Литературный конкурс. Актриса
Раздражение её усиливалось. "Вечно эта провинциальная выскочка стремится показать свои ножки, когда наступает затруднение с мозгами. И Гаврюша, этот режиссер от Бога, тут же попадает на это дешевое представление. Неужели он не видит, как она глупа и напыщенна. Ох, какие они тупицы - эти мужчины" - распаляла себя актриса первых ролей драматического театра. Как и положено с древних времен, в театре не могло быть двух лидеров, а если , вопреки здравого смысла главрежа, они существовали, то театр незамедлительно разделялся на две враждебные половины. Маневрирование между ними могло привести к худшим последствиям, чем если быть официально на чьей-либо стороне. "Актерское сообщество", сменившее, в условиях начинающейся демократии, узупаторский "Режиссерский совет", в принципе, мало отличалось от последнего. Разве только большей болтовней, хотя окончательный результат был всегда в пользу режиссера. Ну а как иначе - анархия в театре недопустима, но и без демократии нельзя. Конечно, в престижных театральных коллективах все осталось по-прежнему, но и государственные дотации также остались прежние и главрежу не приходится придумывать, как он будет расплачиваться с труппой в конце месяца. Отсюда и власть. Ирина уже не раз решала, что пора ей сматываться отсюда. Да вот беда: никто не приглашает её в новый коллектив. От возвращения к этим мыслям, раздражение у Ирины усилилось. " И чего я здесь сижу, если главная роль у меня в кармане. Причем, не пришлось даже залезать в постель к этому ледышке Гаврюшке. Прошли те времена, когда без этого процесса трудно было на что-то расчитывать. Отогревать Гавра , (как за глаза называли главрежа) занятие было неблагодарное: едва отогревшись, он поворачивался к стенке и, уставший от дневных эмоций, мгновенно засыпал. Вообщем-то, Ирину это устраивало - главное все видели, что между ними - контакт. А это в театре "зеленая улица" во всем, начиная с записи на очередь за апельсинами и кончая неограниченным употреблением театральной косметики. Да и Гавру эта связь нужна была только для поддержания имиджа "горячего главрежа"- мода такая была. Вот они и старались, в принципе, на потеху коллег. Потом, опять для той же публики, нужно было менять партнеров, они с удовольствием и проделали, ибо уже достаточно надоели друг другу. Другое дело, что новые любовники были ничуть не лучше, но все же - разнообразие. Так и приходилось играть: на сцене, в куллуарах театра, дома и даже в постели. Такова психология актрисы, что она сама не знает своего настоящего лица.
А , впрочем, разве каждый, отдельно существующий человечек, не является актером своей сцены- жизни, разве он не поясничает перед начальством, всячески угождая его мнению, разве не лицимерит перед супругом(ой), изменяя ему(ей), скрывая свои пороки от окружающих. Тотальный обман всю жизнь: игра в порядочного, неподкупного, принципиального, веселого, скорбящего, религиозного и т.д. Оглянись на себя читатель и ты увидишь, какой ты прекрасный актер. Так что не будем осуждать тех, для кого это профессия.
"Таким образом, роль "Электры" мы решили отдать нашей талантливой и восходящей актрисе - Анюте Михайловне!" - услышала, как в тумане, задумавшаяся Ирина. " Что он сказал, этот недотепа? Он что, обалдел? " Она встрепенулась и посмотрела на окружающих, надеясь получить подтверждение в вопиющей ошибке. Но, как ни странно, она не встретила, как обычно, ни одного дружелюбного взгляда. Все с энтузиазмом обсуждали новость, старательно избегая взгляда, уже бывшей фаворитки. Ирина задыхалась от негодования и предательства бывшего любовника. " Ну, я Вам это так не оставлю! Я такое Вам устрою..." - что она им устроит- актриса ещё не придумала, но она точно знала, что за этим дело не станет.Она резко вскочила и демонстративно, ни на кого не глядя, выскочила из холла, разумеется, пнув дверь так, что вздрогнули даже гардеробщицы, привыкшие к раздражениям актеров. Втянув в себя пол сигареты, она мимоходом, привычно, взглянула в зеркало фойе. Миловидное, хорошо загримированное личико, было искажено злостью. Тут же, на ходу, Ирина привычным усилием воли разгладила морщины лица, мгновено, принявшего безмятежное выражение. Собственно для этого зеркало здесь и стояло - "снимать эмоции" при выходе из театра. В течении нескольких месяцев, пока шла репетиция нового спектакля, Ирина, натянув маску безразличия, играла роль доброжелательной подруги. И если новая фаворитка Анюта, по неопытности, и была усыплена дружбой экс-примы, то "старый жук" Гавр, считавшийся опытным режисером, поскольку умел залезать в души не только ролей, но и своих подопечных - актеров, не доверял чересчур любезной Ирке. Однако внешне всё выглядело благопристойно и это удовлетворяло главрежа.
Конечно, ни о каком прощении не могло быть и речи. Ирина, будучи уже в звании заслуженной артистки, воспринимала происшедшее, как интригу соперницы, а потому она должна быть наказана. Другого понятия, как "роль не её аплуа" или, ещё хуже, "не потянула роль", для неё не существовало. Все это отметалось крутой ревностью и только жажда отмщения, как кислород, поддерживала её. Именно ревность к исполнительнице желанной роли, а не к сопернице, отбившей у неё мужика, была преобладающей. И, чувствуя это различие, Гавр, оскорбленный в своем мужском достоинстве, ещё более ужесточал к ней своё отношение.
