Я знаю, за что расправились с Миком, и сделаю все, чтобы найти убийц - комбат "Червень"

Били. Пытали. Привязали к сидению машины – и сожгли заживо... Вероятно, именно такими были последние минуты жизни латыша по происхождению, британца по месту жительства и украинца по духу Мика Альпса, который на протяжении последних двух лет в качестве волонтера помогал восьмому отдельному батальону "Аратта" Украинской добровольческой армии. Сгоревший каркас его автомобиля с останками человеческого тела на водительском сиденье нашли британские полицейские в безлюдном уголке острова, где котором жил волонтер, еще 8 января.

И хотя пока правоохранители еще устанавливают личность погибшего – одновременное исчезновение Мика Альпса, который со дня на день собирался отправляться в Украину с новой партией помощи для добровольцев, для тех, кто его знал, является убедительным подтверждением: жертвой жестокого убийства стал именно он.

Кто и за что мог так жестоко расправиться с волонтером, при чем в этой истории "ДНР", а также каким же был погибший латвиец и что объединяло его с Украиной и заставляло делать все для нашей победы в необъявленной войне, "Обозревателю" рассказал комбат 8 батальона УДА Андрей Гергерт ("Червень").

- Андрей, вот уже неделя прошла с тех пор, как британская полиция нашла останки тела, предположительно принадлежащие волонтеру вашего батальона Мику Альпсу. Как давно вы с ним были знакомы и что знаете об обстоятельствах той трагедии?

- Как давно знаю? Где-то пару лет назад к нам в батальон приехали латыши, которые нам немного помогали. Это были волонтеры, которые приезжали даже не столько для того, чтобы что-то привезти, сколько для того, чтобы составить собственное представление об этой войне. Среди них даже депутаты каких-то их органов самоуправления были, если не ошибаюсь.

Они приезжали, чтобы посмотреть, пообщаться с добровольцами... Так мы подружились с ними. Даже флаг свой подарили. А познакомили нас с теми латышами волонтеры из Бердянска, списались с ними в интернете – и они приехали. Мы их даже на передовую отвозили...

А где-то месяц-два спустя те же бердянские волонтеры позвонили мне и рассказали, что на наших латвийских друзей вышел парень из Великобритании, тоже из Латвии родом. Сказал, что где-то в интернете наткнулся на их отчет о той поездке к нам, прочитал - и захотел тоже поехать в Украину, к нам.

Так и получилось, что в следующую их поездку этот парень присоединился к ним. Так я познакомился с Миком.

- Он тоже приезжал больше из любопытства поначалу?

- Да нет... Он как-то сразу взялся нам помогать. Если те латыши приезжали с какими-то, условно говоря, сухариками, флажками и чем-то подобным, потому что имели целью прежде всего пообщаться, то этот парень приехал на машине, которую сразу же нам и оставил.

Ко мне еще тогда ребята подходили, говорили: Андрей, смотри, парень такой вроде агрессивный с виду, весь в наколках – но такой настоящий, что с ходу машину оставляет, говорит "Ребята, это для вас, я все вижу" ...

Вот тогда я с ним и познакомился. Так тогда, года два назад, начиналась наше сотрудничество с Миком.

- А дальше?

- В следующий раз он приехал ко мне уже сам. Более того – он полностью загрузил машину бронежилетами, касками, термобельем, медицинскими препаратами... Тысяч на десять долларов минимум. И в Польше его с этой машиной не пропустили. Поэтому я попросил своих польских друзей разгрузить ее. Ведь в Украину с бронежилетами наши украинские таможенники его не пускали – сначала на одном пропускном пункте, а затем и на другом, куда он переехал. Я уже в Перемышле сгрузил, как сейчас помню, 6 бронежилетов, 6 касок...

Так он во второй раз заехал ко мне, привез машину – и остался. Еще и на передовую отправился. Я тогда попросил своих снять об этом парне фильм, потому что это большая редкость, когда встречаешь настолько нашего человека.

Мик Альпс. Скриншот с видео

Мы о многом с ним говорили, он рассказывал о себе, о своей жизни, о том, как менял работы, как искал себя в Европе... Это все есть в нашем фильме о нем.

Рассказывал он и о том, что живет на острове, владеет там разборкой машин, говорил мне о том, как его бизнес идет. Жаловался, что не с кем работать, что он один, что очень трудно ему. "Хочу быть с вами, Андрей, с ребятами"... И как-то так получилось, что когда он впервые об этом сказал – я этому значения не придал даже.

А еще он не раз говорил, что у него в разборке много машин покупали россияне. И что он думает (точнее, он был в том уверен), что они едут в "ДНР" воевать. Он и мне об этом говорил, и другим ребятам. Я его еще как-то спрашивал: а ты можешь узнать точно? А он: Андрей, я в этом убежден – я уже отслеживал это.

