Художник-примитивист Никифор Криницкий (Епифаний Дровняк): "странный гений" из Украины

В течение жизни лемковский художник Никифор Дровняк написал более 40 (!) тысяч картин, которые в большинстве случаев не продавал, а обменивал на еду, одежду, кров. Те, кому он отдавал свои работы, не понимали их ценности, более того, считали их "мазней", и в лучшем случае засовывали куда-нибудь за шкаф, а в худшем – выбрасывали. Художник пытался освоить более практичные и полезные – с точки зрения окружающих – профессии, например, пытался работать парикмахером, но у него ничего не получилось.

Видео дня

Свои первые картины он писал самыми дешевыми красками на бумаге, которую ему удавалось отыскать в мусорных корзинах отеля, в котором работала его мать - разорванных счетах, обертках, сигаретных пачках. В его биографии множество белых пятен, а с именем и фамилией и вовсе возникла путаница. Свой первый документ – паспорт – он получил незадолго до смерти, в 60-х годах прошлого века, на имя Никифора – так он сам себя называл – Криницкого, по месту его рождения. Под этим именем его и похоронили, и только некоторое время спустя выяснилось, что местный дурачок Криницкий и всемирного известный художник-примитивист Епифаний Дровняк – один и тот же человек.

Сын горничной и художника

Никифор (имя при рождении Епифаний) Дровняк появился на свет 21 мая 1895 года в лемковском городке Криница Новосандецкого уезда Малопольского воеводства Польши. У немой от рождения матери мальчика не было ни работы, ни крыши над головой– в поисках куска хлеба она с сыном постоянно переезжала с места на место, хватаясь за любую поденщину стирала, скребла и надраивала полы в чужих домах, прислуживала в отеле. Отца Никифор не знал – мать воспитывала его одна, хотя и ходили слухи о том, что им мог быть один из известных польских художников, но они никем и ничем не подтверждались. Кто-то из современников предполагал, что это известный польский живописец Александр Гурымский, другие, что его личность зашифрована буквой "Т". Исследователи творчества Дровняка полагают, что таким образом окружающие Никифора люди пытались объяснить его дар генетической предрасположенностью, а иначе каким образом у простой, необразованной женщины мог родиться настоящий гений!

Круглый сирота

Мать Никифора умерла во время Первой мировой воны, и юноша, который совершенно не умел общаться с окружающими (он настолько плохо говорил, что его никто не понимал), стал круглым сиротой. Местные жители считали его городским сумасшедшим, и относились соответственно – обижали, насмехались. В тот момент в его судьбу вмешались краковские художники, которые отправили юношу в свой город учиться живописи. О том, что там произошло, ничего неизвестно - никто Никифором в то время не интересовался и ни о чем его не расспрашивать, но через два года он вернулся в Криницу.

О чем говорят первые работы

Самые ранние из дошедших до нашего времени рисунков Дровняка датируются концов 1910 – началом 1920-х годов. Как правило, это не законченные работы, а эскизы, которые, тем не менее, дают представление о том, как требовательно художник относился к своим работам – много карандашных линий затерты, а поверху нанесены новые – как ему казалось, более точные. Со свойственным ему упорством, Дровняк учился искусству живописи сам, без учителей и учебников, постигая правила на собственном опыте.

Первое признание

Ценители живописи узнали о таланте Дровняка благодаря молодому львовскому художнику Роману Турыну, семья которого владела недвижимостью в Кринице, поэтому он часто там бывал. Пораженный работами скромного самоучки, он отобрал пару десятков рисунков, чтобы показать знакомым художникам в Париже. На прошедшей во французской столице выставке картины Никифора произвели настоящий фурор – ими восхищались и коллеги-живописцы, и критики, и публика. Художник и критик, Ежи Вольф, в своей посвященной творчеству Дровняка статье восторгался умением польского самоучки сочетать цвета, которые до сих пор считались несочетаемыми – например, располагать фиолетовые дома на улицах под розовыми небесами. Рецензия Вольфа, напечатанная в художественном журнале Arkady в 1938 году, считается первой профессиональной оценкой творчества художника.

