Вы считаете, что украинцы должны простить россиян?

– Я думаю, вы понимаете, что Библия – очень многогранна, это конституция нашей жизни. Если уж у нас так сложилась ситуация, мы просто должны с холодным сердцем делать то, что делаем. Без всяких эмоций. Прощение – это также эмоция, но сейчас мы должны смотреть на них как на врагов, которые к нам пришли.

У меня больше студентов из России, чем из Украины, и эти люди сознательные. Один из моих студентов даже поет песни на украинском языке, хотя я его об этом не просил. Я встречал здесь очень много россиян, которые не кричат, что они за Украину, а просто отправляют деньги на ВСУ. Они знают, что не смогут после этого вернуться в Россию, потому что проверят телефон или счета и их посадят в тюрьму.

Кроме того, в США все так смешанно... Например, я организовал концерт в помощь ВСУ и обратился к старосте украинской католической церкви. Минут десять он мне рассказывал, что передо мной были какие-то украинские рэперы, в церковь на службу не шли, мол, ищите себе другое место. Я на этом не остановился, и знаете, где мне помогли с помещением? В синагоге. Стоит ли мне обижаться на того старосту? Думаю, что нет.

– Только в Новоселицком районе Черновицкой области, откуда вы родом, родилось столько известных украинцев: певицы София и Аурика Ротару, Лилия Сандулеса, композитор Степан Сабадаш, музыканты Георгий Агратина, Дмитрий Попечук и Федор Каптар. Общаетесь с земляками? Вообще, поддерживаете связь с кем-то из коллег?

– Почти ни с кем не поддерживаю связь, потому что они в Украине, а я здесь, и у нас разница во времени. У меня каждый час на студии рассчитан. Здесь такой график, что невозможно взять и поговорить ни о чем. Когда у меня студент, который платит за каждый час и хочет получить мое внимание, я не могу при нем переписываться с кем-то. Прихожу в студию в восемь часов утра и могу возвращаться домой в десять-одиннадцать часов вечера, потому что расстояния в Лос-Анджелесе большие.

– Как думаете, почему София Ротару молчит о войне в Украине, лишь иногда распространяет фото обстрелов, не высказываясь публично?

– Я знаю, что София Ротару в Украине, потому что общаюсь с ее другом, который живет в США. Она пробыла в Италии, кажется, два года, но не смогла там жить. София Ротару всегда была осторожной личностью. Она не выступает для кого-то и столько сделала для культуры (не только украинской, но и мировой), что, возможно, имеет право молчать.

Мне трудно что-то сказать. Есть такие люди, которые кричат о любви к Украине, а у меня, например, даже нет вышиванки. По-моему, Украина должна быть в сердце, а не в вышиванке. Когда я впервые пришел в Украинский культурный центр, то встретился там с VovaZiL'vova. Классный рэпер! Он был одет в дорогую вышиванку, то я даже над ним немного посмеялся.

– И как он отреагировал?

– Нормально (улыбается). Я более радикальный, наверное, чем он. Но он – другое поколение и пишет классные вещи, которые несут в себе что-то. Как это у него все в голове рождается, просто не представляю. Нужны ли такие люди в Украине? Сто процентов. Но в Украине ли они? Нет, они в США.

Кстати, американцы очень хорошо относятся к украинцам. Когда начинаешь с ними общаться, еще и поешь, смотрят на тебя и видят в тебе Украину. Американцы представляют, что вот такие люди в Украине все.

– После второго курса музучилища вас призвали в армию, и три года вы отслужили в Севастополе в ансамбле "Хвыля". Остались ли друзья с того времени? Общаетесь ли с ними после аннексии Крыма? Рассказывали они что-то о жизни под Российской Федерацией?

– Те, кто там, молчат, а те, что в Европе, порой ляпают "Слава России". Как-то у меня гостил друг из Воронежа. Только в 2014 году, когда все произошло, он закрыл свой Facebook – общение прекратилось. Человек стал на определенную сторону. А другие мои друзья в Киеве были немного такие пророссийские, но когда самолеты начали летать прямо над их районом, то звонили и рассказывали, как им страшно.

Те, кто живет здесь, в США, понимают все правильно, но те, кому за 70, вспоминают Россию, они смотрят российское телевидение, они зомбированы. Но к ним нужно относиться как к больным людям. Другое дело, что эти люди могут быть опасны, потому что выступают за что-то там "советское".

У меня был знакомый татарин из Москвы. Он "топил" за Россию, 9 мая надевал георгиевскую ленточку, я на него смотрел как на больного. А один человек из Киева, которому тогда было 97 лет, который провоевал всю войну, получил осколок в ногу, так и прожив всю жизнь... Так вот, у этого человека немало орденов, но на 9 мая не надел ни одного. Он еврей по национальности. Он не кричал, что украинец, а просто понимал, что ордена не имеют никакого значения – все нивелировано.

Кстати, после того как тот татарин поехал в Москву пенсию оформлять, вернулся оттуда чуть ли не "бандеровцем"! Говорил мне: "Ваня, я за вас. Они все козлы!" Значит, что? Нужно поехать туда и увидеть, что там творится!

– Каково ваше мнение о других коллегах, которые предали Родину? Например, об исполнителе Александре Серове, который также проходил службу в Севастополе, или оперном певце Василии Герелло, с которым вы учились в Черновицком музыкальном училище?