Труппа чувствовала напряжение "в верхах" и выжидательно наслаждалась неопределенностью ситуации. Каждое слово и взгляд троицы, обсуждался на разные лады и предположения. Наконец, прошла генеральная репетиция, где Анюта, к большому удивлению Ирины, неожиданно сыграла роль в том же видении, как сыграла бы она сама.
Это ещё больше разжигало её ненависть к Анюте - "Оказывается, кто-то может её заменить!" . В день премьеры Ирина, за несколько минут до начало спектакля, придав себе выражение "беспокойной наставницы", зашла к ней с двумя бокалами шампанского. Гавра не было - надо было везде поспеть.
- Ну что, подруга, с Богом! - понимающе улыбнулась заслуженная артистка и протянула один из бокалов. - За удачу!-
- Ой! К черту! - засмущалась Анюта, польщенная приходом Ирины накануне спектакля, как знаком примирения. Возбужденная предстоящей премьерой, новая звезда театра взяла бокал и, слегка чокнувшись с бокалом Ирины, с удовольствием отпила половину.
- Достаточно. - извеняюще посмотрела она на Ирину - Сама понимаешь ...
- Разумеется, достаточно - сияла Ирина, как будто она сама выступала сегодня. " Вполне достаточно"- многозначительно повторила она про себя и направилась к выходу. Ещё раз ободряюще послав поцелуй, она вышла. Она уже не могла себя сдерживать.
Гримаса ненависти исказила её красивое лицо и оно предательски покрылось красными пятнами. К счастью, спектакль уже начинался и за кулисами уже никого не было.
Ирина вышла на лестничную площадку и судорожно затянулась сигаретой. Теперь оставалось ждать." Это" произошло спустя несколько минут : Послышалось беспокойное хлопанье дверей и суетливая беготня. "Пора"- решилась Ирина и неторопливо спустилась к машине. Здесь, в сопровождении, приятно- раздираемым, звуком сирены, она дождалась приезда "Скорой". Удовлетворенная, она повернула ключ зажигания.
Завтра был понедельник - выходной день театра. Ирина решила пойти в церковь.
Во вторник, гордо и невинно, она вошла в театр. По тому как гардеробщицы в упор её не видели, она поняла, что ситуация накалена до предела. Дальнейшее её продвижение по коридору напоминало приближение тайфуна по принципу "Спасайся кто может".
Коллеги шарахались в первую попавшуюся расщелину. А вот и конечная цель: кабинет главрежа. Последнее напряжения мыщц и... прыжок - рывок двери. Вопль раненного и разъяренного животного вырвался ей навстречу.
- Как, .. это ...ты?! Ты?! ...ты посмела придти сюда?! Чудовище! Ты...сорвала премьеру и посмела явиться? Преступница...- задыхался Гаврюша от негодования. Глаза у него вылезали из орбит и казалось, что он вот-вот лопнет - Стерва..!- наконец, пришел он в себя.
- Как ты могла? Я же тебе поверила, а ты... Я же поверила в дружбу, а ты...Я же могла умереть... - дискантом с любовником привела последний аргумент новая прима, похудевшая и бледная, как бы уже играющая привидение. Они оба были раскалёны в отличии от заслуженной артистки, холодно и великолепно игравшей роль леди Макбет.
- Вы получили по заслугам за подлость, отняв у меня роль Электры - мечту моей артистической карьеры. И за что? За задницу этой кикиморы, не имеющей даже тембра на эту роль. Спасибо скажите, что я пощадила её и всыпала не полную дозу слабительного, а то она бы до сих пор не сходила с горшка! Что касается "сорваной премьеры", то и это блеф:" Электру" сыграла дублерша Верка - Бесстрастно выпалила актриса, заранее отрепетированный монолог пострадавшей принцессы.
В открытую дверь уже невозможно было протиснуть голову, столько много было желающих
стать свидетелями грандиозного представления. Отныне, летоисчесление театра будет вести отсчет своей истории "до того" события и " после того". И потому все участники легенды автоматически превращались в летописцев, с правом своей интерпретации.
В этот момент, Ирина, стоящая в шаге от порога, сыграв свою роль на глазах необходимых свидетелей, теперь уже за их ненадобностью, резко ногой толкнула дверь.
По раздавшимся проклятиям, экс- прима поняла, что эффект достигнут и память о происшедшем останется в физическом исполнении.
Оставалось исполнить "Эпилог". Не обращая внимание на повизгивание главных героев, Ирина, перекрывая их отлично поставленным голосом "Марии Тюдор", произнесла последнюю значительную фразу: - Я ухожу из вашего дерьмового театра, ибо не могу видеть ваши лицемерные физиономии! - Умиротворенная, разыгранной по её сценарию сценой, она развернулась и под "аккомпонимент" оставшихся "героев", вышла из кабинета. Расшвыривая всех направо и налево, она благополучно добралась до машины.
Уже вырулив на светофор, она на мгновение задумалась о маршруте. " Ах, да! В киностудию!" - вспомнила она вчерашнюю договоренность с киношниками, облагодетельствованными её " заслуженностью".