Блог | Пришлось отрубить пару голов. Но зато какой эффект!
Итак, накануне Собчак назвала Крым украинским, а в марте 2014 года — российским (с гордостью за "блистательную операцию"). Что тут скажешь? С точки зрения философского анализа я всегда скептически относился к тому, чтобы фиксировать внимание на персонах, потому что зачастую персона — тем более когда речь идет о российском внутриполитическом театре ("цирке") — это всегда клубок биографических противоречий (в соответствии с чекистским правилом, "замазаны все"). Здравый смысл здесь расходится с абстрактным диалектическим подходом. Первый заставляет нас удивляться "раздвоению", тогда как второй считает это естественным ходом событий. Здравый смысл отказывается считать персиковое дерево тем зерном, из которого оно выросло, тогда как по Гегелю зерно и дерево — единый динамически разворачивающийся субъект.
Значит ли это, что сегодняшняя Ксения, назвавшая Крым украинским — это новый этап развития Ксении вчерашней, которая назвала Крым российским? Вовсе нет (Ксения не похожа на диалектически развивающийся субъект, да на персиковое дерево, прямо скажем, она тоже не похожа). Это лишь показывает, что при системной анализе нет смысла акцентироваться на личностях, которым ничего не стоит переодеться из гусеницы в бабочку и обратно (ведь нет никаких гарантий, что завтра Собчак снова не предложит считать Крым "пирожком", который нельзя "туда-сюда-обратно").
Читайте: Путин устами Собчак отдает Крым
О мотивах и причинах такого противоречивого поведения Ксении можно гадать бесконечно: от "переосмыливания" ("я все поняла и исправилась!") до "предательского участия" в кремлевской игре ("$50 тыс. в месяц, говорите?"). Нам здесь важно видеть другое: для зрелого российского общественного деятеля менять в течение нескольких лет взгляды, касающиеся важнейших вопросов морали и права — это, к сожалению, довольно расхожая практика (сказано же: "замазаны все", а иначе кто пустит вас в "большую" политику?).
Это первое. Второе: при нынешнем путинском режиме спецопераций электоральный процесс — одна из самых закрытых областей, куда просочиться можно исключительно с "высочайшего" одобрения (это было бы понятно даже без сливов о хождении Собчак на собеседование к Путину перед тем, как "сделать важное заявление" на "Дожде").
Третье, вытекающее из второго: все сказанное Собчак легитимировано Кремлем, причем не в том смысле, что ее слова согласуются с официальной позицией Москвы, а в том смысле, что ей не только позволят гулять под небом голубым после "такого" (ей, вроде как сидевшей в "расстрельных" списках вместе с Немцовым и Венедиктовым), но и — представьте только — дадут побыть "Прохоровым номер два" (помнится, Ксения подарила ему томик "Фауста" в конце передачи "Собчак живьем").
Читайте: Почему Собчак заговорила о Крыме?
Четвертое: Собчак, как и Прохоров до нее (а также Навальный — "вместо" нее) — это социологическая спецоперация администрации президента РФ, которая заинтересована в том, чтобы получить реальную картину мнений в российском обществе (ну не ВЦИОМу же Путин будет доверять!).
Наконец, пятое. С учетом всего сказанного, голосование за Собчак/Навального/Прохорова/"не-Путина" — это всегда игра в пользу легитимации режима Путина (и удовлетворение профессионального самомнения гражданина Кириенко).
Но самое смешное — это то, что в этих условиях даже отказ от похода к урнам — это тоже в некотором смысле игра за Путина, потому что это хоть и не легитимирует его, но все же согласуется с задумкой "киндер-сюрприза". Можно ли выбраться из этой ловушки? Пожалуй, да: громко высказаться и тем самым вывести себя за рамки иезуитского спектакля — посредством простой публичной вербальной манифестации.
На вопрос о том, что же считать нормальными выборами, предложу посмотреть, например, на Францию. Да, пришлось отрубить пару голов. Но зато какой эффект! Вот даже Макрона недавно выбрали — без всяких предварительных согласований с Олландом в Елисейском дворце.
Читайте: Отцепитесь от Собчак. Ее шансы на выигрыш равны нулю
А переждать вряд ли получится: путины и кириенки могут меняться до бесконечности, и физическая смерть отдельных лиц (да пусть даже Путина) не является критичной для системных процессов (указывать на пример КНДР и Венесуэлы даже как-то неприлично). И это еще одна причина, по которой нет никакого смысла складывать все яйца в корзину отдельной персоны: человек, самой большой слабостью которого является "смертность", крайне хрупок по сравнению с "системой".
