О крайних формах национального идиотизма

Национальные идиоты разных стран, как правило, ведут себя примерно одинаково. Они борются за национальную идентичность до полного самоотрицания. А поскольку себя они старательно отождествляют со своей страной, то выходит, что отрицать приходится всю страну. Однако даже такая активность, нелепая сама по себе, иногда приобретает гротескные формы.

О чем это я?

Ну, в частности, о том, что 70 лет назад была провозглашена Молдавская Советская Социалистическая Республика. Этот акт подвергали сомнению дважды. Первый раз это сделала гитлеровская марионетка, румынский диктатор Антонеску, введя 22 июня 1941 года войска на территорию Молдавии. Это в итоге плохо закончилось и для Антонеску, и для румынской армии. Второй раз акт о создании Молдавской ССР объявил незаконным… кто бы вы думали? Верховный Совет той самой МССР двадцать лет назад. Тем же решением присоединение Бессарабии к СССР объявлялось «оккупацией румынских территорий».

Здорово, да? Это как если бы Верховный совет УССР объявил акт о воссоединении с Западной Украиной «незаконной оккупацией исконных польских земель».

Есть такие существа – пресмыкающиеся. Они елозят брюхом по земле, поскольку такова их природа. Сами о себе они очень высокого мнения, однако, даже очень высоко задирая нос, они продолжают пресмыкаться, просто потому что не могут иначе. Так вот, иногда их выбирают депутатами и президентами.

Но и здесь есть разные степени ничтожности. Ющенко и Саакашвили (речь даже не о персоналиях, а о породе), по крайней мере, пресмыкаются перед большим и сильным хищником – США. Пресмыкаются самозабвенно и подобострастно. Мишико вон даже Грузию требует от мировой общественности на американский манер называть Джорджией, хотя, казалось бы, почему не по-грузински – Сакартвело? Молдавские пресмыкающиеся пошли дальше. Они оказались настолько пропитаны презрением к собственному народу и его истории, что готовы пресмыкаться перед какой-то Румынией.

Сложно даже придумать для них название: если в Украине - украинские националисты, то они, хоть и пресмыкаются перед Западом, но по крайне мере в остальном соответствуют своему названию. Как назвать их «коллег» в Молдавии? Румынскими националистами? Молдавскими их не назовешь никак.

Смешно, но настоящей молдавской националистической партией оказалась Партия коммунистов Республики Молдова, рулившая страной с 2001 по 2009 годы. Придя к власти, ПКРМ рыпнулась было объявить русский вторым государственным – но получила серьезный щелчок по носу, после чего успокоилась и принялась с переменным успехом проводить политику в русле экономического национализма с легким социальным уклоном, оставив от «коммунизма» одно название.

Так продолжалось до тех пор, пока год назад к власти не прорвался пестрый Альянс за Европейскую Интеграцию. Тот самый микс чинуш, бизнесменов и давно оторвавшихся от почвы интеллигентов, наиболее оголтелые из которых вот уже двадцать лет пытаются убедить молдавский народ в том, что молдавского народа нет, а есть Великая Идея возвращения в лоно Румынии. Их вождь, и.о. президента Михай Гимпу, попытался придумать даже траурный день советской оккупации. Но ему за это щелкнули по носу, как коммунистам – за русский язык.

Нет, я не говорю, что Румыния – плохая страна. Разумеется, есть лучше – но есть и хуже. Демократическая республика Конго, например. В сравнении с Конго в Румынии – рай. Более того, если молдавский народ и румынский народ захотят объединиться и жить в одном государстве – то мешать им не стоит. Пусть попробуют. Но пока они не хотят. Как бы ни пыжились молдавские румынские националисты.

Я другого понять не могу: почему, выбирая будущее, нужно так старательно вычеркивать, вымарывать и обмазывать навозом историю своего народа, его национальную идентичность, наконец? Не понимаю. Возможно, потому что не принадлежу к молдавской интеллигенции. Мои предки – бессарабские крестьяне. Они на собственной шкуре испытали, что такое власть боярской Румынии.

В 1918 году Сфатул Цэрий – этот молдавский вариант Центральной Рады и предшественник нынешних кишиневских румынофилов – позорно сдал территорию Молдавской Демократической республики власти Королевства Румыния.

За 22 года румынского господства промышленность Молдавии сознательно сводилась на нет: предприятия работали в лучшем случае на четверть мощности. Некоторые вообще разбирались и вывозились на запад. Гробилось – и активно – сельское хозяйство. К 1924 году земля, разделенная в 1917-м между крестьянами, была передана румынским помещикам – боярам. Вдвое сократилось число средних школ, 72% населения Бессарабии было неграмотным. Бессарабским студентам было запрещено обучение за пределами страны. Русские, украинцы, болгары, гагаузы преследовались как представители нетитульной нации.

