Литературный конкурс. Love me tender
Морозной январской ночью я сидела в зале ожидания на вокзале губернского города В. Цепь событий, благодаря которым я оказалась в данное время в данном месте, весьма примечательна и в то же время совершенно не существенна. Важно лишь то, что до моего поезда оставалось около двух часов, буфет не работал, взятая с собой книга была давно прочитана, так что в качестве развлечения оставались лишь собственные мысли, медленно и лениво в который уж раз прокручивавшиеся в моей сонной голове. В зале ожидания было пусто и холодно. В дальнем углу на мешках сидела семья из четырех человек, но очень скоро они поднялись, суетливо собрали вещи, прошли через стеклянную дверь и исчезли в густой темноте. Время от времени по залу ожидания проходила уборщица, иногда забегали погреться местные милиционеры, чтобы, потоптавшись и поговорив о чем-то своем, снова выползти на мороз.
Вокзал казался единственным обитаемым островком в темной холодной вселенной. Этот остров выглядел крайне неуютно – пустое пыльное пространство, бетонные стены, старые пожелтевшие объявления, запах жирных пирожков и дешевого пива, однако выбор отсутствовал – снаружи было намного холоднее и печальнее. Я постаралась запахнуть куртку поплотнее, натянула на нос капюшон и приготовилась продремать все время, остававшееся до моего поезда. Однако минут через пятнадцать стеклянная дверь распахнулась, и в зале появилась любопытная пара. Впереди шел высокий бородатый мужчина в черной шапке и коричневой куртке, из которой был выдран клок, обнаживший ярко-желтую подкладку. Мужчина немного пошатывался, то ли от тяжести большой черной сумки, которую он нес на плече, то ли по каким-то другим причинам. За ним семенила маленькая девушка в темно-сером пальто и оранжевой шапочке. В руке у нее был небольшой саквояжик, примерно такой, какие берут с собой в дорогу приличные люди с очень умеренным достатком. Они подошли к ряду пустых металлических сидений в двух метрах от меня.
- Давай сядем здесь, поближе к батарее, тут теплее! – сказала девушка.
Мужчина поставил на сидение сумку, расстегнул куртку, снял шапку. Под курткой обнаружился темно-серый свитер. Под шапкой – длинные темные волосы, перехваченные сзади черной резинкой. Девушка размотала было шарф и сняла перчатки, но тут же натянула их обратно:
- Как здесь холодно!
- Так мы пойдем менять билеты? – спросил мужчина. – Или нет?! Я не хочу здесь сидеть! Я хочу ехать вместе с моими друзьями!
- Димочка, мы уже не успеем – семь минут до отхода поезда!
- Ты обещала, что мы поменяем билеты, – капризно скривив губы, произнес Димочка. – Это была твоя идея! Я хочу сесть в поезд и выпить со своими друзьями!
«Ага, вот почему он шатается», – подумала я. Сценка начинала меня слегка забавлять.
- Мы уже не успеем, – терпеливо повторила девушка. – Ты же все равно встретишься с ними завтра.
- Нет, я хочу…, а, ладно…, – Димочка махнул рукой, плюхнулся на сиденье и начал рыться в карманах.
- А ты уверена, – через некоторое время спросил он, – что наш поезд приедет вовремя? А вдруг он опоздает? Вдруг на линии заносы, и нам придется сидеть здесь целые сутки?
- Ну, вряд ли…
- Я однажды ехал к своей девушке встречать новый год и опоздал на семь часов. Семь часов просидел в поезде! На вокзале меня никто не встретил, адреса я не знал, погулял по городу и уехал обратно. С тех пор у нас все и разладилось…
Девушка в оранжевой шапочке тихо вздохнула.
- Значит, ты уверена, что поезд не опоздает? – продолжал Димочка. – Что нам не придется сидеть на этом вокзале?! Мне здесь не нравится!
«Мне тоже здесь не нравится, да ничего не поделаешь», – мысленно усмехнулась я.
- И еще менты! Подумала ли ты о ментах?! – повысил голос бородатый Димочка. – Они могут нас забрать! Я их боюсь! Да, боюсь и ничуть этого не стесняюсь! Я – великий русский поэт, человек с тонкой душевной организацией, и я имею право испытывать страх!
«Ого, настоящий поэт! Ну, надо же!» – восхитилась я.
- Тише, тише, – прошептала девушка. – Тебя могут услышать.
Она чуть заметно кивнула в мою сторону. Я немедленно изобразила на лице тупое, абсолютно отсутствующее и ничуть не заинтересованное выражение.
- Ну и пусть слышат! – покосившись на меня, заявил Димочка. – Пусть все меня слышат! Пусть знают, как издеваются над русским поэтом…
В проеме стеклянной двери появились милиционеры.
- Ладно, пойду покурю…, – внезапно передумал он, встал, надел шапку и, ступая не совсем уверенно, направился к выходу.
Девушка засунула руки в карманы и закрыла глаза. У нее было бледное треугольное личико с мелкими чертами, узкие ровные брови, под глазами – сероватые тени. Из-под шапки выбивались рыжие пряди.
- Ты спишь, что ли?! Не спи! – сказал вернувшийся Димочка. – Не время спать, русская литература в опасности!
- В какой опасности? – вздрогнула девушка.
