Вере Ивановне люди пишут даже не указывая фамилии

— Вера Ивановна, на кого вы бросаете Виктора Андреевича? Ведь своим уходом вы пробиваете дополнительную брешь в офисном корабле президента.

— Пресса создала мне имидж этого всесильного человека в окружении президента. Спасибо, конечно, однако это далеко не так. Объясняются подобные разговоры обо мне, наверное, моим опытом работы как управленца и государственного служащего. Таких людей в команде президента действительно недостает. Я просто могу системно работать.

— У вас было право выбора?

— Да. И я действительно хочу попробовать свои силы на губернаторском посту.

— После «большой взбучки» в секретариате прошло больше двух месяцев. Есть уже его новая структура, наработаны ли президентские инициативы?

— Я не занималась организацией и усовершенствованием структуры секретариата — это было поручено Рыбачуку. Он сейчас над этим активно работает, и мне кажется, некоторые вопросы главе секретариата уже удалось решить.

— Какие именно?

— Начинает по-другому выстраиваться информационная политика, появились довольно серьезные люди, которые будут работать над идеями и выступлениями президента. Вообще, вокруг секретариата формируется некий общественно-культурный слой интеллектуалов.

— Вы хотите сказать, что у страны есть шанс все-таки услышать адекватного президента?

— Я думаю, что президент поступает совершенно правильно, уходя в своих выступлениях от каких-то мелких деталей и подробностей, обращая внимания на серьезные стратегические планы.

— Тем не менее, складывается впечатление, что президент до сих пор не то что не стал дирижером оркестра, но даже не всегда попадает в такт происходящих в обществе событиям.

— Я понимаю вашу иронию. Конечно, предстоит много работы. Среди главных приоритетов я назову необходимость расширения общения секретариата с различными общественными институтами, как это происходит в открытом обществе. Ученые, журналисты, политтехнологи, представители третьего сектора — это золотой запас, который власть должна использовать, чтобы не обслуживать саму себя.

— Рыбачук «зацементирован» на посту главы секретариата или этот вопрос до сих пор открыт?

— Вы знаете, что я всегда работала с Рыбачуком. Олег Борисович как раз тот человек, который в состоянии аккумулировать все то, о чем я говорю. Вообще, по философии это человек, который дышит одним воздухом с президентом.

— Но согласитесь, аккумулировать и организовывать — довольно разные вещи.

— Для этого всегда найдется толковый заместитель.

— Вера Ивановна, как долго, по-вашему, будет длиться двоевластие в Киевской области, возникшее после того, как суд признал незаконным указ об увольнении с губернаторской должности Евгения Жовтяка, а глава государства издал указ о вашем назначении на это место?

— Я, честно говоря, не совсем понимаю мораль государственного служащего Евгения Жовтяка, который начинает оспаривать решение президента в судах. К тому же, по Конституции, только президент имеет право назначать губернаторов. Соответственно за ним остается и право снимать. Но раз уж Жовтяк начал тяжбу, то ее предстоит завершить.

— Можно ли было предотвратить ситуацию? Знал ли президент о том, что Жовтяк находится на больничном, и кто вообще подсунул ему этот указ?

— С одной стороны, конечно, есть КЗоТ. С другой, трудовое законодательство в сфере государственной службы должно быть (и, поверьте, будет — это зафиксировано в коалиционном соглашении) более гибким. Если государственный служащий не эффективен на таком высоком посту, механизм его отставки не должен быть усложнен ничем. То есть такая должность предполагает освобождение от обязанностей де-факто и де-юре. В нашей ситуации произошло именно первое — вышел указ президента, а запись в трудовой книжке предполагалась несколько позднее.

— В указе об отставке Жовтяка не названа причина его увольнения. Почему, принимая столь важные решения, президент не мотивирует их? Ведь видимых причин, кроме неудовлетворительных социально-экономических показателей, которые не блестящи по всей стране в целом, для состоявшихся за последнее время отставок губернаторов в ряде случаев просто не было.

— Мне вообще не нравится ситуация, когда мы берем какой-то один аспект деятельности губернатора и ставим его во главу угла. Экономические показатели — это не только, и, я бы сказала, не столько деятельность губернатора. В этом плане фигура губернатора воспринимается сегодня как некая репрессивная машина: пришел, надавил, пошли налоги… Я же смотрю на эту кадровую позицию через призму политики — способности проводить в регионе линию президента страны.

— Итак, Киевская область для вас не ссылка…

— Это возможность попробовать себя.

— Злые языки утверждают, что вы имеете страсть ко всему блестящему: земля не блестит, но в блеск конвертируется — не боитесь соблазнов?

— Не боюсь. Меня никогда не интересовали вещи, которые вне закона. Обо мне очень много пишут, но пишут практически одно и тоже. Единственное, чем меня можно задеть, так это тем, что я когда-то работала в системе «Бласко».

