Бондаренко: музыку заказывали политики

Депуат-регионал, автор законопроекта об отмене нормы, обязывавшей радиостанции транслировать 50% украинской музыки, надеется, что законопроект будет принят во втором (окончательном чтении). Все «за» - и слушатели, и директора радиостанций, и ди-джеи, и звезды эстрады, не боящиеся конкуренции. Правда, Бондаренко ждет, что ее оппоненты (в основном из числа некоторых украинских исполнителей и политиков) будут лить грязь на неё за это. Но она к войне готова и не отступится.

- Елена Анатольевна, в чем необходимость принятия этого закона?

- Чтобы полнее ответить на этот вопрос, нужно для начала посмотреть, что происходило пять лет назад, когда была принята та формула, по которой должны были жить все радиостанции Украины. Каждая вторая композиция, звучащая в радиоэфире, должна была быть отечественного производства – исполнитель, композитор и так далее. При ее принятии исходили из политической целесообразности. Хотя намерения были благородными – поддержать отечественную музыку. На самом же деле, это благородство было некомпетентным и непрофессиональным. Никто абсолютно не подумал о последствиях, все думали только о плюсах, не обращая внимания на то, что у каждой монеты есть две стороны. И у этой тоже.

Вторая же сторона была следующей. «Благодаря» этой формуле было уничтожено элитное нишевое радио, а оно крутило джаз, рок, фанк, соул, госпел, т.е. музыку не для всех. Это привело к тому, что как это ни странно звучит, наше радио шансонизировалось.

Радиостанции стали, как близнецы-братья, похожи друг на друга, потому что, как вы понимаете, украинской музыки по сравнению с зарубежной несравнимо меньше. Соблюсти эту квоту, которая совершенно не учитывала эти реалии, было невозможно. Поэтому тех же самих Гайтану, «Океан Эльзы» нужно было крутить по нескольку раз в сутки. Если учитывать, что у нас радиостанций не одна и не пять, то они практически сливались в своем репертуаре воедино, не было никакого разнообразия. Мало того, что исчезло нишевое радио, оставшееся радио стало однообразным.

Ситуация на тот момент напоминала такую же ситуацию, которая возникла 5 лет назад с «Гринджолами». Тогда в силу политической целесообразности отправили на "Евровидение" эту группу от Украины вместо Ани Лорак. Группа приехала с совершенно скромненьким результатом, если не сказать - с разгромно-позорным. Это, наверное, должно было бы послужить уроком тем, кто вводил эту квоту. Нужно было думать не о политической целесообразности и, может, даже не о радиостанциях - нужно было думать о слушателях. Во всей этой истории самым главным являются радиослушатели. Именно радиослушатель здесь – главный, а не политики, продюссеры или исполнители.

-Что в итоге показали те 5 лет, в течение которых эта квота действует?

- Они показали, что, несмотря на тепличные условия, на исключительные преимущества и благоприятные возможности, украинская музыка значительного роста не продемонстрировала. Если посмотреть на имена, которые в последние пять лет спродуцировал украинский музыкальный рынок, то я могу назвать только Джамалу. Да и то - для мира ее открыл русский продюсер Ревзин. Так вот. Тот, кто вводил эту квоту, подсчитал это? Думал ли кто-то, что эта квота может нанести больше вреда, чем пользы? Вот, что происходит, когда принимаются исключительно политические решения! Музыку тогда заказывали политики, а не радиослушатели. Политики впервые попытались спорить о вкусах. Первый момент - о вкусах не спорят. Второй – значительный урон нанесен музыкальному разнообразию и уровню музыкального образования обычного человека в Украине. Кроме украинской музыки, он мало что слышал. Получилось не государство для людей, а люди для государства. Фактически была начата культурная война со своим же народом. Его лишили многообразия и сделали духовно беднее. Нас культурно обкрадывали. Мы не слушали Эндрю Ллойда Вебера, мы не слушали оркестра Миллера и других. Вспомните классика Шевченко: «Чужого навчайтесь й свого не цурайтесь». В этой ситуации своего мы «не цуралися», а вот чужого «не навчилися».

-Что предполагает ваш закон?

-Он предполагает самое главное – у простого, обычного радиослушателя появится выбор – он сможет слушать не только Павла Зиброва или трио Мареничи, но и фон Караяна, и Эннио Морриконе. Вот в чем главная задача этого закона. Вернуть выбор, вернуть свободу выбора. Более того, я скажу, что этот закон, как никакой другой, приближает нас к Европе. Когда мы реализуем этот закон, то наше радио быстрее вступит в Евросоюз, чем Украина в целом.