- Вот ты – что ты сделала для русской литературы?! А?! Ничего ты не сделала для русской литературы! А я – сделал! Столько сделал, что тебе и не снилось!
- Ну что ты, Димочка, – обиделась девушка, – я же только начинаю… Ты же тоже когда-то начинал, и вообще… неизвестно…
- Да?! Ты понимаешь, что ты меня сейчас смертельно оскорбила?! Ты весь вечер меня смертельно оскорбляешь! Пытаешься мною руководить! Говоришь – не пей, не пей… А если я хочу пить?! А если я не могу не пить?! У меня душа страдает – понимаешь ты это или нет?!! И вообще я давно заметил, что ты меня – не любишь! Тебе на меня – плевать! Вот хотелось мне поехать вместе с друзьями, а ты – не успеем да не успеем…
Девушка вздохнула и чуть-чуть отодвинулась от поэта, который в пылу своей обличительной речи придвинулся к ней так близко, что мне был виден только его круглый затылок с розоватой кожей, просвечивавшей сквозь темные пряди. Движение, однако, не осталось незамеченным.
- Ага! Отодвигаешься! – вскричал Димочка. – Отворачиваешься! Ты все время от меня отворачиваешься! Почему ты ни разу сегодня не сказала мне, что ты меня любишь?! Почему ты со мной сегодня так неласкова?!
- Я устала, – пропищала девушка. – У меня нет сил, я почти не спала ночью…
- Я тоже почти не спал! И мне это, между прочим, ничуть не мешает быть к тебе внимательным! Ну, скажи, что ты меня любишь!
- Я тебя люблю, – послушно произнесла девушка.
- Нет, не так! Кажется, что я из тебя эти слова клещами вытаскиваю!
Девушка погладила его по голове, чмокнула в щеку и еще раз, чуть пободрее, повторила:
- Я тебя люблю.
- То-то же, – удовлетворенно заметил Димочка. – А то можно подумать, что ты встречаешься со мной не из любви, а только ради своей литературной карьеры… У нас ничего там больше в бутылке не осталось?
- Нет.
- Тогда пойду покурю.
Он встал и вышел. Девушка тяжело вздохнула, потерла рукой лоб и стала что-то искать в своем саквояже. Я взглянула на часы – до моего поезда оставалось еще минут сорок. О том, чтобы пойти погулять, нечего было и думать. Переходить в другой зал не хотелось. Я закрыла глаза и попыталась представить длинную полосу морского берега. Волны набегают на песок и с тихим шорохом откатываются назад. Набегают – и откатываются. Набегают – и откатываются… Легкий ветерок, небо с полупрозрачными облаками и морская даль, уходящая до самого горизонта. Внезапно над всей этой благодатью раздался недовольный голос вернувшегося Димочки:
- Вот приедем – и опять работать. Надоело! И почему я должен писать какие-то статьи? Я – великий русский поэт! Каждая моя строка должна быть на вес золота!
- Ты же говорил, что тебе нравится твоя работа, – робко возразила девушка.
- Нравится?! Знаешь, как я хотел бы жить? Рассказать тебе?
Девушка кивнула.
- Хочу, чтобы у меня была куча денег. Я бы уехал тогда на свой собственный остров и жил бы там в свое удовольствие. Никаких статей бы не писал! Вообще бы больше не работал! Пил бы только самые лучшие и дорогие напитки. Для меня одного готовили бы только лучшие повара. Каждый вечер мне привозили бы новую, самую дорогую, проститутку... Вот это была бы жизнь!
- А как же стихи? Стихи ты бы тоже бросил писать? – спросила девушка.
- Стихи, гм-м, конечно, писал бы… Но никому бы их не показывал!..
- А как же…, – начала говорить девушка в оранжевой шапочке, но в этот момент вдруг ожил громкоговоритель, сообщивший, что такой-то поезд подается на такой-то путь.
- Нам пора, – сказала девушка. – Интересно, с какой стороны поезда будет наш вагон? Далеко ли придется идти?
Димочка снова нацепил свою шапку. Они взяли вещи и пошли к выходу. Я смотрела им вслед, пытаясь поймать обрывки какой-то знакомой мелодии, крутившейся в моей голове, однако мелодия все время ускользала, распадалась на ряд ни с чем не связанных музыкальных фрагментов. Минут через двадцать объявили и мой поезд. Я нацепила рюкзак, прошла через тяжелую стеклянную дверь, пробежала по подземному переходу и выскочила на перрон. Мой вагон, как назло, оказался в самом дальнем конце поезда. Мороз щипал щеки, обжигал горло, заставлял все ускорять и ускорять шаги. И вот когда я пробегала мимо стоявшего на соседнем пути электровоза, отдельные обрывки наконец-то соединились в единую мелодию. Я, подпрыгивая, бежала вдоль темного поезда и бормотала: «Love me tender, love me dear…», – до тех пор, пока не увидела нужный мне номер. Сунув проводнику билет, я вскарабкалась по ступенькам и окунулась в теплую затхлую атмосферу спящего вагона. Через пару минут поезд тронулся. Я лежала на верхней боковой полке, слушала перестук колес и слышала в нем все то же самое, незабвенное:
Love me tender, love me true
All my dreams fulfill
For my darlin' I love you
And I always will
*Cлово "тендер" кроме понятия аукционных торгов означает и специальный вагон, прицепляемый к паровозу, где хранятся запасы воды и топлива.