— Тема «Бласко» и г-на Кудюкина для вас по-прежнему болезненна? В СМИ всплыла информация, якобы он уже успел вернуться из мест не столь отдаленных и задолжать 2 миллиона работникам своих с/х фирм, расположенных, кстати, в Киевской области, что ваш тандем соединится и Киевщину постигнет судьба Черноморского пароходства…

— Я, честно говоря, давно не общалась с экс-директором «Бласко», так как не имела такой возможности. Но, когда приступлю к обязанностям, то в случае подтверждения этой информации г-ну Кудюкину вряд ли поможет наше знакомство. Это во-первых. Во-вторых, вся эта история ко мне не имеет никакого отношения. На то, чтобы доказать обратное, у правоохранительных органов было 14 лет.

— Жовтяк утверждает, что его убрали «определенные лица» из окружения президента из-за земельных вопросов. Что будете со всем этим делать?

— Поступать по закону.

— Но закон очень «гибкий», доказать-то практически ничего невозможно.

— Я думаю, что 12 тысяч гектаров, о которых говорит Жовтяк, — это только малая часть айсберга. Но без четкого законодательства эту проблему действительно вряд ли решить.

— Вы намерены лоббировать его принятие?

— Нет, это не моя компетенция. Со своей стороны я намерена совместно с областным советом на своем уровне отстаивать хотя бы публичность каждой земельной сделки. Для этого есть официальный сайт администрации. Конечно, это не панацея, а один из возможных инструментов.

— А как быть с уже распроданными за бесценок участками и предприятиями? Ваше отношение к практике доплат?

— Здесь я тоже надеюсь найти поддержку в облсовете и выйти на какое-то оптимальное решение и по цене, и по доплатам. В итоге должны быть приняты одинаковые для всех правила игры.

— В облсовете большинство у БЮТ, контролирует которое г-н Осыка. Известно, что вы давние знакомые. Вам будет легко договориться?

— Договариваться мы будем в рамках сформированной позавчера коалиции. Теперь мы просто обязаны найти общий язык, так как коалиционный договор предполагает солидарную ответственность за каждое принятое решение.

— Известно, что в конфликт в Козине вы уже вмешивались. Там с одной стороны Губский, с другой — Кучеренко. Как будете действовать?

— Эту проблему буду решать не я, а правоохранительные органы. Единственное, о чем намерена просить, — не заниматься волокитой и расследовать дело, невзирая на политические и финансовые интересы.

— Есть еще одна проблема — расширение территории Киева, за что сегодня рьяно выступает Черновецкий, за которым, как известно, стоят Петр Порошенко и «Регионы». У вас есть все шансы сойтись на ратном земельном поле с соратниками по партии.

— Я бы не хотела сейчас выяснять и вспоминать, кто за кем стоит. Единственное, чего очень хочется, так это сесть за общий стол переговоров с киевской властью и поговорить о развитии региона в целом, а не области и столицы в отдельности. Я бы хотела предложить проект «Киевский регион», или проще говоря «Большой Киев». Уверена, нам придется совместно подумать о вынесении за территорию города небольших предприятий, оптовых баз, складов. Это даст возможность Киевсовету использовать освобожденные площади для объектов социальной сферы, жилья.

— А вы не боитесь опоздать к столу? Ведь под Киевом бешеными темпами скупают все, кольцо вокруг столицы вот-вот сомкнется, так и не дождавшись единого согласованного плана застройки Киева и области.

— Я готова безотлагательно инициировать диалог с Киевсоветом.

— Вас устраивает репутация человека, умеющего договариваться сразу со всеми? Вы то бизнес-элиту в Батурин везете и кашей там кормите, то отправляетесь в ресторан с российским бизнесменом Вадимом Новитским или небезызвестными г-ми Клюевым и Киваловым… Что вас связывает с этими людьми?

— Знаете, меня не очень устраивает ситуация, когда считается, что если человек занимается бизнесом, то это плохой человек. Период первоначального накопления капитала в Украине прошел. На этом, думаю, нужно поставить точку. К тому же приход Ющенко к власти для многих стал большим и неожиданным моральным уроком. Все ждали привычных разборок, арестов и передела собственности…

— Но ведь на Майдане были даны определенные обещания.

— Все правильно, только обещали это делать правовым способом. И именно так поступили в отношении «Криворожстали». Однако, если начинать ревизовать все за прошедшие 15 лет, нам еще долго придется барахтаться в нестабильности. Сегодня мы и без того имеем очень много проблем с инвесторами.

— Так все-таки, о чем договариваетесь с представителями бизнес-элиты?

— Я хочу, чтобы они поняли, что помимо собственной прибыли, акций и наследников есть страна, люди и чужие дети… В общем я за социально ориентированный, ответственный бизнес, который в итоге воспримет украинское общество.