-Правильно ли мы понимаем - квота отменяется вообще? Крути любую музыку сколько душе угодно - регулирования нет?

- Квота отменяется. Дабы пресечь паразитирование на теме квотирования. Просто нужно писать качественную музыку, после чего она будет попадать в эфир. Будет только борьба форматов и борьба качества. Музыка будет попадать в эфир вне зависимости от географии. Чем эта норма еще хороша? Она ставит в равные условия украинского исполнителя, который теперь будет сражаться в честной конкурентной борьбе с лучшими образцами мировой музыки.

- Атаку на вас, как на инициатора этого закона, ведут заинтересованные в его непринятии люди?

- Предполагаю, что вокруг этого закона еще будет происходить грязная возня со стороны оппонентов. К тому же уже примерно понятно как они это будут делать: когда они дают комментарии, то пытаются укусить меня, как автора, отказывая мне в авторстве, и переводя стрелки на Януковича. Мол, это все Янукович придумал, а Бондаренко только реализует. Таким образом, пытаются надавить на президента и сказать ему, посмотрите, что делают ваши подчиненные. Запретите им! С их стороны это такое холуйство! Фракция будет голосовать и повторно за этот законопроект. И я буду делать все, чтобы он был за месяц- полтора принят во втором чтении и в целом.

- Оказывается ли давление, с целью не допустить принятия вашего закона, со стороны Анны Герман? Ведь мы же видим, как она противодействует реформам Табачника в образовательной сфере.

-Это было в самом начале, когда в апреле прошлого года этот законопроект был внесен на регистрацию, она сделала неосторожное заявление, что Администрация Президента будет требовать от автора закона его отозвать. Я высказала жесткую позицию – нет. Я не буду его отзывать - он будет рассматриваться в зале. Закон нужен простому обычному человеку. Государству же он откроет окно в музыкальную Европу.

-С тех пор тишина?

- Я предполагаю, что перед вторым чтением будет снова неспокойно. К этому я готова и буду делать все для того, чтобы его принять. Я хочу, чтобы музыку заказывали не политики, а обычные люди, для которых радио и работает. Государственные интересы – это, прежде всего, интересы людей. Ну, просто как в предвыборной программе Януковича – Украина для людей. А не люди для Украины.

-Поддерживают ли вас директора радиостанций и радио, ди-джеи?

- Тут произошла интересная вещь. Если мы берем всех заинтересованных лиц в этом законе, то получается следующая ситуация – слушатели приветствуют. Что касается радиостанций, то этот законопроект приветствуют все. А вот что касается отечественных исполнителей, то они разделились на два лагеря. Те, кто совершенно не боится конкуренции, говорят: «Ради бога, пусть принимают». А есть исполнители, которые менее раскручены – не хочу сказать, менее талантливые - которые боятся конкуренции. Они очень переживают, что молодым дорогу «старики» эстрады не уступят, им будет тяжело. Но, согласитесь, это уже другая проблема – проблема поколения «отцов и детей». Она есть не только в музыке.

-Но какая-то кампания вроде Антитабачной, как это было против Табачника, против вас ведется?

- Ну, конечно, ведется. С тех пор, как внесли этот законопроект. Были целые издания, на последних страницах печатавшие калейдоскоп мнений, которые друг от друга особо-то и не разнились, все они были только со знаком «минус». Были также и заказные эфиры, где не давали слова ни автору законопроекта, ни тем, кто его поддерживает.

-А персонально, кто против?

-Я не хочу говорить об этих людях. Просто чтобы они не пострадали от народного гнева.

- Но они ж не страдают от того, что причиняют страдание слушателям. Назовите.

- На последнем эфире у Киселева Александр Пономарев и Маричка Бурмака оппонировали мне в эфире «Интера». Они начали с того, что конкуренции они не боятся, но закон – плох, ибо погубит «все украинское».

Я подобное слышу уже лет десять от разных людей. Я просто в шоке! Знаете почему? Потому что те, кто это говорит, уверовали и веруют в то, что украинская музыка – неконкурентоспособна. Они просто не верят в то, что украинская музыка может развиваться без «костылей» - без квот. Они же смотрят на все украинское как на инвалида. Я очень сожалею, что комплекс неполноценности застит им глаза. А ведь некоторые их этих людей искренне, действительно искренне ратуют за Украину. Они не понимают, что мы – не враги. Просто мы по-разному видим свою Родину. Я – как самодостаточную, как ту, которая себя уважает и ценит, не боится конкуренции, в которой будет комфортно всем, где вкусы могут обсуждаться, но где нет «правильных» и «неправильных» вкусов.