– Не стоит смотреть на них через эмоцию. Например, тот же Серов (родился в Николаевской области. – Ред.) достаточно нормально все понимает. Когда мы общались в 2007-2008 годах на проекте у Яна Петровича Табачника "Имею честь пригласить", то говорил мне: "Представляешь, приехали те, кто видел деньги из Америки из международного фонда, – и их сразу повезли в неизвестном направлении". То есть даже из тех фраз я определенные выводы сделал. Вот он такой, какой есть.

Насколько я слышал, Вася Герелло "согрет" женой Дмитрия Медведева, бывшего президента России, что он там как пирог в масле под этой "крышей". Не знаю, что он там делает, но Герелло уже с ними завязан. Ребята из Черновцов говорят, что если Вася приедет в свое село Васлововцы, то будут бить его.

– Так его заочно осудили на десять лет лишения свободы...

– Ну и правильно сделали. Хотя как певец он тогда подавал такие надежды...

– Это правда, что на формирование вашей личности большое влияние имели типичные путинисты – Николай Басков, Иосиф Кобзон, Ян Табачник и Валентина Толкунова?

– Я даже не знаю, откуда взялась такая информация, но Николай Басков – это недоразумение (смеется). Нет, ни в коем случае! Это очень плохой пример! Вообще, человек, из которого сделали какого-то идола, такая глупая советская школа. Кроме того, итальянцы и украинцы так не поют. Всем, кто говорит на русском языке, мне приходится перестраивать их аппарат. Даже Хворостовского взять (Дмитрий Хворостовский – известный российский оперный певец) – мне было не очень интересно его творчество, но нужно было ставить моим ученикам, чтобы его проанализировать. Так вот, чувак поет все в разных позициях, такой раскрученный, но прослушав другого итальянского баритона, из какой-то консерватории, мы поняли, что он пел лучше Хворостовского. Значит, есть раскрученный продукт, и тот же Басков – это просто раскрученный продукт.

С Валей Толкуновой я познакомился на одном дне рождения. Мне там сказали спеть одну песню, я исполнил "Ой ти, дівчино, з горіха зерня". Потом предложили спеть еще одну, я исполнил "Дай Боже здоровья, дай Боже", и за кулисами Толкунова сказала, что я ее очень порадовал своим пением. Потом я с ней еще встречался на юбилейном концерте моего друга, народного артиста Украины Ивана Шепелева. Она приехала к нему просто, без гонорара. Чудесная женщина была.

Кобзон классно анекдоты умел рассказывать, мы часто пересекались на каких-то концертах, и он меня называл молодым тенором. То, что он "топил" за Россию... Я читал интервью Гордона, где он встречался с ним после 2014 года. Он советской закалки человек, но я не думаю, что он был настолько тупым, чтобы не понимать все, что творилось...

У меня есть друг, он диджей, русскоязычный парень, но когда прилетело в соседний дом, позвонил мне и на ломаном украинском начал со мной говорить. Когда я сказал, что буду говорить с ним по-русски, чтобы ему было легче выразить мысль, то он ответил: "Мы должны разговаривать на украинском языке". Такое дело, очень все запутанно. Просто сказать – это черное или это белое, невозможно.

– Вас называли украинским Паваротти. Приятно такое сравнение?

– Трудно сравнивать себя с великим исполнителем, но, наверное, это приятно, хотя я человек нетщеславный (смеется). У нас когда-то с Яном Табачником были споры на эту тему. Потому что мне, например, гораздо интереснее живое общение, и неважно с кем, пусть даже с уборщицей. Я со всеми общаюсь. Еще проживая в Украине, я заметил, что не надо бояться людей с "понтами", потому что там только "понты". Бояться стоит простых людей.

В Украине я пел для богатых людей. Часть из них разъехались, часть приглашают меня петь во Францию, в Монако или еще куда-то. Я не еду, потому что это будет неправильно. Хотя я мог бы поехать, взять те деньги и отправить куда нужно. Но я этого не делал.

Во времена, когда я для них пел, было мало украинских песен, преимущественно итальянские, английские, испанские, еврейские и русские. Но полученные деньги я вкладывал в украинские песни, в аранжировки, чтобы эти деньги работали на мой украинский репертуар. То есть эти люди инвестировали в украинскую культуру таким образом.

– У вас есть ностальгия по Украине? Я так понимаю, что вы за эти семь лет ни разу там не были?

– Все-таки я гастролер. Я уехал. Как в свое время уехал из села в город. Проучился один курс в музучилище. Потом на три года меня забрали в Севастополь на флоте служить, после чего вернулся в Черновцы, где продолжил обучение. Потом различные гастроли. Потом переезд в Киев. После таких постоянных гастролей переезд в США воспринимаю также как некий гастрольный тур (улыбается). У меня нет ощущения большой ностальгии, потому что я человек мира.

Мне очень нравятся разные нации. Люди пытаются найти общее друг у друга, потому что это важно для общения. А украинцы все-таки как пчелы. Каждая пчела знает, что она делает, но вместе они могут не любить друг друга. Они знают, что должны прийти в свой улей, принести меда, побить врагов, которые хотят их захватить. Я так это воспринимаю. Поэтому не очень переживаю о том, что не нахожусь конкретно в украинском сообществе Лос-Анджелеса. Я больше, наверное, в еврейском сообществе. Нахожу общий язык с евреями, понимаю, как они мыслят. Может, из-за того, что Черновцы были еврейским местечком.

Читайте также на OBOZ.UA интервью с колумбийцем Янко – о русском языке беженцев, восхищении Ющенко и о том, что сделал бы с Путиным при встрече.

А еще на OBOZ.UA интервью с солистом вокальной формации "Пиккардийская терция" – о поездках в Россию, "Червоной руте" в Донецке и неприятном про песню-реквием "Гей, пливе кача".

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!