Мик вообще был парнем активным. И в каждый свой приезд он к этой теме возвращался. Говорил, что они продолжают заезжать. Потому остров, где он жил - это один из островов офшорной зоны, где в финансовой системе крутилось много русских денег. "Это такой как бы офшорный рай" - это его слова были.

А в один из последних наших разговоров Мик пожаловался: "Андрей, у меня проблемы уже. Прикинь – они мне уже угрожают за то, что я такую ​​позицию занял" ...

- А вы?

- А я, если честно, не придал этому значения тогда. Я и подумать не мог, что с ним может произойти нечто подобное. Англия – это для меня было что-то далекое, но цивилизованное. Слишком цивилизованная страна, чтобы там что-то подобное могло с Миком произойти.

Сейчас я выискиваю всех его друзей – и из Латвии, и из Киева. Знаю, среди киевских друзей он больше остальных дружил с Олегом. Я их сейчас всех разыскиваю, прошу, чтобы сбросили мне те угрозы, которые Мику поступали. Чтобы понимать, о чем вообще шла речь. Ибо оказывается, ребята больше об этом всем знали. Он им больше рассказывал. Ко мне, как к командиру, он уже в конце добирался. А по-человечески он больше с ними общался.

Оказывается, он одной девушке из моего батальона звонил незадолго до того, как был убит. Говорил, что уже не может там сидеть. Что ему очень трудно. Что он хочет все поменять - и переезжать в Украину насовсем. Что для него именно здесь, у нас, ему будет лучше всего.

Он постоянно слал мне сотни фотографий того, что купил для ребят - и безумно радовался. "А я сегодня купил десять комплектов белья ... А я форму сегодня купил ... Нашел и выкупил страйкбольных автоматов для тренировки" ... "Я уже еду. Уже еду", – он всегда мне это говорил.

- Мик все это за собственные средства покупал?

- За свои собственные средства, да. Он хотел продать там ту свою площадку и открыть с нами бизнес в Украине. Для того, чтобы финансировать наше добровольческое подразделение. То есть это был абсолютно наш человек – искренний, открытый. Вы себе представить не можете, какая это огромная для меня потеря! Чистый человек. Чистый воин. Человек с четким пониманием своего места на земле. С глубоким осознанием, что русские –это агрессор.

Он всегда повторял: они же не остановятся, я знаю, как было у нас в Прибалтике, сколько боли и горя они приносят. Говорил: я себе ставлю целью доносить это до людей. Именно поэтому он много фотографировал, поэтому так много общался с нами, такое множество друзей имел у нас - среди волонтеров, среди моих бойцов... Мы все его очень любили!

Незадолго до гибели он собирался к нам переезжать. Я как раз приехал к себе домой. Когда только собирался выезжать с базы, мне говорили: там Мик собирается, будешь дома – ты уж встреть его.

И все. Я сидел дома, ждал от него сообщения со дня на день, думал, если что – на границу поеду, буду помогать ему провезти все то, что он везет. Даже начал искать, кто мог бы помочь, потому что сейчас не пропускают такого рода помощь из-за границы...

А вместо этого в ночь на 13 января мне прислали сообщение: Мика убили.

И я включился в процесс, я начал искать, кто, как ... Начал находить те угрозы, которые ему присылали. Начал поднимать шум в украинских СМИ. Мы сделали ролик - а я всем, кому мог, звонил - и просил: не молчите! Говорите! Вы посмотрите, как они дерзко действуют!

Конечно, у меня нет прямых доказательств даже того, что это его тело было в той сожженной машине. Я могу оперировать только той информацией, которая есть в сообщении местной полиции и британской службы ВВС. На это я и реагирую. И, сопоставляя все, что знаю, понимаю, что его, скорее всего, ликвидировали - причем так показательно и жестоко. Надежды на то, что в той машине - скелет какого-то другого человека, у меня нет никакой.

На сегодняшний день у меня началось сотрудничество с полицией - через одного нашего патриота, который меня познакомил с профессором, имеющим украинские корни и общающимся там с полицией. Через него я передаю им все, что знаю. И я не остановлюсь. Потому что это для меня страшная потеря. Очень мне больно за него, за Мика ...

- Из того, что вы знаете - это правда, что его пытали? Что привязали к сиденью и сожгли заживо?

- По крайней мере, так написано в сообщениях, опубликованных ВВС.

Фото BBC. Остатки сожженной машины, в которой погиб Мик Альпс

- И вы это ужасное убийство связываете с его возможными попытками разобраться, действительно ли машины на его разборке покупают для переправки на оккупированные территории? Что он мог начать собственное расследование?

- Абсолютно. Хотя на 100% я не могу утверждать. Я вообще не могу ничего утверждать. Быть могло что-угодно...

Я же только начал искать, кто и чем ему угрожал. Мне лично он о тех угрозах говорил лишь раз - по телефону. Сказал: да, угрожают какие-то клоуны, но я на это не обращаю внимания. Все. Он очень уверенным был.

