Андрей Бабицкий: «Терроризм должен быть озвучен, в него надо всматриваться»

Журналист радио «Свобода», записавший скандально известное интервью с врагом России №1 Шамилем Басаевым, ответил на вопросы «Газеты...»

- В минувшую пятницу в эфире аме­риканского канала ABC News в программе Nightline было показано взятое вами у Шамиля Басаева интервью. Ознако­миться с полным его текстом уже не­возможно: все заблокировано. Полити­ки жонглируют выдернутыми из него фразами, которые порой противоречат друг другу. Так что же на самом деле сказал Басаев?

- Длилось интервью примерно 1 час 10 минут. Басаев фактически не говорил ничего нового в сравнении с тем, что он говорил в своих многочисленных заявле­ниях, делавшихся ранее. Он подтвердил, что организовал и Беслан, и «Норд-Ост». При этом ответственным за жизни детей и людей себя не считает, основная вина ложится на российские власти, которые штурмовали и здание театра, и здание школы. Он говорит, что такие акции будут повторяться до тех пор, пока российские власти не выведут свои войска из Чечни. Это основное содержание. Я бы не на­звал содержательную часть интервью сенсационной. Сенсацией является сам факт встречи, которая доказывает, что Басаев жив-здоров, он в Чечне и собира­ется продолжать в том же духе.

- Как вы прокомментируете реак­цию на интервью в России?

- Она не очень разумная. Терроризм стал частью нашей жизни. Мы не можем просто игнорировать его. Терроризм должен быть озвучен, в него надо всма­триваться. А самое главное - с ним надо дискутировать, доказывать преимущества нашей системы ценностей. Например, в течение 70 лет шло соревнование меж­ду Западом и Востоком, коммунистиче­ским режимом и свободным миром. Там не сила играла основную роль, а ар­гументы. В конце концов коммунизм проиграл. Вывод: сила недостаточно эф­фективна и в борьбе с терроризмом.

- Как получилось, что вы оказались в одном автомобиле с Басаевым?

- Встреча с ним были действительно случайностью. Я планировал и взял ин­тервью у Доку Умарова. Меня просто привезли в одну из чеченских станиц, сказали сесть в машину - так я оказался рядом с Басаевым. В принципе, я был волен не брать это интервью, но с про­фессиональной точки зрения не мог от­казаться от такой возможности.

Я двигался по жизни всегда вполне осознанно. Вполне осознано выбрал в свое время оппозиционное радио «Сво­бода», вполне осознанно еще до этого выбирал диссидентские средства массо­вой информации. Так что случайного в моей жизни не так много.

- Ну и в этом конкретном случае -Басаев ведь не случайно вышел именно на вас, чтобы дать интервью?

- Я думаю, особой необходимости давать интервью у Басаева не было. Ему нужен был просто человек со стороны, чтобы проверить, насколько убедитель­на его аргументация. Поскольку его ок­ружают люди, которые с ним во всем со­гласны, Басаеву было интересно пооб­щаться с тем, кто не разделяет его методы и его цели. Это была заинтересован­ность не столько в интервью, сколько в общении.

- А вы не боялись оппонировать та­кому собеседнику?

- Абсолютно не боялся. Я давно его знаю, и он знает мою позицию. Я с ним и до этого неоднократно встречался. А что касается разногласий, то Басаев по­нимает, что большинство людей этой планеты не принимают его методов.

- Басаев, по-вашему, фанатик?

- Он, скорее, думающий человек. Хо­тя никому, кто попытается его переубе­дить, это не удастся. Он фиксирован на собственных идеях, хотя много читает и пытается привлекать новые аргументы в свою пользу. Так что в нем есть и то и другое: с одной стороны - фиксация на чем-то, с другой - сомнения ему тоже свойственны. По крайней мере, об этом он тоже говорил в своем интервью.

- Русско-чеченская война имеет почти двухвековую историю. Какой ос­новной движущий мотив в нынешней ее фазе?

- Среди чеченцев еще немало тех, кто находится перед выбором и не готов от­дать предпочтение нынешним лидерам, доверить им свое будущее. Гораздо боль­ше людей, как мне представляется, хотели бы связать свою судьбу с Россией. Но они не в состоянии выбрать Россию в ее сегодняшнем виде. Будущее Чечни зави­сит от того, насколько успешно будет пре­образовываться Россия. И коррупция, и бюрократия, и произвол силовых структур - этот комплекс проблем отталкивает чеченцев, которые на самом деле не при­надлежат сейчас ни России, ни Ичкерии, поскольку и тот, и другой проекты в их собственной новейшей истории имели катастрофические последствия.

- В 1993 году вы вернули медаль, которую получили за защиту Белого до­ма в 1991-м. Почему?

- Я послал бандероль в наградной отдел Кремля, но бандероль мне верну­лась. Я подарил эту награду знакомому нумизмату. А почему вернул? Потому что я был категорически не согласен с обстрелом Белого дома.

- Когда вас в 2000 году обвинили в участии в незаконных вооруженных формированиях на территории Чечни, за вас сплоченно выступили журналис­ты и общественность в целом. Сейчас такое возможно?

- Нет, конечно. Сейчас СМИ в России находятся под достаточно жестким ин­формационным контролем. В большин­стве случаев мои российские коллеги осуждают меня вполне искренне. Боль­шинство обывателей уверены, что я дей­ствую вопреки интересам России. А в бо­лее жестком варианте это звучит как «предатель и изменник». Сегодня мне сочувствия в России не дождаться.

Ольга БОТКИНА, «Газета по-киевски»