Для большинства крестьян – и для большинства моих предков - это были годы нищеты и бесправия, изнурительной работы на боярина и террора румынских жандармов.

Румынские бояре грабили Бессарабию. Бессарабия отвечала вначале восстаниями – Бендерским, Хотинским, Татарбунарским. Потом, когда для восстаний не было ни сил, ни оружия – просто неприятием, отторжением румынской власти. Для некоторых давно уже покойных парней из моей многочисленной молдавской родни плавни Днестра и Прута стали вторым домом – там бунтарям было удобно скрываться от преследований жандармов.

Когда СССР в 1940 году убедил румын (а до того – немцев, что было важнее) в том, что Бессарабия – советская территория, кто-то

воспринял это как оккупацию. Прежде всего, так восприняли ситуацию румыны. И еще – румынские подстилки, помогавшие боярам и жандармам грабить своих братьев – молдаван. Но драться они не захотели. Они рванули за Прут, по пути устроив мародерскую вакханалию: хватали все, что могли увезти, вывозили продовольствие, ценности, оборудование заводов.

Вывезли не все. Кое-что вытрясли из мешков доблестных румынских вояк советские кордоны, занявшие пропускные пункты на Пруте. Целый эшелон ценностей задержала в Кишиневе народная милиция. Не позволили вывезти оборудование сахарного завода рабочие.

Озлобленные румыны принялись отыгрываться на бессарабцах, оставшихся на румынской территории – батраках и солдатах. В Галаце, например, было перебито 600 бессарабцев, множество было ранено. Однако молдаване через все препоны, которые им ставило румынское правительство, прорывались домой.

А дома тем временем встречали Красную Армию – с песнями и цветами.

Пройдет меньше года – и из Молдавской ССР будет депортировано 30 тыс. «неблагонадежных». А еще через неделю после высылки начнется война, и юг Бессарабии станет единственным участком советской границы, где войска НКВД и Красной Армии сразу же перейдут в контрнаступление и даже ненадолго захватят кусок территории агрессора – легионерской Румынии.

Потом будут три года румынской оккупации, за время которой пыткам и истязаниям подвергнут каждого десятого бессарабца, а от голода и болезней только за два первых года оккупации погибнет 200 тысяч жителей Бессарабии.

А дальше будет освобождение, и сухой, как выжженная стерня, 1945 год, и голодный 1946-й. Но советские «оккупанты» помогут продуктами - и голод отступит, забрав 10 тысяч жизней. Помогут они и сельхозинвентарем, и поставками скота, и массированной борьбой с эпидемиями. А потом выселят из Молдавии 40 тысяч бывших помещиков, кулаков и коллаборационистов. Их имущество будет передано в колхозы.

Один из моих прадедов тоже был «кулаком» - у него была мельница. Когда ее забирали в колхоз, он сказал своим сыновьям, чтобы те не смели возражать: нечестно наживаться на нищете односельчан, пусть мельница служит всему селу. Его так и не депортировали...

Иногда я перелистываю старые советские рекламно-юбилейные буклеты села Колибаш, что в южной Молдавии, на реке Прут. Дом культуры, школа, стадион, кинотеатр, детский сад, книжный магазин «Луминица», виноградники, крупнейший животноводческий комплекс колхоза «Джигант», окруженные вековыми деревьями плавни...

Эти следы советской оккупации старательно уничтожаются. От животноводческого комплекса не осталось уже даже остова, детский сад закрыт, лес вокруг плавней вырублен, великая винная культура чахнет: отупевшие от бесперспективняка крестьяне все больше прикладываются к водке. Их дети в большинстве своем на заработках – кто строит дома в Москве, кто работает в Италии, кто батрачит на давних господ в Румынии.

Еще 15 лет назад за Прут в Колибаше смотрели с презрением: от деда к отцу, от отца к сыну передается у молдавских крестьян неприязнь к бывшим хозяевам. Именно это наследственное отчуждение основной массы населения не позволило румынизаторам первой волны отдать Молдавию в объятия Бухареста в начале 90-х.

Сейчас нищета и необходимость кормить детей заставляют забыть о гордости, и молодежь перебирается через границу, чтобы гнуть спину на румын, которые говорят на том же языке, слушают ту же музыку и верят в того же бога – но всегда будут считать молдаванина человеком второго сорта.

Я не сомневаюсь – такое же у них отношение и к кишиневским властям. Пусть те хоть лопнут, изображая из себя европейцев, пусть хоть завтра объявят Молдавию частью Румынии, как это сделали их идейные предшественники в 1918 году – шестерки останутся шестерками. И ничего путного у них не выйдет. Пресмыкающиеся могут сколько угодно задирать голову – лапы все равно в раскорячку, а брюхо волочится по земле.

Зато – румыны.