Языковой цугцванг, ч.1

Как и следовало ожидать, перед выборами с новой силой вспыхнули споры о языке. Число комментариев к соответствующим материалам в прессе бьет все мыслимые рекорды – переваливая через невиданный прежде полуторатысячный рубеж.

В бурной полемике используются самые разные аргументы. Здесь и притянутые за уши «открытия» – на манер того, что русский язык на самом деле видоизмененный финский, а сами русские-московиты – жуткая смесь тех же финнов и монголо-татар с небольшой примесью крови истинных русичей-украинцев. (Точно, уже во времена Киевской Руси благодаря языковой толерантности князей-варягов у каждого удельного княжества был свой государственный язык: от древнерусско-украинского - до того же финско-владимирского, а позже монголо-московского.)

И вполне стоящее вышеприведенного утверждение, что украинский язык (как и само понятие «украинец») придуман то ли Грушевским, то ли польскими, то ли австро-венгерскими русофобами. Так и хочется присвоить степень «доктора гонорис кауза» (а еще лучше, Нобелевскую премию – посмертно) Сковороде, Котляревскому, Квитке-Основьяненко, Шевченко - за «изобретение украинского языка». Ну пусть даже это было сделано по заказу забугорных разведок, но все равно, какой титанический труд – целый язык самостоятельно придумать. Да еще такой – чтобы на нем потом несознательные малороссы заговорили, поверив, что он их по-настоящему родной.

Чуть более выигрышно выглядят так называемые объединительные филолого-политические концепции. Как, скажем, теория о «родственных языках». С разными оттенками, конечно. От родственности в «диалектах» (с тонким намеком на то, какой именно из «диалектов» с северо-востока является самым диалектическим) – до более уважительного признания хотя и «братскости», но все же самоценности и самостоятельности чужой речи (вместе с правом ее обладателей считаться отдельным народом).

Конечно же, среди «объединителей» тоже есть «близнецы-братья» (или, скорее, братья-враги). Например, известный «фундатор великой державы» сотоварищи, в упор не видящий на территории собственной страны иных самостоятельных народов (со своими языками), кроме «титульной нации», явно находится в плену «теории диалектов». Как и его «альтер-эго» из Донецка, мечтающие о низведении «не их» «диалектов» до шароварно-фольклорного уровня. Впрочем, о последнем как раз куда больше объективно заботятся профессиональные «борцы за национальную культуру» - на протяжении 18 лет независимости так и не предпринявшие для ее развития ничего, кроме запретительных мер в отношении конкурентов.

Позиция «толерантных объединителей» выглядит, конечно, более благородной. Раз народы, населяющие наше государство, хоть и отдельные, но все-таки братские, то о чем же им спорить? Для начала обеспечить всем равные права – особенно, в языковом вопросе – а потом и настанет всеобщее счастье. Ну, или – хотя бы условия для его обретения. В подтверждение приводятся зарубежные примеры такой толерантности – Канада, Швейцария, Бельгия, Швеция… А также результаты внутриукраинских соцопросов, согласно которым, скажем, процент людей, мечтающих о слиянии с «северным соседом» сравним с таковым в отношении сторонников вступления в НАТО. Казалось бы, что тут думать?! Скорее надо действовать, вводя государственное двуязычие, тем самым выбивая все козыри из рук присосавшихся к проблеме «пиявок»-политиков, для которых единственный понятный и желанный язык – язык власти и денег. Но так ли все на самом деле просто? Увы…

«Хороший второй язык – мертвый язык»

Для начала попробуем разобраться в резонах категорических противников языкового равноправия. Неужели в основе их категорического неприятия русского, как второго государственного, лежит лишь зоологическая русофобия, замешанная на исторических обидах и геополитическом выборе? На самом деле, ситуация обстоит куда сложнее.

Начнем с того, что хотя мультиязычных стран в мире не так мало – но по-настоящему гармоничных среди них можно пересчитать по пальцам. Даже среди перечисленных в предыдущем разделе этой статьи соотношение «половина на половину». К Швеции и Швейцарии претензий нет. А вот уже Бельгийское королевство с его «фламандцами» и «валлонами» поделено на две враждующие общины, представители которых редко вступают даже в «смешанные» браки. На этом фоне Украина выглядит образцом толерантности – где даже Борис Тарасюк, в бытность министром иностранных дел, после каждого антироссийского демарша любил хвастаться «женой-русской». В Бельгии и армия-то официально поделена на национальные части – что говорить о политике и культуре в ее шести автономных образованиях.

Не многим лучше обстоят дела и в двуязычной Канаде. Правда, до бронетранспортеров на улицах Монреаля, как в 60-х годах прошлого века, дело не доходит. Но уже несколько референдумов, с завидной регулярностью проводимыми по требованию сепаратистки настроенных франкоязычных граждан Квебека, дают лишь минимальное преимущество сторонником единого государства. Если не изменяет память – на последнем из них соотношение равнялось всего 45/55% в пользу последних, что уже приближается к границам «статистической погрешности».

И патриотов единой Украины мало успокаивают результаты местных соцопросов о небольшом проценте сторонников отделения и присоединения к России. А кто, собственно, сказал – что это единственный вариант? Ведь платой за моральное удовлетворение полноправного членства в великой медвепутинской империи будут и немалые издержки. Вроде необходимости тотального (а не символического, как у нас) призыва в российскую армию - с реальной возможностью получить пулю в «горячих точках» и т.д.

