Станислав Ежи Лец: знаменитый афорист и "великий поляк" украинского происхождения

Станислав Ежи Лец не оставил после себя наследство из многотомного собрания сочинений, но сборник афоризмов "Непричесанные мысли", переведенный на множество языков, принес ему мировую известность. Будучи мастером афоризма, двусмысленной иронии, емкой метафоры и парадоксального мышления, он выходил за рамки стереотипов и позволял посмотреть на привычные вещи под непривычным углом зрения.

"Сходят с ума только те, у кого он есть", "Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится", "Жизнь – вечный труд, даже и глупость, и то нужно "сделать", "Многие из тех, кто обогнал свое время, вынуждены потом его дожидаться в не самых удобных условиях", "Всегда найдутся эскимосы, которые научат папуасов, как жить в ужасной жаре", "Ключ изобрел гений, замочную скважину – любознательный" – всего лишь несколько из сотни афоризмов, которые принесли писателю известность. Человек, обладавший таким потрясающим чувством юмора, прожил не самую простую, но интересную жизнь, которая началась в Украине. Его "Незачесані думки" увидели свет и на украинском языке…

Барон по происхождению

Станислав Ежи Лец, сын барона Бенона де Туш-Летца (это его настоящая фамилия) и дочери землевладельца Адели Сафрин родился 6 марта 1909 года во Львове – тогда Лемберге, в Австро-Венгерской империи. Когда началась Первая мировая война, семья переехала в Вену – там Станислав получил начальное образование. По окончании военных действий мальчик с родителями вернулся в Лемберг, где продолжил учебу в евангелистской школе. В 1927 году он поступил во Львовский университет имени Яна Казимира на факультет польского языка, литературы и права.

В то время он мог не думать о деньгах – родители не только обеспечивали сына всем необходимым, но и окружили его роскошью. Отец, который мечтал, что Станислав продолжит дело его жизни и станет банкиром, не стал препятствовать тому, чтобы сын сделал карьеру литератора – напротив, всячески способствовал этому. Первая жена писателя вспоминала, что он стеснялся своего буржуазного образа жизни – ему хотелось жить так же скромно и непритязательно, как и остальные студенты.

Начало карьеры и споры о сотрудничестве с коммунистами

Начинал будущий писатель с лирической поэзии – его первое стихотворение в этом жанре, которое называлось "Весна", было напечатано в 1929 году, а через шесть лет, в 1936-м, Лец стал соучредителем сатирического журнала "Шпильки". Его талант уже тогда по достоинству оценил польский классик Юлиан Тувим, который включил произведения Леца в упорядоченный им сборник молодых авторов.

После того, как нацистские войска вошли в Польшу, Станислав бежал во Львов, где принимал активное участие в литературной жизни города. Этот период жизни Леца до сих пор вызывает споры в среде историков культуры и литературных критиков, обвиняющих его в сотрудничестве с коммунистами. В юности писатель действительно увлекался левыми идеями, к которым, впрочем, довольно быстро охладел. В 1940 году Лец вступил в Союз советских писателей, но это позволило ему публиковаться в местных газетах и журналах, без чего он просто не имел бы средств к существованию, а выводы о его "коллаборационизме", по словам польского диссидента, общественного деятеля, журналиста Адама Михника, было сделано на основании его "самых слабых и откровенно конформистских произведений".

"Тот, кто вырыл себе могилу"

Война догнала его и в Украине: после нападения нацистской Германии Лец был арестован и попал сначала в Яновский концентрационный лагерь во Львове, а затем в трудовой лагерь в Тарнополе – нынешнем Тернополе. Он несколько раз пытался сбежать оттуда, но каждый раз безуспешно. Терпение администрации лагеря истощилось, и его приговорили к смертной казни. Но в 1943 году ему все-таки удалось бежать. Существуют две легенды его бегства: согласно первой, его вывезли из лагеря в гробу, который он сам же и смастерил, согласно другой, он спокойно вышел за ворота в украденном им мундире, сказав при этом несколько слов охранникам – немецкий он знал в совершенстве.

В своей биографии Лец впоследствии написал, что это произошло, когда он рыл себе могилу. Эта история стала темой самого известного стихотворения Леца "Тот, кто вырыл себе могилу". Узник был настолько изможден, что с ним оставили только одного охранника – были уверены, что заключенный не сможет с тем справиться. Однако желание жить было так велико, что он, убив надзирателя лопатой, бесследно исчез из лагеря. После побега он участвовал в партизанском движении в составе польского сопротивления, а затем служил в регулярных частях – 1-й армии Войска Польского, где дослужился до майора, и редактировал подпольную газету "Солдат в бою". За свою деятельность во время войны писатель награжден Офицерским крестом ордена Возрождения Польши.

Австрия – Израиль – Польша

Заслуги Леца после окончания войны дали возможность получить дипломатическую должность в Вене, где он служил атташе по культуре при посольстве Польши. Из Австрии Лец, разочаровавшись в социалистическом польском правительстве, вместе с женой Эльжбетой Русевич, на которой женился еще до войны в Варшаве, и детьми – дочерью Малгожатой и сыном Яном – в 1950 году уехал в Израиль. Как писатель ни старался, адаптироваться в этой стране он не мог, поэтому спустя два года вернулся в Польшу. С ним приехал только сын, а жена и дочь остались в Израиле. Первым местом его пребывания стал небольшой городок, в котором он во время войны работал в подпольной организации. Там Лец женился во второй раз – на Кристине Свентонской, после чего вернулся в Варшаву, где появился на свет еще один сын Леца – Томаш.

Когда труд в удовольствие

Писательский труд всегда был для Леца удовольствием. Где бы он ни жил – в Варшаве, Львове или Вене, – свои стихи и афоризмы он чаще всего писал в кофейнях, за неимением бумаги пользуясь салфетками. Даже когда фортуна поворачивалась к нему спиной и экономить приходилось абсолютно на всем, Лец всегда находил несколько монет на чашку кофе, который, похоже, был одним из источников его вдохновения. Впрочем, он мог записывать пришедшие ему на ум мысли в дребезжащем трамвае или городском парке, прислушиваясь к тому, о чем беседуют окружающие его люди, и напевая себе под нос украинские народные песни.

"Между мифом творения и опытом Холокоста"

Поскольку коммунистические власти Польши того времени запретили Лецу печататься, он долгое время работал переводчиком с немецкого языка , а писал, как принято говорить, в стол. Остались в прошлом времена, когда жанром, в котором он писал, была лирика – теперь он сочинял сатирические произведения и афоризмы, которые цитировал весь мир. Недаром свою фамилию Туш-Летц он переделал в Лец, что в переводе с иврита означает "шут" или "паяц", а также "тот, кто наблюдает со стороны, но понимает и объясняет по-своему". Характеризуя его творческую манеру, критики писали, что "его творчество находится между мифом творения и опытом Холокоста". Его сравнивали с Кафкой, Щульцем и Канетти – представителями формации, которая полностью исчезла на европейских просторах после Второй мировой войны, но Лец остался верен ей и позже, хоть это, по его собственным словам, и были "обломки кирпичей Вавилонской башни".

"Не умер, а изменил образ жизни"

Станислав Ежи Лец скончался в Варшаве 7 мая 1966 года. Причиной его смерти стала длительная неизлечимая болезнь. Свое последнее пристанище он нашел на местном военном кладбище. Если бы он сам мог написать себе некролог, то, несомненно, выбрал бы собственный афоризм: "Не умер, а изменил образ жизни".