— А куда потрачены многомиллионные благотворительные пожертвования бизнесменов после вашей поездки в Батурин?

— Создан фонд «Возрождение Батурина». Есть попечительский совет этого фонда, который занимается распределением средств. Власть к этому не имеет никакого отношения. Я знаю, что уже освоено более 37 миллионов гривен. Там уже практически закончено строительство церкви, реставрация дворца Разумовского, ведутся работы по благоустройству близлежащих сел, начал функционировать музей.

— Начала функционировать долгожданная оранжевая коалиция. Правда, вы, Вера Ивановна, всегда были сторонником широкой коалиции. Почему?

— Я и сегодня убеждена, что дело не в цветах, а в необходимости объединять страну.

— Насколько будет долговечна эта коалиция?

— Я не могу говорить c полной уверенностью, однако за время ее формирования все три политические силы прошли большие испытания. В результате появился серьезный документ — коалиционный договор, который, как мне кажется, выступает некой гарантией стабильной работы будущего коалиционного правительства.

— Почему такие драконовские условия со стороны «НУ» в рамках коалиции? Это сигнал, что президент ни при каких условиях не собирается делиться властью, и конституционная реформа в итоге будет пересмотрена?

— Я не вижу никаких драконовских условий. В Конституции, к примеру, записано: президент определяет оборонную и внешнюю политику государства. В этой связи логично, что министерство иностранных дел и обороны отданы компетенции президента. Но почему из компетенции президента выпало МВД — силовая структура, которая располагает военизированными формированиями? В этом, на мой взгляд, еще одно несовершенство Конституции.

— Но и МВД, и СБУ, и Генеральная прокуратура и так целых полтора года подчинялись президенту — кпд какое? Что, разве бандиты уже сидят в тюрьмах? Мелкие воришки сидят. Или у вас на этот счет другое мнение?

— А почему вы не говорите о нашей судебной системе, которая работает по принципу «кто больше даст»? Разве министр МВД и президент могут повлиять на решение судьи? Да о чем вообще говорить, если страна второй год живет без Конституционного суда! К кому должен апеллировать президент?! Сегодня нам крайне необходима серьезная судебная реформа. Бандиты будут сидеть в тюрьмах тогда, когда мы будем иметь действительно независимый и ответственный перед обществом суд. Президент Ющенко не диктатор.

— У него уже было золотое время при ручном парламенте. Почему не начали судебную реформу?

— Я бы не сказала, что тот парламент был ручным. А судебная реформа стоит отдельным и первоочередным пунктом в коалиционном договоре.

— Известно, что после сентябрьских событий отношения между Ющенко и Порошенко нельзя назвать теплыми. Политики все это время не встречались, и президент неоднократно давал сигналы всем без исключения политическим силам не вести никаких переговоров в формате «любих друзів». Тимошенко и Мороз говорят, к тому же, будто президент категорически заявлял, что удовлетворение претензий Петра Николаевича на премьерское или спикерское кресло невозможно. Однако после того, как Петр Алексеевич встретился с президентом, Ющенко одобрил выдвижение его на пост спикера. Как вы думаете, что стало предметом этого разговора?

— Я бы не хотела комментировать личные отношения президента и Петра Алексеевича. Могу только предположить, что встреча произошла именно в тот момент, когда это стало необходимо президенту.

— Президент хотел видеть на посту премьера или спикера только Еханурова. Почему он все-таки отодвинул человека, с которым ему было максимально комфортно?

— Юрий Иванович на политсовете партии заявил, что как сторонник широкой коалиции он отказывается от притязаний на пост спикера в оранжевом большинстве.

— Ну, официальная версия всем известна. Порошенко, если вы помните, тоже сторонник такой же коалиции, однако ж пригодился в качестве проверенного «громоотвода»… Известно, что вы в тесных отношениях с первой леди. Не кажется ли вам, что Екатерина Михайловна несколько перегибает со скромностью, чем-то напоминая супругу Леонида Макаровича? Чего боится Екатерина Ющенко?

— Екатерине Михайловне нечего бояться. Она действительно очень много работает. Занимается больными детьми, сбором средств для специализированной республиканской детской больницы. Об этом, к сожалению, мало известно. Безусловно, это прокол информационной службы ее аппарата. Общество должно знать о благородных целях первой леди.

— А в чем ваша цель, Вера Ивановна? Вот Виктор Андреевич, к примеру, хочет как можно дольше остаться президентом, Юлия Владимировн пока только хочет им стать, г-ну Порошенко, похоже, это слово также навевает вполне определенные мысли. А кем в итоге хотите стать вы?

— Я хочу остаться Верой Ивановной. Знаете, мне сегодня люди пишут письма, даже не указывая фамилии, просто «Вере Ивановне». Пожалуй, в этом что-то есть.