Другие его друзья сейчас рассказывают, что неоднократно предупреждали его, чтобы из социальных сетей убрал аватарку с автоматом. И снял фотографии. Об этом его просили и киевляне, и латыши. Но он не очень прислушивался. Все говорил: да ну вы что? Все нормально!

Сейчас его друзья убеждены на все сто, что его убили. Он с ними больше об этом говорил, чем со мной.

- В сообщении о гибели Мика, размещенном на странице 8 батальона УДА "Аратта", цитируются ваши слова об угрозах в адрес и других людей. О ком идет речь?

- О его друзьях из Латвии. Мне же латыши рассказывали, что им также пишут, в том числе, в комментариях: "Вы доездитесь!".

- А вообще вашим ребятам, волонтерам, которые помогают вашему батальона, часто угрожают?

- Каждый божий день! Лично я получаю сотни таких угроз.

- Сколько из них могут быть серьезными, по вашему мнению? Чем-то большим, выходящим за рамки обычной болтовни в соцсетях?

- А как можно различить? Мик угрозы в свой адрес тоже не воспринимал всерьез. Мы все так на это смотрели. Но видите, чем все закончилось - в Англии?

Конечно, можно предположить, что его убили под воздействием алкоголя, он погиб в результате какого-то конфликта, который, возможно, сам и спровоцировал ... Мы же не знаем пока, что полиция скажет. Но лично я абсолютно убежден, что его убили за Украину. Это мое мнение. У меня нет доказательств этого, у меня нет видео, нет пойманного подозреваемого. Но я знаю это! И никто не способен поколебать моей уверенности в этом. Я знаю, что его убили именно за это. Притом убили жестоко, показательно.

Сказать, что приказ отдал Путин или ФСБшники – прямой приказ – да нет, наверное, не так. Но это просто среда русскоязычная, русская - вот такая агрессивная. Такие решения они принимают. И так действуют. Они нас ненавидят. Это правда. И расстояние здесь не играет никакой роли.

Возможно, Мик действительно до чего-то докопался. Возможно, где-то проговорился об этом. И именно это поставило точку на нем – уже так профессионально.

Но я знаю, что вседозволенность приказчиков, московитов, русских и в Украине привела бы к таким убийствам. Потому что так они действуют. Такие они есть. Они настолько нас ненавидят. И они готовы убивать. Вот он - отец семейства, простой бизнесмен – но он не задумываясь убьет украинца, как только ему представится такая возможность. Я верю в это. Я видел их глаза. Я знаю, что это за люди.

Я в этом убежден, я буду этой мысли следовать, буду действовать и реагировать, зная и понимая эту истину.

- Скажите, а у Мика была семья?

- Об этом не знаю. Знаю лишь, что в последнем своем сообщении он упомянул, что помирился со своей девушкой. Откуда эта девушка, кто она – не знаю. Буду все это полиции докладывать, пусть там на месте ищут.

Для меня как для добровольца, как для командира батальона это огромная потеря. Потому что Мик, во-первых, был человеком действия. Он не говорил, как говорят миллионы украинцев. Этот латвиец действовал. Он тратил собственные деньги. Он – молодец. Это был очень сильный воин, очень мощная боевая единица – и для меня лично, и для Украины.

Фото: zik.ua

- А он с Украиной раньше никак не был связан, верно?

- Никоим образом. Тогда, когда он впервые приезжал к нам - он впервые в жизни побывал в Украине. Но тем большая это для нас потеря. Мик мог сотни тысяч евро принести для нашей победы, свое участие, свои взгляды – такие правильные. Он мог быть примером. Я думал сделать его инструктором ...

- Мик имел военный опыт?

- Да нет. Хотя он как-то и рассказывал, что очень увлекается страйкболом, что служил в армии. Он был очень активный, спортивный. Он не включал задний ход. Схватил пулемет, натянул бронежилет – и побежал на передовую ...

- Если бы он успел реализовать задуманное и переехал таки в Украину, думаете, он бы присоединился к вам уже как боец?

- Да это было договорено уже! Мы собирались с ним открывать совместный бизнес, чтобы можно было финансировать батальон. Я очень на него рассчитывал.

Он во многом мог мне помочь. Ведь у нас на четвертом году войны осталось критически мало людей, единицы тех, кто помогает нам воевать. А этот человек, казалось бы, совсем чужой для меня, оказался очень открытым и искренним. И больше своим по духу, чем многие из своих по крови...

Поэтому я не могу остановиться. Поэтому я буду все делать, чтобы найти и наказать его убийц. И я буду о нем говорить. Я хочу, чтобы вся Украина себе в пример поставила этого худенького мальчика – не украинца вообще – в его понимании, кто такие русские. В его уверенности, что за нами правда. Потому что он нам верил. Он в нас верил...