Писал картины, чтобы заработать на еду

Для Дровняка оценка Вольфа была очень важна, поскольку закрепила за ним статус профессионального художника, о котором он всегда мечтал. Образ жизни, который он вел, всегда бы очень скромным. Утром Никифор выходил из дома, заходил к одной из местных жительниц, чтобы выпить стакан парного козьего молока, и отправляйся на работу. Этюдник и краски Дровняк раскладывал прямо посреди центральной улице Криницы и – погружался в творчество. Если в течение дня начинался дождь, он пережидал его в ближайшем храме, а потом возвращался обратно. Написанные картины он выставлял тут же, рядом с табличкой, на которой какая-то добрая душа по его просьбе – сам художник не умел складывать слова в предложения – написала, что их может купить любой желающий – так он материально поддержит художника, у которого нет денег на еду. Спустя которое время компанию ему стала составлять собака – его единственный настоящий друг.

По воспоминаниям современников, Никифор любил бродить по окрестностям, при этом надолго застывал, всматриваясь в завороживший его пейзаж. Порой он отправлялся в "дальнее путешествие" – зайцем садился в поезд и проезжал несколько станций, увлеченно глядя в окно, а потом таким же образом возвращался обратно. Иногда ему удавалось продать пассажирам свою картину, и тогда радости Никифора не было предела, ведь это означало, что пару дней ему не нужно будет думать о том, что поесть.

Вторая волна славы

Художник, который был, как сказали бы сейчас, особенным человеком, никогда не мечтал о славе, но она не обошла его стороной. По-настоящему знаменитым Дровняк стал после Второй мировой войны, когда его – во второй в жизни художника раз – открыли для мира. Это сделал искусствовед и художник Анджей Банах, ставший искренним другом живописца. Именно он организовал выставки Никифора в Европе и Израиле, а затем написал несколько посвященных ему монографий. Творчеством Дровняка увлеклись тогда многие известные живописцы, которые приезжали в Криницу, чтобы познакомиться с ним поближе: им восхищались, посвящали ему стихи и песни. Его картины начали хорошо продаваться, нельзя сказать, что он разбогател, но смог бы, если бы захотел, позволить себе гораздо больше, чем раньше. Но Никифор как будто бы не замечал того, что стал вполне состоятельным человеком – на его скромном образе жизни это никак не отразилось. Единственное, роскошь которую он себе позволил – это покупка нескольких радиоприемников, их он любил слушать, включая их одновременно. А еще он начал ездить в дальние – во всяком случае, по сравнению с прежними – путешествия: мог, например, отправиться в Варшаву к еще одному своему другу, этнологу Александру Яцковскому. Время от времени Дровняка в таких поездках задерживала полиция, которая не могла проигнорировать странности его поведения, к тому же, у него не было документов. После одного из таких случаев ему выдали справку, в которой было написано, что предъявитель данного документа – художник, живущий в Кринице. Самой дальней поездкой Никифора стала Болгария, в которой он не только отдыхал, но и лечился.

Опасные краски

Из любимого городка Дровняка вывезли в 1947 году в ходе операции "Висла", переселив поближе к морю, в Щецин, но он сбежал оттуда и вернулся домой. В любой другой обстановке – как и в других пейзажах – он, в силу своих ментальных особенностей, чувствовал себя одиноко и неприкаянно. Жизнь одного из самых знаменитых художников-примитивистов оборвал туберкулез, от которого его упорно лечили друзья – Банах с женой и молодой художник Мариан Влосинський, ставший его опекуном. Но из больницы Никифор сбегал домой – чтобы жить и рисовать в привычной обстановке. Уже после смерти художника удалось разгадать тайну яркости красок на его картинах: оказалось, что Дровняк смачивал кисть слюной. Многие владельцы его картин, боясь заразиться туберкулезом, уничтожили их…