Пираты украинских морей

Сомалийские корсары, стригущие миллионы долларов с владельцев захваченных кораблей, сегодня признаны чуть ли не главным мировым злом.

Видео дня

Победить африканских флибустьеров, кажется, невозможно, практичнее признать их превосходство и заплатить выкуп. Объединённые нации отправляют в Аденский залив линкоры с эсминцами, но уберечь грузовые суда от пиратских захватов боевые корабли Европы и США едва ли в состоянии. Парадокс современного мироустройства: горстка бандитов, которым нечего терять, успешно противостоит хорошо обученным и экипированным по последнему слову техники военным морякам. Между тем Международное морское бюро опубликовало неутешительный прогноз: если раньше реальную угрозу представляло лишь одиночное плавание в районе Индонезии и у побережья западной Африки, то в ближайшие пять лет ареал обитания пиратов значительно расширится за счёт Украины. Более того, правоохранители уже сейчас не в состоянии победить пиратство на Чёрном море. При этом если о сомалийских пиратах наши СМИ кричат не переставая, то об отечественных у нас предпочитают помалкивать. В нашем распоряжении оказались любопытные подробности о том, что представляют собой пираты Черного моря и чем они промышляют. Наши отечественные корсары напрочь лишены романтического флёра: о них не пишут статей и не снимают документальных фильмов. И никакой романтики: если пират всё-таки попадается и его дело правоохранительные органы доводят до суда, то свой срок он получает не за лихое флибустьерство, а за хищение государственной или частной собственности, за контрабанду или за разбой.

Нет такой статьи в нашем Уголовном кодексе, согласно которой человека можно было бы судить как пирата. А нет статьи – стало быть, нет и самого явления.

Но оно есть, это явление: вдоль побережья Черного моря, Азовского моря, да и на реках люди на стареньких «Казанках» и «Прогрессах» с подвесными моторами промышляют грабежами грузовых «купчишек» – так называют суда малого и среднего каботажа, перевозящие продукты, бытовую технику и прочую мелочь. Подобного рода грабежи чаще всего случаются на Днепре и на Днестре, но точной статистики, на какой реке и сколько именно воруют груза, скажем, с контейнеровозов, в природе не существует. На Азове общим местом считаются случаи, когда к рыболовецкому сейнеру, гружённому дорогостоящим сырьем, подплывают две-три моторки и детины с охотничьими ружьями, сгрузив часть улова в закреплённые стальным фалом за моторные транцы огромные жестяные корыта, уплывают восвояси, тарахтя лопастями древних «Вихрей» и «Нептунов».

Пиратство на Чёрном море процветает и сегодня, но, несмотря на то, что флибустьеры обрабатывают как украинское, так и российское побережье (а гражданство у пиратов может быть и российское, и украинское, и даже турецкое и румынское), утечка информации идёт исключительно с украинской стороны.

Огонь на поражение пираты открывают довольно часто. Если вам доведётся побывать в Бердянске, наверняка захочется отведать и местного деликатеса – пеленгаса. За ним придётся съездить «на плотину», к причалу, где швартуются и бойко торгуют слабопросоленным пеленгасом экипажи азовских «купчишек». Обратите внимание: на многих посудинах можно заметить пулевые отверстия. В бортах, на мачтах, на дверях рубок. Привычное дело, пиратские отметины. Масштабы пиратства, правда, не сомалийские: максимум, чего можно ожидать от местных флибустьеров – ну выгрузят из трюма килограммов 200–300 рыбки. Потери рыбаков от такой разовой акции – примерно 2–3 тыс. долларов – далеки от многомиллионных выкупов, которые получают африканцы. Случались захваты «купчишек» и на Азове, но было это ещё в 90-х и с тех пор больше не практикуется. Выкупать захваченный сейнер, полвека бороздивший волны, оказывается, совсем невыгодно.

Защищаться от разбоя на речной глади у нас пытались ещё в 70–80-е годы. Тогда, скажем, на Днепре действовали оперативные отряды, формально боровшиеся с браконьерством, а по сути – с проявлениями пиратства. У них были быстроходные катера с лёгким вооружением, и, если жители прибрежных деревень начинали злоупотреблять нападениями на «купчишек», катер охраны мог подплыть к месту скопления пиратских плавсредств и изрешетить их из пулемёта, приведя в полнейшую негодность. Но и тогда, как и сейчас, действия пиратов квалифицировались либо как хулиганство, либо как грабёж, но отнюдь не как пиратство в чистом виде. Среди кинематографистов известна такая история: создатели телесериала об участковом милиционере Анискине написали сценарий о том, как «деревенский детектив» вычислил и отловил бандгруппу, грабившую речные кораблики, завозившие в местный магазинчик разные нехитрые товары. Соавтором сценария числился известный актёр (он же исполнитель главной роли) Михаил Жаров. Так вот сценарий «про пиратов» зарубили, и если бы в последний момент его не заменили другим, где вместо пиратов стали фигурировать скупщики предметов народного промысла, заключительный фильм сериала об Анискине зрители так никогда и не увидели бы. А Жаров, между прочим, отстаивал в «высоких кабинетах» именно сценарий о пиратах и везде доказывал, что лично ему известно немало фактов из жизни речных советских флибустьеров. А ему отвечали: пиратства в СССР нет и быть не может. Есть хулиганы и разное ворьё, но это отнюдь не романтичные корсары.