Что, бельгийские фламандцы хотят отделиться от бельгийских валлонов только для того, чтобы присоединиться к Нидерландам? Да им и в собственных провинциях, приобретших независимый статус, будет неплохо. Не потому ли пока еще ни один серьезный украинский социологический центр не рискнул провести опрос Юго-Восточных регионов на тему: «Как Вы относитесь к созданию НЕЗАВИСИМОГО русскоязычного государства?» Есть очень большая вероятность, что при нынешнем накале языково-культурных разборок вероятность положительного ответа будет очень высока.

В сущности, программная идея Партии регионов о «федерализации» Украины – это «лайт-версия» такого варианта. Которая, конечно, может и затормозить центробежные процессы – по совсем гомеопатическому принципу «подобное лечится подобным». Вон, живут же представители трех разных народов в конфедеративной Швейцарии уже сотни лет – и ни о каком «разводе» не думают. Но никто не может гарантировать, что такая Конфедерация не станет просто последним этапом перед окончательным расставанием – по образцу, скажем, СНГ.

Так что логика украинских патриотов-единодержавников вполне понятна. Страшно отдавать «потенциальному противнику» столь мощное оружие самоидентичности и потенциального сепаратизма, как второй государственный язык. Это как свободная продажа гражданам огнестрельного оружия - а вдруг пулять почем зря начнут? Ладно бы, только друг в друга – а то, не ровен час, и представителям власти достанется до полного уничтожения, особенно когда они допускают «беспредел». Это ж не Швейцария (или тот же Израиль), где в силу наличия истинного, а не декларативного гражданского общества, эти самые граждане (и не обязательно в форме – даже в резерве) могут хранить штурмовые винтовки дома.

Отсюда и запретительные меры против русского языка. Дескать, «нет языка – нет проблемы». Или как говаривали американские генералы второй половины 19 века: «Хороший индеец – мертвый индеец». Ну, а что опасный для национального единства язык еще не исчез – не беда, «еще немного, еще чуть-чуть – последний бой, он трудный самый…» Однако насколько все эти меры оправданны и результативны? Давайте посмотрим.

«У нас все будет по-другому»?

Распространенная ошибка как молодых людей, так и молодых государств – наивно полагать, что «вот у нас все будет иначе». Например, большинство влюбленных искренне верят в «вечную любовь до гроба». Хотя безжалостная статистика указывает на 60% разводов уже через несколько лет брака, а сколько семей вместо счастья любви даже без формального развода имеют лишь серые унылые будни?

Так и в культурно-государственном строительстве – ну никак не могут обойтись отдельные «отцы нации» без надежды на собственный «особый», и конечно же более удачный нежели у предшественников или соседей путь. Между тем успешного мирового опыта радикальной ассимиляции таких больших общин, как русскоязычная, в Украине просто нет! И лучшим подтверждением тому могут служить ежегодные «Конгрессы украинцев» из зарубежных диаспор.

Тут не помогает ничего – ни жесткие, ни мягкие меры. Ну чего добились Валуев со Столыпиным в деле игнорирования и запрета украинского языка? Сходных «успехов» достигли в Украине и «полонификаторы» времен Яна-Казимира и Пилсудского. Не исчез французский в завоеванной англичанами еще в 18 веке Канаде, хотя в то время о «правах человека» еще не знали. Несмотря на откровенно дискриминационные меры против «русских оккупантов» вплоть до лишения их гражданских прав в Прибалтике, последние не спешат радостно раствориться в коренной нации.

А Сталин? Сейчас модно говорить, что он в своей «советской национальной политике» только и делал, что «закладывал мины замедленного действия», не принимая меры по насильственной унификации и русификации всей общности «единого советского народа». Вместо этого разрешая, пусть ограниченное, использование языков национальных республик. Ага, «Отцу народов» делать было нечего – кроме как «закладывать бомбы», которые должны были взорвать СССР, на случай прихода к власти реформаторов, вроде Горбачева. Для борьбы с «ревизионистами» у Иосифа Виссарионовича были другие, гораздо более эффективные методы на манер НКВД.

На самом деле, как ни крути, но по-своему мудрый политик просто не хотел ввязываться в совершенно гиблую затею. Ни одна империя, начиная от Древнего Рима, не смогла полностью переварить в единой культуре метрополии культуры окраин. Вот и придумал генсек умеренно разрешить последние – используя их для распространения господствующей идеологии. Потому в советские времена Павлычки и Яворивские, с отмашки ЦК воспевали «дружбу народов СССР» на украинском языке, а в школах на том же языке воспитывали детей в духе «советского патриотизма».

Зато теперь с отмашки Секретариата Президента Нацсовет все время пытается полностью изгнать русскую речь с отечественных телеэкранов и кинотеатров. Добиваясь лишь того, что вместо украинских телестудий, те, кто привык к русскоязычным передачам, переключают свои телевизоры на ОРТ и РТР, получая иностранный, а не украинский информационный продукт. На крайний случай обращение враждебного президента можно и через Сеть на его видеоблоге просмотреть – безо всякого телевидения.

А вместо довольно дорогостоящих походов в кинотеатр на украинский дубляж совершенно бесплатно скачать с Торрента самые последние «пиратские» киноновинки – с тем же DOLBY-стерео качеством. Были бы дома колонки покруче – да «плазма» пошире. Впрочем, интересный фильм и на простом компе смотрится взахлеб. А продублировать каждую ленту на украинский – не хватит ни ресурсов, ни денег.

Так что, по первому тезису можно сделать однозначный вывод – попытка языковой асиммиляции иной языковой группы, особенно в современных информационных и правовых условиях, попросту неэффективна, а потому – бессмысленна. Но если бы дело было только в этом…