Впервые факты пиратства у нас были официально признаны в начале-середине 90-х годов на Чёрном море. В феврале 1992 года произошла детективная история, которая в корне могла бы изменить отношение к пиратству со стороны правоохранителей. Время от времени в феодосийском порту швартовался грузинский сухогруз «Хаш- Измаил» – что-то разгружал, чем-то загружался и уходил обратно, в Поти. Однажды места судну у терминала не хватило, и ночевать оно осталось на феодосийском рейде. Ночью к сухогрузу подплыли несколько моторных лодок и катер со стационарным двигателем. С лодок на сухогруз по канатам поднялись вооружённые люди, сразу же открывшие автоматную стрельбу. В ответ застучали выстрелы, но перестрелка была недолгой.

Пираты проникли в трюмы сухогруза, что-то оттуда выгрузили в моторки и пошли в сторону Феодосии. В ту пору особой береговой охраны не велось: российские и украинские пограничники вовсю делили полномочия, а ночные вахты отсутствовали в принципе. Но тут, как по закону подлости, новообразованная Служба безопасности Украины решила провести что-то вроде учений. И украинские катера охраны порта с вооружёнными эсбэушниками по воле случая налетели в море на пиратские моторки. Нескольких пиратов удалось задержать, они оказались членами организованной преступной группировки некоего Молота, державшего в страхе Судак и Феодосию. Выяснилось, что «Хаш-Измаил» перевозил оружие – пистолеты ТТ и ручные гранаты. О том, кому оно предназначалось, можно лишь гадать (по официальной версии СБУ, получателями груза могли быть крымско-татарские экстремисты). Но пираты ничего не знали о грузе, они методично грабили абсолютно все суда, брошенные ночевать не в порту, а на рейде. Что пистолеты, что банки с тушёнкой – им было совершенно всё равно. Возможно, и эта история не получила бы резонанса, когда б не специфика груза.

Пиратство на Чёрном море процветает и сегодня, но, несмотря на то что флибустьеры обрабатывают как украинское, так и российское побережье (а гражданство у пиратов может быть и российское, и украинское, и даже турецкое и румынское), утечка информации идёт исключительно с украинской стороны. Недавно сотрудники СБУ задержали частный сухогруз с незаконно перевозимыми 112 тоннами буйволятины, стоимость которой оценивается примерно в полмиллиона долларов. Судно обнаружили благодаря… пиратам: в СБУ позвонил неизвестный и сообщил, что на рейде неподалёку от частного причала Керчи вооружённые винтовками люди перегружают что-то с сухогруза в моторные лодки. Оказалось, что налицо не только факт пиратства, но и контрабанда: мясо перевозилось без сопроводительных документов. Уголовное дело было возбуждено по статье о контрабанде: в украинском УК, так же, как и в нашем, до сих пор отсутствует понятие «пиратство».

Необходимо отметить, что российские правоохранительные органы также нередко фиксируют случаи грабежей торговых суден на Чёрном и Азовском морях, но, как и прежде, не считают эти факты пиратством, а уголовные дела возбуждают в основном по статье «грабёж». «Возможно, в современных условиях и можно было бы вести речь именно о черноморском пиратстве, но сегодня делать это нецелесообразно и недальновидно, – считает председатель думского Комитета по международным делам Константин Косачёв. – Дело в том, что США ищет формальную зацепку для эскалации ситуации в Черноморском бассейне, чтобы ввести туда свои корабли. И этой зацепкой вполне может стать борьба с пиратами. Задача, таким образом, американцами ставится предельно просто: продемонстрировать всему миру, что ситуация в Черноморском бассейне якобы нестабильна и её нужно всеми силами стабилизировать». Таким образом, признать факт наличия пиратов на Чёрном море мы пока не можем – нам это невыгодно с политической точки зрения».

Международное морское бюро в своём аналитическом докладе пророчит буквально следующее: в ближайшие годы проблема пиратства станет для Украины нерешаемой, такой, как сегодня для Сомали. Во-первых, из-за отсутствия внятного законодательства, во-вторых, из-за нежелания сотрудничать в этом вопросе с другими странами. Как говорилось выше, и в том, и в другом наши власти склонны видеть подвох, с помощью которого западные плутократы могут вторгнуться в сферу наших экономических и политических интересов. Действительно, такая угроза имеется. Но вместе с тем очевидно и то, что, если мы и дальше будем закрывать глаза на явление пиратства, оно от этого не рассосётся, а лишь окрепнет. И хотя некоторые законодатели стараются изменить ситуацию, разрабатывая особенное антипиратское законодательство. В целом у нас с этим пока глухо.

Справка

Определение пиратства, содержащееся в статье 15 Конвенции об открытом море 1958 года, гласит: действия пиратов определяются как неправомерный акт насилия, задержания или грабежа, совершаемый в личных целях, в открытом море, против какого-либо судна или летательного аппарата, лиц или имущества в месте, находящемся за пределами юрисдикции какого бы то ни было государства.

За последние 10 лет 80% отмеченных в мире случаев нападений пиратов происходили в пределах территориальных вод, в гаванях и на якорных стоянках, а не в открытом море, что не позволяло ООН и другим международным юридическим институтам вмешиваться в развитие событий. В соответствии с данным определением, пиратство есть действие, предпринимаемое только «в личных целях» (тем самым игнорируются групповые действия по захвату контроля над судами с политическими целями). Отрицая право на оборону против пиратских действий военных кораблей, ст. 15 поощряет их незаконные акты, нарушающие международное право. Такие акции, совершаемые государственными судами, продолжают иметь место и в наши дни, этот вопрос не решён международным правом.

Понятие «пиратство» сложно для юридической квалификации, поскольку в международном праве ещё не установилось чёткое определение этого преступления в разных формах его проявления и смежных с ним составов (терроризм, рыболовное пиратство, морское мошенничество).